Three Days Grace — Pain
* * *
По сути, что такое неделя? Всего семь дней, которые человек обычно довольно быстро проживает. В моей жизни как будто в один миг всё оборвалось. Меня купили пафосные, бессердечные, циничные уроды и проявляют все свои качества каждый день. Делает поблажки и терпит все мои выходки лишь тот, кто и привёл меня в этот дом. Сейчас я бы, наверное, показывала малышке окрестности, рассказывая о былых красотах или выслушивала очередной план маленького сорванца, но я нахожусь здесь и мою этот проклятый пол… Проклятый испачканный пол. Слезы скатываются по щекам. Я так устала от всего этого. Я хочу обратно к своей семье. Целая неделя уже позади, а я боюсь даже вздохнуть, ведь спокойно мне не удаётся даже это. Каждый день здесь находятся знатные и богатые люди, мне лишь хочется плюнуть им в лицо. Я буквально робею от их наглости, эгоизма, отношения к тем, кто на них работает, ведь это просто ужас. Тебя медленно, морально убивают, причиняя боль, изощрённее каждый день, и держаться уже нет сил. Невольно вспоминаю о днях без боли. О тех временах, когда война была лишь воспоминанием былых лет и нас никак не касалась, но они быстро уходят после обращения в мой адрес, но я должна сбежать, чего бы мне это не стоило. — Прошу тебя, — умоляла я, стоя перед Лиамом чуть ли не на коленях. Мне очень нужно попасть на улицу, чтобы осуществить все свои планы, а именно — улизнуть от него и бежать. — Ладно, — безразлично кинул парень после моей первой просьбы взять с собой на рынок. Он действительно согласился сразу же без каких-либо запретов или угроз. Это было странно, слишком странно. Потому что никто из рабов не имел права выходить за пределы дома. Только Лиаму и еще нескольким людям, которым доверял хозяин. Так почему он берет меня с собой? Вдохнув воздух полной грудью, когда мы вышли из особняка, я последовала за парнем. Как же тут красиво, это место — рай. А вот обитатели явно выбрались из глубин ада. Всё выполнено со вкусом, этот вид завораживает. Пахло свежескошенной травой. На клумбах растут красивые цветы. — Ещё успеешь насмотреться, — грубо проговаривает Лиам, хватая меня за руку. Берёт в руки чёрную ленту. Подходит ко мне и накидывает на глаза. — Это ещё зачем? — не понимая, что происходит, произношу я. — Дорогу тебе запоминать необязательно, — коротко отвечает и ведёт уже в неизвестном мне направлении. Ощущение, что я на время уснула, ведь была кромешная тишина, и лишь скрипы повозки разбавляли её, внося свои звуковые краски. Очень непривычно. Мне хотелось снять эту чертову повязку, но пока я пыталась, уже успела получить по рукам. Повозка резко остановилась. Чувствую прикосновения к своим волосам, и повязка в миг слетает с моих глаз. Свет резко бьёт в глаза, отчего приходится их закрыть. Лиам ведет меня, крепко держа за руку. Я удивляюсь тому, что он не связал меня. Я оглянулась вокруг. Большая площадь. Толпы людей, будет легко затеряться. Прикусываю губу и жду момента. Слышу возгласы, похожие на одобрения. Мы подходим поближе. В глазах зарождается дикий ужас и шок от увиденного. Всё тело пронзает страх. Мужчины и женщины, довольно неплохо одетые, просили об убийстве девушки, что стояла рядом с приготовленной для неё петлёй и лила слёзы. Выглядела она ужасно. Растрепанные волосы, худощавое тело. Она стояла на коленях и умоляла о пощаде. Мужчина в чёрном костюме зачитывает какой-то приговор и надевает петлю на шею девушки. Последнее слово, и она пытается спастись от удушья. Брыкается ногами. Но... Это длилось не долго. Её мучения быстро закончились. Смерть победила. Всё тело пронзает мелкая дрожь, а спина покрывается холодным потом. Сердце отбивает бешеный ритм. Я стала свидетелем этого убийства. Меня разрывало от смущения и сочувствия. От боли и безысходности. Как эти люди могли просить её смерти? Как они могли хлопать в ладоши и радоваться тому, как убили другого человека? Или как они там называют «предательницу»? — Она ослушалась того, кому принадлежит, — слышу шёпот парня над своим ухом. Медленно поворачивает мою голову в сторону, где мальчик истерично кричит и просит его простить, мужчина поднимает нож и касается руки подростка, хлынула кровь и всю площадь заполнил крик бедного, до боли запуганного мальчика. — А этот украл кусок хлеба, — из моих глаз ручьём потекли слёзы. Как можно было отрубить руку бедному мальчику? Господи, куда я попала? Тело совершенно не слушалось, сейчас я как будто в трансе, осмысливая, что происходит вокруг. — Это же не просто так, да? — всхлипывая, произношу я, пытаясь нормализовать голос. — Верно, — на выдохе