My obsession

Меня разбудил стук в дверь, я открыл глаза. Яркое солнце заливало комнату. - Да. Дверь открылась и вошел Шеннон. - Приехал врач, тебе надо вставать. - Я сейчас спущусь, пусть пока посмотрит тебя, выглядишь не очень. - Он зубы не вставляет. А в остальном, послезавтра уже и следа не останется, ты же знаешь - на мне все заживает, как на собаке, – у брата было отличное настроение. – Нам работать надо, так что заканчивай с врачом и приходи в студию. Шен вышел. Электронные часы на столе показывали 2.30 утра. Я сел в кровати, тело ныло и я снова рухнул на подушку. Спал я долго, но чувствовал себя все равно разбитым. Я пошел в ванную почистить зубы. Выглядел, как и ожидалось - не айс, хотя губы почти пришли в норму, нижняя немного была припухшей, на скуле ссадины и распухшая бровь, вот она меня беспокоила больше всего. «Настоящий красавчик», - подумал я, выплевывая воду вперемешку с пастой в свое отражение в зеркале. На неделю-две точно узник этого дома, но это даже к лучшему: сейчас много работы, да и ненужные встречи мне ни к чему. Я надел футболку и штаны, спрятав волосы под черную кепку в стиле милитари и спустился вниз. В гостиной меня ожидал высокий, худощавый афроамериканец средних лет: - Мистер Милтон. - Добрый день, Джаред. Где можно вас осмотреть? Нужно хорошее освещение, идеально было бы, конечно, в моей клинике, но меня предупредили, что дело особенное. - Дело обычное, но на улицу лучше не выходить, статус не позволяет в таком виде разгуливать в общественных местах, ну вы понимаете. Мы прошли в большую ванную комнату на первом этаже дома, она предназначалась для гостей, но ею никто никогда не пользовался. - Я обезболю местно, рану нужно обколоть, будет три шва. - Останется шрам? - Да, небольшой, но позже его легко можно будет свести. И еще: бровь нужно сбрить. - Чудненько, - сбрить бровь, это и правда звучит отлично, может и вторую, просто так, для веселья, подумал я. – Шену безусловно понравится. Мы приступили к манипуляциям, вся процедура длилась около получаса, больно почти не было, но когда лекарство начало отпускать - стало паршиво. Он наложил три шва. Когда все было закончено, мистер Милтон дал мне обезболивающее и сказал принимать, если боль усилится. Он так же осмотрел мои ребра - переломов не оказалось. Когда все закончилось, я проводил доктора и пошел в студию. Шеннон и Мэтт экспериментировали со звуком, и не сразу заметили меня. Я сел за пульт. - Как дела, приятель? Рад тебя видеть – Мэтт радостно обнял меня, - отлично выглядишь, прям, как в старые добрые. - Полегче, парень, папе нужен покой, - отшутился я. Шен подошел ближе ко мне и начал рассматривать мой глаз: - Дай посмотреть. Зашили все-таки, да тебе бровь сбрили нафиг, - он приподнял козырек кепки и начал ржать, - Мэтт ты видел ему бровь сбрили, ну ты и урод! -Отвали, - отталкивал я Шена, натягивая кепку, как можно ниже. -Слушай, а может нам всем брови сбрить, будет типа такой индивидуальный имидж группы, вот прикол, сколько шумихи и фэны с ума сойдут, прикинь – не успокаивался Шеннон. - Ага, вот Эмма обрадуется, так и сделаем. - Представляю ее лицо, да она уволится просто, не сможет с нами работать, мы и так ее бесим, - ржал Мэтт. - Мне, между прочим, три шва наложили, я теперь воин. А где, кстати, Эмма? - Она уехала решать вопрос по поводу сорвавшихся интервью, Шарлотт поехала в качестве ее ассистентки. - Я бы не хотел, чтоб она посвящала ее в наши дела. Из-за нее и так много проблем. - А мне показалось, что вы как-то сблизились, сначала в клубе отделились, потом ты стал ее охранником. Она так переживала, поэтому Эмма и отправила ее к тебе вчера. Вы в комнате закрылись, а ты там, случайно, не лавры героя собирал? - Вообще-то она