***
К счастью, вовремя донесенная Гарри информация спасла жизнь отцу семейства Уизли, и утром Гарри обнаружил на кухне одного Сириуса. Волшебник поднял на крестника совершенно красные глаза и хрипло сказал: - Доброе утро. Жизнь Артура вне опасности, так что все пошли спать... - А ты? - спросил юноша, нагревая чайник касанием волшебной палочки - бытовые чары получались у него практически машинально, - Почему не идешь?.. - Моя спальня занята, я пустил туда твою мать... и к тому же... я хотел с тобой поговорить, Гарри. Вопреки ожиданиям и первому впечатлению, Сириус не был пьян. По крайней мере, не настолько, чтобы это было заметно. Перед Гарри сидел совершенно несчастный и смертельно уставший волшебник. - Хорошо. Кофе будешь?.. - спросил Гарри, обнаружив на полке над плитой открытую пачку. - Да, - Сириус смотрел на крестника как побитый пес, и юноше было здорово не по себе, - Гарри, я вот что хотел спросить... тебе, наверное, много всякого обо мне говорили. Мне бы хотелось знать, что тебе рассказывали про меня и Джеймса. Мне важно, чтобы ты знал правду. - Ну, - Гарри немного смутился под испытующим взглядом волшебника, он сел за стол, придвигая Сириусу чашку и отпивая из своей, - говорили, что ты любил его. Не как друга. Говорили, что вы... даже на свадьбе мамы и Джеймса... ну... вас застали. - Это Молли растрезвонила, - буркнул Сириус, - Гарри, на свадьбе ничего такого не было... Просто... Я очень не хотел, чтобы твой отец женился. Мы отошли от гостей, чтобы поговорить, ну и я... не сдержался. Он был красив как... а я, конечно, выпил. Ну и не смог устоять. А тут как раз Молли, чтоб ей... провалиться, - Сириус смотрел в кружку, словно на черной поверхности налитого туда кофе разворачивались картины из прошлого. - Он был необыкновенно красив, твой отец... Как ты... - прошептал Сириус. Волшебник с силой провел рукой по лицу, сбрасывая наваждение. - А отец любил тебя, Сири? - спросил он. - Как ты меня назвал? - резко вскинулся мужчина. - Прости, само вырвалось. Больше не буду, - испугался Гарри. - Нет-нет, мне нравится, - Бродяга улыбнулся во весь рот, - зови меня так почаще. Джеймс так называл меня. И Римус так зовет. В общем, самые близкие. Мне было бы приятно считать, что мы с тобой... ну... дружим, - смущенно закончил он. - Ты спросил, любил ли меня Джеймс?.. - тон волшебника резко изменился, - Я не знаю. Мне иногда кажется, что он никого не любил... кроме себя. Ты совсем не похож на него... Гарри втянул ноги на стул, упираясь в колени подбородком. Выходит, что красавчик Сириус, по которому сохла, по словам Снейпа, половина девчонок Хогвартса и Люпин впридачу, сам был безнадежно влюблен в своего лучшего друга?.. Или не так уж безнадежно?.. - Но вы были с ним... ну... близки?.. - осторожно спросил Гарри. - Ты хочешь спросить, были ли мы любовниками?.. Называй вещи своими именами, Гарри, - Сириус подмигнул ему, но печаль в его глазах никуда не делась, - Да. Были. Здесь тебе не соврали. Гарри молча смотрел на крестного, продолжая размышлять. Сириус истолковал его молчание по-своему: - Теперь ты презираешь меня?.. - он отвел взгляд. - Презираю? Почему? - искренне не понял Гарри. - Ну, из-за наших... необычных отношений... с твоим отцом. - Что за глупость?.. Я же не стал тебя презирать из-за отношений с Римусом... - пожал плечами Гарри. - И то верно, - Блэк хлопнул себя по лбу и расхохотался, - Совсем я с катушек тут слетаю, Гарри. В этом доме живет безумие... Фамильная черта Блэков, ха-ха! Хотя, если бы ты меня спросил, Гарри, я бы сказал, что вот за эту слабость меня действительно стоит презирать... Гарри внимательно посмотрел на крестного: - Я так не думаю. Мне кажется, Сириус, тебе нужно отпустить прошлое. Джеймс мертв. А ты еще нет. И Римус очень любит тебя. - Слушай его, Бродяга, - раздался от порога кухни голос Лили, - Гарри говорит дело. Я даже удивляюсь, в кого он такой рассудительный у меня, - женщина тепло улыбнулась и потрепала сына по щеке. - О, спальня освободилась! - наигранно-бодро произнес Блэк и ретировался.***
