В его власти

***

Прошло три месяца Живот уже немного округлился и, Аделайн ощущала, как её ребеночек толкается внутри. Прикладывает свою ладонь. Вот, опять толкнулся. Слезы заполняют глаза. Это такой радостный момент, только вот, не с кем поделится. Зейн заставил её переехать в тот домик, где живет её семья. Он мог и их убить за предательство, но — помиловал. Он переживал, что из-за этого, может пострадать ребёнок. Господи, почему же он такой упрямый? Зейн до сих пор верит в то, что она шпионка. Отослал подальше от глаз своих, только иногда приходил ночью... Думал, что девушка спит, но она отчетливо слышала его дыхание, его запах. Лиам частенько писал письма. Он уехал в какую-ту маленькую губернию, где жила его семья. Обещал, что постарается во всем разобраться. Развяжет глаза Малику, докажет ему, что он не прав, что предатели совсем другие. Их просто подставили. "Ох, побыстрее бы этот кошмар закончился..." Почему ты опять мучаешь меня, Малик? — Доченька, твоё какао уже остыло. — В комнату пришла мама. Она старалась хоть как-то подбодрить свою Аделайн. Но всё было тщетно... Из-за грехов её мужа, страдают другие. Женщина хорошо знала, чем занимался Томас. Он перешел на сторону бандита — Луи. — Не хочу. Я ничего не хожу. Зейн уже две недели не приходил. Как мне ещё доказать, что я не виновна. — Еле сдерживается, чтобы опять не заплакать. В последнее время она много слез пролила. Врач ссорился с нею, говорит, это очень вредит ребёнку. Зейн не сдержал своего слова. — Солнце моё, все уладится. Родится ребёнок, он простит тебя. Все будет хорошо. Пускай по бесится немного. — Я же помню тот момент, когда отец заставил сделать ту татуировку. Он говорил, что защитит меня. — Он выбрал не тот путь... Как бы не было, я люблю его, пускай он совсем не идеальный. И, Зейн... Он тоже тебя любит, поэтому все простит. — Прижимает к себе дочку. — Спасибо, мам. Я так счастлива, что мы опять вместе. Ты не представляешь, что я пережила, какие ужасы мне снились. Я думала, что больше никогда вас не увижу. — Ей было так хорошо в родных объятиях. — И я искала тебя. Видишь, Аделайн, Бог есть, он все видит. Добро всегда побеждает, рано или поздно. — Да, мамочка. Уже вечереет. Аделайн наконец-то согласилась выйти на улицу. Ей нужен свежий воздух. Братик бегал по двору, пиная мяч. Как же хорошо быть маленьким... — Микки, иди в дом, ты можешь простыть. — Требовательным тоном произнесла девушка. — Сейчас, сестричка. Еще немножко, — умолял братец. — Хорошо. Девушка сидела на качели и, старалась немного развлечься. Июль. Жаркий месяц. Хотя, Аделайн обожала лето. Это была самая лучшая пора года. Лето — пахло цветами, лето — пахло скошенной травой, сеном. — Ади... — протянул парнишка, он был каким-то напуганным. Девушка повернулась на источник шума. Перед ней стоял Малик. Она сглотнула. — Микки, скоро ужин, иди, — мальчик кивнул, послушав сестру, он ушел. — Здравствуй, — твердо произносит он. — Нужно поговорить. — Да, — она чувствует как её ноги подкашиваются. — Зайдем в дом? — Нет. Здесь. Это не долгий разговор. — Малик почти не смотрел в её глаза. Животик округлый, уже было хорошо его видно, через тоненькую ткань платья. — Я слушаю. — Задам несколько вопросов. Как ты общалась с Луи, и, через кого? Тельце девушки вздрогнуло. — Я ещё раз повторяю, я не знаю Луи, никогда его не видела. Сколько можно мусолить одно и тоже! — вскрикнула девушка. Сил уже нет. — Тихо, не ори! — резко хватает её за руку, его пронзает током. Он так давно не ощущал той близости. Он так давно не обнимал её. Почему все так сложилось? Зейн же не прощает предательство. — Сколько можно? Пожалуйста, перестань. Мне больно! — маленькими кулачками бьет его в грудь. — Успокойся. Ты навредишь нашему... — Не смей говорить о ребёнке. Ты сам делаешь всё, чтобы навредить нам. Уходи, уходи, не хочу видеть тебя. — Горько плачет, у неё истерика. Зейн подхватил её на руки. Нужно успокоить. В нём боролись два чувства. Чувство ненависти и любви. Улаживает на кровать, накрывает теплым пледом. — Перестань реветь. Прошу, — попутно набирает номер врача. — Уходи. Не хочу тебя видеть. Не хочу. — Успокойся, сейчас приедет врач. — Не может преодолеть себя, поглаживает животик. Он больше не будет поднимать этот вопрос. Дождется пока родит. Какой же он идиот. Больше не повторит эту ошибку. — Не нужен мне врач, все нормально. — Его ладонь издавала такое тепло. Кажется, кроха услышала. Опять толкнулась. И, Зейн это почувствовал. — Это.. Это? — Да, уже неделю как пинается. — Боже, — громко вздыхает.