Вас ожидает мистер Шерлок Холмс

Запыхавшаяся домовладелица торопливо цокала каблучками — спешила на помощь. — Иду, иду… Господи, Шерлок, за тобой не угнаться. Кто-кто?! Шерлок?! Ошарашенный Джон снова плюхнулся на сидение стула. Вот так сюрприз. Явление оказалось, во-первых, человеком, а во-вторых, тем самым загадочным Шерлоком Холмсом, что навсегда покинул дождливый Лондон, завещав будущему квартиранту Бейкер-стрит 221в пять месяцев беззаботного проживания и откорректировав тем самым его небогатый бюджет до состояния «очень недурно». Тем самым Шерлоком Холмсом, которому Джон всё это время был благодарен безмерно за щедрую скидку, для его тощего кошелька весьма ощутимую. — Успокойся, дорогой. Это не олух, это доктор. — Доктор? И кого же он лечит, распивая чаи за моим столом? — Никого он не лечит, — заверила домовладелица, тщетно пытаясь протиснуться мимо долговязого силуэта. — Слава богу, все мы здоровы. Вот и ты, как я погляжу, по-прежнему полон сил — орёшь на всю улицу. А милый доктор… Он здесь живет. У меня. У нас. У вас. — Леди строго нахмурилась: — Ты дома какие-то пять минут, а уже умудрился меня запутать. Боже… Глаза «сюрприза» вспыхнули с новой силой.  — Милый доктор? Я не ослышался — вы сказали именно так: милый? Поверить не могу. И как давно? — Что — давно? — Не прикидывайтесь тупицей, миссис Хадсон, не выйдет. Как давно проживает здесь этот тип? Он волчком крутанулся на месте, едва не уронив прилипшую к нему женщину, и Джон с трудом удержался от смеха: нелепее картины сложно представить. Только уважение к даме заставило его подавить неделикатное фырканье — мало того, что обозвали тупицей, ещё насмешки строят. Ну и приятель у Майка Стэмфорда. Ядерная зараза? Похоже на то. «Какого дьявола происходит, хотел бы я знать, и в какое дерьмо меня занесло? Что на этот раз? Пошлые соседские дрязги? Только этого недоставало. А ведь Майк уверял… Ничего не понимаю». Между тем толкотня и возмущение в дверном проёме шли своим чередом. На «тупицу» миссис Хадсон не отреагировала никак — похоже, в этом доме свои коды и шифры. — Он вовсе не тип, — терпеливо увещевала она обидчика, поглаживая его плечо. — Дорогой, твоё возмущение необъяснимо. Из-за чего ты так сильно расстроен? Из-за доктора? Но я думала… — Думали? — Вновь прибывший, как видно, деликатностью не отличался — фыркнул громко, глумливо, оросив мирную атмосферу кухни уничижительной желчью. — В самом деле? Предлагаю прекратить непосильное для ваших извилин занятие. Сделаем так: думать, как всегда, буду я. А вы — печь рогалики и сплетничать с миссис Тернер об очередном моём увлечении. Миссис Хадсон перестала его поглаживать. — Выглядишь сумасшедшим. С чего ты так взбеленился? Я ду… — Она осеклась, а потом упрямо тряхнула завивкой: — Я была уверена, что на этот раз у тебя всё серьёзно. Что ты наконец-то остепенился. Взялся за ум. — Интонации смягчились до нежного воркования: — Ты казался довольным как никогда. Воодушевленным. Попрощался. Вывез все вещи. Боже, первые дни я не узнавала кухни без твоих ужасов. «Ужасов? Какие ужасы могут быть на кухне? — подумал Джон, увлеченно наблюдая за сценическим диалогом между миссис Хадсон и нарушителем своего недолгого и, как выяснилось, призрачного спокойствия. — Замороженные летучие мыши? Банки с венозной кровью? Вот блять! Интересно, как долго они собираются топтаться в дверях?» — Все ужасы через полчаса вернутся на место — мой багаж на подходе, так что ваша радость была преждевременной. Подумать только, как быстро вы списали меня со счетов. Не ожидал. Стоило отлучиться на несколько дней, и в доме уже творится чёрт знает что. Какой-то полный кретин сидит на моём стуле. Спит на моей кровати. Он дернулся с головы до ног — даже взъерошенная макушка слегка колыхнулась. — Бог с тобой, Шерлок! — Миссис Хадсон