Травы

'Cause everytime I close my eyes I feel you near.(с)

Белый мак – утешение мечтами; мир. Терновник никогда не знал, что он так умеет. Напротив, ему казалось, что он единственный в целом мире так не может. И ему было очень обидно втайне ото всех. Смотреть на Яролику, нежащуюся у мягкого белого бока друга. Окидывать скрытным и мимолётным взглядом Бурого, вылизывающего шерсть Медуницы. Это было как нечто… запретное. Скрытое. Терновник просто этого не понимал. Ему не особо нравились прикосновения и все эти нежности, никогда не хотелось к кому-нибудь так прижаться. И в то же время, какая-то его часть упорно продолжала желать всего этого – мягкости и тепла, чьей-то заботы. Две половинки в Терновнике целую вечность вели войну. И от этого он всегда чувствовал себя жутко неполноценным. Будто в нём не хватает какой-то важной части, или он о чём-то не сказал и не спросил вовремя. Жуткое чувство. Обида, непонимание и неприязнь к самому себе, ведь Терновник ненавидел чего-то не знать. Первое время это было особенно неприятно. Спасало только общество Пепелицы, старшей мудрой сестры. Она ещё была тогда. Можно было спрятаться в палатке целительницы на целый вечер и нудно разговаривать обо всём, наблюдая за медленно ползущей по небу луной. Иногда Терновник решался задать этот главный вопрос: «Пепелица, а почему мы не умеем любить?» Но она никогда не отвечала. Возможно, не хотела его расстраивать. Только прижималась крепко-крепко, чтобы Терновник мог почувствовать биение её сердца под серой шерстью. Будто такое утешение – смотри, наши одинокие души рядом, и они дышат полностью одинаково. Ты не будешь одинок, пока я есть рядом. Пепелица давно ушла. Терновник научился справляться со страхом и неприязнью без неё, хоть с трудом, хоть до сих пор противный осадок в легких иногда мешался. С целительницей всё было проще. Об этом не получалось и не получится думать без злости, ведь взрослые воины ни от кого не должны зависеть. Терновник научился утешать себя сам. Война внутри него не должна была заканчиваться, он не видел выхода, так ведь? Но зачем грустить? Неужели это не здорово – отдавать племени всего себя? Ни одной привязанности в этом глупом мире. Конечно, это было наглой ложью. Всегда должно быть что-то ещё. Терновника просто разрывало на две части из-за борьбы у него внутри. Одиночество – это ведь не так уж и просто. Он только старался поменьше об этом думать. И так забот полно – у племени, а, стало быть, и у одного из преданнейших его воинов. Жизнь была так проста и так пуста. Но вот в ней появилось что-то ещё. И лучше бы оно никогда не возникало. Терновник привык утешаться мечтами, ничего осязаемого не было рядом с ним и в нём. Он разучился себе отказывать, потому что никогда ничем не соблазнялся. И поплатился за это сполна – за то, что раньше не совершал ошибок и не смог им противиться, когда они пришли. Сумрачный Лес заронил в мощную грудную клетку зерно ледяной тьмы. Питаясь пустотой, оно прорастало медленно, и у Терновника было время всё исправить. Но он не мог. Не хотел. Его никчёмная жизнь так его измотала полным отсутствием чего-то хорошего, что шаг во мрак казался выходом. В конце концов, жизнь, отданная племени до конца, совсем ничего не значит. А предатели хоть немного, но запоминаются в истории. Сначала Терновник об этом не думал, а просто хотел улучшить навыки боя. Когда он увидел Звездоцапа, причину боли и мучений стольких котов, включая сестёр, Яролику и Пепелицу, и понял, во что ввязался, было уже поздно. И совсем всё равно. Только болело сильно. До белых маков перед глазами. Но Терновник отдал себя злу. Он сделал шаг в пропасть. И тут… так бывает лишь в никчёмных историях старейшин. Никогда в них нельзя было верить. Сказки и только. Не бывает в жизни, чтобы к почти старикам приходили, чувства, никогда не тревожившие их, да ещё и в морде отвечающей взаимностью молоденькой воительницы, полной усталости и разочарования в этой глупой жизни. Но это случилось. Пестроцветик просто имела крылья, других объяснений тому, как она смогла поймать Терновника в его свободном полёте к предательству, не находилось. Но, оказавшись у края, воин в первый раз так яростно вдохнул полной грудью затхлый и тёплый воздух. И понял, к своему удивлению, что ещё хочет жить. Очень хочет. Пестроцветик просто стала светом, разогнавшим тьму вокруг. Таким усталым и тусклым, но у Терновника никогда не было и такого. Не давать упасть друг другу – звучит так слащаво, а на деле было так больно и устало, и воительница вспоминала все свои скудные знания (лекции о целебных травах для всех оруженосцев всё же пригодились, хвала нововведениям Огнезвёзда), чтобы лечить раны друга. А он помогал ей снова вставать после очередной ужасной ночи. И сейчас, когда всё это закончилось, быть вместе немного странно, но так приятно. Терновник готов привыкнуть. Он никогда не чувствовал себя таким целым. Кажется, внутри воцарился мир, хоть ненадолго, после таких славных дней воин не будет противиться даже новым кровавым битвам. Сейчас он… счастлив? Как ново. Пестроцветик чуть забегает вперёд, заглядывая ему в глаза, и, удовлетворившись увиденным, возвращается назад, прижимается крепко-крепко к боку Терновника. В такие моменты ему кажется, что простое прикосновение может разогнать всю тьму подлунного мира. Может, это так и есть. - Ты знаешь, как это будет, - шепчет Пестроцветик с такой уверенностью, что воин пропитывается ей до костей. – Я нарожаю котят, а ты станешь самым заботливым папашей и, возможно, даже глашатаем. И я смогу сказать Милли в лицо, что давно уже не нуждаюсь в ней и её помощи. Пусть подавится Иглогривкой. Мы сами воспитаем своих детей и научим их, что ошибки – это не страшно. Главное – понимать их и пытаться исправить. Так ведь? - Ты самая мудрая кошка племён, - смеётся Терновник, касаясь носом кончика её уха. Столько света, кажется, просто невозможно пропустить сквозь себя. Взорвёшься. Лопнешь. Треснешь пополам от счастья. - Я просто люблю тебя. И очень хочу, чтобы всё было идеально, - вздыхает Пестроцветик. – Так будет, обещай. - Клянусь, - торжественно провозглашает Терновник. И ему снова смешно. Так ярко и светло, что он сам может осветить весь лес. И прошептать благодарность самой тёмной части небес, притворившись глупым. Кто мог знать, что Сумрачный Лес не только рушит? Кое-что он создал, даже если сам этого не хотел. Так много фантазий, но Терновник привык утешаться мечтами. Он подождёт. Совсем недолго осталось, животик у Пестроцветик уже округляется. И скоро воин станет самым счастливым отцом и другом. Он обязательно сможет рассказать своим детям, как важен мир внутри, как самое плохое и злое может породить добро. Несколько новых сказок, которым должны верить. Терновник позволяет себе мечтать, потому что его мечты наконец-то начали сбываться; лучше поздно, чем никогда. Только белые-белые маки под усталыми лапами знают, сколько этому воину пришлось ждать и грустить.