***
Эти три дня длились словно вечность. Люси стала рассеянной, у нее все валилось из рук, и даже простой карандаш девушка умудрилась сломать в своих хрупких пальцах. Эрза стала более нервной, вечно кричала на всех, даже если они не в чем не виноваты; крик Скарлет можно было услышать в кабинете студ.совета, а потом увидеть бледных и до смерти перепуганных ребят, что вылетали оттуда на трясущихся от страха ногами. Джувия лишь сильней погрузилась в себя, девушка осталась наедине со своими мыслями и чувствами, что крутились у нее в голове не переставая. Часто Локсар представляла, как ее и подруг отправляют назад, как Джувия приходит на могилу к отцу, в слезах падает на землю и молит о прощении, что не оправдала его надежд, и что Джувия спасла каких-то людей, вместо того, чтобы просто пройти мимо, оставляя их на произвол судьбы. Но Локсар не смогла. Леви смирилась со своей участью. Если подруги пытались хоть как-то приободриться, то МакГарден опустила руки и приняла все как должное. Ее коробило лишь то, что она провалила экзамен. Девушка не хотела возвращаться в свой мир, и не из-за того, что успела хоть совсем чуть-чуть, но привязаться к людям, нет. Там ее ждали строгие родители, которые, узнав, что их единственная дочь провалила экзамен, устроят ей самый настоящий Ад. Их не волновали оправдания, самое главное — что Леви провалилась. Леви не оправдала их надежды, все родительские деньги, потраченные на учебу, стали бесполезны. Ведь их тупая дочь провалила экзамен, а значит, упустила смысл жизни. Казалось, что эту непроглядную тьму мало что могло рассеять, но маленький лучик солнца смог пробиться. Макаров — неизвестно какими способами — смог уговорить суд на слушание. — Теперь все в ваших руках, девочки, — сказал тот. — Лишь только от вас и от ваших слов зависит ваша судьба. Сидя на уроке, Джувия писала карандашом на листке слова своего выступления, но в голову никак не лезли нужные фразы. Локсар неосознанно поглядывала на парту Грея, и от этого ей становилось еще тоскливее. После того нападения Макаров временно исключил парней из школы, запер их в блоке и запретил выходить куда-либо, с кем-либо разговаривать, особенно с Люси, Эрзой, Леви и Джувией. Все необходимое им носила Аквариус, бросая на учеников удрученный взгляд и с тоской на душе уходила от них, игнорируя вопросы про их подруг. Ей хотелось рассказать им все, хотелось успокоить, и эти взгляды, полные сожаления и отчаяния, лишь сильнее усиливали это желание. Но Аквариус нельзя говорить с ними на такую тему. И от этого было еще паршивей. Люси не пошла в школу, ссылаясь на плохое самочувствие, но подруги все поняли. Они не могли находиться одни в помещении, в школе им было легче, проблема — даже всего лишь на несколько минут — казалось, становилась не такой острой, но это всего лишь иллюзия. Хартфилия расхаживала по комнате, читала слова, которые уже успела выучить, но никак не могла сконцентрироваться. Все до единого напоминало ей о Нацу и том, что она не видела его уже несколько дней. Незнание убивало, Люси хотелось увидеть парня и успокоить его (она знала, что тот места себе не находит, она просто чувствовала это), но тогда существовали более важные вещи. Если Хартфилия сможет оправдаться, то снова увидит Нацу и улыбнется ему, обнимет и скажет: «Все хорошо, я здесь». Но до этого надо дожить.***
