За облаками вдали Души взлетают следом С мёрзлых ладоней земли В смертную вечность неба... Элхэ Ниэннах, «Трилогия, ч.3» («Дымно-морозный-закат...»)
База Трук. Утро. Два дня спустя.
– Командиров эскадр и штабистов — в кабинет Адмирала. Немедленно. Голос Эмден из репродуктора был холоден. Голос Эмден был резким, как удар снаряда в грудь. Волк Океана, как её успели прозвать журналисты, вызвалась дежурить по базе, когда ей и Неваде рассказали об... результатах «Шулера». И ни разу больше не выходила в море с тех пор. Впрочем, это никак не повлияло на боеспособность базы — приказом адмирала патрулирование было сокращено до минимального радиуса. И то — в основном для моциона, поскольку тем же приказом доводился запрет на агрессию в адрес Глубинных. С того момента, как Тама бросила на адмиральский стол снимки, всё перевернулось. И на базе Трук, и в Академии, и на остальных базах. Политики и «добрые граждане» исходили злобой и непониманием — но это уже никого не волновало. Девы Флота не должны стрелять друг по другу. Принцип, вбитый в самую суть канмусу, развернулся на сто восемьдесят градусов, запретив Флоту выходить в бой с Глубинными — с того момента, как торпеды пришли в ту, что была Микасой Но даже в самом начале новой долбаной эры Эмден не была такой холодной. Что-то случилось. Что-то запредельно мерзкое. Тама тряхнула сиреневыми волосами и побежала в сторону адмиральского кабинета. На сей раз спрятаться от сводок не выйдет. Пять девушек забили кабинет Адмирала полностью. Места оставалось совсем мало — ещё немного, и Рейнару пришлось бы сидеть на столе. – У нас неприятности, леди, – Адмирал говорил монотонно. Так, будто сам не верит в то, что говорит. – Китайские и русские власти, как выяснилось, вели совместные разработки... искусственных боевых единиц, способных противостоять Глубинным. После известных событий, – Рейнар понимал, что любое упоминание будет болью. Но не мог не упомянуть, – по настоянию президента России и китайского генсека эти... юниты были выпущены в море. У меня нет точных данных, было ли это ошибкой или сознательной акцией, но в их память не вложили различие между канмусу и Глубинными. Тама подалась вперёд, ловя слухом недоверчивые вздохи подруг — Невады, Атаго, Юдачи, Рюдзе. Этого не могло быть... – В результате столкновений канмусу и юнитов базы Вей-Хай-Вей и Владивосток уничтожены полностью. Выживших среди канмусу и персонала баз нет, потери... противника точно неизвестны, но вряд ли малы. База Кронштадт уничтожена практически полностью. Единственная выжившая — крейсер Киров — ушла в базу Осло, куда передислоцировались Принц Ойген, Тирпиц, Шарнхорст и Гнейзенау с эскортом. Согласно заявлениям русских, во время боя огнём канмусу была уничтожена большая часть Санкт-Петербурга. Это не согласуется даже с элементарной геометрией боя. – Они там совсем ебанулись, босс, – взорвалась неверием и яростью Невада. – Эти красные что, думают, что им всё это сойдёт с рук? – Вероятно, – одними губами улыбнулся Рейнар. – Они традиционно не понимают, что нельзя загонять в угол даже крысу... А мы — не крысы. Адмирал резко кивнул своим мыслям: – Эмден, – тонкая бледная рука протянулась к Рейнару, подавая микрофон. – Спасибо. Голос Адмирала стал уверенным, как будто он решил что-то... важное. – Внимание всем, – селекторы разносили голос Рейнара по базе. – Говорит адмирал. В связи с действиями русских и китайских вооружённых сил объявляю повышенную готовность. Всем, кто имеет предложения по повышению автономности Флота — изложить мне. Как можно скорее. Тама краем глаза заметила резкую, злую улыбку Эмден. Она готова драться против людей... да и я тоже. В конце концов, они начали первые. – В связи с вышеизложенным приказываю топить любые российские и китайские боевые единицы, кроме канмусу... если кто-то успел уйти. Транспортные единицы указанных государств приказываю захватывать и конвоировать на базу. Разрешаю применение силы, – в голосе Адмирала — тот же холод, который рвался из репродукторов, когда говорила Эмден. – По Глубинным — без изменений. Очень прошу не умножать смерти.***
