Greenskin Effect

      — Приходит как-та бойз к чудиле, шо живёт в халупе на самай высокай гаре. То был самый мудрильский чудила-чекабой, он мог сваей атрыжкай свалить чилавечиских титунов. Кароч, спрашивает бойз у ниво: «а ты можишь зделать так, штоб у миня была супирмощная дакка?». Чудила пасматрел на ниво изпадлобья и атвичаит: «слышь, а пупок ни развяжицца?» Патом бойз грит: «тада зделай так, штоб феешки дрались чесна!», на што чудила атвичаит: «так, а чё ты там грил нащёт дакки?».       Гортанный хрюкающий гогот прокатился по залу трактира, когда сидевшие за столами орки дружно заржали над очередной бородатой шуткой. Штилскуллу, впрочем, было не до веселья. Он сидел за барной стойкой в гордом одиночестве, осушая очередной бочонок грибного пива, пока горбатый бармен молча протирал кружки, прерываясь лишь на наполнение их содержимых для новых посетителей. Мекбосс пребывал в глубоких думах касательно будущего его «ВАААГХ!», всё больше впадая в тоску — благо насыщенный вкус пойла помогал держать себя в руках. Он забыл, сколько времени пролетело, пока он почти безвылазно торчал здесь, «У Жмо».       Более прямолинейные вожди не стали бы заморачиваться с мелочами, а сразу же помчали навстречу драке. Что примечательно, подавляющее их большинство сейчас кормит червесквигов. За своими размышлениями он не услышал грузного лязга за своей спиной, приближающегося к нему, пока огромная тень не нависла над ним. Незваный гость, оставшись без внимания, громко кашлянул. Штилскулл призвал всё своё самообладание, чтобы сразу не заехать в морду наглецу. Как оказалось, не зря.       — Хэй, босс! — появление рожи Убивана, приснопамятного киборка, стало удивительной неожиданностью для мекбосса. — У миня есть для тибя кой-чо, надеюсь панравицца.       — Да ну? Папробуй удиви, — Штилскулл грузно развернулся к киборку, лязгая деталями. Его тяжёлый взгляд выражал скепсис с долей вызова, ожидания и раздражения.— Ты вабще помнишь, што я прасил у тибя?       — Эээ… ну… — Убиван задумчиво почесал затылок. — Наверна ты хател, штобы мы разведали космас и нашли каво пастукать.       — А ищо я хател, штоб вы нашли синюю блистяшку, зделать её чистай и узнать, как эта работает!       — Да, да, эта тожи, — нервно засмеялся тот. — Ты ни за што ни паверишь, што мы там нашли! У этих чудикав была агромная касмическая станция на булыге, каторая завёцца «Амега», и мы там харашо падрались с ними. А ищо я принёс тибе падарак — щупальцыгаловава босса «Амеги», каторава мы нидавна пастукали.       В глазах мекбосса зажёгся неподдельный интерес, и тот, скрипя сиденьем, принял позу ожидания, облокотившись на стойку. Выражение его морды вскоре переключилось с заинтересованности в скепсис, и Убиван невольно дёрнулся.       — Слышь, атродье, а вы чё, грохнули ту синюю бабу? Мне как бы жмур ни нужен, у миня таких завались.       — Нет-нет, босс, мы иё ни убивали, проста харашо откалашматили, и щас ана ждёт тибя у безумнадока.       — Вы аставили йиё пейнбою без присмотра?! — голос Штилскулла перешёл на вибрирующий рык. На челе Убивана возникла испарина. — Савсем здурел, сквигапас?!       — Канешна нет, босс! — заверил тот, живо замотав головой. — С ними стаят маи асталопы, Лук и Ыртф на шухере, штобы док ничё ни начудил. Но я магу заверить, што ана живая, да!       — Так, пагади, а чё вы так быстра прилетели? — с подозрением покосился механьяк, быстро сменив гнев на милость. Постучав по столику, он потребовал у бармена новую порцию пива, оставив «на кассе» ещё один зуб. — Скока там времени прашло? Я вас савсем нидавна паслал на разведку! И патом, куда вы паркавали драндулеты? У миня тут адин сквигавый памёт раздалбал ангар са сваими гонками…       — Использавали теллипорту!       — У этих мазгляков есть свая теллипорта? Каторая видёт прям сюда?       — Не, босс, её пастроили наши ребяты, там ищо Скраббажор памагал, — поправил того ноб-киборк.       — А он чё там забыл? — с каждым новым пояснением от своего подручного, мекбосс всё меньше понимал ситуацию, в которой тот оказался. К тому же, хмель мешал орочьему вождю ясно соображать, поэтому мыслеобразы в голове принимали слишком уж размытую картину.       — Он там мималётам залетал, сказал што пастроит супир-теллипорту, каторая пригонит «Амегу» сюда с помащью тех синих блистящих штук, но сначала решил патестиравать… и вот, я и маи парняги здесь!       — Эх, ладна, ни в маих делах ваши выкрутасы разгребать, главнае што ты выпалнил маю просьбу. Надеюсь… Ну давай тада глянем, што у тибя.       Очередная поднесённая порция грибного пива была залпом поглощена мекбоссом, после чего тот, смачно отрыгнув, громко стукнул бочонком. С кряхтением он слез со своего сиденья, и теперь ему пришлось бороться с нахлынувшим головокружением. Ноги с трудом, но держали своего хозяина, а сам Штилскулл будто испытывал качку — как если бы он качался на волнах буйного моря. С силой тряхнув головой, дабы отогнать алкогольный дурман, он всё же сумел пересилить себя. По меньшей мере, от прежней тоски не осталось ни следа.       Вожак потянулся к лежавшей рядом небольшому генератору-рюкзаку — «миниатюрной» версии более габаритной и тяжёлой ранцевой установки, — ловко ухватившись за лямку и взвесив на свои плечи. Механьяк ни за что не пойдёт даже на отдых, не прихватив с собой хотя бы малый инструментарий.       — Атас, парняги! — словно гром среди ясного неба, раздался чей-то голос в дверях трактира. В зале повисла нервная тишина, когда десятки орков разом зыркнули на нежданного гостя. — Там внизу чёта бахнула, и теперь там идёт канкретный махач! Айда драцца!       Убеждать лишний раз не было нужды: едва заслышав слова о текущей драке, зеленокожие вмиг позабыли о своих делах, побросав кружки и закуски, после чего всей гурьбой ломанулись к выходу. Охочие до насилия и подбодрённые литрами выпивки, орки желали сейчас только почесать кулаки — и неважно об кого. Прежде чем «глашатай» удалился следом за толкучкой, Штилскулл сразу окликнул его.       — Слышь, а с кем там дируцца? — принялся тот уточнять. — Апять наши дебилы чёта не паделили?       — Нет, шеф, вы ни за што ни паверите, — начал орк, но мекбосс прервал его.       — Да харош мне затирать, я слышал и ни такие вещи. Давай быра пали!       — Карочи, гретчины дируцца с орками!       — ШТО?! — одновременно воскликнули Штилскулл и Убиван. Алкоголь мгновенно выветрился с головы механьяка, мимолётная ярость вспыхнула в его сердце. Не успел бойз даже понять, как оказался поднят за грудки громадным вожаком. — Памяни маё слово, если ты мне щаз саврал, то тибя даже пейнбойзы ни сабирут!       — Гха! Йа клянусь, боз, эта правда! Гх-ха! — захрипел тот, забившись в железной хватке. — Гроты васстали… Ааарх! У них есть пушки, многа пушек…       — Нипаверим — ни то слова, — кивнул про себя Убиван, задумчиво почёсывая свой подбородок. — Но зачем ему сачинять эти байки, если фсе знают, што лгунам башки аткручивают, босс?       То ли внимая аргументу своего подручного, то ли здравый смысл взял верх над яростью, но через пару секунд туша вестника грузно приземлилась на пятую точку, охнув.       — И пачиму в маё ацуцтвие начинаицца всякий раздрай? — посетовал Штилскулл, сжимая и разжимая кулаки. Вопрос, разумеется, звучал риторически. Мекбосс быстро понял, что давно не наводил порядки в своей орде. Уж если мелюзга отбилась от рук, то как скоро отдельные ячейки настоящих парняг задумают смуту?       — Што ж, пара навадить канкретную чистку. Никто ни пасмеет устраивать переварот, пака я жив! Фставай, атродье, — гаркнул тот на орка, сидевшего под своими ногами. — Приведи миня к драке! Пара научить этих зоганных малявак уму-разуму.

***

      Оглушительный взрыв неподалёку едва не контузил Йена, заставив того отбросить грубый автомат и схватиться за голову. В ушах стоял пронзительный звон, а мозг будто пронзили тысячи маленьких раскалённых игл. Импровизированный редут, куда залетела связка гранат, развалился подобно карточному домику. Все окопавшиеся там гретчины, кого не убило взрывом, оказались заживо похоронены под грудами металла.       Кое-как взяв себя в руки, Бутовски поднял с пола своё увесистое оружие, пересчитывая патроны. Приходилось экономить боеприпасы, что было для человека непривычно — таких проблем у масс-ускорительной винтовки почти не существует. Водрузив ствол на импровизированную сошку, мужчина навёл автомат на наступающую толпу зеленокожих впереди и зажал спуск. Грохочущий поток свинца обрушился на них огненным градом, но отдача водила пушку из стороны в сторону, сбивая прицел.       И как, спрашивается, вот ЭТОЙ штукой воюют?       — Зеленорожие наступают! Их всё больше! — воскликнул Йен, всаживая очередь в голову очередному громиле. Крупнокалиберные снаряды замолотили по голове, вскоре пробив череп, буквально вышибая мозги из лопнувшей головы.       — Мы должны отступить сейчас же, иначе из нас тоже сделают отбивную! — отозвался Хулио, подбежав к своему напарнику.       — И оставить их на верную погибель? Их же мигом разобьют!       — Ты что, всерьёз печёшься за этих карланов? — недоумевал Серано, дёрнув Бутовски за плечо. — Мы для них не более, чем подушка для вражеских пуль! Пошли уже!       — Нет, но если они сольются раньше времени, следующими на очереди будем мы! — возразил тот, доведя магазин до сухого щелчка. Дуло, раскалённое докрасна, сочилось густым едким дымом.       — Тогда тем более поспешим! Давай живей, дважды повторять не буду! Я уже предупредил наших ребят!       Спорить тут не резон — опасность слишком очевидна. Силы обороны таяли на глазах, а шаткий боевой дух, кое-как скреплённый идейной мотивацией, уступал свирепой животной ярости. Орки погибали под плотным хаотичным огнём, от многочисленных ловушек, растяжек и ям, но на каждого павшего приходилось ещё десять бойцов. Рано или поздно гретчины будут раздавлены.       Воспользовавшись некоторой заминкой, люди, проползая под ненадёжным навесом импровизированных укрытий, спешили уйти с позиции. Йен бросил ставший бесполезным автомат у амбразуры, стараясь не отставать от Хулио. Клич «WAAAGH!» становился всё громче, бросая защитников в дрожь, пули ни на секунду прекращали барабанить по металлу. Грохот обвалившихся конструкций позади словно хлестал спину кнутом, подгоняя вперёд.       Даже Серано было до жути страшно, пусть он ни за что бы в этом не признался прямо. Зеленокожие чудища хищно щёлкали пастями, а гретчины — те немногие из выживших в этом аду — вскоре обратились в бегство. Люди спешили следом за ними, пока ловушки задерживали зелёную волну как можно дольше. Лейтенант остановился возле пролёта в технический отсек, слишком узкого для орочьих туш, дожидаясь остальной группы.       — Где остальные? — испанец ощутил холод в жилах, когда перед ним собралось всего четыре человека — всё, что осталось от двадцати солдат группы «Чарли». Он отказывался верить, что он больше никогда не увидит их снова. Возможно, они просто отстали, и готовят последний капкан для агрессоров.       — Погибли, — к большому его разочарованию, слова Ребекки Саммерс не оставляли никаких надежд на лучший исход. — Эти твари натравили на нас каких-то зверобомб!       — Зверобомб? — непонимающе покосился Йен, но лейтенант одёрнул его.       — Позже разберёмся! Отступаем, живо! А ты, — он с невероятной ловкостью ухватил мимо пробегавшего гретчина за шиворот и вздёрнул визжащую тушу на уровне лица, — покажешь нам путь до корабля, и без глупостей, понял?       — Да-да-да-да, башой челавек, ни абижай миня! Я фсё зделаю! — жалобно залепетал коротышка. Испанец всё же соизволил его опустить оземь. — Пашли за мной, выхад будет вон тама!       Звуки битвы растворились в глухом гуле газопроводов, когда группа «Чарли» скрылась во мраке узких и душных пролётов, оставив орков далеко позади. Они перебегали по тонким сетчатым платформам, забирались в полости огромных ржавых труб; горячие пары шипели из душников, нагревая и без того жаркий воздух, а в склизких лужах легко можно подскользнуться. Они потеряли отчёт времени, сколько им пришлось карабкаться сквозь потёмки.       Пот обильно покрывал тела людей, отчего одежда неприятно прилипала к коже, а в глаза с мокрых волос падали щиплющие капли. Моток ткани неприятно сжимал грудь Ребекки, заставляя постоянно чесаться, и лишь с большим усилием воли она не сдёрнула с себя ненавистную материю. Брюнетка в мыслях молила Всевышнего о небольшой прохладе, не в силах терпеть эту бесконечную муку. Даже гретчин высунул язык, задыхаясь от духоты.       Удача пришла с неожиданной стороны, когда у левого пролёта на глаза показалась огромная вентиляционная установка, закрытая сетчатой преградой. «Чарли» могла облегчённо выдохнуть — пропеллеры перегоняли сюда холодный воздух. Судя по всему, они не давали всей технической шахте расплавиться от постоянно растущего жара. Здесь можно было и перевести дух.       — Ладно, народ, можем пока здесь взять передышку, — объявил лейтенант, ответом чему послужили синхронные облегчённые вздохи. Уставшие люди рухнули на пол, позволяя долгожданной прохладе остудить их измученные тела. Даже гретчин, что взобрался на водосточную трубу, устало каркнул, заведя руки за голову. Хулио, причесав налезшие на лоб пряди курчавых волос, окликнул его, не давая карлику задремать: — Эй, мелкий, а откуда вы все знаете наш язык, если ваши громилы вообще не разбирают, о чём мы лопочем?       — А, ета? — хмыкнул гретчин, лениво повернув голову в сторону мужчины. — Пачти фсе терь знают ваш юдишкин говар, нас етаму научил Красный Важак.       — Странно, что ради нас вас заставляли учить наш язык, — задумчиво нахмурился Йен. — Я думал, вы недолюбливаете людей.       — Красный Важак уважаит фсех, кто сражаицца против оркав, а вы ищо бальшие и сильные, но ни бьёти нас. Оркам плевать, с кем драцца, дажи друг другу ани могут раздавать тумаки, да!       — Всё чудесатее и чудесатее, — отозвался рябой мужчина из группы, устало вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Космические дикари, которые натуральные кроганы номер два, гретчины-революционеры… как будто я попал в один гигантский дурдом, где творится чёрт пойми что.       — А ещё эти треклятые динамиты на ножках, — отозвалась Саммерс, вспомнив пережитый кошмар с содроганием. — Я, конечно, видела разных боевых зверей, но чтобы к ним привязывали взрывчатку? Что это за зверство такое?       — Эта бомбавые сквиги, ани ещё так патешна бабахают, када ни бигут на нас, — вставил свою мысль гретчин, а затем задумчиво почесал подбородок. — Абычна орки натравляют их на нас, када ни могут нас дастать. Тока без бабахалак.       — То есть, ты хочешь сказать, что…       Далёкое звериное рычание, что прокатилось по коридору призывом к кровопролитию, заставило сердце женщины замереть от леденящего ужаса. Люди резко замолчали, обернувшись к источнику исходящих звуков. Царапающее шарканье лап перебирало по скользкому металлу, и с каждой секундой семенящий топот становился всё громче и ближе. Каждого человека пробирал животный страх от осознания, что по их душу могли послать этих тварей. Если это так, то орки столь же безумны, сколь и жестоки.       — Твою мать… — прошептал Йен, медленно поднимаясь на ноги. Каждая мышца в его теле напряглась, словно сжатая пружина. — Так, народ, может, если мы не будем шуметь, они проскочат мимо?       — Я так не думаю, Бутовски. Наверняка у этих зверей отменный нюх, а мы своим потом провоняли все коридоры, — Хулио тут же обратился к солдатам. — Внимание, группа «Чарли», без лишних движений, встаём, а затем что есть мочи даём дёру…       — Я ни хачу памирать! — взвизгнул зеленокожий коротышка, буквально слетев с трубы, после чего вжался в ногу лейтенанту. Тот пытался стряхнуть с себя гретчина, дёргая конечностью, но тот намертво вцепился в штанину, жалобно скуля.       — Ну-ка заткнись, маленький кусок…       Слишком поздно. Звери завыли ещё громче, заслышав шум издалека, множественный топот лап перешёл на настигающий бег. Кто-то в голове считал секунды до неизбежного сближения, прежде чем они доберутся, и всё вокруг взлетит на воздух. Но Серано не стал долго стоять в ступоре, ожидая своей участи. После недолгого замешательства, он выпалил всего один короткий приказ:       — Бежим!       