извинялась в сотый раз, а так, думай, что хочешь, и на этом закроем тему. Сейчас надо работать. - А она как? Ничего? - спросил Мэтт - Приедет, сам увидишь, - огрызнулся я. - О! Кто-то злится без повода, - начали стебаться парни. - Понятно, кто хозяин, - не унимался Шен. - Что, клеевая, даже Джей запал? – издевательски ржал Мэтт. Я запустил в него барабанные палочки, лежавшие на установке: - Да пошли вы, придурки, - раздражение начало уходить, хотя я и не понял, с чего вообще начал беситься. - Джей, да ведь это круто, что тебе кто-то нравится, ты же после Камерон ни с кем не встречался, нельзя столько времени быть одному, это тебе не на пользу, - ободряюще начал Мэтт. Конечно же, он ничего не знал о нем. Колин просто до паранойи боялся огласки, и мне приходилось все скрывать даже от самых близких, как же это было унизительно. Но ради него я мог на многое закрывать глаза, в том числе и на свою гордость. Может и правда: после Камерон никого не было, и я все это придумал, сейчас мне именно так и казалось. - Мэтт, ему и одному нормально, хочешь, сам займись этой Шарлоттой, она еще та штучка, полный секс, - вмешался Шеннон, увидев, что я снова завис. - Нет, если у Джея на нее виды, даже если он не хочет этого признавать, я останусь в стороне. Я не успел ничего ответить, как Мэтт кинул мне ключи от машины: - Кстати, Джа, я твои вещи забрал из той квартиры, иди, выгружай. Меня как будто облили холодной водой, я растерянно посмотрел на брата, он закатил глаза. Видимо, он все хотел сделать без меня, чтоб не травмировать мою и без того шаткую психику, но Мэтт сломал его планы, для него это были просто обычные вещи. - Вот черт, ни одно так другое, хотя нет, все тоже, - раздосадовано выругался Шен, подключая усилитель к своей барабанной установке, - я сам выгружу Мэтт, спасибо. - И что?.. Там кто-то был?… Когда ты ездил? – растерянно пытался сформулировать я. - Вот этого я и опасался, - Шен, закончил с усилителем и пришел мне на помощь. - Мэтт, кто-нибудь был еще там? Вещи чьи-нибудь может, - сформулировал он за меня мысли. - Никого не было, только твои вещи, Джей, они были уже запакованы, но некоторые я собирал сам. Я думал, это ты их собрал, удивился даже, почему ты их не вывез? Шеннон, отдал мне сегодня ключи от квартиры и попросил забрать вещи, ты же неважно себя чувствуешь? Я сел на крутящийся стул, взгляд уперся в стену: - Сложены были, значит, он собрал их сам или попросил какого-то, - думал я вслух. Шен тревожно наблюдал за мной и с укором смотрел на Мэтта: - Джей? Я перевел взгляд на брата, он стоял рядом и сжимал мое плечо. - Он уехал… – сказал я, глядя ему в глаза, - куда он уехал? Мэтт стоял позади и ничего не понимал: - Парни с вами все в порядке вообще? Шеннон, что случилось, пока меня не было? Я, значит, решал наши дела, мотался, как угорелый, один, из страны в страну, даже Эмма со мной не летала. И вот, в мое отсутствие произошло что-то страшное, как я могу видеть по лицу твоего младшего брата, Шеннон, а мне никто ничего не говорит! Я чувствую себя идиотом, парни! Кто там должен был быть, Джей? Кого я должен был там встретить? - Мэтт, там не было конверта или послания для меня? - Вроде нет, я ничего такого не видел, квартира пуста, только стены и твои вещи. Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? Шен сильнее сжал мое плечо, как будто пытался отдать мне свои силы. - Все отлично, Мэтт, все правильно. Ладно, парни, надо работать, я пойду, поработаю над переходом в «Attack», не нравится, как звучит это партия ударных. - Значит, никто ничего… Понятно, спасибо, - разочаровался Мэтт. Шеннон подошел к нему и сделал жест, чтоб он заткнулся. - Это личное Мэтт, понимаешь? Я не могу ничего сказать, прости, когда-нибудь все узнаешь. Но я уже не слышал их. Я сел за пульт, но вместо того, чтобы сводить звук, погрузился в свои мысли. Он уехал, куда? Может, вернулся в Нью-Йорк или домой в Дублин? Да куда угодно. Теперь все, точно, кончено. Связь разорвана. И я скучаю. Где бы ты ни был, я так скучаю по тебе, наверное, подсознательно, я всегда буду ждать тебя. В тот день я написал песню, слова которой пришли в голову, тогда в машине, когда я убегал от него. Я писал ее весь день. Музыка приходила ко мне ниоткуда, сначала пришел ритм, я обыгрывал его на гитаре, напевал целый день, потом записал ее в акустике. С каждой новой нотой боль покидала мое тело, как будто я диверсифицировал ее в мелодию. Я назвал ее «Beateful Lie», я никогда никому не говорил, о ком она, но Шеннон, конечно же, все понял, когда впервые я играл ему ее акустическую версию. После прослушивания, он сказал: - Это лучшее, что ты пока написал. - Я был пьян, - улыбнулся я, - я и сейчас пьян. Он смеялся. Но это была правда. Мы занимались ее обработкой много недель, я все время что-то дорабатывал. В итоге она получилась совершенной, я вдохнул в нее жизнь. Она стала сердцем нового альбома, так же, как он был моим сердцем. Мы работали всю ночь тогда, Шеннон сварил нам кофе. Я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Когда небо озарили первые лучи рассвета, я заснул, сидя на диване, держа кружку с недопитым кофе в руках. Написание музыки всегда было для меня лучшим лекарством. Когда я проснулся, солнце уже садилось. Комнату озарял тусклый вечерний свет, он делал все цвета серыми и белые стены комнаты стали почти прозрачными. Чашка кофе стояла на столике около дивана, я лежал и был накрыт пледом. Шеннон и теперь позаботился обо мне. Я встал, бровь немного ныла, но я чувствовал себя вполне отдохнувшим. За стеклом студии я увидел Шеннона, он работал за микшерным пультом. Интересно, он ложился сегодня? Увидев, что я встал, он вышел ко мне. - Выспался? - Да, ты ложился сегодня? - Ненадолго, я ездил к Фреду, купил звукоизоляцию для стен. Той, что у нас есть - недостаточно. Когда снимаю звук с ударных, на записи много шумов. - Но после того, как сменили предусилитель, звук стал чище? - Для гитар - да, но для ударных все равно недостаточно. Посторонние шумы не дают мне покоя, а микрофоны отличные, дело в акустике помещения, нужен еще один слой изоляции. - Дело может быть еще в спикосимуляторах, они могу давать шумы на записи. - Нет, я снимал звук микрофоном. - Если ты уверен, что дело в этом и другие варианты исключены, тогда нужно монтировать еще один слой. - Мы с Мэттом этим займемся, когда он приедет из дома, ты, конечно, можешь присоединиться. - Намек понял. Эмма, кстати, приехала? - Пару часов, посмотри в гостиной. Я вышел из студии, Эмма сидела на диване с ноутбуком и с кем-то вела переговоры по скайпу. Увидев меня, она завершила беседу: - Джей, привет, как ты себя чувствуешь, как твое лицо? Я снял кепку и показал ей бровь, она пристально рассмотрела ее. - Могло быть и лучше, но все же это не так страшно. Я перенесла наши встречи, но от двух пришлось отказаться, их перенести не удалось, сроки выпадали на турне. - Спасибо, я в тебе не сомневался. Что я могу сделать для тебя за это? - Ты можешь больше не ввязываться в драки и прислушиваться к моим советам. Например, тебе нужно позагорать, ты очень бледный и, кстати, лицо быстрее заживет, - Эмма мило улыбнулась. - Что еще, милая, - иронично спросил я, чувствуя, что она только пытается сделать дружелюбный вид, на самом деле все еще злится на меня. - Можешь сварить мне кофе. - Тогда пошли на кухню. Я занялся приготовлением кофе. - Где твоя подруга? - А ты еще не знаешь, она уехала от нас. Не смогла смириться с этой