My obsession

Концерт в «Hollywood Bowl» прошел потрясающе. Такого приема на родине я не мог ожидать. Мы добились признания и у такой искушенной публики, как жители Калифорнии. Для меня это было особым достижением, потому что в городе грез и легенд, я сам стал мечтой и легендой, я продлил себя в вечности. Сидя в гримерке мы ждали, когда освободят выход от фанатов, что бы мы могли пробраться к автобусу. Шеннон, Томо, я, Эмма и Мэтт отмечали успех. Наконец-то, у меня появилось необратимое осознание того, что наша совместная работа дает ошеломляющие результаты и этот успех начало великого пути. Мне сообщили по рации, что народ расходиться не собирается, следовательно, незаметными пройти к автобусу у нас не получится. Кипучая энергия выветривалась из меня по мере того, как переставал вырабатываться адреналин, я чувствовал надвигающуюся волну усталости, которая делала ноги ватными. Идти через толпу фанатов было выше моих сил, я свалился на диван. Зашел начальник охраны: - Мистер Лето, если вы хотите выйти отсюда сегодня, это нужно делать сейчас, основная масса разошлась, но толпа все равно внушительная, так что работаем по старой схеме: делитесь на две группы, вы и Шеннон должны быть в разных. Выходим поочередно, каждая группа с интервалом в пять минут. Идем быстро, через парковку к автобусу. Охрана зажимает в кольцо каждую из групп, по периметру, в толпе, так же наши люди в гражданском. И, Мистер Лето, никаких автографов, не создавайте задержку, толпа очень возбуждена и чем дольше они ждут, тем агрессивнее становятся. Все автографы, только когда уже будете одной ногой в автобусе, не раньше. На весь проход должно уйти не более семи минут. Через сколько вы будите готовы? - Минут через десять, Джейсон, дай немного времени собраться, - ответил я, развалившись на диване, будучи совершенно обессилевшим. – Какого черта, нужно пройти почти военную подготовку, чтобы выйти из этого здания. - Не капризничай, Джаред, - упрекнула меня Эмма – это минимальная плата за такой успех. - Вещи уже в автобусе, нам пора – констатировал Шеннон. Как я понял, все ждали только меня. Последние силы ушли на проход через орущий и ревущий эшелон. Я надел капюшон и темные очки, но глупо было думать, что этот камуфляж способен сделать меня неузнаваемым. Мы с Мэттом шли в кольце, окруженные охранной, навстречу душераздирающим крикам. Со всех сторон я слышал: «Джаред, Джаред», «Посмотри на меня, Джаред», «Ты заносчивый ублюдок, Джаред», «Я люблю тебя»… Это была обратная сторона славы: отсутствие личного пространства, я больше никогда не буду невидимкой и не смогу принадлежать только себе. Чуть больше минуты и мы оказались в нашем автобусе. Я собрал последние силы, натянул улыбку и оставил несколько десятков своих росписей на фотографиях, которые тянулись, казалось, отовсюду. Охрана уже еле сдерживала натиск толпы, все хотели получить что-то от меня: будь то прикосновение, автограф, клок одежды или волос, это пугало и возбуждало одновременно. Решив еще поиграть с ними, я стал на подножку автобуса. Сняв очки и капюшон, я поднял руку вверх. Толпа взревела, как сумасшедшая, со всех сторон вспышки фотокамер и оглушительные крики обрушились на меня. Шел дождь, капли падали на лицо и стекали словно слезы. Ветер развивал мои волосы. Я почувствовал что-то магическое во всем этом. Необъяснимая власть над этими людьми будоражила душу, они бы пошли за мной на войну, полетели в космос, да куда угодно, стоило лишь указать цель. Я начал напевать «The Kill», толпа скандировала в ответ. От этого величественного зрелища перехватило дыхание, когда я замолк, то все равно продолжал слышать «Come, break me down, I am finished with you… Look in my eyes, you killing me, killing me…» - пели все эти люди. Кто они? И почему пришли сюда? Почему я нужен им? Во что заставляю верить? Какие надежды дарю? Шоу окончено, а они все равно не расходятся, ждут чего-то, не хотят отпускать. Что это? Любовь? Маниакальность? Я стоял под дождем, который такая редкость для этого города, и как завороженный, поглощаемый гулом собственной славы, не мог разорвать этот контакт. - Вы верите в нас? – прокричал я. - Я люблю вас. Казалось уже громче некуда, но они взвыли еще сильнее, на мгновение мне показалось, что автобус начали раскачивать, кто-то из охраны потянул меня за локоть в автобус, я лишь выдернул руку. Я чувствовал, что могу управлять ими, мы били одним целым. - А теперь общая фотография на память, - из кармана толстовки я достал свой «blackberry» и сделал селфи на их фоне. Толпа отозвалась сотнями вспышек, это было великолепно. Я поднял на прощание руку и скрылся в автобусе. Дверь за мной плавно заскользила. - Джаред, вы с ума сошли! - начальник охраны подскочил ко мне и начал орать.