My obsession

Когда я открыл глаза, было уже утро. Присмотревшись, я увидел лишь белые стены вокруг, на одной из которых висело несколько картин. Сколько я спал? В голову пришли воспоминания минувшей ночи. Рядом лежала она, волосы закрывали ее лицо. Я убрал их и смотрел, как она дышит. Ее грудь еле заметно поднималась и опускалась, а под правой ключицей было треугольное созвездие из родинок. Былые простыни окутывали нас, как облака, из-за этого происходящее казалось еще менее реальным. Значит все правда и вчерашнее мне не приснилось. Я попытался встать, не разбудив ее. - Ты уже уходишь? - услышал я ее хриплый с утра голос. - Ты проснулась? Не хотел тебя будить. Она приподнялась в кровати: - Можешь ничего не объяснять, я могу это сделать за тебя. Все до смешного банально: ведь у тебя много дел, которые не требуют отлагательств, – сказала она, печально улыбнувшись. Я наклонился к ней и поцеловал: - Я просто хотел сварить кофе, у меня сегодня нет дел. Они куда-то исчезли. Она просияла в ответ, обвивая руками шею, притянула к себе. Не было ничего естественнее и проще, чем остаться здесь, с ней. В этой квартире, в ее постели, я чувствовал себя живым. В подтверждение того, что произошедшее вчера не было ошибкой, мы все утро занимались сексом. Ее тело сводило с ума, запах проникал через кожу прямо в кровь, я хотел обладать ею полностью, хотел максимально впитать ее. Но дело было не только в физическом влечении, рядом с ней я чувствовал, как снова расправляются мои крылья. Наконец, обессилившие, мы решили найти место, где можно позавтракать. За углом ее дома находилось французское кафе. Заказав кофе с круассанами, мы сели за самый неприметный столик. Она что-то рассказывала про французские завтраки, держа меня за руку. Я же смотрел на нее, не в силах поверить, что могу еще что-то чувствовать к человеческому существу, что-то отдаленно напоминающее любовь, но все же не ее. - Что будем делать сегодня? - спросила она. - Давай не будем строить планов, я хочу провести весь день с тобой и мне безразлично где. Принесли наш заказ. В то утро даже завтрак казался особенным. Рядом с ней обычные вещи приобретали магическое очарование. Весь день мы провели вместе. Большая его часть прошла в постели. Мне было легко с ней даже молчать. Но ночью, когда она уснула, я не смог сомкнуть глаз. Проблема состояла в том, что я не был готов отпустить ее, ведь впереди меня ждал годовой тур. Мысли о расставании причиняли дискомфорт. Я хватался за эти начинающиеся отношения, как за спасательный круг. Она мирно спала, уткнувшись лицом мне в плечо. Перебирая прядь светлых волос я мог думать лишь об одном: всего один день мы провели вместе, один день и две ночи, и я не был готов отпустить ее. Утром нужно было ехать в студию, мы договорились встретиться днем. - Я позвоню тебе. - Вечером у меня показ, - ответила она, еще лежа в кровати - Приходи. - Я очень постараюсь, правда, но ничего не могу обещать. Воздух на улице пах свежей выпечкой и бензином, теплый ветер приятно обдувал лицо, а мои крылья снова несли меня. Я подъехал к дому. Шеннон и Мэтт были в студии. - Джей, отлично выглядишь, - заметил Шеннон. - Да, твоя свежесть нам на руку, - сказал Мэтт. – Послезавтра концерт, аппаратура уже там, ее монтируют, нужно провести саундчек. - Где Эмма? - спросил я, укладывая гитары в чехлы. - Она как раз на площадке, контролирует ход работы, – ответил Шеннон. - Мне нужно поговорить с тобой наедине. Мы вышли на задний двор, рабочий здесь чистил бассейн. - Мне не нравится Эмма, понимаешь, после того вечера в клубе, она сама не своя, как будто двинулась. Тогда мы изрядно выпили и она веселилась, все было отлично, но когда под утро мы приехали домой и она увидела, что тебя нет, то, как с цепи сорвалась. Все названивала тебе, но ты отключил телефон. Она не ложилась, все ждала, что ты приедешь. Я никогда ее такой не видел. - И что? Она всегда волнуется обо всем на свете. - Мне кажется, она ревнует