проговаривает он. — Теперь, думаю, ты не захочешь делать глупостей, — твёрдо заявляется, отчего слёзы усиливаются, а всё тело покрывается мурашками. С его стороны это было слишком жестко. — Ты ужасный человек, — констатирую я, отчего он только хмыкнул. — Ты еще не встречала ужасных людей, — держа крепко за руку, тянул куда-то в сторону. — Говоришь о нашем хозяине? Кстати, после того столкновения, я больше его не видела. И... я рада. — Да, — кратко ответил он, и меня передернуло. Видели бы вы его глаза. — Тебе от него доставалось? — осмеливаюсь спросить. — И не раз, — странно ответил Лиам. — А почему? — не унимаюсь я. — Все, хватит, я и так с тобой разболтался. Нам пора возвращаться. Если надумаешь ускользнуть, я тебя словлю, и ты пожалеешь, что родилась, — прошипел он. — Хорошо, я обещаю, — ответила я. И вот, когда мы опять возвращаемся обратно, мою голову посетила мысль. Почему я даже не попыталась? Возможно, это был мой последний шанс. Так не хотелось возвращаться туда. В то место, где восхваляется боль... И ты никто.* * *
Свежий воздух должен был меня взбодрить. Но это совсем не так. Те мрачные события, которые произошли там, полностью охватили мои мысли. И мне страшно. Я опять оказываюсь в этой подсобке. Лиам заставил меня перемыть всю посуду. На кухне была еще одна женщина и маленькая девочка. Крошка была такой запуганной и заплаканной. Она держалась за юбку своей мамы. Я сразу вспомнила свою малышку. Слезы невольно хлынули из глаз. Как они там? Что с ними случилось? — Мам, я хочу есть, — жалостно проговорила девочка. — Подожди, Зои, до ужина еще два часа, — проговорила женщина, вздыхая. Знаю я этот ужин. Свиней и то лучше кормят. Почему эти невинные дети должны так страдать? Почему? Лиам говорил, что мне нужно подавить внутри жалость, ибо это плохо кончится. Но я не могу. Не могу. Домыв всю посуду, я решила проскользнуть в кладовую. Но это не просто кладовая, это рай изысканной еды. Они специально закрывают её на колодку, так как боятся, чтобы грязные рабы ничего не украли. Медленно пробираюсь туда. Стараюсь казаться незаметной. На моё счастье, из кладовки выходит шеф-повар, вынося подносы, которые гнулись от еды. — Это все в комнату нашего хозяина! — рявкнул он. Идет в сторону кухни, и я радуюсь тому, что он забывает закрыть дверь. Боже, как здесь аппетитно пахнет. В желудке предательски заурчало. Я не помню, когда в последний раз ела. От той еды, которую они дают, хочется сдохнуть. Сгребаю разные вкуснятины и прячу их в карманы фартука. — Что ты здесь делаешь? — звонкий голос Лиама заставил меня вздрогнуть. — Я... — начинаю заикаться. — Ты с ума сошла? — его колотит от злости. Еще немного и он вспыхнет. — Там ребенок голодный. Я не себе, — слезы глушат меня. — Сюда нельзя, если бы тебя увидел кто-то другой, то, — не успевает договорить, как я улавливаю его мысль. — Мне отрубят руку, а потом завяжут на шее веревку. Или я умру без рук и ног? — ухмылка сама рисуется на моем лице. Секунда. Громкая пощечина выводит меня из транса. Щека очень жжет. — Не забывай, с кем ты разговариваешь! — вскрикнул он. Дверь резко закрывается. Лиам оборачивается на звук. Все это время нас кто-то подслушивал. — Еще и этого не хватало, — тяжело вздохнув, проворчал он. — Что теперь будет? — кусаю губу. — Не знаю. Убирайся отсюда. Побыстрее. — Спасибо тебе. Мне действительно жалко ребенка, — прошептала я. — Ты готова рисковать своей жизнью ради чужого ребенка? — он хватает меня за руку и заставляет посмотреть в его глаза. — Не бывает чужих детей. И да. Я готова. Моя жизнь уже ничего не стоит. Игнорирует мой ответ и достает с полки большое, красное, сочное яблоко. — Держи, и сделай так, чтобы я тебя не убил, — толкает меня за дверь, и я еле удерживаюсь на ногах. Тщательно прячу все вкусности, заходя на кухню. Мама той девочки до сих пор мыла полы. Неуверенно двигаюсь в их сторону. — Зои, — шепча, подзываю её к себе. Малышка босиком топает ко мне. Присаживаюсь на колени и протягиваю ей булочки и эклеры. — Возьми, только съешь все быстро, — шепчу я. Девочка смущается, но принимает из моих рук еду. — Что ты там делаешь? — наконец-то заметила меня её мама. — Откуда у вас это? — её глаза выражали страх, как будто я убила человека и принесла его труп сюда. — Тише. Просто примите это, — стараюсь выдавить из себя улыбку. — Спасибо, — мямлит она. — Не за что. Закончив все дела, которые мне были заданы, я отправилась в свою клетку. Достаю из кармана своё яблоко. Хоть что-то хорошее случилось за этот день. Но не тут то было. — Эй, ты? — в комнату вошла незнакомая девушка. — Тебя ждет наш хозяин.