Черновики

Отсыревший воздух чуть пах лекарствами и растворителями, вдалеке одна за одной стихали гулкие раскаты сирен. За обитателями единственной жилой камеры в корпусе захлопнулась дверь, шаги сопровождающего очень скоро подъела тишина. Кагеяма устало прикрыл глаза, пытаясь вытрясти из ушей остатки металлического звона. Чертов Тсукишима, каждый раз после его первого уровня голова еще долго болела и расходилась по швам. И все это – из-за совершенно бесполезного пустого с грязно-рыжими волосами и разбитым ртом. Который за первый же вечер успел нажить себе кучу недоброжелателей. И который прямо сейчас зачем-то стоял прямо напротив него. - Н-ну, я готов. – Хината неуклюже стащил с подушки наволочку и уселся на краешек постели, сворачивая жесткую ткань в жгут. – Надзиратель уже ушел, свет скоро выключат. - Это моя кровать. - Я в курсе. Конечно, это твоя кровать, придурок. Я думал, тебе тут будет удобнее, но если ты хочешь на моей… Кагеяму замутило. Хината нахмурился, отведя взгляд в сторону: - Не прикидывайся, ладно? Я пустой. Как только это откроется, для меня все станет совсем плохо. Всегда становится, это правило, из которого нет исключений. Единственный, кого я могу попросить о помощи, это ты. Но ты ведь не будешь помогать мне за просто так, верно? - Что за… - Да хватит тебе. – Новенький уставился в пол, не поднимая головы. В пожелтевшем свете коридорной лампы все синяки и ушибы на его тонкой коже проглатывались и становились незаметными. От Кагеямы не укрылось, что пальцы, державшие жгут из ткани, едва заметно дрожали. – Все нормально. Я должен отплатить тебе хоть чем-то за помощь. И если мы будем… будем делать это регулярно, ты защитишь меня еще раз. По крайней мере, я буду на это надеяться. В ушах все еще стоял звон, но теперь Кагеяма уже не мог сказать точно, виноват ли в этом первый уровень Тсукишимы, или же это просто глупость новичка не укладывается в его голове. Игра света и тени делала Хинату Шоё хрупким до невозможности, казалось, об его плечи и запястья можно порезаться, как о бумагу. Если протянуть руку и дотронуться, не останется ли на нем синяка от одного-единственного прикосновения? - Жгут зачем? - Чтобы не кричать. – Хината равнодушно пожал плечами. – Это ведь должно быть больно, вообще-то. А ты выглядишь как парень, который любит насилие. Но если тебе по душе больше крики… - Заткнись! – Ладонь оказалась на лице Хинаты так быстро, словно бы только и ждала возможности прикоснуться к новичку, обжечься об его кожу и рот. Кажется, Кагеяма двигался слишком резко, потому что от неожиданности рыжий ударился головой об стену и испуганно охнул. – Просто заткнись уже и убирайся обратно на свою половину! Шоё промолчал, разглядывая своего соседа, но не стал отодвигать его руку. Вместо этого он осторожно приоткрыл губы и – Кагеяму как током ударило – коснулся линии на его ладони своим языком. - Если хочешь, - голос Хинаты звучал робко и тихо. – Я могу сам все сделать. Ртом. Тебе понравится, обещаю. Только не сердись. - Я же сказал тебе… - Не хватало даже спертого душного воздуха, ребра почему-то с трудом удерживали легкие – Сказал заткнуться. И убираться на свою половину. - Ладно. Но если тебе вдруг что-то от меня понадобится… - Не понадобится. - Хорошо. В коридоре с негромким щелчком выключился свет, аварийная лампочка над входом в коридор с торжественным скрипом приняла обязанности своих угасших подружек. Хината поежился, отодвигаясь от ладони Кагеямы: - Ты ведь понимаешь, что так не бывает? Ты должен что-то получить от меня взамен. - Вали уже. Рыжеволосый пустой не стал спорить, соскочив с чужой постели. Старожил рухнул на освободившуюся койку, стараясь особо не представлять худое тело соседа под своими плечами, ребрами, бедрами. Глупое предложение Шоё настолько сбило его с толку, что он не мог перестать о нем думать. Ничего подобного раньше не случалось, как реагировать теперь? В