Травы

Камыш - покорность. Камыш шуршит под твоими нервно переминающимися лапами. Тебя тошнит. Пока несильно, но спазм набирает обороты, и ты замираешь – всё в тебе замирает и ждёт, когда это уже случится. Станет легче. Станет. Да? Ты ведь любила Звездоцапа. Ты так вертелась вокруг него, доверчиво, притиралась. Скорее страсть, пожалуй – и тебе верное плечо, и племя вне опасности, расчётливое такое чувство, продуманное до деталей. И он вроде не был против – ещё бы, ты кошка красивая и умная. Умная? Снова ложь. Сейчас ты, Пятнистая Звезда, чувствуешь себя самой мышеголовой, самой одураченной, самой втоптанной в грязь. Уши дрожат. Ты это не контролируешь, у тебя всё дергает и болит, пока серое тело, иссеченное ранами, исполосованное точными ударами, падает на землю. Это выглядит мерзко. Рвотный спазм сжимает горло. Идиотка. Да, коты всегда умирали – рядом, близко, на глазах, котов убивали Двуногие и собаки, уносили совы, но никогда стойкие жизни не забирали им подобные, истинные воители. Не на твоих глазах. И это… Звёзды, как это гадко. Ты не можешь смотреть на устало вылизывающегося Чернопята, нет сил поднять глаза на как ни в чём не бывало раздающего приказания Звездоцапа, не взглянуть тебе на застывших воинов. Ты… Ты. Всё это сделала ты, и слова даже не начинались. Ты ведь никогда особо не жаловала его, этого целеустремлённого Камня, да и должность глашатая дала ему больше из-за симпатий племени. И он мог же, мог, легко и просто управлял котами, перешучивался, просил, понимал. Ты ему чуть не завидовала, этому ловкому, как рада была, когда его происхождение выплыло на свет. И презирала. Каждой клеточкой презирала это нечистокровие, эту омерзительную раздвоенность. Был Камень чуть не ненавистный. Преданный племени и идеям до последней капли крови. Был. Где он теперь? Все эти капли, первые и конечные, впитались в речной берег под твоими лапами. Молодец. Погиб достойно. Защитил котят. А ты его всё ещё не любишь, чуть не ненавидишь этого Камня, этого наглого глашатая, потому что он сделал то, чем тебе следовало заняться уже давно. Думал о племени. Думал, пока его жизнь впитывалась в песок. Клыки стучат друг об друга; это точно не из-за холода. А ты стоишь, гордая, благородная, незапятнанная, и хочешь задохнуться. Час назад предлагала ты Звездоцапу душу, тело, власть, потому что верила, что так правильно. Грезила наяву. Мечтала о лучшей доле, о правлении всеми племенами. Выше взлетала в мыслях, выше, дальше звёзд, честолюбивая, ловкая, радостная, с головокружением от открывающихся перспектив. Не опустилась теперь – упала. Каждый вздох крошит лёгкие. Чего это всё стоит? Без преданных котов, без счастья вокруг – чего? Кому она нужна, эта власть, если не к кому обернуться и сказать: «Посмотри, чего я добилась!» Кажется, уже слишком поздно. Мысли путаются, но нет, ты всё ещё Пятнистая Звезда, лишь чуть надломившаяся этим днём. Умеешь не сдаваться. До заката сидишь на том месте, где ещё буреют солёные пятна, и голос в твоей голове будто бы так знаком. Раздражает. Ничего уже не исправить в этом конкретном случае. Ты знаешь, что всё ещё может повернуться и измениться для тех, кто ещё жив и дышит. Ты так отчаянно, по инерции, не любишь Камня и не доверяешь ему, что здесь, в месте самой героической смерти, что тебе доводилось видеть, можешь выдавить лишь два слова. Не напрасно. Звёзды загораются над твоей головой, когда ты смотришь в реку. На тебя глядит совершенно незнакомая тебе кошка – сестра-близняшка с холодными, мёртвыми глазами. Она помнит, как вы играли с отцом на этом вот берегу? Слышит ещё этот вот страшный крик из пенной пучины ущелья? Кто она тебе? Что ты о ней знаешь? Становится страшно. Твои сны будут путаться и клубиться, когда ты решишься заснуть, ты не раз вскочишь среди ночи с криком. Понимать тяжело. Осознавать, что никогда не любила и не одобряла Звездоцапа – эта кошка с мёртвыми глазами отодвинула настоящую тебя, всё сделала слишком сложным. Ты так мало знаешь о любви, Пятнистая Звезда, но за один день разлюбить точно нельзя. За один миг – тем более. Здесь тебя слышат только камыши, и ты ломаешь их, мнёшь, крушишь, ещё не очнувшаяся, ещё не до конца всё понявшая, но уже яростная. Так нельзя! Речное племя не должно быть таким… несвободным, жалким, униженным! К чему ты привела верных воинов, Пятнистая Звезда? Звёзды остро светят. Как ты давно не плакала? Не считается та случайно оброненная слезинка, впитавшаяся в лужу засохшей крови. Кровь – не всё. Кровь ничего не значит. Почему это так тяжело понять и принять? Ты слишком сильная, чтобы рыдать и не видеть шанса. Ты вспоминаешь с сухостью и страхом, как это было, какая дикость горела в глазах Чернопята, и тебя тошнит. И ещё. Лапы подгибаются и дрожат. Дыхание заплетается. Во рту кислый привкус. Как давно ты уже покорна чужой воле? Дрожащими губами сквозь вымороженный лунный свет ты даёшь клятву никогда больше никому не подчиняться. Только не это. Не снова. Камыш слышит тебя. Звёздные предки знают, что ты снова найдёшь потерянное. Плеск воды вокруг гибкого тела заглушает тяжёлый вздох перед так и не сказанным извинением. Лучшим "прости" будет восставшее из грязи племя.