Цветы

      Анна с трудом пробиралась к капитанской рубке, стараясь не обращать внимания на стоны раненных моряков. Один из японских снарядов попал в склад боеприпасов, загорелись артиллерийские пороховые заряды. И теперь едкий черный дым заполнял палубу. Сильно слезились глаза, и, чтобы не задохнуться, девушке приходилось держать у носа белый батистовый платок. Из другой пробоины, чуть ниже ватерлинии, ключом била холодная морская вода, заполняя отсеки.       «Варяг» резко накренился на левый борт, и Анна, потеряв равновесие, упала бы, но кто-то подхватил ее под локоть. Обернувшись, девушка увидела Всеволода Федоровича Руднева — капитана крейсера. Поняв, что Брагинская уверенно стоит на палубе, мужчина отпустил ее руку и подошел к борту «Варяга», вглядываясь вдаль.       На совершенно спокойной, светло-голубой морской глади слегка покачивались японские крейсера. -Ожидают, черти, когда мы поднимем белый флаг, — кивнув в сторону вражеских кораблей, произнес капитан, — уже, наверное, придумали, как нашего Варяга переименуют. Россия поморщилась: ей претила сама мысль о проигрыше. Она, Великая империя, проиграла. Кажется «забрасывание шапками» откладывается на неопределенный срок. Но и просто так сдать корабль она не могла. -Уж лучше я потоплю это судно, чем отдам его врагу, — Руднев удивленно посмотрел на девушку. Обычно мягкий и тихий, теперь ее голос приобрел уверенность и силу, — надеюсь вы меня в этом поддержите, Всеволод Федорович. Что может быть для капитана большим позором: потерять корабль или же отдать его врагу? Ответ на этот вопрос был найден очень быстро. Резко развернувшись на каблуках, Руднев громко обратился к команде, стараясь, чтобы его услышал каждый: -Пусть мы проиграли эту битву. Но мы не доставим японцам большей радости. Они не увидят белого флага на нашем корабле, и они не увидят и самого корабля. Пусть лучше наш «Варяг» отправится к морскому дьяволу, чем к этим чертям. Громогласное «Ура», казалось, прокатилось по всему морю. * * *       Когда уже вся оставшаяся в живых команда сидела в шлюпках, Анна подошла к Рудневу, все еще стоящему на палубе медленно уходящего под воду крейсера. -Почему вы не спускаетесь в лодку? -Я капитан этого корабля, и я пойду на дно вместе с ним, — мужчина повернулся к девушке, — а вам, госпожа Брагинская, уже пора покидать судно, в шлюпках ждут только вас. Анна покачала головой, и уселась прямо на палубу, покрытую слоем копоти и пыли, сложив по-турецки ноги. -Нет, именно я должна остаться здесь, а вы должны отправиться к своей команде, — и, не дав Рудневу возразить, весомо добавила, — это приказ. Чем просто умереть, лучше позаботьтесь о своих людях, многие из них ранены и нуждаются в своем капитане. Мужчина молча спустился в шлюпку, не смея перечить приказу, и отдал команду отплывать.       Девушка стояла на палубе, облокотившись о борт корабля, и смотрела в небо. «Варяг» быстро уходил под воду, но Анне не было страшно. Девушка подставила лицо под ветер, наслаждаясь его легкими, неуловимыми касаниями. Интересно куда попадают после смерти страны? Ведь они слишком грешны для рая, но и ада они не заслужили. И может ли страна умереть? Руднев наблюдал, как его корабль медленно уходит под воду. Сердце сдавило от боли и отчаянья. Он сейчас должен был быть на борту, он должен был принять достойную смерть. Когда «Варяг» полностью скрылся под водой, мужчина смог только прошептать: -Сумасшедшая девчонка. * * *       Сумасшедшие русские! — Кико пораженно смотрел на медленно скрывающийся под водой крейсер. На палубе царило оживление: все команда сбежалась посмотреть на тонущий корабль. -Поразительно, как вы были правы Хонда-сама, храбрость русских действительно достойна величайшего уважения, — главнокомандующий Уриу обратился к Японии, — а мы с вами уже размечтались, как переименуем корабль. «Соя» звучало бы красиво. -Давайте подплывем и посмотрим, может мы еще сможем достать его с дна. На сколько мне известно, здесь не очень большая глубина. Крейсер «Асама» подобрался к месту, где пошел ко дну «Варяг». По водной глади все еще во все стороны расходились легкие волны, а из-под воды поднимались пузыри. Вдруг кто-то из команды закричал, указывая на что-то пальцем: -Девушка, в воде девушка.       Вся команда сразу же бросилась к борту, где стоял тот моряк. Тоже подойдя, Кику увидел качающуюся на волнах фигуру в белом военном мундире. Судить о том, что это была именно девушка, можно было по длинным светлым волосам, которые золотистым ореолом обрамляли бледное лицо. Не могло возникнуть вопроса о том, кто это мог быть. Только Анна. Когда японцы осторожно подняли ее на борт, Хонда сразу же подошел к девушке и, наклонившись, проверил пульс. Сердце медленно билось, разгоняя кровь по замерзшему в ледяной воде телу.       Уже отнеся Анну в каюту и укутав в теплые одеяла, Кику стоял на палубе. Даже находясь в изоляции, он много слышал о России, о ее безумных поступках, словно находящихся на грани подвига и глупости. Англия с Америкой больше склонялись к глупости, а Хонда, не имея возможности самому проверить, верил им. И сегодня в который раз убедился, что верить можно только тому, что видел сам. * * *       Очнувшись, Анна увидела, что лежит к каюте, заботливо укрытая несколькими одеялами. Страшный холод, так долго сковывающий все ее тело и не позволяющий глубоко вздохнуть, наконец-то исчез, уступив место неимоверной усталости. Казалось, необходимо приложить титаническое усилие, чтобы всего лишь приподнять руку. Из иллюминатора доносился шум, обыденный для портового города, слышалась корейская речь, из чего Анна сделала вывод, что она в Чимульпо.       Осторожно повернув голову на бок, девушка увидела букет белоснежных калл, стоящий на прикроватной тумбочке в вазе.