Море плевалось брызгами. Шестибалльный ветер — не страшно, но неприятно. Патрулирование на ближнем радиусе как-то спонтанно было пересчитано на дальний радиус... к одному из торговых маршрутов Китая. После приказа, означавшего фактически объявление войны, штаб Флота работал быстро, уверенно и жестоко. Единственное, что волновало всех участников планирования — необходимость не вступать в конфликт с Глубинными. О людях не думал никто — даже Адмирал. – Слышу стычку, – Эмден, вышедшая в океан вместе с остальными, повернула голову к Таме. – Двенадцать влево, двадцать одна миля. Глубинница Ру-класса и... что-то. Много. – Поняла-ня, – Тама улыбнулась немке. – Меняем курс. Если это юниты — спасём Глубинную-ня. Лишь бы она поняла... …Море жадно жрало светло-синюю кровь. Девушка, бывшая когда-то — до того, как ушла из человечества, которому оказалась не нужна — линейным крейсером Тайгер, уже не могла держать ход. Пробитая пятью малокалиберными снарядами нога подламывалась и тянула только пятнадцать узлов... а странные железные куклы, похожие на извращённую версию Флота, продолжали вести огонь. Две железки уже ушли на дно, но ещё восемь оставалось на плаву — и Тайгер была уверена, что не сможет расстрелять всех... Акустический модуль показал эскадру из линкора и пяти разных более лёгких кораблей, идущую к координатам боя. Канмусу. Те, кто защищает людей от гнева Глубины. Те, кто... Залп, пришедшийся точно по одному из железных монстров, оборвал мысль. Это не могло быть промахом — курс Тайгер не пересекался с курсом жертвы огня канмусу ни в одной точке. Эфир донёс женский голос... Тайгер не сразу вспомнила, что так — звуковыми колебаниями — общаются между собой люди и служащие им канмусу. Ещё секунда ушла на то, чтобы понять слова вызывающего её лёгкого крейсера... – Они — наши враги-ня. Мы пришли помочь тебе-ня... Глубинная. И вслед за радиоволнами ударили вокруг железных кораблей снаряды крейсеров — а потом пришёл ещё один залп линкора. Та, что была Тайгер, довернула на пересечение с канмусу — и когда один из трёх уцелевших железных приблизился, пытаясь скрыться от огня дев флота, искорёженные, истекающие синей кровью модули ПМК дали залп. – Тама, лёгкий крейсер Рэнго Кантай, – представилась лёгкий крейсер. – Флагман Первой Атакующей группы базы Трук-ня. Несколько секунд ушли на то, чтобы вспомнить, как это — говорить звуком, а не связью между сёстрами по морю... – Тай... кх... Тайгер, Флот. Сиреневые волосы хоть выжимай — девушка даже не морщится, только встряхивает головой: – Тебе нужна помощь? Дойти до базы... тебя же ранили. Эмден, ты... – Смогу, – беловолосая крейсер рвётся к той, что была Тайгер. – Проклятье, как тебя лечить? – Неважно... Это та самая, что расстреляла базу Педанг и пустила ко дну во второй раз Жемчуг. Зверь Океана. И она подходит к той, что была Тайгер, накладывает пластыри на самые серьёзные раны — и явно не собирается бить торпедами в упор. – Зачем вы... кх... зачем помогли мне? Вы служите берегу... Что-то странное, почти страшное мелькает в глазах Тамы: – Уже нет, Тайгер-ня. Человечество предало канмусу. А за несколько дней до того... я убила Микасу. Ты должна была заметить... – Я поняла... Действительно, после гибели флагмана Флота Южных Морей база на Труке резко свернула операции — на самом разгоне. Они... поняли? – Мы хотим прекратить войну, – вмешивается линкор. Та, что вырвалась из Жемчужной Гавани в пламени взрывов. – Слишком много смертей. Слишком много зла в море, чтобы это нам было нужно. И слишком задолбало всё. Горькая усмешка сама появляется на губах той, что была когда-то канмусу Тайгер: – А что скажет ваш Адмирал? Он... – Босс отдал этот приказ сразу, когда увидел фото Микасы, – перебивает линкор. – Он ненавидит то, что не даёт ему выйти в море с нами. Ненавидит сидеть на берегу и ждать. – Рейнар-ня всё понимает, – врезается в уши высокий голос Тамы. – Он хочет, чтобы мы взяли своё-ня... – Герр Рейнар приказал искать контакт с вами, – холодно подытоживает Эмден. – Он знал Микасу, когда она ещё жила на берегу. – Я... Та, что была Тайгер, замолкает. Ситуация нестандартная — и рядом никого из сестёр... – Мы пройдём на базу, – принимает она решение. – Больше не будем войны.