ситуацией. Чувствует вину перед тобой, ей стало здесь некомфортно. - Я не ожидал, что она съедет; это лишнее, она легко могла остаться, ты сказала ей об этом? - Да, но я сильно не отговаривала ее. У нас работа и посторонние глаза ни к чему, мы и так сбились с курса из-за этой драки. - Эмма, даже у тебя должно быть сердце! Она просто оказалась не в то время не в том месте, кроме того, там коктейль из личных проблем. Нужно быть снисходительнее к людям. Ты знала об этом? - Я смотрю, она быстро заводит друзей? Вы сблизились? Она и про свадьбу рассказала? - ехидно поинтересовалась Эмма. - Тоже не устояла от твоих чар, да Джей, искала утешения? - Откуда столько желчи? - наклонившись, я прошептал в маленькое аккуратное ухо. - Ты ревнуешь, милая? Она спокойно продолжила сидеть, но лицо ее приобрело враждебное выражение. - Не говори глупостей, Джаред, я на тебя работаю, кроме того, я слишком, хорошо тебя знаю, чтобы влюбиться. - И что же со мной не так, просвети меня! - меня задел ее излишне осуждающий тон. - Джаред, все считают, что ты эгоистичный и самовлюбленный, даже твой брат. Но сейчас, когда ты вернулся, что-то изменилось в тебе. Полгода назад я бы и подумать не могла, что ты будешь подставлять свое драгоценное лицо под чужие кулаки, неважно из-за кого. «Охрана разберется сама», - вот какой бы была твоя реакция. Я замолчал, ее слова задели меня, чего я не ожидал. - Ты плохого обо мне мнения, Эмма? Я обидел тебя чем-то? - Нет, Джей, я просто давно тебя знаю, пусть твои перемены и в лучшую сторону, но это плохо сказывается на нашем деле. - Вижу, из-за работы, ты теряешь человеческий облик. В таком случае, я сам буду вести все организационные моменты, как и раньше, а то профессия сделала из тебя стерву, кроме того, твое эго взлетело до небес, а эгоист у нас уже есть, не так ли? – я враждебно навис над ней. Она невозмутимо смотрела в ответ. - Эмма, а может дело не в работе? Может это просто повод выразить свое недовольство? Тебя бесит ситуация с Шарлотт, то, что я сблизился с ней, и то, что, как ты говоришь, подставил свое лицо за неизвестно кого! Поэтому ты решила избавиться от нее? Ты ведь сама предложила ей съехать? Признайся, ты ревнуешь? - Меня злят проблемы, возникшие из-за вашего, так называемого, «сближения». И ничего больше. Я переживаю за проект и не привыкла, чтобы планы рушились, тем более я вложила в переговоры много труда. Если хочешь, бери все снова в свои руки и я перестану быть «стервой», буду снова милой Эммой, отвечать на звонки и заказывать еду из китайского ресторана. Тогда ты полюбишь меня снова? Ее резкость выбила из колеи, когда она успела так измениться? Я ничего не мог ответить и она продолжила. - Дело в тебе, Джаред, ты изменился, стал мягким. Мы теперь не просто рок-банда, играющая в гараже на заднем дворе. Мы вышли на мировую арену и в нашем деле любые неточности с организаторами непозволительны. Ты рискуешь разрушить то, что мы так долго строили. И если это случится, больно будет всем. Пока я твой ассистент и, тем более, если я мечу в сопродюссеры, я буду направлять тебя если ты сбился, даже ценой наших с тобой отношений. Я замялся, сейчас правда, явно, была на ее стороне, но я чувствовал фальшь в ее словах, были ситуации и серьезнее, чем перенос интервью и она всегда поддерживала меня. Здесь же чувствовалась злость ревнивой женщины, я тоже хорошо знал Эмму и понимал ее настроение. Она никогда не говорила о чувствах ко мне, но определенно, я всегда ощущал ее слишком теплое отношение и непонятную верность нашему делу. Я больше не хотел задевать ее чувств, какими бы они ни были. - Ладно, давай успокоимся оба, извини, если обидел. Но теперь я буду сам заниматься организацией, ты так и останешься моей