***
Дверь в кабинет Люпина была приотворена. Он уже упаковал почти все вещи. Возле потрепанного чемодана стоял пустой бак, где когда–то сидел гриндилоу, чемодан был открыт и почти заполнен. Люпин склонился над чем-то у себя на столе и на стук поднял взгляд. — Я видел, что ты идешь, — улыбнулся Люпин, указав на пергамент, который разглядывал. Это была Карта Мародеров. — Почему вы уезжаете? Люпин подошел к двери и закрыл ее. — Профессор Снейп… хм... как бы случайно... проговорился сегодня за завтраком, что я — оборотень. — Но вы ведь не из–за этого уезжаете? Люпин горько усмехнулся. — Завтра в это время прилетят совы с письмами от родителей. Они не захотят, Гарри, чтобы оборотень учил их детей. Кроме того, я понял, что... не могу оставить Сириуса одного. Он переехал в особняк своих родителей, - Люпин выдвигал ящики стола и выгружал содержимое, но взор его был обращен внутрь себя, - Сириус всегда ненавидел этот дом. Он не сможет там в одиночестве находиться. Ты видел, у него после Азкабана и так... психика не вполне здоровая... а тут еще... Да! - вдруг вспомнил Римус и поднял глаза на Гарри, - Он просил передать тебе извинения. Но не сказал за что... - Неважно. Передайте, что я не сержусь и все правильно понял, - спокойно сказал юноша. Люпин бросил последние книги в чемодан, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри. — Поскольку я больше не преподаватель, могу не чувствовать угрызений совести, что возвращаю тебе вот это. Мне она больше не пригодится, а тебе - наверняка, - Люпин протянул Гарри Карту. - И, пожалуйста, зови меня Римус, - оборотень подмигнул юноше. Гарри кивнул и с улыбкой взял Карту. — Вы... то есть ты считаешь, что я вполне могу пользоваться Картой, чтобы?.. — Да, конечно, — Люпин закончил сборы и закрыл чемодан. — Без тени сомнения заявляю, Джеймс был бы страшно разочарован, если бы его сын не нашел ни одного потайного выхода из замка. В дверь кто–то постучал. Гарри поспешно засунул в карман Карту Мародеров и мантию–невидимку. Это был профессор Дамблдор. Он ничуть не удивился, застав в кабинете Гарри. — Ваш экипаж у ворот, Римус. — Спасибо, директор. Люпин поднял старый чемодан и пустой бак из–под гриндилоу. — Что же, Гарри, прощай. Учить тебя было истинным удовольствием. Уверен, мы когда–нибудь еще встретимся. Директор, нет необходимости провожать меня до ворот, я сам справлюсь... Люпин, подумал Гарри, хочет покинуть школу как можно скорее. Наверняка он волнуется за Сириуса. — До свидания, Римус, — спокойно сказал Дамблдор. Люпин взял под мышку бак, и они с Дамблдором обменялись рукопожатием. Улыбнувшись Гарри на прощанье, Люпин быстрым шагом вышел из кабинета. Гарри сел в опустевшее кресло, хмуро уставившись в пол. Он услышал, как закрылась дверь, и поднял голову — Дамблдор был все еще тут. — Почему ты так расстроен, Гарри? — спросил директор. — После этой ночи ты вправе собой гордиться. - Почему Вы решили, что я расстроен? Слава Мерлину, отец, - Гарри нарочно выделил это слово, - не пострадал, да и с наставником я повидался - редкая удача посреди учебного года, - юноша вызывающе смотрел на Дамблдора. - Наставником, - Дамблдор улыбнулся в бороду и, подойдя к столу, облокотился о его край, разглядывая Гарри, словно видел его впервые. - Ты очень красивый мальчик, Гарри, - повторил он слова Блейза, и юноше стало не по себе, словно директор смог прочитать его, вопреки всем законам магии реара. - Уверен, что многие, - он сделал ударение на последнем слове, - это замечают. Не так ли?.. - Не понимаю, о чем вы? - Гарри постарался, чтобы голос его не дрогнул. Хотя больше всего ему хотелось убежать, он заставил себя сидеть в кресле в достаточно непринужденной позе, - Кстати, как Вы себя чувствуете, профессор?.. - Спасибо, Гарри, очень хорошо, - и Дамблдор вышел из кабинета, оставив мальчика.***