Снова отчаянные бега. Снова гонка за собственное выживание, жгучий ток адреналина в крови, бешеное стучание сердца и колющий спину страх смерти. Даже бойцы, прошедшие суровые тренировки в космопехоте Альянса, всё ещё могли бояться. В конце концов, они по-прежнему оставались людьми, пусть и хорошо обученными, готовыми встретить опасность лицом к лицу.       Но одно дело — биться с таким же разумным существом, смотря ему в глаза. Совсем иначе обстояло с дикими существами, воплощениями первобытного насилия, не облагороженного честью и культурой. И, что хуже всего — когда эту силу направляет чудовищное, пусть и примитивное, сознание.       — Как скоро будет выход?! — выпалил Хулио в адрес гретчина. Он ощущал, как нестерпимо горели его истёртые ноги, как сердце колотилось по рёбрам. Его товарищи не меньше самого лейтенанта изнывали от усталости, но не сбавляли скорости. Всякое промедление — смерть.       — Скора, сафсем скора! Я слышу наших! Наших тама!       Леденящий душу рёв за спиной нарастал с каждой минутой, как люди ни петляли через лабиринты технического отсека, и казалось, что гибель неизбежна. Но впереди, как только альянсовцы поднялись по трубопроводам повыше, задребезжал крохотный лучик надежды: тараторящие голоса гретчинов, раскат пулемётов и выкрики товарищей… Йен оживился — это же группа «Альфа»! И, похоже, они оказывают ожесточённое сопротивление врагу. Значит не всё потеряно.       Вдруг Бутовски услышал короткий вскрик и глухой стук, что раздался прямо за его спиной, заставивший его резко затормозить и испуганно обернуться. К счастью, то были вовсе не звери, если только те не умели имитировать женские стоны боли. Но скривившееся в муках лицо Саммерс, чьё тело наполовину угодило в промежуток между газопроводами, однозначно указывало именно на неё.       — Ребекка!       — Я застряла! Ах… и, кажется, я сломала ногу… и рёбра! Я не могу выбраться!       — Держись, я тебя вытащу! — Йен, позабыв обо всём, поспешил к брюнетке на выручку, тут же взобравшись на платформу рядом, чтобы самому не упасть. Женщина пыталась выпутаться самостоятельно из ловушки, но её будто ещё сильней затягивало вниз. — Давай, держи меня за руки, старайся не дёргаться.       Ребекка вцепилась в его запястья мёртвой хваткой, точно за спасительную соломку. Лицо Бутовски приняло бордовый оттенок от натуги, сосуды вздувались на шее. Увы, как бы он не пытался вытянуть женщину, она совершенно не поддавалась вызволению. Сама же Саммерс чувствовала, как её ловушка сильно сдавливает живот, а ноги отзывались острой болью при попытке ими пошевелить. Даже опереться на какой-нибудь трубопровод невозможно.       — Бутовски, что ты там копаешься?! — выкрикнул позади него Хулио, его голос заглушался грохотом битвы и звериным рычанием.       — Саммерс застряла, помоги мне её вытащить!       — У нас нет времени, сюда завалятся ещё зеленорожие! Защитный периметр скоро рухнет!       — Твою мать, мы же не можем её тут бросить! — выругался Йен, возобновив тщетную попытку извлечь женщину из промежутка. Вдруг, краем глаза, он обнаружил замельтешившие огоньки горящего фитиля и размазанные округлые тени.       Слабые лучи света коснулись их, позволив Бутовски различить толстые, словно колобки, двуногие фигуры, с широкими ноздрями и огромными пастями, до отказа забитыми взрывчаткой; их маленькие красные глазки сверкали животной злобой. Женщина на миг застыла в ступоре, разжав хватку, позволив мужчине выскользнуть с её рук. Она опомнилась в тот момент, когда Йен отбежал на пару метров назад, по направлению к выходу. Он тотчас забыл о своём товарище, о своих высокопарных словах, произнесённых секунды. Он понимал, что только один из них выживет сегодня.       — Прости, Саммерс…       — Стой, Бутовски! Не бросай меня здесь, пожалуйста! Стой! Я не хочу умирать! — Ребекка надрывала горло в истеричной мольбе, всё ещё силясь выбраться, несмотря на травмы. Дыхание смерти нестерпимо жгло её затылок, мышцы непроизвольно забились в спазме. Она ощутила, как что-то тёплое и влажное обильно текло по её ногам.       Но Йен уже был далеко. Он бежал прочь, поддавшись инстинкту самосохранения, поддавшись трусости. Он более не видел лица женщины, исказившегося в надрывном плаче, и глаз полных слёз. Не слышал её выкриков, проклятий в его адрес за спиной. Он считал секунды до детонации, пока его ноги несли навстречу яркому свету, к узкому лазу, выводившего ко внешнему миру, к его товарищам. Он чувствовал жгучий стыд за свой поступок, когда во весь голос велел всем остальным бежать прочь. Он зажмурил глаза, прикрыв руками голову, пригибаясь от свинцового дождя за своей спиной.       Чудовищной мощи взрыв буквально разворотил переборки, когда огненная волна вышибла металлические листы с умопомрачительной скоростью. Всех, кто оказался в зоне поражения, разрезали на куски стальные осколки, или же поглотило всепожирающее пламя. Йен ничего не слышал, кроме пронзительного звона в ушах, но он упрямо продолжал бежать, неважно куда — лишь бы вперёд. Лишь бы прочь от разверзшегося инферно, за которым последовала чудовищная тряска. А дальше — забвение.       Мужчина пришёл в себя от хлещущего удара по лицу, отчего тот резко вскочил вперёд и тут же застонав от боли. В глазах плыли искры, а мозг будто перемешало миксером. Кое-как приведя мысли в порядок, Бутовски обнаружил перед собой до боли знакомую физиономию Фрэнка Мастерса, сидевшего на корточках подле него. Толстые, неуклюжие солнцезащитные очки, взятые неизвестно откуда, смотрелись на его квадратной морде попросту смехотворно. Здоровяк левой рукой держался за ствол огромного пулемёта, а в зубах сжимал какую-то самокрутку. За его спиной простирался огромный, размером уступающий раза в два футбольному полю, отсек из серого металла и астероидной породы.       — Вставай нахер, самурай! Время сжечь эту посудину! — хриплым голосом окликнул капрал Йена, оскалившись.       — Что вообще произошло? — выдавил тот, всё ещё пошатываясь при попытке встать. Громила помог ему удержаться на ногах, поддерживая за плечи.       — Фейерверк, вот что! Эти сраные орки как мухи слетелись на нашу шумиху, а эти мелкозадые тут же проскочили мимо нас, спасая свои жалкие шкуры. И вот как они нам отплатили, — Фрэнк презрительно сплюнул на лежавший рядом обгорелый труп гретчина. — Бросили нас тут помирать, мол, дальше спасайтесь сами!       — А где же лейтенант Серано?       Плотная пелена душного дыма затмевала собой свет от пылающих кострищ и систем освещения, погрузив окружение в свинцовый сумрак. Альянсовцы хромали через груды обожжённого и покорёженного мусора, отстрелянных гильз и разорванных на куски трупов. Орки, гретчины и даже люди — все они лежали по всему полю боя изломанными куклами, без рук, ног, головы или отдельных частей тела. Бутовски слишком устал, чтобы ужасаться масштабами резни; Фрэнку было наплевать в принципе.       — Я нахер понятия не имею, где этот козёл, не видел нигде его. Может быть решил, что ты помер, поэтому бросил тебя здесь, а сам свалил к своим лилипутам.       — Он бы меня не бросил, — возразил Йен, на что капрал лишь издевательски рассмеялся.       — В самом деле? Тогда почему это я спасаю твою задницу, а не он? Как будто ты сам не оставил его на произвол судьбы, если бы приспичило, а?       Мужчина никак не ответил, лишь угрюмо насупившись. Ведь он всё-таки бросил Ребекку на съедение этим «сквигобомбам», даже из соображений здравого смысла. Если он доживёт до спасения, то наверняка Саммерс будет преследовать в кошмарах Бутовски.       — И что ты к нему вцепился? — покосился капрал, переложив огнестрел поудобней так, чтобы ствол не сползал с упора на плечо. — У тебя своя башка на плечах есть, и без него дойдёшь до корабля. А вот путь туда мне любезно указал вон тот карлан перед уходом к праотцам.       Фрэнк коротким кивком указал на мёртвого гретчина, на чьей обожжённой туше тот оставил свой плевок. На спине зияла здоровая, величиной с кулак, рана; размолотые внутренности, на которых лежало тело, вылетели из выходного отверстия где-то в области брюха.       — Ты его застрелил, не так ли?       — Ну не целовать его же! К тому же, он прятался за мной без разрешения, пока эти уроды обстреливали меня. Их жизнь ничтожна, как и они сами.       Здоровяк флегматично шмыгнул носом, его покрытое сажей лицо приняло задумчивый вид. Его карие глаза смотрели куда-то далеко, сквозь дымную завесу, пока сам Фрэнк просто шёл вперёд, не разбирая дороги. Йен прекрасно знал этот взгляд, обращённое в небытие; такое встречается у переживших чудовищный шок людей, прошедших самый настоящий ад. Тот самый момент, когда весь мир вокруг перестаёт терять всякий смысл, а все краски и звуки растворяются в одну сплошную размытую кляксу. Безмолвный трепет, чувство сильного одиночества, невыразимой боли и неверия в собственное выживание — всё оно отражалось во взгляде на две тысячи ярдов.       Хотелось упасть на землю и зарыдать. Истерично смеяться, жевать землю и покрыть сажей всё лицо. Молотить себя по груди, молить Бога, бить стену. Шторм эмоций грозился обуять Бутовски, все его естество, но он сдерживал свои порывы. Он знал, что борьба ещё не окончена, а орочья угроза дышит в затылок. Их воинственный клич всё ещё гремел позади, набирая силу, а топоту их ног вторил грохот металла. Их подкрепление прибудет с минуты на минуту.       — Ну вот и всё, Бутовски, — наконец отозвался Фрэнк, отпустив его плечо. — Беги прямо, затем поверни направо у второго пролёта, и так за красной трубой. Там всё ещё должна ждать наша карета.       — Сколько всего успело погрузиться на корабль?       — Только ты. Будешь. Я и мои люди останемся здесь, прикрывать отход.       — Спятил? Да вас же убьют! Я не хочу терять ещё товарищей! Мы все улетим прочь! — громко возразил Йен, на что капрал лишь самодовольно ощерился, вскинув оружие.       — Слышь, герой, на войне гибнут солдаты, но это их долг. Мы с парнями решили, что хотим воздать должок этим зеленорожим подонкам, а я не собираюсь бежать как трус перед врагом!       — Но…       — Я дал присягу Альянсу, Бутовски, — отчеканил Фрэнк, вгоняя свежий магазин в приёмник пулемёта. — Ты и твой дружок-хмырь, если он ещё жив, должны позаботиться о том, чтобы всё рассказать командованию. Наша задача — прикрыть ваши задницы. Не позволяй нам тут умереть напрасно, понял?       За клубами дыма один за другим возникали тенистые очертания орочьих бойцов, что сжимали в своих лапах огромные ломы, дубинки, топоры и грубые пистолеты. Они с решимостью берсерка прорывались навстречу солдатам, горя жаждой кровопролития. И посреди них, словно возвышающийся колосс, шествовал сам мекбосс Штилскулл, бряцая всевозможными деталями. Даже без полного боевого комплекта он оставался настоящей угрозой, под чьей толстой, покрытой шрамами тёмно-зелёной шкурой скрывалась чудовищная сила.       