наконец-то выбралась из дверного проема — как видно, перспектива быть опрокинутой и затоптанной её не прельщала, — и отошла на безопасное расстояние, к Джону поближе. — Доктор спит на своей кровати. — Так у него и своя кровать имеется? Так скоро? И эта кухня, и эта чёртова кофеварка — тоже в его безраздельном пользовании? Великолепно. Потрясающе. Не ожидал от вас подобного вероломства. Спектакль поднадоел. Чокнутый Шерлок Холмс вызывал раздражение. И не нравился совершенно. Бледный, худой, лохматый. Крутится, вертится, дергается как паралитик. Хамства — на десятерых. Апломба — на добрую половину Лондона. А уж ядовитости — гадюкам не потягаться. Джон кашлянул в кулак: — Вы забыли про унитаз. — Что? — Я говорю, вы забыли про унитаз. Каждый день я писаю в ваш унитаз. Такая вот незадача. На него недоумённо уставились две пары синхронно моргающих глаз, и Джон мысленно поставил себе зачёт. А потом миссис Хадсон расхохоталась — звонко и мелодично. — Ну разве же он не прелесть? По-моему, просто чудесен. Спокойствие, чувство юмора, основательность. Шерлок, ты и представить себе не можешь, как замечательно мы сдружились. — Могу, — грубо оборвал её Шерлок и, нервно хлопнув ладонями по косякам, прошёл к обеденному столу, за которым и расположился, придирчиво осматриваясь по сторонам. — Могу. Майк уже доложил, в каком восторге вы от этого… — он смерил Джона скептическим взглядом, — …доктора. — Майк? — переспросила миссис Хадсон. — Ты разговаривал с Майком Стэмфордом? Когда? — Не важно. Третьего дня. И Майк в подробностях расписал вашу скороспелую коалицию. — А вот мне ты не позвонил ни разу. Впрочем, ничего нового — ты никогда не звонишь из своих поездок. Но всё-таки я ждала. Грустила. И если бы не милый доктор… Постой. О чём это ты? Какая ещё коалиция? О господи! — Миссис Хадсон всплеснула руками. — Кажется, я догадываюсь, что происходит. Уж не ревнуешь ли ты? Ну конечно ревнуешь! Узнал, что на Бейкер-стрит всё хорошо, что мы с доктором… эмм… — …спелись, — подсказал Шерлок. — Вы с доктором замечательно спелись, это не требует доказательств. Тишина, покой, отвратительно чистая кухня… И основательность. Главное — основательность, чего никогда не дождаться от такого ветрогона, как я. — Вот дурачок, — ласково сказала домовладелица. — Никто и ничто не помешает мне любить тебя больше всего на свете. Не было дня, чтобы я о тебе не думала, не скучала. — Она достала из кармана платочек и промокнула глаза. — А уж как волновалась. — Оставьте слезливые сантименты, нечего хлюпать носом и причитать, — холодно отозвался Шерлок. Мудак. — А вот то, что вы лишили меня угла, крыши над головой, последнего приюта, требует детального обсуждения. Миссис Хадсон мгновенно преобразилась: вместо тихо сморкающейся, растроганной леди перед ними предстала фурия, и гневный блеск её глаз затмил даже недавнее бирюзовое пламя, едва не спалившее Джона дотла. — Прекрати балаган! — сорвалась она на визгливый крик. — Шут гороховый! Сколько можно?! На месте твои углы, никуда не делись. И комната в полном порядке. Боже, я как чувствовала… Надо было сдать её доктору, чтобы тебе неповадно было. Что за представление ты устроил, безмозглый ревнивец?! Коалицию какую-то выдумал. Налетел с утра пораньше. Кофе выпить не дал. Почему ты бесишься, черт бы тебя побрал? Разве всё это не входило в твои грандиозные планы? Кто умолял своего приятеля… — Что-что? — Ну хорошо, не умолял — просил. Кто поручил ему подыскать приличного квартиранта? — Но не такого же. — Какого — такого, безумец?! — Женщина возбужденно взмахнула руками. — Прекрасный молодой человек. Добрейшей души. У него золотое сердце и улыбка Мадонны. Джон закусил губу — ну вы, миссис Хадсон, даёте! Шерлок снова зафыркал. — Только улыбающейся Мадонны нам здесь и не хватало. Мне он не