Вас ожидает мистер Шерлок Холмс

На следующий день Джон узнал, что такое Шерлок с утра не в духе, и как это способно влиять на жизнь, корректируя её самым неожиданным образом. Неприятности начались, стоило Джону открыть глаза. А если быть абсолютно точным, выкатить их в дикой панике, подскочив на постели с колотящимся сердцем и замороженным в горле криком. Разумеется, он проспал. Оно и понятно — такая сумасшедшая ночь кого хочешь с ритма собьёт. Битые два часа он промаялся в безуспешной попытке принять удобную позу и отключить непрерывный поток сознания, и, отрубившись только под утро, временно выпал из списка живущих. В половине восьмого будильник надрывался не для Джона Хэмиша Ватсона. Опоздать было невозможно — лучше сразу же умереть. Или уволиться. Что, собственно, означало одно и то же. Назначенное в чертову рань совещание не предполагало подобной дерзости от сотрудника, прослужившего в коллективе всего ничего — два месяца с хвостиком. Джон нёсся в ванную, обгоняя ноги. Но на пути его вырос Шерлок, в которого Джон и врезался с лету, едва не опрокинув элегантно упакованное в рубашку и брюки тело. — Чёрт. — Нельзя ли чуть осторожнее? — прошипели ему в лицо. — Хорошо, что я оставил склянку с H2SO4 на своей половине стола  — не хотелось бы лишиться Brioni*, хотя вряд ли ты понимаешь, что я имею в виду… Снова шляешься по квартире голым? Подобное поведение неэтично и отдает откровенной похабщиной. По-моему, это известно каждому более-менее цивилизованному человеку. Ровно как и факт существования пижам и халатов. Только не говори, что в своем захолустье ты подрабатывал дешевым стриптизом, и что выставлять напоказ не самого высшего качества прелести для тебя дело многолетней привычки. Джон пока ещё только спешил — отчаянно, но вполне добродушно. — Шерлок, я жутко опаздываю. У меня не более десяти минут НА ВСЁ, так что лучше уйди. О моих прелестях и стриптизе поговорим потом — вечером. — Было бы о чём говорить. — С брезгливой гримасой Шерлок сдвинулся в сторону. — Не забудь принять душ, от тебя воняет. Ты всегда по утрам так ужасно потеешь? — Всегда, — выкрикнул Джон из ванной, глотая добрую порцию фторсодержащей пены и чертыхаясь. — Так что позаботься о противогазе — самое время. Зубы, лицо — на всё остальное времени нет. Чёрт-чёрт-чёрт. Он сунул в подмышку нос — трепло несчастное. Воняет вполне прилично. Но дезодорантом облился щедро. — О боже. Что за варварский аромат? Травишь им своих пациентов? Минуты неслись друг за другом с убийственной прытью. На перепалку времени не было. Достойный ответ в голову не приходил. Ну и ладно. Да, травлю, только этим и занимаюсь. Успокойся уже. А вот то, что на кофе времени тоже не оставалось, раздражало по-настоящему. Мало того, что из-за дерьмового охмурения он половину ночи ворочался, сбивая простыни в ком и думая бог знает о чём (всю жизнь свою перелопатил, вспомнил даже то, что сто лет назад позабылось), так и кофе неизвестно когда выпить удастся, а это уже практически загубленный день. И всё из-за кого? Из-за выскочки в каком-то там блядском Бриони. Ты, красотка, хоть три Бриони на себя нацепи, хоть десять Брионов напяль, не заставишь Джона Ватсона под свою дудку плясать. Да и есть ли ещё она у тебя, эта дудка, коли при виде нормальных мужских яиц ты дара речи лишился. Должно быть, телепатическими способностями Шерлок всё-таки обладал и мысли читать ему иной раз удавалось. Потому что стоило только несущемуся вверх по лестнице Джону впопыхах подумать о яйцах, как внизу раздалось: — Ты в курсе, что толстый член — признак плебейства и ограниченности ума? — Не сомневаюсь, — отозвался Джон, лихорадочно заправляя в штаны, слава богу, с вечера отутюженную рубашку. — Кстати, спросонья ты был не совсем внимателен — он у меня не толстый. Он у меня очень толстый. И очень длинный. А ещё — крепкий, когда стоит. Не дай бог