животе плескалось что-то горячее, и Кагеяма всерьез ненавидел Хинату за эти ощущения. Не стоило заступаться за него сегодня, можно было просто смотреть, как новичка утаскивают в угол и всего парой ударов заставляют замолчать. А потом отвернуться и не слышать, не видеть, не замечать – как и все остальные. А через пару дней к нему бы подселили другого соседа. А потом еще одного. Кагеяма зажал рот ладонью, но слишком поздно вспомнил, что на ней остался чуть влажный след от языка Хинаты. Вкус худощавого мальчишки оказался на его губах, и это окончательно испортило вечер. ________________________________________ - Разделиться. – Смотритель даже не оторвался от бумаг, привычно махнув рукой. Хината вжал голову в плечи, и Кагеяма моментально все понял – сегодня тонкая желтая линия оказалась под их ногами. Остальные уже делились на группы, перебрасываясь шуточками и смешками, разминая шеи. Обычная трудотерапия, ничего особенного, но вот последние три раза им с Хинатой удавалось остаться рядом. Через несколько человек желтая линия разделила и Тсукишиму с Ямагути, но верзила в очках лишь кивнул какому-то хлипкому парню, и тот молча поменялся с Тадаши местами. Хината уставился в пол, стараясь не встречаться глазами ни с кем из соседей по новой группе. Что ж, им везло три дня подряд. Кагеяма даже испытал легкое злорадство от мысли, что сегодня его беспокойный пустой будет сам разбираться со своими проблемами. Проблемой самого Кагеямы давно уже стало то, что мысли о Хинате постоянно толкались в его голове. Вернуть себе контроль над собственными эмоциями не получалось: взгляд постоянно натыкался то на рыжую макушку, то на узкие запястья, то на закушенные губы соседа по комнате. Оставалось лишь твердить себе, что ничего интересного в этом зрелище не было. Да и что могло быть в исхудавшем мальчишке в незаживших синяках такого привлекательного? Уже на вторую ночь Хината начал метаться во сне, задевая коленками и локтями стену, шептать чьи-то имена и всхлипывать. Старожил несколько часов разглядывал темноту, пытаясь убедить самого себя, что его вины в происходящем нет. Если даже этот пустой и сможет справиться в одиночку, то выжить в одной камере с Кагеямой ему точно не удастся. Он даже не успеет ничего заметить, как помочь ему уже будет невозможно. Особенно здесь, где никто и не пытался помогать другим. Так что переживать и волноваться за него бессмысленно. Пусть уже разбирается со своими проблемами сам. Пусть… Кагеяма обернулся в тот самый момент, когда новый грузный сосед Хинаты по группе навалился ему на плечо, что-то нашептывая на ухо. Шоё был белее мела, стиснув пальцы в кулаки и уставившись в пол. За его спиной мерзко ухмылялся еще один парень, остальные делали вид, что не происходит ровным счетом ничего необычного. Навалившийся на Хинату толстяк растянул пухлые губы в усмешке, на его лице обильно гнездились бородавки и незажившие гнойники. Шоё вдруг по-детски шмыгнул носом, и у Кагеямы потемнело в глазах: - Иди сюда. Живо. Несколько человек удивленно уставились на них, повисла тишина. Спина взмокла от неловкости, но останавливаться было слишком поздно: - Тебе еще раз повторить, тупой Хината? Иди сюда. Теперь на них смотрели почти все. У грузного толстяка от удивления отвисла челюсть, он лишь глупо хлопал глазами. Хината затравленно оглянулся. - Т-ты с ума сошел? Уже все распределились, ты не можешь вот так просто взять и… - Заткнись. – Пальцы сами сомкнулись на локте новичка, достаточно было одного рывка, чтобы перешагнуть разделительную полосу. – Ты остаешься тут. - Но ведь получается недобор… так нельзя, это не по правилам! - Ты. – Кагеяма обернулся к стоявшему слева подростку с длинными спутанными волосами, к которым постоянно цеплялся мусор. – На ту сторону. Давай. - Но я не… - Быстрее! Волосатый испуганно закивал головой, заняв освободившееся место. Остальные снова уставились в пол, не проронив