- Вы чуть все не сорвали! Как можно провоцировать и без того разъяренную толпу? Они чуть не перевернули автобус. - Стоп, Джейсон, я контролировал ситуацию, - Черта с два вы ее контролировали! Вы ставите под угрозу не только свою безопасность, но и безопасность всей команды, сейчас ведут еще группу, как им теперь пробираться через этих разгоряченных сумасшедших. - Они пройдут нормально, потому что я отвлек внимание и, Джейсон, вы делаете свою работу не в ущерб моей. Если вы считаете происходящее слишком опасным, я обращусь к услугам более смелых специалистов. В это время дверь за ним открылась и в автобус ввалились Эмма, Шеннон и Томо. - Джаред, ты сумасшедший, но все-таки спасибо, после твоего перфоменса, они нас почти не заметили, - ликующе сказала Эмма. - Что я и говорил, - обратился я к секьюрити. - Я знаю лишь то, что толпа не предсказуема и вам больше не следует так рисковать. - Разговор окончен, вы свободны. Он свирепо смотрел на меня, я буквально физически ощущал, как чешутся его кулаки врезать мне, но здесь я был хозяином положения и иного выхода, как покориться, у него не было. – Я не ясно выразился, ты свободен. Джейсон резко развернулся, казалось, от ярости на нем треснет дорогущий костюм от «Gucci», поправив передатчик в ухе, он направился к выходу: «Самодовольный, сукин сын» процедил он сквозь зубы, но я не стал его разубеждать. Без сил я упал на сиденье. - Что здесь произошло? – спросил Шеннон, когда мы остались одни. - Все отлично, просто этому уроду не нравится стиль моей работы. - Так уволь его. - Дело в том, что мне нравится стиль его работы. - Ты и, правда, засранец, Джей, - ехидно заулыбался Шеннон, понимая, что я просто издеваюсь над мужиком. - И что у тебя с настроением? Все же прошло отлично. - Она не приехала, Шен, даже к концу шоу. - Ну, теперь все понятно. Сам к ней заявишься? - Нет, сегодня ночую дома. Нужно как следует отметить такой успех. - Да, сегодня только наш праздник, бро. Дома, после изрядного количества выпитого, я заснул прямо в гостиной на диване в гостиной. Ребята еще долго веселились, но я даже не слышал их. Я проснулся от ощущения холодных рук на лице. Открыв глаза, я увидел Шарлотт, она сидела рядом и целовала меня. - Это самый лучший сон, - сказал я, прижимая ее к себе. - Что ты делаешь здесь? - Меня пустил Шеннон. Прости, что не пришла на шоу, показ затянулся, я не могла уйти - она продолжала целовать меня. - Я страшно соскучилась. Я встал. В комнате уже становилось светло, предрассветные лучи осветили ее лицо. Только сейчас я увидел, что она одета в черный плащ, плотно перетянутый на талии поясом. На ее ногах были обычные ковбойские сапоги. Светлые волосы затянуты в высокий конский хвост, зафиксированный так сильно, что до сих пор прическа оставалась идеально гладкой. На уставшем маленьком лице с острым подбородком глаза выделялись сильнее обычного из огромных накладных ресниц и ярких голубых линз. Бледная кожа переливалась перламутровым блеском, скорее всего эффект тонального средства. Сейчас ее губы были бледными, но по разводам вокруг их контура можно было понять, что недавно на них была яркая помада, вкус которой я чувствовал на губах. - Я ждал тебя. Шоу было потрясающим. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, сцепив тонкие пальцы в замок. - Прости, я очень старалась, но ничего не вышло. Показ «Victoria Secret» ответственная вещь и он затянулся, я просто не смогла… Я прервал ее оправдания, приложив палец к своим губам, одновременно притягивая ее за пояс плаща: - Ничего не говори, я просто хочу, чтобы ты знала: я ждал тебя и мне не важно, что помешало тебе прийти. - Я пришла, как только все закончилось. Видишь, я даже не переоделась, чтобы не тратить время… - ее речь стала медленной и сбивчивой, казалось, она с трудом может подобрать слова, потому что я начал целовать ее шею, развязывая плащ, в котором она была. Через мгновение он уже лежал на полу. Она стояла в тонком кружевном белье цвета пудры, которое придавало ее хрустальному телу еще большую невесомость. - Я скучал… И я рад, что ты здесь, ты очень красивая… - руки спускались по ее шее все ниже. Через мгновение мы оказались на диване. Я подмял ее под себя, отодвинув почти неощутимое кружево трусиков. Хотелось опорочить столь совершенную красоту, разрушить ее целостность своим примитивным вторжением. Одним движение я снял с себя футболку, задрав ее длинные ноги как можно выше. Хотелось наказать за напрасные ожидания, которым она подвергла меня сегодня. И я наказал. Я видел, как разрушается ее образ, из куклы она становилась человеком: бра немного сполз, приоткрыв маленькую, почти мальчишескую грудь. Она смотрела будто сквозь меня, из-под опущенных кукольных ресниц вниз по вискам заскользили слезинки. С губ, вместе с глухими стонами, срывалось мое имя. Не давая ей вздохнуть, я перевернул ее на живот, она встала на колени, упираясь тонкими локтями в тугую обивку дивана. Я тянул время, специально не приступая к действиям, разжигая ее нетерпение. - Ну же, Джаред… Но я медлил, наблюдая за ней. - Трахни меня… Я тихо прошептал в аккуратное ухо: - Как ты относишься к этому? - надавливая пальцем на тугое маленькое отверстие в ее теле. Она растерялась, не зная, что ответить. - Хотя, знаешь, не важно… Я начал понемногу входить в нее, наблюдая за реакцией, она лишь сильнее прогнулась. У нее уже был опыт такого рода секса, я понял это почти сразу, значит, особой боли не почувствует, даже несмотря на отсутствие нормальной смазки. Я лишь раздумывал сделать это помягче или же отомстить за обманутые ожидания. - В следующий раз постарайся сдерживать обещания, - я вошел в нее до конца. Она вскрикнула, но лишь сильнее впечаталась маленькими ягодицами мне в бедрам. - Я знал, что ты испорченная, всегда это чувствовал. Когда двигаться стало легче, я увеличил темп и изменил угол проникновения. Совершенство ее тела сводило с ума. Обернувшись, она посмотрела на меня. Во влажных ангельских глазах плескалась похоть. - У меня кое-что есть, - она потянулась к сумочке, которая лежала на полу и достала из нее пакетик, я понял, что за белый порошок наполнял его. - Ты когда-нибудь делал это под кокаином? - Ты даже не представляешь, как давно это было. Дорожка кокаина на ее ягодице выглядела, как один из кадров моей прошлой жизни, я почувствовал себя грязно и замечательно одновременно. Действие мгновенное: приторная похоть и свободное падение. Безумие затянулось. Ощущения от секса начали напоминать те, которые я уже испытывал… Меня охватило волнение. В голове смешались мысли. Стены комнаты пустились в адский танец, казалось, я вот-вот потеряю сознание. Тошнотворная эйфория расслабляла мозг. Плавно в голове возник его образ. Этого я не ожидал. Поток воспоминаний начал засасывать меня. Ее слова переходили в шепот, перемешиваясь с всхлипами и стонами: - Люблю тебя, Джей, - шептала она. Но я слышал совсем другой голос, он был мужским и настолько близким, что, казалось, исходил из самого сердца. - Люблю тебя, Джей… Зажмурив глаза, я пытался заглушить мысли, пытался сосредоточиться на Шарлотт и на всем происходящем с нами, но ничего не выходило: «Джей…», - звал меня голос из прошлого. Толчок: и я слышу его смех. Еще толчок: я в глубоком трансе, чувствую запах его парфюма, вкус его губ на моих губах. Он совсем рядом, касается моего плеча. Время замедляется: я беру его за руку и быстро надеваю кольцо, он не понимает, что происходит. Я наблюдаю за ним. В любимых глазах удивление, осознание, радость. Он не может ничего сказать. - Подошло? – я волнуюсь, как мальчишка. - Да… - Гравировку потом прочитаешь, не при мне. Подходит ближе, зарывается пальцами в мои волосы, улыбка исчезает с его лица, взгляд серьезный, смотрит в глаза, потом на губы, целует: - Люблю тебя. Снова прыжок во времени: он сверху, я первый раз с ним, вообще с мужчиной. Тяжесть его тела, трудно дышать, он душит поцелуями, теряет контроль. Я чувствую тревогу, чувствую себя жертвой, противоречивое возбуждение, нет сил выбраться из-под него, сопротивляться глупо, но я больше и не хочу противиться, потому что горячие ладони удерживают