Madness Runs the World

13.11-14.11

Это опасный человек — он действительно верит в то, что говорит.  — Оноре Мирабо о Робеспьере.

Не аплодируй своему триумфу прежде, чем подпишут приговор о смертной казни — Шелли откладывает книгу в сторону, отмечая про себя, как много нужно сделать, прежде чем поддаться этому чувству удовлетворения. Победа над собой и страхами важнее, чем победа над несправедливостью в Готэме. А страхов море: возможный арест, к примеру... Стоит вспомнить о рыжем парне из циркового городка. Как его звали? Джерри? Джек? Сознание пускает ехидный смешок, ведь имя она помнит точно — Джером. Джеймс Гордон, Харви Буллок, Хьюго Стрэндж — стоят на своих позициях в иерархии Готэма. Остается выяснить, кто над ними? Кто может быть влиятельнее полиции? Мэр? Шелли видела в газете фотографию грузного мужчины, улыбающегося в объектив камеры. Сомневается, что власть находится в его руках, скорее всего он в чьих-то руках. Эти мысли снова заводят в тупик. Так кто же, если не мэр? Тайная организация, правящая Готэмом из подполья? Звучит не лучше. Она покидает поместье Мерфи под вечер, оставаясь незамеченной для хозяйки. В компании гостей расположилась в большом зале Дженнифер Мерфи. Спускаясь по лестнице, Шелли слышит громкий смех миссис Линдберг, о которой она узнала от своей воспитанницы. Тощей, как спичке, Саре Линдберг, в девичестве Джонс, завидовали все в старших классах. Никакого ума, зато фигура привлекала внимание красавчика Поула, бейсболиста с синей кепочкой и такими же синими глазами. Мур усмехается тому, какие подробности из жизни своей хозяйки она знает благодаря таким званым вечерам и телефонным разговорам. Обычно все начинается с «А ты помнишь…» и после следует истерический смех Сары Линдберг, недовольное бурчание ее мужа Поула Линдберга. Пока бабушка проводит время со своими друзьями, ее внучка Лорейн сладко спит в своей постели. На часах нет десяти, но таковы правила в доме — «деточке» положено быть в кроватке. И Шелли не хочется спорить с этими порядками, потому что сон временно освобождает ее от выполнения обязанностей воспитательницы и даёт время на свои какие-то дела. Она тихо толкает входную дверь, так же неслышно прикрывает ее за собой. В планах заглянуть в кабинет к Хьюго Стрэнджу, который был и остается главным психиатром Аркхэма и точно что-то знает. Чувствует, что он не так прост, и можно прочесть в глазах, как много скрывает директор заведения. Сомневается только в том, какую роль он играет в этом спектакле. Пешка, или соучастник? Колбочка с ядом почти пуста, но Шелли не собирается его тратить. Убирает в потайной кармашек черной жилетки, которую она застёгивает толстым ремешком на поясе поверх белой рубашки. Не забывает про очки, в которых видит намного лучше в густой темноте ночных улиц преступного Готэма. Правда, ничего интересного, кроме высокой фигуры прохожего в черном пальто, исчезающей в переулке, она пока не видела. Дальше по переулку идет магазин, верно, он туда и направлялся. Высокие сапоги, черные брюки с туго затянутым ремнем — даже слишком туго — закалывает волосы черным зажимом, чтобы было удобно, рассматривает себя в стеклах окон и продолжает движение в сторону Аркхема. Поворот налево у светофора, затем нужно долго идти вдоль дороги, пока не увидит широкий разводной мост. Аркхем располагается на острове Нероуз. Архитекторы полагали, что тем самым обезопасят жителей, точнее снизить риск нападений со стороны опасных пациентов. Но насколько эта теория верна, Шелли не может сказать точно. — Значит, ты работаешь воспитательницей при мадам Мерфи? — волосы убраны назад парой очков, руки сложены на груди, рубашка расстегнута на две пуговицы — Шелли рассказывает обо всем спокойно, отвечает на вопросы, не дает повода повысить на нее голос. Если копам покажется, что она не адекватна, ее отдадут на растерзание Хьюго Стрэнджу в его психушку. Идея оказаться в тюрьме Блэкгейтс устраивает ее больше. — Да, нужно зарабатывать как-то, — можно подумать, что она спокойна, на самом деле не хочет выдавать эмоций, пусть внутри зарождается буря. — А ты знаешь о Джероме? — девушка смотрит в глаза Буллока, затем переводит взгляд