Иллюзия обмана

Вот только веселье еще и не собиралось подходить в своему вполне логическому завершению. Как оказалось, тот самый мужчина, которому Тсунаеши невольно испачкала костюм и, судя по всему, настроение, послал за ней небольшую и не особо проворную погоню. Наверное, имел право, но она же нечаянно, а не специально. Видимо, потому гиперинтуиция и щелкнула, заставив пуститься в бега. Отсюда же вытекало и то, что Реборн ее выручил. Он специально прикрыл ее собой, оперевшись на локоть над головой Савады, пока та отчаянно вжималась спиной в стену. Девушке казалось, что ее сердце билось оглушительно громко, что его слышал не только Реборн, но и все присутствовавшие в зале. Потому не было необходимости ее прятать… Прятать… Тсуна почувствовала, как в легких не хватает воздуха. Неужели он догадался, а потому не смог ей не помочь? Тсунаеши сомневалась, что Реборн устремился ей на помощь по доброте душевной, которой он априори не страдал в принципе. Наверное, чтобы она в который раз не стала посмешищем и позорным пятном на репутации Вонголы. Причем, таким большим и несмываемым, иначе бы он и пальцем не пошевелил, а стоял бы в стороне и наблюдал, как она старательно убегает от погони и, вполне возможно, сигает с балкона… Впрочем, какая у мафии может быть репутация?.. Так что спокойствия и ощущения безопасности маневр Реборна Саваде совершенно не принес. Наоборот, заставил заволноваться еще больше. Может, стоило из двух зол выбрать одну и самой побежать за своими преследователями? Мол, вот она я, рада понести наказание... Отчего-то Тсунаеши была близка к подобному повороту событий. Савада робко посмотрела на него, полагая, что сейчас ее отсчитают в лучшем духе репетитора. Но, кажется, Реборн был куда больше увлечен не ей, а ее, мягко и не особо честно говоря, друзьями или поклонниками. Впрочем, те решили либо себя особо не утруждать, либо оказались полными профанами в преследовании. Однозначно Реборн пришел к тому же выводу и обратил свое внимание на внутренне сжавшуюся Тсуну, которая аж закусила губу, чувствуя его взгляд на себе. Савада ожидала, что сейчас ее тихо, но весомо отсчитают на тему невозможности выпустить ее в одиночку куда-либо, чтобы она не попала в очередной переплет. И как обычно Реборн подберет такие слова, которые ужалят получше любого заточенного лезвия. И странно, что именно этого человека она так хотела увидеть, и была действительно счастлива, когда чудо таки произошло, когда его уже не ждала. Незначительное событие, мелочь, перед которой меркли все то, что имело место быть в последние дни, когда она жила в настоящей роскоши, как, видимо, и полагается наследнице могущественной и влиятельной мафиозной семьи. Будь она наглее, то не упустила бы шанса сыграть на своем положении, но ей хватило глупости ныть и страдать от повышенного внимания к себе не слишком собой же любимой. Она не могла позволить себе спросить у Девятого, где же находился Реборн, хотя любопытство буквально сгрызало изнутри, а странная тоска точила сердце. Как и беспокойство. Сам Реборн наверняка бы посмеялся над этим. Это за нее следовало беспокоиться, что Тсуна сейчас виртуозно и в который раз доказала. Получалось, что в какой-то мере ей не чужд мазохизм, раз она так скучала по этому садисту, некогда заставлявшему бегать ее в нижнем белье по улочкам родного городка. Бояться их встречи, но в то же время желать ее всем сердцем. Но что еще взять с непутевой и бестолковой Тсуны? Она даже прикрыла глаза, благо, что ее жест не был заметен из-за маски, и глубоко вздохнула, пытаясь морально приготовиться к предстоящей выволочке. Но Бьянки она не выдаст. Ни за что. Наверное, Бьянки бы сама была рада оказаться на ее месте, узнай, что здесь будет Реборн… От этой мысли стало как-то совсем грустно, и Саваде отчаянно захотелось, чтобы все поскорее закончилось… Но вместо сдобренных ехидцой ядовитых фраз Реборн заговорил с ней по-итальянски. Его голос звучал мягко, приглушенно, приобретя какие-то странные бархатные нотки. Тсуне показалось, что она ослышалась. Разве Реборн мог быть столь обходительным… с ней? Она не понимала значения слов, но суть их улавливала. На нее нисколько не сердились, ее не высмеивали. С ней разговаривали как с девушкой, которая умудрилась оказаться в беде, но которую успели благополучно уберечь от последствий. Значит, он опять не узнал ее? Такое вообще возможно? Неужели теряет хватку? Тсуна бы мысленно позлорадствовала, будь она в более лучшем положении, а не во власти странных, по сути своей нелепых обстоятельств. Вот теперь настала пора действительно уходить. Тсуна снова хотела благодарственно кивнуть и попытаться на этот раз куда более удачно покинуть вечеринку, где она стала незваным и весьма проблематичным гостем. Но только на этот раз Реборн ее не отпустил.