тебе однажды получить им по лбу, вся дурь из головы вылетит со свистом. Внизу раздалось невнятное бормотание. Что я несу, господи? С какого идиотизма начинается день. Так будет всегда? Ну уж нет. Настроение портилось неумолимо. Молния на брюках закрывалась с противным скрежетом — того и гляди сломается. Да и сами брюки казались далекими от идеала и новизны. Уж точно не сравнить с теми, что красовались сейчас на спесивой заднице. За окном тоскливо посвистывало. Опоздания не избежать. Ну и хрен с ним. Джон шумно выдохнул и вышел из спальни неспешным шагом — довольно, не мальчик уже, чтобы нестись галопом. Надоело до смерти всё. Уволюсь к такой-то матери и уеду. Сегодня же. Ошибка. Ошибка. Мне тридцать восемь, я опаздываю, как первокурсник. Чёртова большая ошибка. Вся моя жизнь. — Поторопись, — ворчливо раздалось из кухни, — такси у дверей. Надеюсь, в твоём гардеробе найдётся тёплая куртка и пара перчаток? Похолодало изрядно. На совещание Джон заявился вовремя, благослови небо лондонских кэбменов — дружественно настроенных и абсолютно надёжных. Более того, нашлась минутка и на чашечку кофе, которую ангел Сара Сойер скоренько приготовила, увидев покрасневшие глаза и всклокоченный вид своего несложившегося ухажёра. — Приятно пахнешь, — сказала она. — Очень чувственный аромат. Рабочий день начался не так уж и плохо. Настроение заметно улучшилось, а к концу дня, несмотря на усталость и неодолимое желание немедленно лечь и уснуть, и вовсе взметнулось к отметке «всё отлично и хорошо». Даже ветер, без устали ломившийся в окна, подвывающий в подземках и подворотнях, наконец-то утихомирился, разогнав последние тучи и предоставив торопливо снующим лондонцам редкую возможность насладиться россыпью звёздных соцветий. Если, конечно, хоть кто-то из них в вечной суетности и тщете хоть на миг забудет о хлебе насущном и вспомнит о небе над головой… На звук отпираемой двери выглянула миссис Хадсон. — Как дела, милый доктор? — Жив пока. Мелодичный смех заполнил прихожую, и по смелости, с которой леди использовала голосовые связки, Джон догадался, что Шерлока дома нет. — Вы устали и голодны, — насмеявшись, сказала она. — Загляните ко мне. Я угощу вас дивным ликерчиком. — Миссис Хадсон, — тяжело вздохнул Джон — меньше всего сейчас он был расположен к застольной беседе. — Простите, но я не люблю ликер. — Глупости, — женщина махнула ладошкой. — Все любят ликер. К тому же я славно отбила мясо и думаю, оно будет таять во рту. И Джон сразу же понял, что у него во рту непременно, как можно быстрее должно что-то растаять, и уж тем более кусок хорошо отбитого мяса, сытный запах которого безжалостно терзал его ноздри и стекал в совершенно пустой желудок. Пообедать сегодня, как, впрочем, и позавтракать, увы, не пришлось. — Раздевайтесь, проходите, мойте руки и — за стол. Шерлок куда-то умчался, и мы поужинаем спокойно. Умчался? Интересно, куда? Надеюсь, искать девятого. Мясо в самом деле восхитительно удалось. Да и ликерчик оказался не лишним — приятно обжег гортань и порадовал душу. Оба ужинали с большим аппетитом. Вытерев губы салфеткой, Джон спросил: — Миссис Хадсон, почему вы решили, что я ему уже нравлюсь? И замер, удивившись собственному вопросу. И тому, что, оказывается, всё это время думал о Шерлоке: ничего определённого, имеющего смысл или значение — так, смутные обрывки несформировавшихся мыслей. — Потому что хорошо его знаю, — ответила женщина, кинув на Джона короткий лукавый взгляд. — А конкретнее можно? — Пожалуйста. Я поняла это, услышав, как он вопит. При виде вас Шерлок заорал, как буйнопомешанный, и мне многое стало ясно. — Странные ассоциации… А что, по-вашему, он должен был сделать, не придись я ему по вкусу? Убить на месте? — Ну что вы! — снова рассмеялась домовладелица. — Он бы поздоровался вежливо и галантно. А потом сжил бы вас со свету за несколько дней. — Не