Остаток учебного года прошел для Гарри словно в тумане. Он сдавал какие-то экзамены, писал эссе и рефераты... Блейз смотрел на него побитой собакой, но попыток сблизиться не предпринимал. Кто бы ни был свидетелем сцены у озера, но, судя по всему, это был не гриффиндорец: никакого слуха по школе пущено не было, чему Гарри, по здравому размышлению, был рад. Снейп ходил чернее тучи и срывался на всех подряд. Конечно, больше всего доставалось представителям львиного факультета. Гарри переживал за профессора, но не знал, что он может сделать в этой ситуации, ведь выдавать невиновного человека стражам Азкабана, как минимум, жестоко. А еще профессор Люпин... Гарри отчетливо видел, насколько сильно он любит Сириуса. Профессора ему тоже было жалко. Еще Гарри вдруг понял, что хочет овладеть анимагией. Окончательную точку в этом вопросе поставил Ролар, признавшись, что чтобы пройти мимо дементоров в школу, он просто перекинулся волком: те его даже не заметили. То же самое говорил и Сириус, когда рассказывал про свой побег. Поэтому Гарри, хоть и умел теперь вызывать патронуса, уверился в том, что анимагия - одно из самых полезных умений. И приступил к тренировкам. Иногда Гарри получал письма от Сириуса: всегда с разными птицами. Ему даже в какой-то момент стало любопытно, откуда он их берет посреди Лондона?.. Но спросить юноша постеснялся. А вот Ролар вел себя как будто ничего не произошло. Они с Леном уехали в тот же день, и Гарри со временем начало казаться, что ему все это просто приснилось. Несмотря на прекрасную погоду и всеобщее веселье, несмотря на то, что Сириус спасся и Лен не пострадал, Гарри никогда еще не встречал конец учебного года в столь скверном расположении духа. Разумеется, не одного его огорчил уход профессора Люпина. Казалось, вся школа переживала отставку профессора. — Кого же они нам дадут в будущем году? — уныло вопрошал Малфой, хотя до того, как Римус уехал, он то и дело отпускал шуточки по поводу его материального положения. Гарри думал, что он это делает для поддержания имиджа надменного принца: не дурак же Драко в самом деле! Люпин был отличным преподавателем. — Может, вампира, — размечтался однажды Дин Томас. Гарри только хмыкнул. Но не только отъезд Люпина расстраивал Гарри. Он постоянно думал, где прячется Петтигрю, добрался ли до тайного убежища Волан–де–Морта, как там поживают Сириус и Люпин... Разумеется, директор Дамблдор был в курсе, что Сириус невиновен. И, надо отдать ему должное, он сделал вид, что очень обрадовался этому факту. Гарри настораживало то, что было совершенно не очевидно, чего ждать от Великого Светлого: поддержки или подвоха? И потому он беспокоился за крестного. Этот волшебник казался Гарри кем-то вроде большого глупого щенка, который не осознает своей силы и может легко заблудиться в трех соснах... Кроме того, юноша чувствовал к нему симпатию как к коллеге по несчастью: Сириус видел в нем Джеймса, но Гарри не был им. Он видел, что Сириус тоскует, но понимал, что мечта его недостижима... Так же, как и сам он... Как там говорили магглы? Близок локоть, да не укусишь. Юноша не питал иллюзий. Гарри упорно уговаривал себя довольствоваться тем, что может по крайней мере видеть Ролара, говорить с ним... От этих мыслей Гарри неизменно впадал в отчаяние. Но стоило башням Хогвартса скрыться из виду за поворотом железной дороги, как Гарри постепенно повеселел. Блейз же напротив, с каждым километром становился все более молчалив. Если в начале пути он болтал и смеялся вместе со всеми, то на подъезде к Лондону юноша и вовсе сник, глядя в темное окно на пролетающие мимо огни. Гарри, сидевший рядом, не выдержал, воспользовавшись тем, что все соседи по купе дружно ржали над очередной пантомимой Малфоя из жизни гриффиндорцев (даже Гермиона смеялась, уверяя всех, что именно так оно происходит - уж ей-то вы можете поверить!), положил ему руку на плечо и тихо спросил: - Ты напишешь мне летом? - Конечно, Гарри, - Блейз отвернулся от окна и внимательно посмотрел в глаза юноше, - скажи, твой наставник... он... - Так это ты был тогда у озера, да? - осенило Гарри. - Я. - Блейз... я... в общем, там все очень сложно. Ролар... он вампир, и... - Гарри не выдержал взгляда итальянца и уронил лицо на руки, - ему триста лет! - все отсмеялись, и во внезапно наступившей тишине последние слова Гарри прозвучали на все купе. - Кому триста лет? - мигом заинтересовался Малфой. - Наставнику Гарри, - ответил Блейз невозмутимо. - Очешуеть! Так может, этот придурок Томас был прав? Нам теперь по ЗОТИ вампира сделают преподом? - заржал Гойл. - Больно ему надо! - хмыкнул Гарри, делая вид, что просто чесал глаза. Блейз не пытался возобновить разговор до тех пор, пока поезд не остановился. Когда юноши остались в купе вдвоем, он осторожно спросил: - Разница в возрасте волнует его или тебя?.. - Его. - Понятно. - Блейз... - Да, Гарри?.. - Прости меня. - Не за что, Гарри. Пиши летом... как у вас будут дела...