В Велибрии, как и в большинстве вампирских долин, дома ставили прямо посреди леса, расчищая лишь небольшой участок под одну-две грядки, и те преимущественно с цветами (это делалось из-за «эффекта черновика» – какой смысл обзаводиться обширным подворьем, если на него придется три-четыре «дырки» сквозь пространство, из которых в любой момент могут выскочить заплутавшие в лесу чужаки, воры или крайне озадаченный медведь в дурном настроении). Исключение составляла площадь, огромная и аккуратно вымощенная, в центре которой стоял храм.
Храм напоминал полураспущенный цветок белой кувшинки – шесть лепестков уже отделились от бутона, а остальные еще сомкнуты остроконечным куполом. Не такой уж и высокий, от силы восемь саженей, при дневном свете он завораживал изяществом линий и филигранностью отделки. Гладкие бледно-розовые стены блестели, точно настоящие лепестки; казалось, они матово светятся изнутри, источая живое тепло. Идеально подогнанные камни словно срослись, не оставив щелей; храм как будто выточили из цельной скалы, расписав не красками, а хрустальными прожилками – почти незаметными, но, стоило уцепиться взглядом хотя бы за одну, как стена стремительно обрастала узорами сверху донизу.
На площади почему-то не было ни души – кроме Кендры, ожидавшей Гарри возле двустворчатых, в полтора человеческих роста, дверей.
Изнутри храм казался намного выше и просторней. Сквозь звездчатое отверстие в куполе тускло брезжил свет, но святилище не выглядело ни унылым, ни мрачным. Прожилки хрусталя стали заметнее, окрасившись в золотистый цвет, и вились по темно-серым стенам, как диковинные лозы с редкими цветками-кристаллами. В рукотворность здания не верилось совершенно, Гарри словно очутился в огромной горной пещере, холодной и сыроватой, но не затхлой. С трудом оторвавшись от созерцания общей перспективы, Гарри опустил глаза. Посреди зала находился Круг, который ему предстояло замкнуть.
Собственно стандартная для Ведьминых Кругов гексаграмма – черные линии, намертво впечатанные в гранитный пол - не была чем-то особо примечательным, двенадцать мраморных статуй в наружных и внутренних углах шестиконечной звезды да массивная плита алтаря в центре, покоящаяся на четырех пирамидальных камнях. Статуи изображали каких-то странных крылатых тварей, вроде помеси упырей с летучими мышами: тупые оскаленные морды с парными клыками в обеих челюстях, кожистые крылья с когтями на сгибах, перепонками соединяющие передние и задние лапы. Загадочно поблескивали драгоценные камни, невесть как вставленные в пасти неведомых гадин. Вытащить их, не выбив клыки, казалось невозможным. Гарри с содроганием опознал в статуях вторую ипостась женщин-вампирок и еще больше укрепился в своем мнении относительно правильности своей ориентации.
Только теперь Гарри заметил печального волка, лежавшего на алтаре и наблюдавшего за вошедшими желтыми тоскливыми глазами. Кендра повела плечами, сбрасывая на пол легкое белое платье. Гарри поспешно отвел взгляд. Вампирша обладала идеальной фигурой, но все же юноша почувствовал неловкость.
- Раздевайся, - спокойно приказала Повелительница.
- Что?.. - Гарри не поверил своим ушам.
- Что слышал. Неужели Лен тебе вообще не рассказывал про ритуал?..
- Нет, - честно ответил Гарри, - он вообще не хочет, чтобы я замыкал для него Круг.
- Вот как? - Повелительница присела на алтарь с противоположной от Гарри стороны, пропав у него из поля зрения. - А ты сам? Собираешься это делать?..
- Собираюсь, - твердо ответил юноша, - иначе зачем бы я сюда пришел?..
- Логично, - хмыкнула вампирша. - Ну давай, не копайся. Ороен уже устал.
- Кто?.. - Гарри наконец справился со своей одеждой и тоже присел на алтарь.
- Ороен, - повторила Повелительница, кивая в сторону волка. - Ложись.
Гарри лег на спину, изо всех сил стараясь не думать о том, что он, совершенно голый, лежит перед матерью директора Дамблдора, которая выглядит как прекрасная нимфа.
– Ой, да не красней ты так, - усмехнулась Кендра и сунула ему в руку кинжал из рога единорога, - переверни его лезвием вниз, – приказала она, ложась рядом, – и установи между третьим и четвертым ребром, над сердцем.
