Травы

Мята – подозрение. Не сказать, чтобы Маковка когда-нибудь была подозрительной. Нет, зачем? Вокруг дружелюбное племя, враги далеко – и если уж сражаешься с ними, то бейся всеми силами, всеми мыслями, а о какой-то там подозрительности забудь. Всё и всегда открыто перед тобой, если ты воительница Грозового племени, самого сильного, самого отважного и доброго во всём лесу. Первую часть своей жизни Маковка не знала плохих чувств, не знала вообще, что они существуют. И поэтому была достаточно взросла, чтобы не задавать вопрос «Зачем?», когда это случилось. Злость, зависть, подозрение – всё в одной жуткой смеси. А какая она горькая и противная – травам путников из рассказов старейшин и не снилось! Смесь из лекарств, приготовленная целителем в дорогу, хотя бы помогает жить, придаёт сил, притупляет голод. А подозрение никогда никому не помогало. И поэтому Маковка всё равно спрашивала, повторяла снова и снова: «Зачем?». Ведь действительно, для чего они, эти противные злые чувства, кто их создал, кому они пригодились в жизни? Воительница ненавидела их - но они были в ней, колючие и едкие, ядовитые и опасные. И – мятные. Кошачьей мятой они одурманивали сознание, заставляли делать что-то плохо и не так. И сражаться с ними было так невозможно, так, что под конец каждого дня у Маковки от усилий дрожали и подгибались лапы. Но она всегда проигрывала. Потому что со всем на свете приучены биться Грозовые воительницы, любой беде они могут дать отпор, но победить самого себя – не мерзких котов племени Ветра. Гораздо сложнее. Невероятно сложнее. И Маковка это пережила. Она подозревала, что Медобока её ненавидит. А почему нет? Презирает, считает ниже, глупее, слабее себя. И, возможно, всё это было правдой. Маковка так ослабла от своей борьбы со злыми чувствами, что уже почти перестала им сопротивляться. Ведь действительно, у Медобоки всё получается лучше, её все любят, её друг – Ягодник. Ягодник, который так нравится Маковке с самого котячества. И из-за этого одного ей кажется, она тоже ненавидит сестру. И Маковка тщательно готовится сказать ей об этом в лицо. Она продолжает вести себя, как обычно, но у неё внутри пылает пожар, который начали злые чувства. Чем он закончится? Маковка ненавидит знать. Ведь где-то внутри неё ещё прячется тот маленький котёнок, который не знает ничего дурного и гоняется за хвостом сестры, валит её в пыль. И они смеются, такие усталые и довольные, и каждая клянётся про себя повторять снова и снова такие моменты, любить – в горе и в радости, как говорит мама, прижимаясь к папе. Такие хорошие сёстры, такое интересное будущее… Маковка будет вспоминать это снова и снова, и пытаться отговорить себя от всяких глупостей, потому что любовь не всё. Не такая любовь. Разве семья не значимей всего на свете? Разве ты не достойна своего любимого, спрашивают злые чувства, разве ты не готова сражаться за него с кем угодно? И они снова и снова разжигают этот пожар, в котором сгорает не только Медобока, но и сама Маковка. Она устала от неоглашённой ненависти и неначатой вражды. В мордочку Маковки дует сильный ветер, и каждая её шерстинка, кажется, уносится с ним. Я всё скажу ей сегодня, думает воительница и шагает в лагерь, почти бодро мурлыча что-то себе под нос. К главной поляне, на которой давно уже ждёт распростёртое тело, в котором не осталось ни капли жизни. Где твоя сестра, Маковка, скалятся злые чувства, а, вот она, посмотри! Глазей на неё, пусть у тебя замирает и обмирает всё внутри, любуйся на жертву твоих клятв, у которой заполнено сердце ядом твоих самых жутких мыслей! А не ты ли была той змеёй, убившей её? Не твои ли зубы впились ей в плечо? Проверь, может у тебя так и остались во рту ядовитые клыки? Не бойся, змее её собственный яд не страшен. И Маковке кажется, что каждый в мире её ненавидит. Никем больше не управляют злые чувства сейчас, в это славное время, а она пригрела в груди змею, свои зависть, и страх, и подозрение. Вот она, выползла, эта змея. Подивитесь её размерам, но не подходите близко. Почему же время нельзя отмотать назад? Маковке кажется, она во всём виновата. Каждая смерть теперь на её совести. Каждый горький взгляд вызван плохими чувствами. Может, таким гнилым внутри в этом мире совсем нет места? А если и есть, то только среди котов Теней. Но захотят ли они принять её к себе? У них сердца холодные, не гнилые…. Звёзды, как же густо пахнет мята, когда Маковка натирает ей мёртвое, негибкое тело сестры, пытаясь скрыть запах смерти! Но он всё равно здесь, везде, в этом лагере, и так страшно становится, так гадко… И все злые чувства не сгорают, но мёрзнут, застывают ледышками на этом пронзительном ветру, на миг приносящем знакомый запах, чтобы прикрыть его ароматами смерти и мяты, так плотно сплетшимися между собой. Только так с ними можно бороться – остудить в вине, утопить в сожалении. Маковка просит: дай мне знак, помоги мне выстоять, я такая злая и виноватая, будто яд той змеи – мой яд, и её кровь сочится в меня по капле, заменяя родство с тобой твоим убийством, Медобока… Но небеса сегодня глухи к молитвам. И холодный дождь слышится звёздным ропотом, когда сзади подходит Ягодник и касается светлым боком пёстрой промокшей шерсти. Он не понимает. Он не знает. Ему не знакомо гнилое мятное сердце Маковки. Но она так любит его, друга мёртвой сестры, что ей самой становится слишком смешно сквозь слёзы. И мята благословляет их, замёрзшие злые чувства вдруг разбиваются, тихий голос и робкий запах так знакомы двоим котам под ужасным дождём… Если это не знак, то что тогда так зовётся? Маковка не знает. В жизни не получала. Но она шепчет: спасибо, и знает, что звёзды слышат. И запах мяты, этот ставший жутким запах, испаряется впервые за очень долго.