ни слова. Через несколько рядов Тсукишима издевательски похлопал в ладоши, но Ямагути потянул его за рукав, сердито нахмурившись. Щеки Шоё затянуло нежной эмалью румянца, и от этого зрелища Кагеяма окончательно захлебнулся в незнакомых чувствах. Досада на себя смешивалась с гневом на весь мир и особенно на одного беспомощного пустого, который даже не мог дать отпор этому самому миру. И еще что-то. Много еще чего-то незнакомого, чему Кагеяма не мог подобрать названия. - Тебе не стоило. – Хината старался говорить равнодушно, но его губы дрожали от глупой улыбки. – Они бы ничего мне не сделали, тут же смотрители, это просто формальность, так всегда разговаривают с новичками и… Кагеяма некстати вспомнил изувеченные трупы тех, кто не пережил простые формальности. В животе снова замутило. - Не нравится, вали обратно. Шоё слабо улыбнулся, прижимаясь рукой к его руке: - Не злись, ладно? Я просто… - Отодвинься. – Слова едва цедились сквозь зубы, Кагеяма чувствовал, что еще чуть-чуть, и его собственные щеки начнут краснеть от злости. Ведь это же была злость, правда? – И хватит уже молоть языком. - Х-хорошо. Как скажешь. Монотонный голос смотрителя стал зачитывать обязанности на сегодня, и Кагеяма постарался сосредоточиться на нем, а не на своих глупых фантазиях, в которых он все-таки принял идиотское предложение Хинаты в тот вечер. Пара из соседней группы продолжала о чем-то переговариваться, хмуро разглядывая невысокого новичка. - Ты… не передумал? – Голос Шоё всегда отличался от его обычного голоса, когда он спрашивал эти вещи. Спрашивал уже несколько вечеров подряд, разглядывая что угодно, только не лицо своего соседа по комнате. Каждый раз внутри Кагеямы насмерть схлестывались отвращение с любопытством – но побеждало что-то третье, безымянное и густое, пропитывающее и живот, и грудную клетку, и щеки. Густое, и почему-то еще сладкое, как вишневая глазурь на пирожных, которые он однажды пробовал в детстве. Давно позабытый вкус снова приходил на язык, стоило Хинате Шоё открыть свой рот и начать спрашивать глупости. - Нет. - Тебе так нравится притворяться нормальным? - Если я переломаю тебе пару костей, ты заткнешься? - Чем дольше ты притворяешься, что тебе все равно, тем хуже мне будет потом, когда тебе сорвет крышу. Я лишь делаю правильный выбор. - С чего ты взял, что у меня по тебе сорвет крышу? Между двумя койками в полумраке повисла тишина, Хината плотнее запахнулся в тонкое одеяло. - А что, нет? - Нет. - Ты псих. Все предыдущие твои соседи свихнулись, покалечили себя, либо погибли. Я не знаю даже твой первый уровень и что ты с ними сделал. - Ложись спать. - Не могу. – Хината перевернулся на спину, обхватывая плечи руками. – Я не могу уснуть в этой камере. Как-будто что-то черное выползает из темноты и садится на меня, мешая дышать. И я задыхаюсь, а оно становится все тяжелее, пока не проламывает мне грудную клетку. Тебе… тебе не снится ничего такого? - Нет. - Мне снится еще, что у меня кожа лопается. Будто у меня внутри сороконожки и черви, которые прогрызают меня насквозь. Будто я просыпаюсь, откидываю одеяло, а там… там… Голос Хинаты стих, превратившись в безжизненное бормотание. Кагеяма скрипнул зубами, чувствуя, как вишневая тяжесть внутри начинает бурлить и гореть. Как бы сильно он не старался, вещи никогда не будут происходить так, как он хочет. Один его предыдущий сосед рассказывал похожую историю – и через три дня раскроил себе череп об выступ стены. С пятого или шестого удара, заляпав кровью всю камеру и вещи. - Ты можешь лечь со мной сегодня. – Скулы едва не сводило, но он говорил это вслух. – Если не хочешь спать один. - Ч-чего? Это шутка такая? - Забудь. – Кагеяме хотелось завопить от досады, но он сдержался. Что это только что было? Что за глупая, бессмысленная, идиотская идея пришла ему в голову?! Он же обещал самому себе, что не будет помогать этому пустому! Что не будет