С того значимого для обоих волшебников разговора Гарри и Сириус стали гораздо больше общаться. Рождество в компании шумного семейства Уизли прошло на удивление мирно, и даже Молли соблюдала вежливый нейтралитет с Лили, что пошло на пользу общему настроению. Женщина была безмерно благодарна Гарри за спасение Артура, и, видимо, поэтому старалась, чтобы Рождество прошло в комфортной атмосфере. Сам Поттер с удовольствием проводил время с близнецами Уизли или Сириусом. Но каникулы довольно быстро подошли к концу, и нужно было возвращаться в Хогвартс. Веселой компанией в сопровождении нескольких орденцев добрались до Хогвартса на "Ночном рыцаре". Но стоило им переступить порог, как идиотизм ситуации с "генеральным инспектором" и ее "декретами об образовании" обрушился на них с новой силой. Из-за сбежавших из Азкабана Пожирателей Смерти, вышедшей в "Придире" стараниями Гермионы статьи с интервью Гарри и других, более мелких происшествий "Декреты об образовании" сыпались из Долорес как из рога изобилия. Гарри успокаивал себя тем, что занятия в ОД шли полным ходом. Поддавшись коллективным уговорам, молодой волшебник стал учить своих подопечных чарам Патронуса. Не с первого раза, но получаться начало у многих. Выручай-комната заполнилась серебристыми переливающимися призрачными созданиями, и поэтому Гарри и остальные даже не сразу среагировали, когда посреди комнаты вдруг материализовалась прекрасная грациозная лань - патронус Снейпа. Но стоило Патронусу заговорить голосом преподавателя, подскочили все: - Поттер, немедленно расходитесь, что бы вы ни затеяли! Вас сдали, Амбридж идет! - произнеся это, лань растаяла в воздухе. Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с пустого места, где только что был патронус. — ЧЕГО ВЫ ЖДЕТЕ? — заорал он. — БЕГИТЕ! Они тут же бросились к выходу; у двери образовалась пробка, но потом кто-то первым выскочил наружу. Гарри слышал их топот в коридоре и понадеялся, что у них хватит смекалки не бежать прямиком в свои спальни. Было всего только без десяти девять. Перед Гарри последним из дверей Выручай-комнаты выскочил Драко, и юноши, не сговариваясь, понеслись к мужскому туалету, расположенному чуть дальше на этаже. Чуткий слух Гарри уловил шаги как раз в тот момент, когда они подлетали к повороту коридора. Гарри поймал Малфоя за локоть и как можно тише прошептал: - Если там Амбридж, делай вид, что поймал меня! Понял?! Ей нужен я, а твоему отцу не нужны неприятности! Драко кивнул, перехватывая его за руку. В глазах блондина мелькнула громадная благодарность.***
В кабинете было полным-полно народу. Дамблдор с безмятежным видом сидел за своим столом, соединив вместе кончики пальцев. Профессор МакГонагалл застыла рядом с ним — на лице ее было очень напряженное выражение. Корнелиус Фадж, министр магии, покачивался с пятки на носок перед камином, явно весьма довольный сложившейся ситуацией; Кингсли Бруствер и приземистый колдун с жесткими, очень короткими волосами — Гарри его не узнал — стояли по обе стороны двери, точно стражи, а у стены, с пером и тяжелым свитком пергамента наготове, маячила конопатая, очкастая фигура