Вас ожидает мистер Шерлок Холмс

До завтрака дело, естественно, не дошло — какой уж тут завтрак… Но кофе был сварен и даже выпит. Пили молча. Не вместе. Потом Шерлок вернулся к колбам, а Джон вернулся к себе — как можно скорее одеться и уйти на работу, глотнуть хоть немного чужих страданий и в этом глотке утопить свои. Бывает и так. К слову сказать, ничего адски ужасного с Джоном не происходило, до такой степени он был потрясен. Пустота внутри него тонко звенела, не причиняя особого беспокойства, но Джон хорошо понимал, что как только отступит ошеломление, пустоту эту заполнит такая чёрная чернота, такая больная боль, что лучше бы ему впасть в коматозное состояние. На годик-другой… Пока же он был на удивление хладнокровен. На сборы вещей времени не осталось, да и сил, если быть откровенным. Он казался себе самому разобранным по частям, и собранным потом небрежно, тяп-ляп — части слушались плохо, привинченные к телу чьей-то нерадивой рукой. Угловатые, неловкие пальцы, едва справляющиеся со шлёвкой ремня, негнущиеся колени, в которых похрустывает неподъёмная тяжесть усталости, заплетающиеся ступни… Вечером. Всё только вечером. Он решил не поддаваться разрушительной панике — подойти к ситуации благоразумно и по возможности трезво. Ничего с Шерлоком не случится, если ещё одну ночь бывший сосед проведёт в этих стенах. Потерпит. Ещё одну ночь… Он огляделся недоумённо, в полном неверии — как? Что значит — одну? Неужели такое возможно? Только вчера, вот таким же туманным утром, они с Шерлоком завтракали, посматривая друг на друга, а потом возле мойки, куда Джон (а кто же ещё) аккуратно складывал чашки и ложки, вцепившись друг в друга, долго издевались над собственными ширинками, доводя их намеренно деликатными, но от этого ещё более чувственными поглаживаниями до критического состояния — у обоих всё выпирало и насквозь промокло белье… В клинику пришлось лететь на такси, унося с собою тянущую сладость в промежности и отзвуки жаркого шёпота. Как со всем этим справляться, Джон не знал. Что ждёт его завтра, не имел представления. Спускаясь по лестнице, он решил не доводить себя до душевных колик и просто пережить этот день. Думать о предполагаемом переезде, о чужом, безликом жилье, где не будет ничего, кроме этого самого ничего? О нет, умоляю, не сейчас. Но тем не менее к домовладелице он заглянул и тихо поскрёбся в закрытую дверь — вряд ли их ранняя пташка всё ещё спит, да и тостами из её квартиры аппетитно потягивало, а прервать ранний завтрак не самая большая беда. — Джон? — Доброе утро, миссис Хадсон. Я на минутку. — Что-то случилось? — Да в общем-то нет… Всё в полном порядке. Эмм… Я вот о чём… Нет ли у вас на примете приятельницы или знакомой, у которой… эмм… найдется комната или квартира… ну, что-нибудь приличное и не особенно дорогое? Он так вспотел, будто глыбы ворочал. — Что-что?! — Взгляд миссис Хадсон испуганно заметался — сначала на Джона, потом на потолок, потом снова на Джона, и цепко впился в его зрачки. — Ничего не могу понять… И это, по-вашему, в полном порядке? Какая квартира, Джон?! А Шерлок? — Что — Шерлок? — Начинать очередной мучительный диалог было выше физических и моральных сил, и Джон сухо добавил: — Я очень спешу. Нет так нет. — Подождите, — ухватила его за рукав миссис Хадсон, и Джон тут же пожалел о своей несдержанности — такой сильный испуг отражался в её глазах. — Джон… Боже мой… Как же так? У вас отношения, я сама слышала… О, — леди сконфузилась и опустила глаза, — простите… Я имела в виду — догадалась. — Мало ли с кем у Шерлока были отношения. Сами знаете… Голос женщины задрожал: — О нет. Боже, Джон, как вы можете сравнивать? И Джон не выдержал — решил-таки задать разъедающий душу вопрос: — Вы сами не так давно говорили, как мило он относился к этому… Дэвиду. (Ненавижу это имя. Ненавижу всех Дэвидов. И себя ненавижу). Разве нет? Миссис Хадсон всплеснула руками и снова воскликнула: — Как можно сравнивать, Джон?! Он любит вас. Он вами живет. А вы говорите — Дэвид. Вы ещё Стивена вспомните… Ой! Живет… Наивная женщина! Стоп. Кого-кого? Стивена? Джон откашлялся. — А кто это? — И в тот же миг почувствовал себя дураком. К списку ненавистных имен приплюсовалось ещё одно. — Впрочем, мне всё равно. — Он мягко освободился из плена тоненьких пальчиков и повернул к дверям. — Простите, миссис Хадсон, но мне в самом деле пора. Я и без того задержался. — Да-да, идите, — ответила женщина, и по рассеянности её тона Джон догадался, что мыслями она уже далеко. Скорее всего, у Шерлока. В их когда-то общей квартире. Ладно. Клиника встретила Джона привычными запахами и дежурной улыбкой Сары, с которой он снова столкнулся в дверях. Улыбка улетучилась моментально.  — У тебя всё нормально? Ты не болен? — обеспокоенно спросила девушка, пристально всматриваясь в его черты — помятые, смазанные, испитые. — Болен, — ответил Джон, невежливо проходя вперёд и не оглядываясь. Он и в самом деле был болен. Подстрелен. Подбит. Уничтожен. Приём в клинике начался. * Пожалуй, впервые Джон рвался на Бейкер-стрит с таким нетерпением. Он всегда туда рвался — к теплу, к уюту и… к Шерлоку. Даже в те времена, когда их отношения были далеки от романтики и ничто не предвещало столь трепетных перемен. Джон никогда не задумывался, почему гостиная без претензий на роскошь и кухня с потертым линолеумом стали для него едва ли не центром всего мироздания. Что же в этом особенного? Каждый нормальный человек вечерами спешит домой. Но сегодня надежда, жаркая, сияющая, непобедимая, страстно влекла его к знакомым дверям. За этот долгий, измочаливший душу день многое могло измениться — у Шерлока было время подумать. Подумать хотя бы о том, что Джон — не самый худший из вариантов, ведь он так сильно любит его. Так сильно, что в груди бушует несмолкаемый ураган. И горячо, и больно, и хочется в голос кричать. Стоило ему ступить на порог, миссис Хадсон была тут как тут, по всем признакам поджидая своего незадачливого постояльца. — Добрый вечер, Джон, — сказала она. — Как дела? — Великолепно. Домовладелица грустно вздохнула, но на великолепии дел милого доктора внимание заострять не стала — как видно, была у неё задача поважнее его на редкость цветущего вида. — А я к вам… У меня к вам дело… — начала она, слегка запинаясь. — Относительно переезда… Если вы, конечно, не передумали. И Джону захотелось отбросить недостойные хитрости, захотелось быть безгранично правдивым с этой встревоженной женщиной, пусть даже правда сделает его несчастным и жалким в её глазах. — Уверяю вас, миссис Хадсон, передумать не в моей компетенции. Решение принято Шерлоком. Шерлок больше не хочет видеть меня ни соседом, ни… другом. Шерлок предложил мне покинуть эту квартиру и сдохнуть где-нибудь в полном одиночестве и тоске. Я бы остался. — О, Джон, — всхлипнула миссис Хадсон. — О, мой дорогой. — А потом недоумённо пожала плечами: — Мужчины так безнадежно глупы. — И тут же добавила: — Впрочем, женщины тоже, — вспомнив, как видно, что-то своё, далёкое и такое же неизбывно печальное. — В таком случае, — залепетала она, краснея и смущённо пряча глаза, — есть небольшая квартирка, хорошая, но, к сожалению, маленькая — две комнаты, душ… Всё, что надо. — Мне в ней не танцевать, — горько заметил Джон, вспыхивая всем телом — уже? (Он ничего не мог поделать с этим потоком горечи, которая сочилась из каждой поры его поверженного, изломанного страданием тела.) — Откуда квартира, миссис Хадсон? Удивительная оперативность. Утром, насколько я помню, вы категорически отрицали возможность помочь мне с жильем. — Ну… — замялась женщина, а потом строптиво дёрнула подбородком: — И я ничего не отрицала. Будьте ко мне справедливы! Я была растеряна, огорчена — да, но потом подумала, позвонила кое-кому, поговорила. Всегда найдётся кто-то, о ком ты забыл и даже не вспоминал, а он вдруг… одним словом, какая разница, Джон? Есть квартира, весьма неплохая, хотя и далековато от центра и от… от вашей работы. Но рядом метро, большой магазин. Справитесь. Странно. Очень странно. Но Джону было сейчас не до странностей — в эту минуту начиналась его новая жизнь. Спасибо добрейшей миссис Хадсон. Или… Он потрясённо вскинул глаза. Или не миссис Хадсон? Его буквально окатило ужасом