Черновики

- Просто потрясающе! – Очередной назойливый журналист умудрился-таки проскользнуть в то небольшое помещение, куда полицейские отвели адвоката и его клиента. – Какая защита! Скажите, а эти улики, которые всплыли так неожиданно… - Никаких комментариев! – Куроо Тетсуро успел сделать шаг вперед, закрывая собой Тсукишиму Кея от прожорливой вспышки фотокамеры. Наследник одной из самых богатых семей страны лишь плотнее сжал губы. И зачем только ноги сами начали двигаться? Этот холеный выскочка, привыкший получать все и всех на фарфоровом блюдечке, давно нуждался в хорошем пинке! – Защите нечего больше добавить. Дело закрыто. С моего клиента сняты все обвинения в предумышленном убийстве! Чего еще вам надо? - Правды! – Журналист слащаво подмигнул Куроо, давая понять, что все понимает, и от этой фамильярности у самого перспективного адвоката побережья во рту появился привкус гнили. – Такие улики и так неожиданно в деле сами-то не всплывают! Все были уверены, что для младшего сына из семьи Тсукишима уже приготовлен электрический стул! А вы так ловко обвели прокурора вокруг пальца! И эти отпечатки, и платок, и даже речь обвинения… Тсукишима шумно вздохнул и Куроо опять поймал себя на том, что хочет как следует выпороть его ремнем. Если бы все клиенты держали язык за зубами как этот парень и ставили своим адвокатам палки в колеса, ремесло защитников давно бы кануло в Лету. Проклятый холеный белобрысый кусок льда! - Никаких. Комментариев. – Тетсуро оскалился в кровожадной улыбке. – Все вопросы к прокурору. Присяжные оправдали моего подзащитного, обвинение снято. Тсукишима Кей признан невиновным в предумышленном убийстве первой степени тяжести. - Вы большой ловкач, мистер Куроо. – Журналист взялся за край изрядно помятой шляпы. – Как кошка – всегда приземляетесь на четыре лапы. Наши читатели с нетерпением будут ждать следующих ваших выходок. Не успела дверь захлопнуться за журналистом, как Кей подскочил к Куроо, сверкая холодными глазами. Тетсуро не мог отказать себе в удовольствии прижать палец к его губам, как поступают только с самыми маленькими и глупыми детьми. Маленькими, глупенькими и очень хорошенькими детьми. - Тшш, не так быстро, мистер Тсукишима. Этот жук наверняка подслушивает под дверью. Если не хотите громкой сенсации на обложке бульварной газетенки, кричите на меня потише. Кей отодвинулся от его прикосновения на треть секунды быстрее, чем было положено, и Куроо даже успел поймать за хвост сожаление. Ну конечно, сейчас этот парень злится и готов устроить тут настоящий скандал, но потом, когда он успокоится и подостынет, он поймет, какую услугу Куроо ему оказал. - Ты подлец. – Отличное начало, Куроо всегда был падок на лесть и комплименты. – Ты самый большой мерзавец на свете, которого я только… - Мистер Тсукишима, если вы хотите признаться мне в любви, сейчас не самое подходящее время. И опять же – ваша семья уже сделала это за вас, переведя на мой банковский счет настолько крупную сумму, что я могу бросить практику и до конца моих дней разводить куропаток в маленьком домике у океана. Впрочем, я не откажусь от вашего поцелуя, если, хе-хе, у вас хватит на него храбро… - Ты подставил его! – Тсукишима сгреб своего адвоката за безупречно отутюженный пиджак, зрачки его глаз расширились от гнева. – Ты подставил ни в чем не виновного человека… - Эй, эй, не забывай: для меня в этом деле был только один невиновный человек. И это был ты. - Мне говорили, что ты последний подонок, но я и подумать не мог, что дойдет до такого! - До чего именно, мистер Тсукишима? – Ладонь Куроо мертвой хваткой легла на запястье Кея. – До подкупа присяжных? До подброшенных улик? До выдуманной версии, на которую бедняга прокурор даже не мог подобрать ответов? До козла отпущения, который прикрыл собой вашу нежную белую задницу? До