нравится. Абсолютно. — Зато он нравится мне, — безапелляционно заключила домовладелица, перестав повизгивать и кипятиться, отчего каждое её слово приобрело вес и значительность. — Не забывай, что хозяйка квартиры — я. Мне и решать. Вот так. — Вот так. — Холмс поднялся и подошёл к окну — высокий, неприступный, до глубины души оскорблённый. — Поступайте как вам будет угодно. А я… Что ж, я давно привык к остракизму. Миссис Хадсон посмотрела на Джона — что будем делать с этим психическим? Джон пожал плечами — вам виднее, это же ваш дорогой Шерлок. Женщина тихо вздохнула. — Ну ладно, ладно. Это я так. Любя. Надеюсь, ты не обиделся? — Я? — Шерлок развернулся и уселся на подоконник. — С чего бы? Да и какой в этом смысл? Придётся принять как факт то, что с некоторых пор ваше отношение ко мне изменилось и что мне здесь не рады. — Оно не изменилось, глупый. — Миссис Хадсон устало опустилась на стул. — И я всегда тебе рада. Не хочешь раздеться? Раз уж ты снова вернулся… Боже! — Она вскинула голову, вопросительно глядя на Шерлока: — А Дэвид? Как же твой Дэвид? Неужели, узнав о нашей с доктором коалиции, ты его бросил?! Бедный мальчик. Он так на тебя смотрел. С таким обожанием. С такой преданностью. Боже… «Мальчик? — По загривку промчалась опаляющая волна. — Час от часу не легче. Куда я попал, мать твою?» Широким жестом Шерлок скинул пальто, зашвырнув его в угол кухни. Пальто, надо сказать, неприлично шикарное. Эталон стиля и элегантности. — Ваша с доктором коалиция мало меня волнует… «Мало? Значит, всё-таки есть такое. Значит всё-таки взревновал. В самом деле — дурачок», — думал Джон, завороженно наблюдая за картинным полётом брендовой штучки и её приземлением: British Medical Journal на удивление метко накрыло пологом из черного ирландского твида. Еле слышный аромат кардамона и яблок коснулся ноздрей, и Джон жадно вдохнул пьянящую смесь. — …А что касается бедного мальчика, то этот монстр за два месяца едва в могилу меня не свел. То, что он делал со мной… Чудовищно. Мерзко. Бррр! Воспоминания об этом так называемом опыте станут причиной моих самых диких ночных кошмаров. — Господи. — Губы потрясённой женщины задрожали, глаза наполнились влагой. — Дэвид? В могилу? Тебя? Быть этого не может. — Секунду-другую она помолчала и принялась рассуждать: — Хотя, почему не может? Такое случается сплошь и рядом: на вид чистый ангел, а копни поглубже… Здесь, дома, его дурные наклонности, очевидно, дремали. Либо он их тщательно контролировал. А стоило очутиться на воле, без присмотра, как всё, что сдерживалось и таилось, нашло наконец-то выход. — Она прошептала, пугаясь собственных слов: — Неужели он тебя бил? Истязал? Тиранил? Шерлок изумлённо хлопал глазами и молчал, как видно, пытаясь осмыслить услышанное. Но, судя по всему, миссис Хадсон не нуждалась в ответе. Тут же усомнившись в собственных подозрениях относительно неизвестного Дэвида, она продолжила рассуждения, но уже в ином, противоположном ключе: — Нет, нет, нет и ещё раз нет. Исключено. Как я могла подумать такое? Здесь явно что-то не то… Дэвид удивительно открытый: весь как на ладони. Ясные глазки, белые зубки. Хорошенький — загляденье. — И сделала вывод: — На злодея он совсем не похож. Скорее уж ты угробишь кого-нибудь. — Ну и дедукция, — только и смог вымолвить Шерлок. — Но что же произошло? — не унималась домовладелица. — Монстр, чудовищно, бррр… Не могу представить, что все это о славном, вежливом Дэвиде. Признавайся немедленно, обормот, чем не угодил тебе этот несчастный? Джон внимательно слушал. — Несчастный?! Да он в ухо мне дул! — заорал Шерлок так, что, вздрогнув в унисон, Джон и миссис Хадсон переглянулись. — Можете такое представить?! Каждый раз, изо дня в день, из ночи в ночь этот придурок издевался над моими барабанными перепонками. Проснётся и давай в