меня, успокаивают. Он ослабляет хватку. Пальцы скользят по моему телу. Через одежду я чувствую, как сильно бьется его сердце. - Я с тобой… Все хорошо. Ты нужен мне. И снова это дрожащее, мерцающее, слетающее на выдохе «Джей». Его пальцы скользят ниже, уже на животе. Внутри все дрожит. Его руки наталкиваются на мой ремень, сжимают его. От возбуждения подбрасывает вверх, но вот больше нет никаких преград, и через мгновение меня самого больше нет. - Я люблю тебя, Джей… Сильно… - Колин… - Так хорошо? - Не останавливайся… - Люблю тебя… - Сильнее… - Джей… Когда все закончилось, я открыл глаза и увидел, что Шарлотт лежит неподвижно подомной. Я не помню что было, даже не знаю, сколько минут вычеркнуто из памяти, будто бы меня и не было здесь. Я боюсь, что навредил ей. Присматриваюсь: она глубоко дышит, волосы закрывают лицо. Я встаю на колени и разворачиваю ее к себе. Она смотрит на меня. Я не могу понять этот взгляд, глаза влажные, под ними темные разводы от туши и эти большие ресницы, она, как разбитая кукла. Мучительные мгновения. Тик-так, тик-так. Что происходит? - Я люблю тебя, - неожиданно произносит она. - Детка, - выдыхаю я с облегчением и прижимаю ее к груди. - Я тоже тебя… - но язык не поворачивается закончить мысль. Так мы просидели, молча, восстанавливая дыхание, пока лучи солнца полностью не осветили комнату. Если бы кто-то в этот момент зашел, то наблюдал бы, как я, устремив взгляд в бесконечность, кончиками пальцев перебираю волосы Шарлотт. Она, по-детски, спит у меня на груди. Идеальная картина для влюбленных, чьи души только что стали ближе друг к другу, если бы не одно но, а именно, я не помнил почти половины происходящего между нами, потому что, в какой-то момент, начал думать, что трахаюсь с ним. Ощущения были настолько сильными и реальными, что, от осознания его присутствия в процессе, меня накрыла волна абсолютного счастья. Именно этот параноидальный бред я прокручивал в своей голове со спящей Шарлотт на руках. Меня начало мутить. Я встал, стараясь ее не разбудить, и вышел во внутренний двор дома. Неужели чувства к ней самообман? Неужели я так далеко зашел в своем бегстве от прошлого, что выдумал любовь, чтобы заглушить тоску по нему? Нет, я отчетливо понимал, что люблю ее. И другого объяснения тому, почему она находится здесь, просто не существует. Но тело тоскует по нему. Воспоминания снова ударили в голову, вокруг все поплыло: «Я люблю тебя… Ты мой», - снова этот голос, так близко, что я резко развернулся в сторону, из которой, казалось, он доносился. Я схожу с ума. Почему меня накрыло именно сейчас? Объяснение пришло само собой: дело в особенном способе, которым мы трахались, потому что это наш с ним способ. И еще кокаин. Голова шла кругом. Закатав штанины до колен, я не нашел ничего лучше, как сесть на край бассейна и опустить ноги в воду, которая остыла за ночь и стала ледяной. Это было, подходящим средством, чтобы прийти в себя. Не нужно сходить с ума, в случившемся нет ничего особенного, просто теперь кокаин под запретом навсегда, как и нетрадиционный секс. Мне не хотелось думать, что пытаясь вычеркнуть прошлое, оно находит такие странные пути напомнить о себе. Я намочил руки и протер лицо. Понимая, что уже не чувствую пальцев, я встал и собирался уже зайти в дом, когда снова услышал прямо за спиной: «Джей». Я упал плашмя в воду. Погружение было не из приятных, от холода перехватило дыхание. Проплыв под водой до конца бассейна, я вынырнул и, подтянувшись на руках, вылез на кафельный берег. Это подействовало, сейчас я мог думать лишь о том, что нужно согреться. Сняв мокрую одежду, я зашел в дом. Шарлотт все так же безмятежно спала. Бегом я отправился в душ. Горячие струи вернули в этот мир, но чувство усталости никуда не делось. Я прикинул, что поспал за ночь не более трех часов и силы после выступления не успели восстановиться. Обмотав вокруг бедер полотенце, я вышел из душа. Дом затих, все спали сраженные успехом и алкоголем. Взяв Шарлотт на руки, я понес ее в свою комнату. - Куда мы идем? - чуть слышно спросила она. - Спать. Ты же устала, поэтому мы будем спать. Она положила голову мне на плечо. Преодолев лестницу, я принес ее в свою комнату и положил на кровать. Закрыв жалюзи, я лег рядом. Наблюдая, как она дышит, я не заметил, как заснул.