чего именно, мистер Тсукишима? - Ты ублюдок! Зачем было впутывать в это моего друга?! Причем тут он?! Его не было в тот вечер в том номере… - Бы-ы-ыл. – Пальцы Куроо чуть расслабились, он с откровенным удовольствием позволял Кею почти упираться лбом в свой лоб. – Горничная видела его. - Что? Но она ведь не давала показаний… - Потому что она видела и тебя. За пару сотен девушка внезапно вспомнила, что давно не навещала свою больную тетушку в другом городе. Как жаль, что полиция не сумела ее разыскать к началу суда! - Ему незачем было туда приходить! Он никогда раньше не говорил, что ему нравится эта певичка! - Но вы же слышали показания свидетелей, мистер Тсукишима. Их видели вместе и не раз. Эта девушка и тот образ жизни, который она вела – даже вы и ваш отвратительный характер нравитесь мне больше. Азартные игры, гангстеры, подпольные заведения. Свидания с вашим другом, о которых не знали вы – лишь капля в море. - Он не убивал её! - Неправильный ответ, мистер. Это вы её не убивали – так решил суд присяжных, и кто я такой, чтобы спорить с двенадцатью честнейшими людьми нашего города? Кстати, знали бы вы, сколько денег упало в их карманы перед самыми слушаниями… - Зачем ты подставил его? Он не мог её убить, я вошел в комнату через секунду после того, как услышал выстрел! Это было самоубийство! - Хватит лгать мне, Кей. – Терпение Куроо кончилось так же внезапно, как кончается хорошая погода перед натиском бури. – Ты лгал мне с самого начала. Это не могло быть самоубийство – и я сказал это еще до того, как увидел медицинский отчет. Ты не мог пересечь коридор и войти в ее номер за секунду, а вот твой приятель вполне мог ускользнуть. - Ты подставил невиновного! - Я спас твою задницу от камеры смертника и немаленького заряда электричества! И хотя бы за это ты должен быть мне благодарен! - Ты делал это за деньги! – Впервые Тетсуро видел, как айсберг щек Тсукишимы тронул первобытный дикий румянец. Небо, какое же чертовски привлекательное зрелище! – Ты продажная крыса, которая не гнушается никакими методами, даже самыми грязными. - Эй, но я же твоя продажная крыса, Кей. – Голос Куроо был хрипл и ровен. – Твоя, а не его. Меня волнует твоя жизнь, а не его. И меня волнуешь ты, а не кто-либо другой. - Хватит. Я устал от лжи. Ты сполна отработал свои деньги. - И я жду благодарности за выполненную работу. – Куроо перехватил захват Кея так быстро, что тот даже не успел моргнуть. Одним толчком адвокат прижал Тсукишиму к холодной стене и наклонился к самому его лицу, мрачно ухмыльнувшись. – Где моя благодарность, мальчик? - Ты впутал в это дело моего друга и еще надеешься, что я поблагодарю тебя за это?! - Я выпутал тебя из цепких лап смерти. Ты не понимаешь, что проснешься завтра живым лишь потому, что я как проклятый улаживал это дело. Тебя взяли с поличным с еще теплым пистолетом в руках над трупом самой скандальной и известной певички десятилетия. Одна пуля в её сердце, минус одна пуля в барабане твоего пистолета. И её кровь еще даже не успела свернуться. А сейчас все эти люди признали тебя невиновным и громко хлопали в ладоши, когда мне удалось обвести их вокруг пальца. А знаешь, почему я это сделал, Кей? Скажи, что ради денег, и я разобью тебе лицо. Куроо почти не лукавил – количество нулей в банковском чеке оказалось приятным сюрпризом даже для него. Семья Тсукишимы оценила жизнь своего отпрыска баснословно дорого. - Потому что ты любишь риск. – Теплое облачко дыхания Тсукишимы растворялось на приоткрытых губах Куроо, и у того уже начинала сладко кружиться голова. Почему-то странное влечение между ними с их самой первой встречи никак не хотело проходить. – Потому что ты готов забраться на самую высокую башню за жар-птицей и сорваться вниз. Потому что ты из тех, кто играет в рулетку, приставив к виску пистолет с