на того напал, — проворчал Джон, упрямо гоня удовольствие, что вдруг затеплилось в сердце от этих бесхитростных слов. — Он несся по ступенькам как буйвол — по-вашему, это начало вежливого общения? — Если речь заходит о Шерлоке, то конечно. Шерлок вполне может выломать дверь, а затем поинтересоваться делами. И это будет нормально. От него нельзя ожидать стандартного проявления чувств. Сплошное противоречие. Дурной характер. Чудовищный темперамент. Но он замечательный, и я искренне рада, что вы очаровали его в первую же минуту. Даст бог, он осядет дома и перестанет скакать с ветки на ветку. — Никого я не очаровывал, — слабо возразил Джон, с трудом справляясь с жаркой волной, прихлынувшей к коже и окрасившей её нежно-алым. — Я чай пил. И если вы думаете, что ваш дорогой Шерлок на мне успокоится… То есть, не в смысле — на мне… О боже. Имелось в виду, живя со мной. Живя не в смысле, что мы с ним… живём. — От натуги у Джона темнело в глазах. Он уже и сам не понимал собственного нудного бормотания — в смысле, не в смысле. Кошмар. — Одним словом, миссис Хадсон, это исключено. Мужчина нормальной ориентации никогда не позволит себе… И вообще. Женщина улыбалась. — Все мы нормальной ориентации, друг мой. Так, во всяком случае, нам хочется думать. И только богу известно… — Умоляю, не вмешивайте бога в постельные игры. — Я говорила о чувствах, Джон. — Голос леди звучал укоризненно. — О любви, если хотите. Вот, к примеру, ликёр. Помнится, вы сказали, что… — Думаю, мне пора, — заторопился Джон, поднимаясь и невежливо обрывая рассуждения миссис Хадсон — кто знает, куда заведёт их её премудрая философия о ликёрах. — Сегодня мне явно не до любви. Приму душ и лягу. Спасибо за изумительный ужин. И… за всё. — Пожалуйста, милый доктор, — сказала она. И добавила тихо: — И всё же я очень счастлива. — Да? Отчего? — В этом доме наконец-то появился хозяин. Сытое, освежённое душем тело медленно погружалось в нирвану, но неугомонная голова продолжала упорно перемалывать мыслительный шлак. «Странно, — недоумевал Джон, машинально теребя край одеяла, — почему она так уверена, что связь между нами возможна? Я что, на гомосексуала похож? Вот уж новость так новость. Господи, до чего же это нелепо. Шерлок — само собой. Кожа, кудри, Бриони… А я? Из меня гей, как танцор из безногого. Джон Ватсон в педерасты подался. Обалдеть! И лопнуть от смеха. Ради этого стоило дёру дать. Воздух, что ли, у них такой? Вот и Майк как-то непонятно вздыхает, хоть и прикрывается природными катаклизмами. Дрочить на тропический ливень… Ага. Знаем мы этот ливень. — Он в сердцах натянул одеяло едва ли не на уши. — С ума посходили… Чёрт, не уснуть. Четверть двенадцатого. Где он шатается в эту пору? — Образ Шерлока нарисовался весьма отчетливо. Джон вздохнул и повернулся на правый бок. — Красивое у него пальто, в таком кого угодно за пять минут охмуришь. Только не меня. — Он зевнул и крепко зажмурился — спать, спать. Но мысли текли и текли, не подвластные обстоятельствам и желаниям. — И потом, даже если… — Глаза распахнулись, а в них — ни намёка на сон. — Даже если допустить, что однажды… чем чёрт не шутит, в жизни и не такое случается… что однажды я завалю на спину мужика, это точно будет не Шерлок Холмс. Вот уж точно не он. Физически невозможно. Соблазнителен — да. Красив — несомненно. Но… хоть убей, я совершенно его не хочу. И не захочу никогда. Не дрогнет, не встанет, мне ли себя не знать». Постепенно разум сдался телесному утомлению — веки отяжелели, и спутались мысли. Внизу раздался едва уловимый звук: лёгкое колыхание воздуха, тихий шорох, позвякивание на грани беззвучия. Квартира ожила и пришла в движение — Шерлок вернулся домой. «Наскакался, — подумал Джон, с уютным облегчением обнимая подушку. — Слава богу». И внезапно ему стало очень и очень жаль. * Brioni — известный итальянский дом моды и модный бренд.