правой рукой и будешь на подхвате. Мне правда нужно возвращаться к делам, а тебе действительно нужен отдых. - Вообще-то, дело не только в этом. Я вопросительно посмотрел на нее. - Мне кажется, что это я виновата в том, что случилось вчера, и от этого на взводе, - она указала рукой на мое лицо, - и Шеннон тоже пострадал. Я же ее пригласила и даже с тобой не посоветовалась. - Господи, вы сговорились что ли? У всех комплекс вины? Ты ни в чем не виновата. Тем более, ты как привезла ее - так от нее и избавилась. Уже можно себя простить. - Спасибо, конечно, но я все еще вижу твое лицо. Если бы… Я не дал ей закончить: - Помни, во всех своих бедах виноват только я. Мне это было нужно и ни она, ни, тем более, ты тут вообще ни причем. - Знаешь, тебя всегда было нелегко понять, но я не могу не спросить, что происходит Джей, что с тобой? - А что со мной? Я имею в виду: ты знаешь меня, как никто, мы двадцать четыре часа в сутки вместе, какой я был? Что изменилось? - Что за сомнения? – она смутилась, не ожидая от меня подобных вопросов. - Ты сам все про себя знаешь. Я прислонился спиной к стене: - Последнее время мне кажется, что я совсем себя не знаю, у тебя бывало такое чувство? - У всех бывает, только вот я думала, что ты этим не страдаешь. Ты всегда такой сильный, даже когда устаешь. Всегда знаешь, чего хочешь. И ты единственный, кого не пугает одиночество. Тебе никто не нужен, ты самодостаточный. Я всегда удивлялась тому, что рядом нет человека, с которым бы ты мог разделить свою жизнь, кроме Шеннона, но это не то. Как ты можешь так долго быть один, тебя не гнетет это? - Я не всегда один, Эмма, наверное, я просто хорошо умею притворяться. Я же актер, не забывай. - Значит так, - она замолчала на полуслове, - значит, ты встречаешься с кем-то? – и снова это беспокойство в голосе и во взгляде. - Теперь уже нет. Мне показалось, что она облегченно выдохнула. Неужели мои предположения на ее счет верны? - В любом случае, возвращайся к прежней жизни. Всем тебя не хватает. Я люблю тот хаос, который ты создаешь вокруг себя, я люблю жить в этом, все любят, когда ты вечно чем-то занят, куда-то едешь, одновременно пишешь песни, отдаешь распоряжения, разговариваешь по телефону, ешь. Возвращайся к нам, Джей. Приходи в себя, что бы там у тебя ни случилось, ты просто обязан вернуться. - А если я не хочу, если мне больше не за что бороться? Может… Я утратил свой путь, и мне нужно новое направление, которого нет? - Это пройдет. Я верю в тебя. Ты не умеешь сдаваться. Мы скучаем, я скучаю. Показалось, что я уж слишком сильно разоткровенничался и стало как-то неловко, поэтому я слишком коряво перевел тему: - Ты знаешь, где она сейчас или она вернулась во Францию? Эмма высвободила свою руку из моей и села на место. И снова этот взгляд. Она точно ревнует меня к Шарлотт. - Значит, все-таки, хочешь навестить ее? – она пыталась придать голосу беззаботность. Я пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, что она чувствует: - Она одна в чужом городе - это небезопасно и единственные, кого она знает - это мы, а ты, между прочим, ее подруга. Эмма сдалась: - Она в городе, живет недалеко, у меня есть адрес, я помогла ей устроиться, так что не беспокойся. Я только одобрительно кивнул, искать Шарлотт не входило в мои планы, просто хотелось быть уверенным, что с ней все в порядке. - Мне нужно поспать, спасибо за кофе, - сказала Эмма. - Тебе спасибо за поддержку, я этого не забуду… Она печально улыбнулась мне в ответ. По мнению Эммы, я был эгоистичный, самоуверенный отшельник, вот что получалось. Может, Колин был прав, что решил расстаться со мной, может со мной очень сложно? Но я больше не мог думать об этом. Начиналась новая глава моей жизни, я вернулся.