Выжившие человеческие бойцы, покрытые сажей, грязью и кровью, медленно собирались возле капрала, готовясь дать свой последний отпор. Йену на мгновение показалось, — пусть даже из-за постоянного стресса и ран, — будто за их спинами возникла едва различимая аура величия. Словно громадная тень, похожая на рослого человека, расправившая свои объятья для альянсовцев.       — Да, ещё кое-что, Бутовски! — окликнул Мастерс, в его глазах загорелось пламя невиданной доселе решимости. Взгляды всех мужчин и женщин, сопровождавших капрала, свелись на нём — в самый последний раз. — Прости за то, что я тебя ударил тогда. Не люблю я высокопарные заумные речи. Сделай так, чтобы всё это дерьмо не было напрасным. Всё, иди давай!       От синхронных шагов десятков, если не сотен, зеленокожих сотрясалась сама земля. Людям в жизни не приходилось видеть подобной слаженности от, казалось бы, диких орков, движимых необузданным желанием убивать. Фрэнк напоследок обернулся назад, провожая бегущего вдаль Йена, навстречу своему спасению. Если повезёт, он сможет доложить Альянсу о новой угрозе, возникшей посреди звёзд. Только небольшой отряд смельчаков стоял между ним и бесчисленной ватагой.       Вдруг, по безмолвному жесту поднятой руки вожака, орки остановились в паре сотен метров от людей. Альянсовцы навели оружие на мекбосса, потянувшегося за рупором — кто-то из толпы передал ему грубо сколоченный громкоговоритель. Возможно, они решили пойти на переговоры. Возможно, это какая-то хитрая уловка.       — ЭЙ, ЮДИШКИ! — рявкнул вожак, многократно усилившийся голос больно бил по ушам. — ШТО ВЫ МНЕ ЗА БАРДАК УСТРОИТЬ УДУМАЛИ, САФСЕМ ЗДУРЕЛИ? И ЭТА ПОСЛЕ ФСЕВО, ШТО Я ДЛЯ ВАС ЗДЕЛАЛ?! ЛУЧШИ ПА-ХАРОШЕМУ ЗДАВАЙТЕСЬ И БРОСЬТЕ ПУШКИ, ВАШИ ПАПЫТКИ ДРАЦЦА ТОЛЬКА СМИШАТ МЕНЯ!       — Тогда вот тебе ещё анекдот, урод! — в ответ прогорланил Фрэнк, сжав спусковую скобу до упора. — Сожри-ка свинца!       Раскатистая трель огласила всю округу, как только свинцовый град с умопомрачительной скоростью вырвался навстречу зеленокожим. Ещё секунду, и череп громилы будет разорван на десятки кровавых кусков, окатив толпу своим содержимым. Огромная туша рухнет оземь, задавив пару невезучих бойзов, и смятение охватит всю орду.       Но вместо этого пули попросту исчезли во вспышке желтоватого стрекочущего поля, всего в паре метрах от самого Штилскулла. Сам же мекбосс с возмущённым видом скорчил хмурую рожу, сведя несуществующие брови. Для него такая реакция была в новинку. Капрал и вовсе чуть не уронил челюсть от удивления.       — ЭТА ВАЩЕ-ТА НЕВЕЖЛИВА, ЗНАИШЬ ЛИ! И ВОТ КАК ВЫ АТПЛАТИЛИ МНЕ ЗА МАЁ ГАСТЕПРЕИМСТВА! АТУЙ ИХ, ПАРНИ!       — Заберите столько орков в ад, сколько можете! — скомандовал Фрэнк, но в этом не было нужды. Несмотря на то, как тяжело совладать с грубыми технологиями чужих, люди действовали слаженно. Ревущую толпу встретил смертельный град, но на каждого орка приходилось немало пуль даже в голову — попадания в туловище они совершенно не замечали. Тем не менее, зеленокожие погибали, пока другие ступали на их место.       — Ну же, сукины дети! Неужели вы хотите жить вечно?!       Дистанция между ними стремительно сокращалась, покуда ксеносы бесстрашно бросались под огонь, размахивая оружием. Рука бойцов была тверда, как никогда прежде, и даже свинцомёты стреляли с абсурдной для них меткостью. Капрал Мастерс смотрел этим тварям прямо в глаза, покуда его палец сжимал спуск до самого упора, на его лице сверкала кровожадная улыбка.       Он знал, что сегодня умрёт. Он надеялся на эту смерть — в честном бою, лоб в лоб с противником. Больше страху не будет места в его сердце, как было в тот раз, когда он оказался в неволе, в чугунных кандалах. Его били, унижали и стращали. Теперь Фрэнк бьёт в ответ. Навеки отринув страх.       Тяжёлый топор первого орка приземлился на голову одного из бойцов, разрубив его напополам. Взмахом мачете второй вспорол живот следующей жертве, вырвав кишки, и, тут же ухватившись за плечо, вонзил лезвие в грудную клетку. Хруст костей и влажное чавканье мяса сопровождали эту жестокую, но милосердно короткую стычку врукопашную. Перед грубой физической мощью у людей не оставалось ни одного шанса.       Но Фрэнк Мастерс не собирался просто так погибать. Едва бугай с дубиной оказался в трёх шагах от капрала, как тот, уклонившись от нисходящего взмаха, со всей силы втолкнул ствол пулемёта прямо в пасть орку. Последующие выстрелы прошли сквозь затылок, пробив позвонки. Мощным ударом приклада по челюсти он заставил нового зеленокожего отшатнуться. Снова выстрел, точно в глаз.       И вот, прозвучал сухой щелчок — израсходована последняя пуля. Капрал спешно перехватил пулемёт за ствол, не обращая внимания на жгучий жар в ладонях. Он бил с недюжинной яростью и силой, достаточной, чтобы выстоять, выдержать натиск, отбросить агрессора. Увы, недостаточной, чтобы убить.       Капрал не заметил, как его обступили плотным кольцом, а жестокие удары вскоре посыпались на него. Первым из рук выпало оружие. Вслед за ним упали сами конечности, отсечённые у самого локтя, выбитые изо рта зубы, вырванная нижняя челюсть. Лысая голова, расколотая и окровавленная, рухнула оземь раньше, чем ноги перестали держать ещё дёргающееся в конвульсиях тело. В своей слепой ярости орки продолжали терзать уже мёртвую плоть, топча, отбивая и разрубая её на всё меньшие и меньшие куски — пока не осталось только кровавое пятно. Они уничтожили тело, но им так и не удалось сломить до конца его дух.       