Ранним утром, когда все спали крепким сном, а будильники готовы были заиграть через несколько часов, Люси, Эрза, Джувия, Леви и находились в кабинете Макарова вместе с Аквариус. Мастер поправил свой черный пиджак и темно-синий галстук, и затем, окинув подруг взглядом и убедившись, что белоснежные рубашки отлично сидят вместе с черной юбкой, сказал: «Пора». — Удачи вам, — проговорила Аквариус, с тяжестью в сердце смотря на учениц. Она знала Люси очень давно, еще с того момента, как Хартфилия в первый раз переступила порог школы. Ее два хвостика мило болтались из стороны в сторону, а карие глаза смотрели на все с восхищением, казалось, что она вот-вот приподнимется над землей на несуществующих крыльях счастья. Аквариус видела, как взрослела Люси, как вырастала из маленькой девочки в прекрасную девушку, и приятные воспоминания окатили ее с головой. Но теперь перед ней не стояла та прежняя Люси, которая всегда улыбалась и которая боялась говорить с Лисанной, нет. Теперь перед ней девушка, что готова сражаться за жизнь подруг, за жизнь друзей. Люси выросла так быстро и стремительно, что у Аквариус невольно сжалось сердце. — Спасибо, — но улыбка Хартфилии осталась по-прежнему такой же теплой. Они прошли через портал и исчезли, оставляя Аквариус одну.***
Эрзе определенно не нравилось это место. Как только они оказались в здании суда, то пошли на заседание. Само здание было очень большим и больше напоминало офис, но только не с его типичным интерьером. Стены были сделаны из грубого камня, который переливался зеленым и черным цветами. Пол также был сделан из камня, но он был гладким и ровным, отполированным. Коридоры не особо большие, и само здание как будто давило на Эрзу. Множество магического народа было здесь: и работники, и провинители. Жизнь здесь кипела и, казалось, никогда не угасала. Слишком громкий шум мешал сосредоточиться, а другие создания то и дело толкались, даже не извинившись перед друг другом, направлялись дальше. Эрза хотела тишины и покоя, такая жизнь не для нее. Вскоре они пришли к залу суда, и девушки нервно сглотнули. На Леви накатывала самая настоящая истерика, она боялась увидеть родителей, увидеть их осуждающие взгляды, а затем получить наказание, которое было гораздо хуже, чем смерть. МакГарден уже успела пожалеть, что не умерла там, посреди улицы на грязном асфальте. — Здесь мне придется оставить вас. Я искренне надеюсь и верю, что вы справитесь со всеми трудностями. Макаров сильно переживал из-за девочек, ему не хотелось покидать их и отдавать на растерзание старым хрычам, что ждали там, за тяжелой дубовой дверью. — Спасибо, — все, что смогла сказать Эрза. Макаров оставил их, уйдя вместе с посланником, который специально сюда прибыл. Подруги остались один на один с опасностью, и отделяла их лишь кусок дерева. Повисла тишина. — Кто будет стучать? — нерешительно спросила Джувия. Люси спрятала руки в карманы юбки, отводя взгляд; Леви уже находилась чуть ли не в истерике: ее выдавали красные глаза и дрожащая губа; Джувия хотела утешить подругу, но язык как будто отсох. Эрза вздохнула. Нерешительно она протянула руку и дотронулась до холодной ручки двери. Немного постояв вот так и собравшись с мыслями, уже хотела открыть ее, но… Дверь сама открылась. И Эрза не успела вовремя отойти. И получила дверью по лбу. Дверь открыл один из члена суда и уже хотел возмутиться, как понял, что нечаянно ударил невинную девушку по лбу. — Мисс, Вы в порядке? Прошу прощения за то, что ударил вас! — он подлетел к Эрзе и попытался осмотреть ее, но та легонько, но ощутимо оттолкнула его. — Все в порядке, не стоит беспокоиться. — Я правда не хотел, извиняюсь! — Ничего страшного. И Скарлет, поправив челку, пошла в зал, ведя за собой удивленных и немного опешивших подруг. Была бы другая ситуация, Люси бы точно сказала что-то смешное, а все остальные посмеялись, но сейчас было не до шуток. В зале суда было очень холодно, холод пробирался, казалось, даже до костей. Само помещение находилось глубоко под землей, и искусственное освещение работало на полную мощность. По середине зала стояли четыре стула, а неподалеку от них сидели судьи: почти что все старички преклонного возраста. Они взглянули на пришедших с осуждением, но промолчали. Люси и все остальные заняли свои места и