тебя к Шарлотт, у них свои счеты и нам лучше об этом знать. - Вот так новости, ты думаешь, дело во мне? - В тебе, в Шарлотт - не имеет значения, но пока не кончится тур, Эмма должна быть адекватной и держать себя в руках, от нее многое зависит. - Хорошо, я поговорю с ней. - Если ничего не выйдет, нужно будет поговорить об этом с Шарлотт, что там у них произошло? И что происходит с Эммой, она должна знать. - Это лишнее, я не хочу тратить наше с ней время на выяснение их отношений с Эммой. - Как мы заговорили: «наше время», кто-то влюбился? – Шеннон начал издевательски улыбаться. - Отвали, ни в кого я не влюбился. - Конечно, конечно, только две ночи пропадал с этой красоткой, я уверен, что день вы тоже вместе провели. Колись, Джаред, ты же все равно мне сам все расскажешь, - не унимался Шен. - Какое это имеет значение, если мы уезжаем на год? Ты не подумал об этом? – не выдержал я. - Увидитесь после тура, год это не так уж и много. - Год это очень много, а для нас это, как целая жизнь. Мы потеряемся за это время. - Ты серьезно переживаешь? - Я не знаю, серьезно или нет, я знаю лишь, что для меня отъезд будет не легким. - Давай возьмем ее с собой. - Очень смешно, Шен. - Нет, я серьезно. Если для тебя это много значит, почему не взять ее с нами? Предложение Шеннона было мягко сказать неожиданным, потому что не в наших правилах брать посторонних в тур. И особый запрет был насчет девушек, потому что они, как никто, отбирают и без того иссякающие силы. Но, кажется, я начал понимать ход мыслей брата. - Я не ослышался? Ты только что сам предложил взять ее? - И что такого? - То есть, ты так рад, что я снова «нормальный», что даже готов нарушить собственные правила? - Что ты такое говоришь? Я просто хочу как лучше. Думал - это важно для тебя. - Ты прекрасно знаешь, мы никого не берем, это всегда накладно. Так почему ты все-таки предложил? - Не веди себя как идиот, мне абсолютно безразлично, педик ты или нет, а терзания по поводу самоопределения только в твоей голове. До чего мне и правда есть дело, так это до того, чтобы вытащить тебя из твоей прострации. А сегодня у тебя глаза горят, как раньше. И возможно, повторяю, «возможно», это значит, что ты больше не будешь тосковать по нему. Только поэтому я предложил, чтобы она поехала с нами, ведь то, что между вами начинается, очевидно, идет тебе на пользу. Это все, что я имел в виду, Джаред. Шеннон замолчал и мне стало стыдно за свои обвинения, наверное, это, и правда, были лишь мои мысли. - Ты прав, извини. - Извиняю. - Но как я попрошу ее о таком? Сам понимаешь, что такое два дня, чтобы бросить все и уехать со мной на год? У нее карьера, своя жизнь… - Как тебе идея просто поговорить с ней? - Нам надо отыграть тур, это сейчас самое главное, больше ничего не имеет значение, - я не хотел продолжать эту тему, не хотел совершать никаких решительных шагов и предложений по отношению к кому бы то ни было, все должно наладиться само собой либо никак. - Видишь, ты сам закрываешься, но решать тебе, во всяком случае, я поддержу любое твое решение. Весь оставшийся день мы провели на саундчеке в «Hollywood Bowl». Все шло отлично. Когда мы приехали, Эмма была там и контролировала работу по подготовке к шоу. Я решил не затягивать с разговором и подошел к ней: - Привет, дорогая, как идут дела? - чмокнул я ее в щеку. - Привет, рада тебя видеть, будут, конечно, доработки и завтра, но все по плану. - Ты лучше всех, - сказал я, собираясь уйти. - Я рада, что ты отыскался, как провел время? Я уже успел подумать, что Шеннон что-то преувеличил, но нет, вот оно, в ее голосе я четко услышал упрек. - Время провел отлично, отдыхал. Спасибо за беспокойство, но не стоило. - Ты был с Шарлотт? Знаешь, Джаред, не лучший вариант для тебя, тем более в период, когда так много работы. От такой прямоты я опешил: - С каких пор ты так беспокоишься о моей личной жизни? Если ты что-то знаешь, чего не знаю я, то так и скажи, мы что-нибудь придумаем. - У