Перси Уизли. Сегодня портреты прежних директоров и директрис даже не притворялись спящими. Все они глядели на собравшихся серьезно и внимательно. Когда появился Гарри, некоторые из них метнулись в рамы к соседям и что-то быстро зашептали им на ухо. Когда дверь за вошедшими захлопнулась, Амбридж ослабила хватку, и Гарри высвободил локоть. Корнелиус Фадж воззрился на него с мстительным удовлетворением. — Так, — сказал он. — Так-так-так… Гарри ответил ему самым агрессивным взглядом, на какой только был способен. Сердце у него колотилось как безумное, но сознание, как ни странно, было спокойным и ясным. — Он хотел удрать в Астрономическую башню, — сказала Амбридж. В ее голосе прозвучала нотка неприличного восторга, которую Гарри уже слышал, когда она упивалась страданиями профессора Трелони в вестибюле замка. — Его поймал Малфой-младший. — Да что вы говорите? — одобрительно сказал Фадж. — Надо будет обязательно передать Люциусу. Итак, Поттер… думаю, вам известно, почему вы здесь оказались? Последовавший далее цирк Гарри с трудом мог представить в здравом уме: Дамблдор так умело играл словами, фактами и эмоциями, а под конец настолько мастерски провернул свой побег, выторговав при этом для Гарри полную невиновность, что юноша невольно восхитился талантами директора и в то же время почувствовал благодарность. — Вы набрали учеников в свой… в свой отряд? - Фадж заглотил наживку, оставалось только подсечь. — Сегодня должна была состояться первая встреча, — сказал Дамблдор, кивая. — Просто ради проверки — захотят ли они присоединиться ко мне. Разумеется, теперь я вижу, что совершил ошибку, пригласив мисс Эджком. Мариэтта кивнула. Сдала их, как красноречиво свидетельствовали прыщи на лице девушки, подруга, которую Чжоу привела с собой. (Гермиона очень качественно зачаровала пергамент, на котором все расписывались... Прыщи не удавалось свести еще месяц.) Фадж перевел взгляд с нее на Дамблдора; его грудь раздулась. — Так это был заговор против меня! — завопил он. — Именно, — весело подтвердил Дамблдор. — НЕТ! — выкрикнул Гарри. Кингсли метнул на него предостерегающий взгляд, МакГонагалл угрожающе расширила глаза, но Гарри внезапно понял, что собирается сделать Дамблдор, и не мог этого допустить. — Нет… Профессор Дамблдор!.. — Не кричи, Гарри, иначе тебе придется покинуть мой кабинет, — спокойно произнес Дамблдор. — Да, помолчите, Поттер! — пролаял Фадж, который все еще смотрел на Дамблдора, выкатив глаза, со смешанным выражением ужаса и радости. — Так-так-так… я пришел сюда, рассчитывая выгнать Поттера, а вместо этого… — Вместо этого получили повод арестовать меня, — улыбаясь, сказал Дамблдор. — Это все равно что потерять кнат и найти галеон, верно? — Уизли! — закричал Фадж. Он буквально дрожал от восторга. — Уизли, вы записали все, что он сказал? У вас есть его признание? — Да, сэр, записал, сэр! — живо отозвался Перси. Его нос был забрызган чернилами — так быстро он строчил на пергаменте. — И то, что он пытался создать отряд для борьбы с Министерством, и то, что он замышлял дурное против меня? — Да, сэр, все есть, сэр! — радостно откликнулся Перси, проглядывая свои записи. — Что ж, замечательно, — в голосе Фаджа звучало ликование. — Немедленно отошлите копию ваших записей в «Ежедневный пророк», Уизли. Если попадется быстрая сова, мы сможем поспеть к утреннему выпуску! — Перси стрелой вылетел из комнаты, хлопнув дверью, и Фадж снова повернулся к Дамблдору. — А вы сейчас под конвоем отправитесь в Министерство. Там вам предъявят официальное обвинение, а суда вы будете дожидаться в Азкабане! — Ах, — вздохнул