пялиться на его лицо и плечи, что не будет прокручивать в голове каждое его слово, что не будет… Постель скрипнула, раздались быстрые босые шаги. - Пожалуйста. – Голос Шоё дрожал прямо над его ухом, мальчишка наклонился, уткнувшись лбом в висок Кагеямы. – Пожалуйста, разреши остаться. Мне страшно. Мне так страшно засыпать там. Я буду молчать, обещаю! - Тебе лет сколько? – Старожил уже начинал горько раскаиваться, что поддался собственной слабости. – Десять? Восемь? - Ты предложил первый. – Дыхание Шоё столкнулось с его губами, и Кагеяма вдруг с ужасом понял, что этот пустой уже наклонился над ним, на ощупь разыскивая его плечи. – Сам предложил. - Ты обещал заткнуться. - Тут тесно. Куда мне лечь? - К стене. - Тогда подвинься. - Слезь с меня. - Ты давно здесь? В этом месте? - Эй! – Даже самому Кагеяме было отлично слышно, как нервно дрожит его голос. Вместо крови по жилам бежал сладкий вишневый сок, губы и язык странно покалывало. Если схватить мальчишку за волосы и притянуть к себе, он даже не успеет вскрикнуть. Если заткнуть ему рот и заломить руки за спину, а потом немного придушить, чтобы он не думал сопротивляться, что тогда? Что тогда можно будет делать с Хинатой в этом пустом нежилом флигеле, где кроме них больше нет ни души? В этом мире всё, что ты хочешь, можно получить силой. Любую блажь, любую прихоть, любой каприз. Есть сильные и слабые, и слабые созданы для того, чтобы подчиняться. Если бы не его вмешательство, Хината давно бы уже подчинился другим. Так что тогда плохого в том, чтобы получить то, что ты хочешь, силой? Так ведь? Или нет? Вопросы без ответа гнездились в мыслях, вкус вишни наполнил рот. Интересно, какого вкуса язык и кожа этого рыжеволосого пустого? - Я должен предупредить тебя. – Голос Хинаты стал тихим и серьезным. – То есть, хочу предупредить. Если ты тронешь меня, все может кончиться плохо. Я не пытаюсь угрожать тебе, или запугивать, просто предупреждаю, ладно? - Что ты имеешь в виду? - Я не шутил, когда говорил про свой второй уровень. Он есть, просто он нестабильный и я не умею им управлять. Вообще не умею. Меня часто били раньше, я проигрывал в драках и попадался в ловле, но он не срабатывал. Я проходил через настоящий ад, но он не срабатывал. Меня… со мной тогда… неважно, в общем, он все равно не срабатывал. Сколько бы я не просил, как бы не кричал и как бы больно мне не было – он не откликнулся. - Ложись спать. – Вишневая газировка на языке растворилась, воздух снова пах дезинфекцией и разложением. – Нет у тебя никакого второго уровня, ты пустышка. Можешь не врать мне. - Я не вру. Он сработал однажды, когда… в тот раз. И я не хочу так больше. - Зачем ты мне это рассказываешь? - Потому что ты помог мне. - Я могу убить тебя прямо сейчас. - Тогда мой второй уровень убьет тебя раньше. - Давай посмотрим, что быстрее. – Кагеяма прикоснулся ладонью к темноте, прячущей в себе его соседа. Шоё вздрогнул, но не стал отодвигаться или сбрасывать его руку. – Я или ты. - Н-не нужно. Пожалуйста, давай не будем ничего проверять! - Тогда отвали уже. - Ладно. – Он не стал спорить, устраиваясь в углу. Места было так мало, что Кагеяма мог встретить пол лицом при любом неосторожном движении. – Но мне правда снятся кошмары. И не такие, как раньше. Невыносимые. - Если будешь спать здесь, они сниться не будут. - Дело в комнате? Это из-за нее все твои соседи свихнулись? - Если ты немедленно не замолчишь, отправишься обратно в тот угол. Шоё обиженно надул щеки, прижимаясь спиной к теплой спине своего соседа. Странное чувство, но впервые в жизни ему совсем не было страшно. Словно бы страха не существовало вовсе. Словно бы одно присутствие рядом Кагеямы Тобио, даже не назвавшего ему свой первый уровень, растворяло все ужасы. Хината никак не мог подобрать название привкусу на своем языке. Воспоминания соскальзывали в сон, тепло от спины соседа убаюкивало. Но это точно было что-то сладкое.