тебя всегда все просто: скажи и я все решу. Не хочу тебя расстраивать, но некоторые вещи ты решить не в силах, - она отвернулась, показывая, что разговор закончен, но я хотел положить конец всем недомолвкам. Развернув ее к себе, я продолжил: - А ты скажи и мы узнаем. - Не надо играть со мной, Джей, еще неизвестно кто выиграет, - Эмма ощетинилась первый раз по отношению ко мне. Ее слова звучали как вызов, но я решил не принимать его, ведь это была Эмма, и воевать с ней я просто не мог. Переведя дыхание я решил довести разговор до какого-либо логического результата: - Так, я думаю, пришло время поговорить начистоту. Мне не нравится твое состояние и отношение ко мне в последнее время. Это мешает работе и, вообще, я ничего плохого не сделал тебе, поэтому скажи прямо, что происходит. - Хочешь правды, ну так вот: Шарлотт увела у меня парня и это был не прост друг, мы собирались пожениться. Мы учились тогда все вместе в Париже и я собиралась остаться там после стажировки. В итоге я переехала сюда, начала все заново и думала, что между нами уже все прошлом, пока она не принялась за тебя. Поплакалась о расстроившейся свадьбе, между прочим, с моим парнем. Попала в передрягу в том клубе и вот ты уже становишься ее героем. - А ты приютила ее просто чтобы позлорадствовать? Показать, какой успешной стала? - Нет, я хотела помочь старой знакомой в чужом городе, потому что думала, что переросла тот конфликт, но как видишь - это не так. - Эмма, наши с тобой отношения никто не испортит, мне очень жаль, что так все вышло. Но это и мой выбор тоже. - Это неправильный выбор, Джей и, кроме того, это настоящее испытание для меня. Чувствовать ее рядом невыносимо, а то, что она снова влезла в мою жизнь, просто сводит с ума. Я сомневаюсь, смогу ли вообще работать дальше с вами. - Не говори ерунды, я никуда тебя не отпущу. Без тебя все развалится, будь сильнее, ты неправильно воспринимаешь ситуацию. То, что происходит сейчас, никак не связано с прошлым. На наших с тобой отношениях это не отразится, ты мой друг и я всегда буду рядом. Я понял, что она чувствует, как сильно ее разрывали противоречия. Нежелательный элемент снова вторгся в ее жизнь. Но нельзя бежать от проблем, иначе они снова тебя настигнут. И на примере Эммы это было еще очевиднее. Не так давно я тоже кое-что оставил незавершенным и сбежал, было страшно представить, что прошлое настигнет и меня. Хватало просто снов, которые мучили почти каждую ночь, в которых я разворачивал машину и возвращался в нашу с ним квартиру, в надежде застать его там, но заставал лишь пустое пространство белых стен, еще хранивших его присутствие. В этом сне я умирал вместе с последними всплесками надежды. Осознание необратимости душило. Бывало, мне снилось, что этот ужасный разговор, разрушивший всю мою жизнь, так и не состоялся и мы все еще вместе. Тогда я просыпался счастливым и если Шарлотт спала рядом, то боль от осознания правды уходила почти сразу. Но когда я просыпался один, тоска ледяным жалом пронзала сердце. Имею ли я право осуждать Эмму за ненависть к человеку, сломавшему ее мир? Вряд ли. Но она должна научиться принимать удары судьбы, иначе жизнь превратится в бесконечный поединок с самим собой. Я притянул ее к себе и обнял. - Тебе не плевать на меня? - Я понимаю, что в это трудно поверить, но даже отчаянные засранцы, вроде меня, умеют ценить дружбу, - отшучивался я, понимая, что стена между нами рушится. - Пообещай, что наши отношения останутся прежними, несмотря ни на что. - Обещаю: твое место никто не способен занять, - я поцеловал ее в макушку. - Просто знай, она причинит тебе боль, ей нельзя доверять… Предательство Шарлотт Эмма видела, как врожденный изъян, который нельзя исправить и пыталась предостеречь и меня. Но с высоты опыта я не считал это проблемой, все это меня не касалось. Сейчас Шарлотт была для меня важнее воздуха, она подарила надежду, рядом с ней я снова был живым, и все остальное становилось неважно.