почти полной обоймой. Потому что ты сумасшедший. Только сумасшедший мог влюбиться в Тсукишиму Кея, и поэтому Тетсуро приходится признать правоту своего подзащитного. - А раз ты все это знаешь, может хватит уже притворяться? Скажи мне спасибо и прояви хоть каплю уважения, сосунок. Я все-таки спас тебе жизнь. - Чего ты хочешь? – Тсукишима старательно кривится, но у Куроо уже сладко покалывает под ребрами: щеки Кея все шире и шире заволакивает румянец. Когда они так близко друг к другу, правила игры усложняются неимоверно. Но и награда обещает быть запредельно сладкой. - Только одного: чтобы ты заткнулся и хоть на минуту закрыл глаза. Вот это уже прозвучало нагло – и даже всемогущему Куроо Тетсуро кажется, что он порядком перегнул палку. Этот холеный аристократ не позволит зайти так далеко пусть и самому успешному и бесстыжему адвокату в мире. Слишком велика разница между ними. Слишком велик риск потерять контроль над собой, а такого манерные выскочки никому не прощают. Сейчас он получит удар в печень или под дых, а потом Кей будет долго и методично выбивать из него извинения, а потом… Все мысли Тетсуро испарились, когда его подзащитный выразительно зажмурился и вжался в стену. Впервые в жизни Куроо не знал, что делать. Впервые кто-то обыграл Куроо на его же поле. Черт, этот заносчивый павлин разрушил все его планы! А может быть, даже жизнь? Тсукишима выглядел наказанным ребенком, который упрямо дуется в углу, но не собирается просить прощения. Линия его сжатых губ, напряженные брови, поблескивающие стекла очков – Куроо вдруг осознал, что все это время лишь хотел заполучить себе Тсукишиму Кея. Любым способом: через подлог, кражу, взятку, наушничество, но заполучить его, уберечь его жизнь, не позволить другим упрятать его Кея за решетку. И вот теперь, когда дело сделано и даже Тсукишима готов расплатиться с ним по счетам, он не может протянуть руку и взять свою законную награду. Вот просто не может наклониться и поцеловать Кея. Не может, потому что никогда раньше не испытывал ничего похожего и понятия не имеет, как поступать в таких случаях. И черт, кажется, его щеки тоже начинают гореть. - Мне долго еще… так стоять? – Тсукишима едва может говорить от неловкости, но даже в такой момент – в его голосе издевка и дрожь. И всё это вместе нравится Куроо до невозможности. И эти манеры, и вечная колкость, и нетающий заморозок его насмешек, и даже прилизанные волосы и безупречная элегантность. Тсукишима Кей нравится Куроо Тетсуро так сильно, что это почти похоже на любовь. - Понятия не имею, чего ты так стоишь. – Адвокат отодвинулся назад, быстро прикидывая свои шансы. Вероятность того, что Тсукишиму Кея еще раз поймают в ближайшее время с пистолетом над трупом молоденькой и хорошенькой женщины, неприлично мала. А шанс, что после этого Кей согласится прибегнуть к его услугам – и вовсе катастрофический. Попросту говоря, не видать ему притихшего Кея на расстоянии поцелуя как своих ушей. – Хочешь, стой сколько влезет. - У-ублюдок! – Тсукишима распахнул глаза, закусив край губы. – Опять издеваешься?! - Нет. – У Куроо вполне объяснимо испортилось настроение. Он упустил такой шанс, который Провидение почти силой впихивало ему в руки. Почему он не смог просто грубо смять Кея в поцелуй? Выскочка заслужил это, как и хорошей порки, и быть привязанным к постели, и быть как следует… Тетсуро едва успел остановить поток больных фантазий. Не сейчас, не в здании суда, не на работе же! Тсукишима выглядел по-настоящему раздосадованным. Еще бы, ведь Куроо пренебрег таким моментом! Глаза Куроо распахнулись еще шире. Вот оно что. Ему просто не хотелось целовать Тсукишиму, который не хочет этого. То есть, нет, не так – нужно было, чтобы и Тсукишима хотел целоваться с ним. Или нет, еще круче – Кей должен сам влюбиться в него и потерять