взглянули на представителей закона. — Сегодня решается судьба юных мифических существ, а именно: ведьмы, дьявола, сирены и эльфа, дело номер 1167. Они обвиняются в том, что нарушили закон, раскрылись перед людьми, когда сдавали экзамен в школе. Хартфилия уже открыла рот, чтобы сказать судьям «кое-что», но Джувия пихнула ее в бок. — Судьба юношей, которые увидели обвиняемых в своем облике, ясна: так как они несовершеннолетние, то им сотрут память, и они не будут помнить того, что видели. Нам остается лишь определить их судьбу, хотя, на мой взгляд, здесь все предельно просто и ясно. И Люси не сдержалась. — И что же вам ясно? Судья грозно сверкнул очками и проговорил: — Вы нарушали закон, а значит, подвергнетесь наказанию. — Вы — судьи, вершители закона, но не знаете своих же правил? — Эрза сжала кулаки. — В законе гласит, что магией можно пользоваться, если от этого зависит наша жизнь, и мы воспользовались волшебством, а если бы мы этого не сделали, то и те человеческие отпрыски тоже погибли вместе с нами. Представляете, какая была бы сенсация в магическом мире? «Четыре девушки и четыре парня погибли на месте, боясь загреметь в тюрьму, если воспользуются волшебством». Бредово звучит, не находите? Юноша, который нечаянно ударил Эрзу дверью, ухмыльнулся, а потом прикрыл рот рукой, чтобы никто не увидел его ухмылку. — Этот монстр был не опасен, и тем более, всем известно: если ты видишь монстра, то жди спасительный отряд в скором времени. — За это время монстр мог убить не только нас, но и других людей, — вмешалась Джувия. Судья скрипнул зубами от злости. Юноша подперел рукой щеку, поглядывая на старика, который, казалось, сейчас взорвется от злости, а затем решил тоже вставить свое слово. — Я считаю, что мы собрались здесь зря. Я вообще, честно говоря, не понимаю, зачем собрали суд по такому «важному делу», — он ухмыльнулся. — Разбираться с какими-то юными девочками, которые, собственно, ничего не нарушили, а лишь защитили свои и чужие жизни, как минимум глупо и затратно. Не лучше бы порешать дела более серьезного уровня или же вам нравится разбираться со школьницами, которые от страха забыли как дышать? Судья еще сильней покраснел. — Кто за то, что девушки виновны в случившемся? — задал тот вопрос. Джувия оглянулась. Никто не поднял руку. Вообще никто. — Полагаю, вы свободны, — объявил юноша, а потом незаметно подмигнул Эрзе, а та улыбнулась ему, как бы говоря «спасибо». Они покинули зал суда под недовольства судьи, а на душе стало легко. Теперь они свободны.***
— Сильно болит? — Ну, терпимо. — Приложи ко лбу. Эрза взяла лед из рук Джувии и приложила его ко лбу. Удар был ощутимым и через несколько дней на лбу обязательно появится синяк, причем довольно насыщенного цвета. Но, несмотря на такую неприятность, Скарлет смогла убедить судей в своей правоте. Эти жалкие старики, которые судят за каждую мелочь, даже за маленькую провинность готовы лишить тебя всего. Пока девушки сидели в своем блоке, на кухне, Леви ушла в другую комнату. Люси знала, что та плачет навзрыд и уже успела пожалеть сто раз, что связалась с ними. Но Хартфилия не жалела, что познакомилась с Нацу, Греем, Джерардом и Гажилом. МакГарден являлась специфичной девушкой, и Люси часто ее не понимала, как, впрочем, Эрза и Джувия. Вдруг послышался грохот в коридоре и чьи-то крики. Они были такими громкими, что Джувия невольно дернулась. А потом дверь распахнулась, и они увидели Грея в порванной футболке. — Нашел! Локсар глупо уставилась на него, а затем в комнату ворвался Нацу с Гажилом. Последний обернулся и спросил: — А где Фернандес? В следующее мгновенье он влетел в блок вместе с Аквариус, которая крепко его схватила и никак не хотела отпускать. Женщина мертвой хваткой вцепилась в его джинсы и не отпускала, но парень все-таки смог добраться сюда. — Вы