***
Гермиона в одиночестве бродила по Косому переулку. Конечно же, Драко не мог составить ей компанию в покупке школьных принадлежностей: его родители, и в первую очередь надменный отец, никогда бы не одобрили, узнай они, что их сын и наследник дружит с магглорожденной ведьмой. По правде сказать, Гермионе было обидно, что в мире волшебников она была словно второй сорт, но единственный ее чистокровный однокурсник, с которым у девочки складывались приятельские отношения, страшно смущался и не мог ей объяснить, в чем принципиальная разница между ней и другими волшебниками. Невилл, кстати, никогда не покупал себе школьные принадлежности сам: бабушка заказывала их доставку прямо в поместье. В этом Гермиона ему не завидовала. Прогуляться по волшебным магазинам - это было особое удовольствие. Вот и теперь ей предстояло настоящее приключение: родители разрешили ей завести магического фамильяра. Войдя в магазин с волшебными животными, девушка неожиданно встретила однокурсника - Рональда Уизли. — Я насчет крысы, — говорил он ведьме за прилавком. — Мы были в Египте, и с тех пор ей не по себе. — Клади на прилавок, — велела ведьма, вытаскивая из кармана черные очки. Достав Коросту, Рон положил ее рядом с клеткой, где прыгали несколько крыс. Они мигом угомонились и столпились у проволочной стенки, чтобы лучше видеть. Короста, как почти все имущество Рона, досталась ему в наследство от братьев. Она была худая и старая, не сравнить с сородичами в клетке. — Хм... — Ведьма взяла Коросту. — Сколько лет этой крысе? — Не знаю, — протянул Рон. — Очень старая. Она перешла ко мне от брата. — А какие у нее есть волшебные способности? — поинтересовалась ведьма, внимательно рассматривая Коросту. — Ну–у, — замялся Рон. — По правде говоря, Короста никогда не проявляла ни малейших волшебных способностей. Ведьма окинула взглядом драное левое ухо и переднюю лапу, где недоставало пальца, и громко зацокала языком. — Видать, не раз побывала в переделке, — изрекла ведьма. — Мне ее Перси уже такую отдал, — оправдывался Рон. — Обычные садовые крысы, вроде твоей, живут не дольше трех лет. Хочешь долгожителя, — сказала ведьма, — выбирай из этих. Она указала на черных крыс, которые тут же весело запрыгали. — Выпендриваются, — буркнул Рон. — Не хочешь новую крысу? Ладно. Тогда вот тебе крысиная микстура. — Ведьма извлекла из под прилавка маленький красный пузырек. — Спасибо. Сколько... ОЙ!!! Он резко пригнулся. С высоченной клетки на голову Рона спрыгнуло нечто огромное, рыжее и с утробным фырканьем нацелилось на Коросту. — ФУ, ЖИВОГЛОТ!!! НЕЛЬЗЯ!!! — завопила ведьма, но Короста, будто кусок мыла, выскользнула у нее из рук, и только мелькнули за дверью кривые лапки. — Короста! — закричал Рон и вылетел вслед за крысой. Гермиона проводила его глазами. - Какая лапочка! — восхитилась Гермиона, глядя на исполинского кота. Судя по всему, в его роду были книзлы. - Его зовут Живоглот, - подсказала ведьма, - бедная киса. Глотик несколько веков провел в магазине. Никто его не покупал. - Тогда я его забираю! - решила Гермиона.***
Ледяные волны накатывали одна за другой. Несмотря на то, что на дворе было лето, море совершенно не прогрелось, и намокшая шерсть не спасала от ледяной воды. Из последних сил рванувшись, огромный черный пес сумел-таки зацепиться за каменистый берег и подтянулся, загребая задними лапами. Пройдя пару шагов от зоны прибоя, пес рухнул, тяжело дыша, на траву.***
Ролар с удовольствием выслушал историю про василиска Сципиона. Костер, который Гарри привычно развел с помощью магии на берегу реки, то и дело выстреливал вверх снопом золотых искр, которые стремились поспорить с великолепием холодного звездного сияния. Полная луна, отражаясь в зеркальной глади воды, притягивала взгляд. Разговор постепенно сошел на нет, и Гарри отошел на несколько шагов от костра, чтобы полюбоваться на ночной пейзаж. Где-то неподалеку завыли волки. Сначала один разразился тоскливым протяжным воем, от которого кожа Гарри разом покрылась пупырышками, как тепличный огурец. Волк старательно выводил гулкие рулады, подражая ветру, запутавшемуся в горлышке пивной бутыли. Вскоре его собратья посчитали своим прямым долгом подхватить затихающую ноту, ввести элемент разноголосья и огласить окрестности хоровым напевом. Они ни разу не сорвались на дискантах, не оборвали пианиссимо - они пели. Выразительно. Артистично. Как могут петь только чистокровные волки. Они вкладывали в пение всю душу, и душа Гарри, осмелев, была готова петь вместе с ними. Сейчас все его переживания вдруг отступили на второй план, показавшись мелкими и несерьезными. Полнолуние - волчье время. И кровь Хранителя, перехватывая инициативу у запутавшегося разума, вдруг расставила все по своим местам. Ролар подошел к Гарри и положил ладони на плечи юного волшебника. Гарри знал, что вампир чувствует его, читая эмоции словно раскрытую книгу. От этого было и легче, и сложнее одновременно. Но сейчас юноша был благодарен вампирской природе: не нужно было подбирать слова, чтобы выразить свои чувства. Волшебник просто прислонился спиной к груди Ролара и прикрыл глаза.***
Оборотень очнулся после обратной трансформации и огляделся. До боли знакомая обстановка Визжащей Хижины, правда, слегка более пыльная, чем раньше. Но как он здесь оказался?.. Как обычно, после трансформации Римус ничего не помнил про то, как провел ночь. Он попытался приподняться на скрипучей старой кровати. - О, я вижу, ты наконец очнулся, мой мальчик? - приветливо улыбнулся Альбус Дамблдор, подходя и подавая Люпину чистую целую мантию и его собственную волшебную палочку. - Альбус? Но как... - Позволь мне оставить это в тайне, - Дамблдор подмигнул смутившемуся Люпину. - Я узнал, что твои дела совсем плохи, с работой не клеится вот уже не первый месяц, и решил, что у меня как раз очень кстати открыта вакансия преподавателя по ЗОТИ. - ЗОТИ?! - Римус замер, так и не продев руку во второй рукав мантии. - Оборотень преподает защиту? Смешная шутка. - Я все придумал, мой мальчик. Северус будет варить тебе антиликантропное зелье и в случае необходимости подменять тебя на занятиях. Мы составим расписание изначально таким образом, чтобы ваши часы не пересекались - вот и все. - Снейп меня ненавидит, - глухо сказал Люпин, - он ни за что не согласится. - Согласится. Предоставь это мне, мой мальчик.