понимания. Подкосились колени, пересохло во рту — Шерлок. Это он. Он. И квартира… господи боже… квартира эта подобрана им давно — впрок. Потому что он только и ждал удобного случая. Лгал, соблазнял, притворялся. И ждал… Не исключено, что им внесена полугодовая арендная плата. Почему нет? Надо же сделать отставному любовнику прощальный презент. В конце концов, Джон Ватсон старался как мог. И член сосал от всего сердца, даже причмокивал… Джон едва устоял на ногах. В глазах темнело, в груди разрывалось. — Могу я переехать сегодня? Сейчас? — спросил он сквозь зубы. — Не дожидаясь формальностей с договором. Это возможно? — С договором? Но… — Женщина обескураженно моргала и жалась к дверям, явно не ожидая от Джона бюрократического энтузиазма в такую трудную для него минуту, и он окончательно убедился, кто предоставил ему возможность съехать как можно скорей, не обременяя своим присутствием и не путая планы. Вряд ли этот договор вообще существует. — К чему эта спешка? — продолжала между тем миссис Хадсон. — Наверняка вы устали. Уже стемнело. Хотите покушать? На сборы понадобится какое-то время… — Не понадобится, — твёрдо возразил Джон. Мисси Хадсон дотронулась до его предплечья, погладила ласково и осторожно: — Его нет. Два дня не будет. Так что можете собираться спокойно, не торопясь. — Ключ, миссис Хадсон. И адрес. Всё. Собирался Джон со скоростью света. Безжалостно запихивая рубашки, брюки, свитера и бельё, он искренне радовался скудости своего гардероба — всё его добро уложилось в одну небольшую сумку. Вторая идеально вместила по паре зимней и летней обуви, кроссовки — старые, потрёпанные, и новые, купленные неделю назад, на пике фантастического чувства полной гармонии, — и утеплённую куртку. Шерлок, Шерлок… Он обнял расстроенную, тихо плачущую миссис Хадсон и крепко прижал к себе: — Спасибо за всё. — Джон… Я… Я не хочу прощаться. Мы же увидимся? — Обязательно. Но не в ближайшее время. Я должен как-то… устроиться. Вы же всё понимаете. — Ничего я не понимаю, — снова всхлипнула леди. А потом посмотрела решительно и упрямо. — И понимать не хочу. Мы увидимся, Джон. И поверьте, гораздо раньше, чем вы себе навоображали. Уж я-то знаю, что говорю. * Квартирка и впрямь была очень мила. Даже сквозь туман своего бесчувствия Джон сумел это оценить. Чистая, светлая и, несмотря на свои скромные габариты, кажущаяся просторной. Минимум мебели, но всё необходимое есть: постельное белье, набор полотенец, посуда, электрический чайник и кофеварка. Словно Джона Ватсона с нетерпением ждали и наконец дождались. Он валился с ног от усталости, понимая, что усталость эта имеет источник далеко не физический — в эту пору дома они только-только приступали к позднему ужину. А потом занимались сексом до искр из глаз. И никакой усталости даже в помине… Сейчас же ему потребовались усилия даже на то, чтобы разобрать свой багаж, развесить в шкафу помятую одежду, принять душ и выпить чашку несладкого чая. Аппетита не было вовсе, как собственно, и какой-либо еды. Более того, не заваляйся в сумке чайный пакетик, он и этого бы себе не позволил — так и лег бы с тоскливо пустым желудком. Джон решил не впадать в недостойную мужчины прострацию и завтра после работы наведаться в обещанный домовладелицей супермаркет. И вообще, как-то надо начинать всё сначала. В который раз… Как смешны мы в своей влюбленности, думал он, бродя по новому, до слёз чужому пристанищу и в подробностях вспоминая первое появление Шерлока на Бейкер-стрит. Что он сказал в первую очередь? Что не смирится с присутствием на своей территории постороннего. Никогда не смирится. А что он выдал потом — совершенно неожиданное и несказанно поразившее Джона? Интересно, как быстро вы влюбитесь? Много времени Джону Ватсону не понадобилось, влюбился по уши, как мальчишка. А так и не смирившийся Шерлок добился поставленной цели — выжил нежелательного соседа красиво, изобретательно, с треском. Браво, Шерлок, браво. Лёжа на удобном, довольно широком диванчике, Джон недоумённо прислушивался к себе. «Интересно, почему мне так больно? Я же умер. Разве у мёртвых может что-то болеть?»