на Гордона. Переваривает вопрос в голове. Секунд десять смотрит перед собой, пока не озвучивает свой вопрос. — Джером? О-у, тогда увидимся в тюрьме, малышка. Тебе пора. До нее доходит, что речь идет о рыжем парнишке, но не выдает этого. В вопросе кроется какой-то подвох. Она не удивится, когда услышит, что говорят об этом парне. Убил свою мамашу, от чего в цирке произошел переполох, умело притворялся послушным сыном, когда его навещал Гордон. Не расскажет только, что стала свидетельницей одной из семейных ссор. — Он говорил, вы были в их фургоне, — Шелли проводит пальцем по темному металлу стола, не смотрит в глаза Гордона, зная, что он будет смотреть в упор. Вскидывает подбородок — показательная надменность. Смотрится даже забавно. Значит, все же что-то сказал. Навел их на другой след, чтобы избавиться от подозрений. Допустим. И что? Плюс одно убийство на нее повесят? Между ними было ничего кроме короткой беседы. — Ошиблась адресом. Случайная встреча. Не помню этого парня, — напряжение неощутимо, пусть Харви Буллок и нагнетает обстановку своим тихим бурчанием и кривой рожей. Ему говорили, что в помещении снимают головные уборы? — Но он помнит вас. — Это интересно, но к делу не относится. Скажите, что верите каждому психу, говорящему, что видел меня. Ещё вопросы? Она стоит напротив него. В руке пистолет. Неизменный помощник в таком деле. Он молчит. Стрэндж не будет отвечать на ее вопросы. Просто потянет время до прихода полиции. Поймает в ловушку. Она сглатывает, направляя дуло на мужчину. Делает шаг вперед. — Кто управляет городом? Кому не угодила группа учёных? Что сделал мой отец? За что его упекли сюда? — кричит. Нервы сдают. Это заметно по ее голосу и дрожащей руке. Теряет контроль над своим телом. От выстрела сдерживает одна деталь: он знает всё и может дать ответ. Хьюго видит эту ситуацию с другой точки зрения: пока он будет вести себя так, будто может ответить на ее вопросы, она не станет его убивать. Убьет его — убьет ответы в его голове. Он выключает маленький светильник, и комната погружается в мягкую темноту. Из окон на пол ложатся белые полоски света от прожекторов, освещающих территорию Аркхема. Шелли теряет точные очертания тела Стрэнджа, только силуэт. — И вы получите ответ, мисс Мур. Пойдёмте, и я покажу вам кое-что, — проходит к двери, поворачивает голову в ее сторону. — Ну же, мисс Мур, вы же хотите знать правду? Он мог связаться со своей помощницей. Та и вызвала охрану, плюс полицию, но это, возможно, после задержания. — Мисс Мур? — Я искала ответы на вопросы, — возвращается в реальность, когда ее дёргают за плечо. Шелли поджимает губы, пытаясь сформулировать мысль. — А знаете ли вы, кто правит Готэмом? Мафия, тайные организации, корпорация Уэйнов? Кто мог избавиться от невинных людей, и ради какой цели? Отец ведь ничего вам не сказал, это не кажется подозрительным? — Глупые бредни, мисс Мур, — качает головой Буллок. Не хочет ничего слушать? Шелли в мгновенье выходит из себя. Сжимает зубы, забить всех к чертовой матери мешает пара наручников, сковывающих руки. Может только кусать губы до крови и смотреть в упор на пустой стол напротив. Какого черта Стрэйндж ее поймал и разрушил ее планы? Почему никого не интересует реальная ситуация в городе и то, что ее отец — невинная жертва, сидит в чертовой больничке? Почему никто не хочет ее услышать? — А вы, детектив Гордон? Вы же хотели справедливости? Правды? — они уходят, оставляя ее наедине с вопросами, отмахиваются, хлопают дверью. Как взрослые, которым дети рассказывают о монстрах под кроватью. А что если они реальны? Как сейчас. Кто поверит ребенку? Кто поверит, хотя бы попытается поверить Шелли Мур? Вопрос останавливает Гордона у самых дверей. Он перекидывает слова Шелли в голове несколько раз и понимает, что она попадает в точку: Джеймс Гордон всегда хотел справедливости и правды в Готэме. Но как Шелли Мур собирается ее получить? Убийствами и игрой против закона? В Готэме это составляет некоторую сложность. А разве он сам не прибегал к такому? Он уходит, не желая возникновения подозрений у девушки. Она ставит его в тупик, и Джиму это не нравится. Придется что-то придумывать.