ухо дуть. И при этом, о боже, он совершенно по-идиотски мурлыкал. Что-то пищал... Разве кто-то в состоянии выдержать подобное издевательство? Миссис Хадсон закатила глаза: Шерлок Холмс в своём репертуаре. И снова развел её как последнюю дуру. — Не ври. Пищать он не мог. Мальчик выглядел вполне адекватным. С чего бы ему пищать? — Откуда я знаю? Но он пищал. — Шерлок прошёлся по кухне, скосив глаза в сторону Джона, и, остановившись возле пальто, пнул его — несильно, но нервно. — Пищал. Неужто вы способны заподозрить меня во лжи, миссис Хадсон? Для чего, по-вашему, кому-то, а тем более мне, выдумывать столь нелицеприятные подробности о своей сексуальной жизни? — Боже, Шерлок, — мудро улыбнулась домовладелица, — что же в этом нелицеприятного? Всё очень просто. Сколько их у тебя было, а опыта — ни на пенни. Это всего лишь нежность. Ласка. Интимные пустячки. Дэвид был от тебя без ума. — Именно — без ума. И это не пустячки, уважаемая миссис Хадсон, уверяю вас. Я боялся, что он выдует мне весь мозг. — Ну, небольшое проветривание вряд ли тебе повредит. Странно. Мне казалось, ты всем доволен. Вы смотрелись такой гармоничной парой — оба высокие, статные. Два молодых красавца. Впрочем, у тебя всегда были красавцы, как на подбор. — Довольно об этом. — Шерлок решительно рубанул воздух ладонью. — Забыли. — И развернулся в сторону Джона: — И что вы притихли, мистер как-вас-там? — Ватсон. Джон Ватсон. — Не скажу, что знакомству нашему рад. Ну так что вы уставились, мистер Ватсон? Молчите загадочно. Или реплика про унитаз — всё, на что способен ваш речевой аппарат? Как я правильно понял, съезжать вы не собираетесь. — Шерлок, — слабо возмутилась явно утомлённая леди, — немедленно прекрати… — Прошу вас, миссис Хадсон, — вежливо остановил её Джон. — Я сам. Вы правильно поняли, мистер Холмс: съезжать я не собираюсь. Ни сегодня, ни завтра. Придётся вам с этой мыслью смириться. — Я не смирюсь. Никогда. Вы мне не симпатичны. Молчаливые истуканы, напускающие на себя многозначительность, вызывают во мне недоверие и неприязнь. Потому что как правило это весьма недалекий подвид. Ничтожества. Неудачники. Интеллектуальные нули. Но самомнения и гордости как у великого полководца. Миссис Хадсон негодующе ахнула. Джон склонился в легком поклоне. — Спасибо. Но тем не менее я не съеду. — Естественно. Такие, как вы, не сдаются. Упретесь руками-ногами и будете стойко держать оборону. — И не подумаю. — Посмотрим-посмотрим. Как будем жилплощадь делить? — И этим дерьмом я заниматься не собираюсь. Мистер Холмс, не пытайтесь спровоцировать меня на квартирные войны — не выйдет. — Строптивый? Хм… Это меняет дело. Полностью меняет, скажу я вам. Интересно, как быстро вы влюбитесь? От неожиданного поворота их славной добрососедской беседы Джон немного оторопел. — Влюблюсь? В кого? — В этой квартире, — серьёзно ответил Холмс, — два возможных объекта влюблённости: миссис Хадсон и я. Выбор за вами. Миссис Хадсон, конечно, дама весьма симпатичная, темпераментная, да и старушкой не назовешь. Фигура, прическа — несомненно аппетитное зрелище. А учитывая её слабость к милым докторам... — Тьфу, — сердито плюнула миссис Хадсон, спешно поднимаясь из-за стола. — Начинается… Я ухожу. И минуты лишней здесь не останусь. Очень рада, что ты вернулся, дорогой Шерлок. — Она обратилась к Джону, прижав ладони к груди: — Джон, этот негодник примется вас охмурять. Бога ради, не поддавайтесь. И не вздумайте хоть раз ему уступить — сядет на шею, задурит голову, а потом непременно сбежит. Знаете, сколько подобных трюков на его совести? Восемь. Восемь доверчивых брошенных юношей — один лучше другого. В дверях она обернулась: — И как только тебе не стыдно? — Идите-идите, — проворчал Шерлок. — И не забудьте рассказать своей болтливой подружке, что у меня новый хахаль.