голову. Но вот только ни один сценарист в целом мире не возьмется за такую невозможную историю. - Убирайся уже. – Куроо окончательно убедился в том, что все люди мира последние сволочи. Ну, кроме разве что его секретаря Кенмы. – Дело закрыто. Ты невиновен, со мной уже рассчитались. Больше нас ничего не связывает, уходи. - Ты подставил невиновного. Моего друга. - Он сам виноват. Он был там, имел связь с этой девчонкой и заходил в её комнату до тебя. С оружия стерли все отпечатки, у него был мотив – ревность, деньги, шантаж – что угодно. Даже зависть. Этого вполне достаточно для обвинения, а дальше пусть сам выбирается. - Он не выберется сам. Ты засадил его слишком плотно. Я же видел лицо судьи, пока ты читал речь, все уверены, что это он убийца. - Пусть найдет себе хорошего адвоката или спихнет это дело на кого-то другого. Но не на тебя, ясно? – Палец Куроо снова требовательно уткнулся в грудь Тсукишимы. – Тебя я уже из этого болота вытащил. Никаких признаний, жертв и пустых заявлений на прессу, понял? Ты сказал мне тогда, что не убивал её. И я поверил тебе, Кей, и вытащил тебя. - Это твоя работа – вытаскивать других. – Тсукишима разглядывал противоположную стену, не спеша увеличивать расстояние между ними. Все еще можно было сорваться в безумном прыжке вперед и вернуть упущенное, и Куроо уже подумывал об этом, когда Кей повернулся к нему, нахмурившись. – Верить клиентам необязательно, это уже непозволительная роскошь. - Тебе я поверил. – Тетсуро бросил взгляд на свои начищенные ботинки. Никто ведь не поверил, а он купился, как молокосос на карточный трюк. Тсукишима Кей просто уставился ему тогда в лицо и процедил, что никого не убивал. А потом не ответил больше ни на один вопрос адвоката, надув щеки и отвернувшись. Видимо, не надеялся, что кто- то поверит в его невиновность. А он, Куроо, поверил. И даже сумел его вытащить. И даже не стал забирать в награду положенный поцелуй принцессы. Или принца? Ну уж нет, в девчачьих тряпках Тсукишима был бы на порядок забавнее и очаровательней. Пусть лучше принцессы. Так как-то проще. - Вытащи моего друга из тюрьмы, в которую сам же его и упек. - А если это он убил ее? Если это он застрелил ту девушку в упор? - Тогда… тогда узнай для меня правду. Я не верю следователям – никто из них не сомневался, что я виновен. Раскопай для меня правду, Куроо. - Это будет стоить дорого. – Тетсуро быстро прикинул, сколько еще денег можно выкачать из одной из богатейших семей континента. Получалось еще так много, что дух захватывало. – Очень дорого. Тсукишима наклонился вперед, смазано коснувшись губами теплых губ Куроо и замирая на несколько мгновений. На несколько таких долгих мгновений, что вся спина Тетсуро успела взмокнуть, а сердце – расплавиться. А руки сами легли на талию Тсукишимы, привлекая его еще ближе. - Э-это задаток. – Щеки Кея были той же температуры, что и сердце Куроо. – Вытащи его и… - И я получу оставшееся? – Куроо с наслаждением лизнул его шею. Тсукишиму ударила мелкая дрожь, но теперь это было неважно. Напыщенный зазнайка угодил прямиком в расставленную ловушку – Куроо знал, что Кей не бросит своего приятеля в беде. Он конечно сволочь, но сволочь благородная. Но и на такую щедрую награду адвокат не рассчитывал. - Ублюдок, немедленно прекрати! У-убери от меня руки! - Ладно, ладно! – Куроо отодвинулся назад, не скрывая счастливой улыбки. Глаза Тсукишимы метали молнии, но какое это теперь имело значение? Его драгоценная глыба льда наконец-то стала оттаивать, ведь только полный идиот не заметил бы, что Кей оттолкнул его на целых три секунды позже, чем того требовала ситуация. И звериное чутьё уже подсказывало Куроо, что три секунды для такого зануды и педанта, как Тсукишима – ну почти что огромный плакат с надписью: «Ты тоже мне нравишься!» через центральную улицу города.