Острие кольнуло и пробило кожу, вокруг него начало медленно расползаться пятнышко крови. Гарри покрепче стиснул рукоятку. Казалось, стоит только ее выпустить – и стилет сам нырнет между ребер, как в воду, не встречая сопротивления.
– И что теперь? - спросил юноша, стараясь скрыть охватившее его волнение.
– Закрой глаза, расслабься, и спустя несколько минут Круг активируется.
– И все? – опешил Гарри. – А заклинание? А источник силы для первичного толчка? Разве Круг может активироваться сам по себе?
- Если ты истинный Хранитель, источник заключен в тебе самом. Нужно только его высвободить. В этот раз круг активирую я.
Повелительница легла рядом с Гарри, касаясь его плечом и бедром, в то же мгновение расположенный напротив юноши рубин ярко вспыхнул. Статую окутало красноватое сияние, и мрамор начал просветляться, словно свиной жир в поставленном на припек горшке. За считанные секунды каменная тварь стала призрачно-водянистой, но гораздо более реалистичной; юному волшебнику даже почудилось, будто она шелохнулась, разминая затекшие лапы, поудобнее перекатила во рту камень и хищно сузила устремленные на Гарри буркала. Камни загорались один за другим, все быстрее и быстрее. Весь Круг юноша не видел и мог только догадываться, что после преображения статуй в последнюю очередь активировался тринадцатый камень – алмаз, закрепленный на алтаре, возле его макушки. Воздух над гексаграммой начал сгущаться, мутнеть, раскручиваться обращенной вниз воронкой. В висках застучала кровь.
Из тени внезапно вышел высокий седовласый волшебник, в котором Гарри с огромным удивлением узнал директора Дамблдора, резко выбросив руку вперед, он с размаху ударил основанием ладони по оголовью стилета, вгоняя его по самую рукоять. Гарри удивленно распахнул глаза и... умер.
***
Странное ощущение – не видеть и не слышать, но знать… Разрозненные обрывки чувств, мимолетные касания, беспорядочные, ничего не значащие мазки, создающие цельную картину из золотистых призраков деревьев, холмов и полей, ускользающих от прямого взгляда. Мягкое мерцание теплой, как парное молоко, воды, не отражающей ни облаков, ни солнца. Ни плеска, ни звука, ни пения птиц – лишь эта светлая, бархатистая мгла и ненавязчивый, но настойчивый шепоток: «Тебе здесь не место. Ты должен уйти.»
Гарри почувствовал присутствие Повелительницы. Она как будто призвала с помощью "акцио" смутную тень, что-то сказала ей, а затем... Его словно дернули под воду. Золотистое сменилось черным, воздух исчез – сначала вокруг, потом из легких…
Когда мир перестал бешено вращаться вокруг Гарри, юноша сфокусировался на насмешливых глазах Дамблдора, протягивающего ему его одежду.
- Как ощущения, мой мальчик? - спросил старый волшебник. - Ты неплохо держишься, меня в первый раз чуть наизнанку не вывернуло...
Зря он это сказал. Гарри сразу почувствовал тошноту, но усилием воли сосредоточился на окружающем. На месте волка на алтаре сидел синеглазый вампир, с удивлением оглядывающий Гарри. Поймав взгляд юноши, вампир улыбнулся и кивнул головой.
***
У выхода из Храма их ждал не на шутку рассерженный Лен. Пожалуй, таким Повелителя юноша еще ни разу не видел. Серые глаза метали молнии. Говорил Лен при этом обманчиво-спокойно, но от этого становилось еще страшнее:
- Гарри, иди в дом Ролара, профессор прибыл сегодня. А мне нужно кое о чем переговорить с Повелительницей.
- Лен! - Гарри попытался объясниться, но Арр'акктур только отмахнулся от него, стремительно приближаясь к Кендре.
- Повелительница, позвольте попросить Вас ненадолго зайти со мной в Храм? - металл в голосе вампира явственно не сулил ничего хорошего, - Хранитель, с Вами мне бы тоже хотелось... побеседовать!
За Повелителями закрылась дверь. Гарри машинально потер место, в которое ударил стилет. О предумышленном убийстве напоминала лишь узкая струйка засохшей крови, наискось тянущаяся через бок. Гарри с минуту постоял возле Храма, но оттуда не доносилось ни звука, поэтому юноша поплескал в лицо воды из фонтана и медленно побрел в сторону дома, который делили его преподаватели.