Пыль борьбы улеглась, оставив зеленокожих наедине с собой. Штилскулл сосредоточенно оглядывал поле боя, разыскивая оставшихся мятежников. Увы, никого и ничего, кроме мёртвых тел самих бойзов и альянсовцев. Всего одного приказа мекбосса хватило, чтобы обуздать пыл буйства в сердцах своих бойцов. Взведённые, охочие до продолжения драки, орки уступили железной воле вожака.       — Ани харашо дрались, — произнёс Штилскулл с удивительным почтением к павшим. Будь у него на голове какой-нибудь убор, он бы его сейчас снял. — Эти юдишки ни такие бизхрибетные дахляки, как я думал. Будта падрался с ымперцами, как ф старые добрые времина.       — Эта точна, боз, — согласился Убиван, с грохочущим звоном откашлявшись. — На «Амеге» их была интиресна стукать. Надеюсь их буит многа.       — Канешна буит, тупая башка! Там фпириди целая галактека, ждущая-таскующая, штоб мы прилители и атвесили люлей!       — А што нащщёт других биглицоф? Ани же наверняка збежали куда-та вон туда, — Бейсноги указал на далёкий коридор впереди, заволоченный чадом от многочисленных пожаров. Мекбосс раздражённо хмыкнул.       — Ну так пусть парняги прачешут эта места, штобы нашли сныкафшихся мерзав…       Их диалог внезапно прервал раздавшийся гулкий стук, как от сильного удара, что становился всё громче и сильней. Орки замерли, пытаясь вслушаться в источник нового шума, крутя головами в разные стороны. Помимо стука вскоре прозвучал дребезжащий звон, за которым последовал оглушительный скрип разрываемого железа. Крошки камня обильно сыпались на головы зеленокожим, куски железяк бряцали при падении на пол, что под их ногами начал прогибаться вверх-вниз.       Парней водило из стороны в сторону и даже сбивало с ног, как при жёсткой качке, из их глоток посыпались всевозможные ругательства. Переборки жалобно ухали и гудели, а корабль зубодробительно задрожал, словно его выворачивали наизнанку. Что-то тут явно происходит не так — никому не ведомо почему.       — Зог… — мекбосс живо осознал, что эти все звуки не сулили ничего хорошего. Бейсноги, как и остальные бойзы, с удивлением обернулся в сторону убегающего вождя, что расталкивал всех зевак на своём пути. — ПАРНИ, ЖИВА ВАЛИМ!       Глухой скрип сменился ужасным воем сгибающихся шпангоутов; тысячи болтов и заклёпок слетели со своих гнёзд, когда листы стали единовременно разошлись по швам, и щёлкание лопнувших проводов подобно хлысту огласило округу. Спустя миг, казавшийся вечностью, огромный кусок палубы с чудовищным толчком оторвался от Скитальца. Следом за ним потянулся пылающий шлейф топлива; давно не использовавшиеся движки пришли к жизни, опалив обшивку и отправив целый отсек в полёт.       Штилскулл ощутил, как ноги резко потеряли опору, а его массивное тело вырывало в пустоту. Со свистом утягиваемой задымленной атмосферы и безумными воплями, множество орков, вместе с мусором и трупами, оказалось выброшено открытый космос, навстречу верной смерти. Сам же мекбосс, к своей невероятной удаче, всем телом шмякнулся в толстую, согнутую назад, балку. Воющий воздушный поток напирал прямо в морду Штилскулла, вжимая его спину в неподатливый металл, сминая рюкзак. Искры застрекотали по нему, жаля ударами электричества, пока генератор окончательно не сломался.       Металлические пальцы же Убивана пропахали глубокие борозды в земле, прежде чем тот сумел кое-как удержаться на месте. Лишь спустя несколько секунд, как только обломок вырвался прочь на достаточно большую дистанцию, брешь мгновенно закрылась; силовое поле Скитальца сомкнулось в зоне пробоины, тем самым предотвратив дальнейшую декомпрессию.       Убиван, звонко рухнув ничком, с вибрирующим шумом выдохнул воздух из механических лёгких, тупо хлопая глазами. Сервомоторы жалобно ухнули, когда киборк перекатился на спину, приподнявшись на локтях. Да, вид, конечно, воистину зрелищный: теперь корабль «украшала» огромная брешь, ведущая прямиком в космос. Лучи звёзд слабо мерцали за невидимой пеленой защитного поля, пока обломок медленно улетал в бесконечную межзвёздную пустоту. Ещё дальше, почти у самой разорванной кромки отсека, ярким синим светом сиял ретранслятор.       Бейсноги так залюбовался красотами, что не услышал пронзительного крика падающего мекбосса, приземлившегося неподалёку. Штилскулл хрипло простонал, вправив вывихнутое плечо в сустав и ухватившись за спину. Его искалеченная, обожжённая током, туша выдержала посадку, благо не напоровшись на какой-нибудь штырь. Пожары давно погасли, и теперь единственным освещением здесь служили красные тусклые аварийные огни, слабо мигающий искусственный глаз-визор мекбосса и детали брони Убивана; отсек окутала густая чернильная тьма.       — Вот эта да, боз, — будто невпопад пролепетал киборк, не смея шевельнуть и пальцем. Он пребывал в невиданном шоке от произошедшего. Уж если что и удивило бывалого ноба, многое повидавшего на своём веку, то размах ущерба, нанесённого мятежными гретчинами. Настолько же отчаянными и безрассудными они были, насколько решительно и умело сумели провернуть подобный трюк.       — С этими зоганными мерзавцами вечна адни ниприятнасти, — в голосе Штилскулла сквозил нескрывемый гнев и досада. А ведь им почти удалось изжить его со свету! Почти. А почти, как говорится, не в счёт. — Хватит с миня этай клоунады! Убиван!       — Да-да, боз?       — Вели парням падгатовить Спысхалк к прыжку, и пусть флот паследуит за нами! Время паказать этай зоганнай галактике, хде раки зимуют!       — Но мы жи ищо ни гатовы, боз? Мы дажи карабль ни дапилили, — с недоумением покосился киборк, на что Штилскулл среагировал со свойственной ему резкостью, широко вскинув руки.       — Да мне плевать! Патом дачиним! Я ужи устал ждать, када эти юдишки свалятся к нам! Маи парняги устали ждать, зог! Пара устроить настаящую фстряску, так што брасайте сваи дила, быстра заправили движки, и фпирёд за нами, к звёздам!       — Ага, буит зделана, шеф! — живо закивал Убиван, пока он пытался подняться на ноги. Получалось как всегда не очень, но вскоре его тяжёлые ступни ощутили твёрдую поверхность под собой.       — И ищо кой-што, — тут же добавил Штилскулл, с прихрамыванием развернувшись в сторону выхода. — Праследи, штоб ФСЕ гретчины ни вздумали больши бунтавать! Убей астафшихся юдишек и выкури парочку гротав, есле нада, но штоб КАЖДАЕ зоганнае атродье на этай пасудине слушалась МЕНЯ!       — Зделаем усё в лудшем виде! — отчеканил Бейсноги, прогремев следом за вожаком, а затем решил уточнить: — А как нащщёт той касмическай штукенции и щупальцыгаловава босса?       — Забей на ниё, сами на сваём двигле палетим! — отмахнулся тот, сопроводив свой комментарий смачным плевком в пол. — А синерожую давай сюды, мне нада как раз атвлечься на парачку ыкзпериментаф!       Остаток времени орки проводили за локализацией оставшихся очагов возгорания и первичного ремонта наиболее важных отделений. Повреждённую палубу решено было изолировать до следующих поручений, в то время как по всему судну гремели последние залпы стрелял. Орки всерьёз взялись за устранение отдельных очагов гретчинского мятежа: в дело шли поджиги и стаи охотничьих сквигов — на этот раз без бомб. Пленных людей, оставшихся на Скитальце, вскоре убили со всей жестокостью, после чего их останки бросили в звериные ямы на съедение.       После частичного восстановления ущерба, Штилскулл велел кораблям отправиться в путь — неважно даже куда. Чудилы отыщут среди бурных течений варпа нужную дорогу, ведущую к драке, или же сгинут, пытаясь. В этот раз он не станет томить свою орду долгими ожиданиями. Уж больно это не по-орочьи. Что касается отправленных на разведку нобов, мекбосс решил предоставить их самим себе. В конце концов, если те ещё сохранят свою лояльность, они рано или поздно вернутся под его крыло. Уж что-что, а орки обязательно отыщут друг друга, даже если между ними будут десятки тысяч световых лет.       Тем временем, Йен Бутовски, — некогда специалист-техник, а затем невольник-чернорабочий на службе у орков, — вжался в угол каморки, накрывшись подвернувшимся под рукой холщовым мешком. Сны его беспокойны и полны кошмаров, и в них он видел события прошедших времён: Хелликс-Прайм, нашествие орков, захват в плен, избиения, допросы, каторга, снова допросы, снова избиения, снова каторга… он давно потерял отчёт времени с момента своего заключения. Каково же счастье снова оказаться свободным!       Он встретил Хулио в наспех заделанном лазарете — или названной так гретчинами в собственном понимании полупустой каюте с лежаками, какими-то тряпками и снастями. Испанец лежал с перемотанной головой на гамаке, находясь в бессознательном состоянии. Как ни странно, но гроты проявили к нему несвойственную заботу, оттащив травмированного лейтенанта в безопасность.       Из старой группы не выжил никто. Ни те, что пребывали с Йеном в первые дни основания колонии, и ни те, кто спасся после кораблекрушения крейсера «Сан-Ремо». Только они двое. Бутовски ощущал тоску от одиночества; есть шанс, что Серано никогда не проснётся. А доберутся ли они сами до какой-нибудь планеты Альянса Систем или хотя бы союзных территорий Пространства Цитадели? Не атакуют ли их пиратские шайки, и не занесёт ли их в самые глубины Аттического Траверса, вплоть до Систем Терминус?       Должно быть, чудо интуиции, или же удивительная смекалка под чутким руководством Клатца, но гретчины сумели быстро понять базовые принципы систем нового корабля. По меньшей мере, им удалось на какое-то время запустить движки и вырваться прочь, навстречу свободе. Увы, дальше этого они так и не смогли разобраться; всё же им не доставало нужного объёма знаний. Теперь судно безмолвно плыло сквозь пустоту, ожидая, что кто-нибудь его обнаружит.       Красный Вожак со всем торжеством организовал праздник в честь свободы гретчинов и победы Гретчинского Революционного Комитета. Никто не задумывался, почему орки не захотели преследовать беглецов, или же расстрелять из орудийных батарей. Беспечным гротам было всё равно по большому счёту, ведь им больше не придётся горбатиться на орков, получая в ответ тумаки. Больше они не будут с грустью, почти что со слезами на глазах, смотреть на подброшенные объедки, хватаясь за урчащие желудки. Как хорошо, что в одном из отсеков была грибная ферма, на которой вели своё хозяйство забытые всеми снотлинги. Теперь у них всегда будет свежая пища, а в выжимках грибных экстрактов, которые из них можно сделать, содержалась вода.       Никто не видел, как чудовищная громада космического скитальца, возле которого собрались корабли поменьше, мчит вперёд. Как флотилия вскоре исчезает во вспышке варп-перехода, и как образовавшаяся ударная волна достигла ретранслятора, несильно отталкивая его в сторону межзвёздной бездны. Таким образом, спустя неопределённое время, он окажется далеко за пределами ныне покинутой планетарной системы Хелликс — ныне забытой всей Галактикой.       Места, откуда во Вселенную впервые пришла орочья угроза.