Дамблдор, — ну вот. Так я и знал, что мы наткнемся на это маленькое затруднение. — Затруднение? — сказал Фадж. Его голос все еще звенел от восторга, — Не вижу никаких затруднений, Дамблдор! — Мне очень жаль, — виновато сказал Дамблдор, — но боюсь, что их вижу я. — Неужели? — Да. Дело в том, что вы заблуждаетесь, полагая, что я — как это говорится? — пойду с вами по-хорошему. Я вовсе не собираюсь идти по-хорошему, Корнелиус. У меня нет абсолютно никакого желания сидеть в Азкабане. Конечно, я мог бы оттуда сбежать, но зачем тратить время? Скажу вам честно, я могу придумать миллион способов провести его с гораздо большей пользой. Лицо Амбридж краснело на глазах, можно было подумать, что она наливается кипятком. Фадж уставился на Дамблдора с очень глупым видом, точно ошеломленный внезапной затрещиной. Потом из его горла вырвался тихий сдавленный возглас, и он оглянулся на Кингсли и человека с короткими седыми волосами — единственных участников этой сцены, до сих пор хранивших молчание. Коротышка подбодрил Фаджа кивком и двинулся вперед. Гарри увидел, как его рука будто бы случайно скользнула к карману. — Не стоит, Долиш, — вежливо сказал Дамблдор. — Я уверен, что вы прекрасный мракоборец — недаром же вы получили «превосходно» по всем ЖАБА, — но если вы попытаетесь… э… применить силу, я вынужден буду причинить вам вред. Человек по имени Долиш заморгал. Вид у него при этом был довольно дурацкий. Он посмотрел на Фаджа, словно не знал, что делать дальше, и надеялся получить от министра подсказку. — Так что же, — ухмыльнулся Фадж, уже успевший прийти в себя, — надеетесь справиться с Долишем, Бруствером, Долорес и мной в одиночку, а, Дамблдор? — Нет, клянусь бородой Мерлина, — улыбаясь, ответил Дамблдор, — разве только вы меня заставите… На этом месте Гарри чуть было не расхохотался в голос: уж он-то знал, на что способен Хранитель. — Ну, хватит молоть чепуху! — сказал Фадж, вынимая свою палочку. — Долиш! Бруствер! Взять его! В комнате словно вспыхнула серебряная молния; раздался грохот, точно выстрелили из пушки, и пол содрогнулся; чья-то рука схватила Гарри за шиворот и повалила на пол, и тут же сверкнула новая серебряная вспышка; несколько портретов вскрикнули, пронзительно каркнул Фоукс, и в воздух поднялось облако пыли. Закашлявшись, Гарри увидел, как перед ним кто-то с шумом упал; послышался вопль, звук удара, и кто-то воскликнул: «Ай!»; потом раздался звон бьющегося стекла, чьи-то поспешные шаркающие шаги, стон… и наступила тишина. Когда пыль развеялась, Гарри увидел приближающегося к нему Дамблдора. — Куда вы сейчас, профессор? — спросил он. — В Долину. У меня есть несколько дел: временное изгнание как раз позволит закончить их. Гарри, выслушай меня. Я знаю, у нас с тобой были разногласия, но все они - ничто по сравнению с угрозой, которая сейчас нависла над всем магическим миром. Мы с тобой можем справиться с ней только сообща. Понимаешь?.. Юноша кивнул. Фоукс сделал очередной круг и подлетел к Дамблдору. Тот отпустил Гарри, поднял руку и ухватился за длинный золотой хвост феникса. Вспыхнуло пламя, и оба они исчезли. — Где он? — завопил Фадж, приподнявшись с пола. — Где он? — Не знаю! — воскликнул Кингсли, поднимаясь вслед за ним. — Он не мог трансгрессировать! — закричала Амбридж. — Из Хогвартса нельзя выбраться таким образом… Когда закрылась дверь за всеми незадачливыми преследователями, портрет предка Сириуса - Финеаса Найджелуса Блэка - весело заметил: — Вы знаете, министр, наши с Дамблдором взгляды во многом расходятся… однако нельзя не признать, что у него есть стиль…