что здесь делаете? — единственное, что смогла сказать Люси, смотря на весь этот цирк. — Мы хотели встретиться с вами. У вас все хорошо? Что с вами будет? Что они с вами сделали? Нацу никак не мог остановиться. Грей подлетел к Джувии и взял ее холодные руки в свои, в такие же холодные. — Что там было? Ты в порядке? Все точно хорошо? Фуллбастер волновался за Локсар, и даже не скрывал этого, его холодная маска безразличная треснула и, казалось, сломалась насовсем. Джувия поджала губы. Сейчас, когда он знает, кто она, видел ее силы и способности, парень все еще волнуется за нее и все еще любит. В отличие от нее. Девушке внезапно захотелось расплакаться. Джувия не заслуживала его любви. Не заслуживала того, чтобы он трогал ее и боялся за нее, переживал даже из-за какого-то пустяка. Но девушка эгоистка. Ей хотелось (о боже, как она боялась признаться в этом самой себе), чтобы Грей все также смотрел на нее с любовью и очарованием, чтобы также держал ее за руки и переживал. Джувия криво улыбнулась. — Все хорошо, с нас сняли обвинение. Фуллбастер выдохнул. Джерард смотрел на Эрзу, Эрза смотрела на Джерарда. Аквариус все также держала того за джинсы. Парень хотел сказать девушке все, что крутилось у него в голове все это время, но сумел выдать лишь: — Красивый синяк. Тебе идет. Эрза чуть не сломала лед у себя в руках. Гажил ушел к Леви, а Нацу все расспрашивал и расспрашивал Люси обо всем, вопросы так и сыпались. — Вам просто сотрут память, чтобы вы ничего о нас не помнили, — сказала Хартфилия, когда все собрались на кухне. Аквариус плюхнулась на диван и достала из кармана маленькую бутылочку голубого цвета, а на пробке красовалась маленькая фигурка русалки с кувшином в руках. — Я для этого и пришла сюда, — произнесла та. — Я должна стереть вам память, так что вперед, парни, обратно в свой блок. Гажил нахмурился. — Можно нам хотя бы несколько минут на… прощание. Аквариус встала с места и направилась к окну. — Дерзайте. Времени оставалось крайне мало. Джерарду так много хотел спросить у Эрзы, так много вопросов у него оставалось без ответа. Эта девушка была необычной — он понял это сразу же, как только увидел. Сложная по характеру, но запоминающаяся. — Тогда, когда у нас был фестиваль… Ты еще зажала в углу несколько парней, что распивали в школе, я видел немного не то, но… — Это была я, — перебила того Скарлет. — Ты видел лишь часть моего перевоплощения. Поэтому ты так убегал от меня тогда. Эрза грустно улыбнулась, и неприятные воспоминания промелькнули в ее голове всего лишь на мгновенье, но этого хватило, чтобы девушка почувствовала себя несчастной. Верно, ее всегда боялись, даже когда не знали ее истинного облика, и Эрза надеялась хоть в этом мире почувствовать себя не тираном, не дьяволом, что внушал ужас. Самой обыкновенной школьницей. Но получилось все наоборот. Ее снова боялись. И от этого хотелось просто разрыдаться в голос. Нацу присел рядом с Люси и заглянул в той глаза. Драгнил на перебой начал рассказывать, как был восхищен их боем и победой, как ему понравились ее атаки, насколько они были точны и что нужно было доработать в технике самозащиты. Хартфилия засмеялась. Нацу казался ей восхищенным ребенком, который поиграл в какую-то игрушку и теперь рассказывал все свои впечатления. Драгнил не испугался ничего, он лишь жалел, что все забудет. Что забудет такую сторону Люси — девушки, которую полюбил. Грей все также не отпускал руки Джувии, и Локсар понимала, что их разговор будет последним, когда Грей знает, что она сирена. Ей было грустно (откуда?), но та старалась не показывать этого, хотя Фуллбастер видел, как блестели ее глаза. Гажил пытался поговорить с Леви, но та не ввелась на контакт вообще. И парня это злило и огорчало одновременно. — Пора, — сказала Аквариус, тем самым прервав их беседу. Последнюю беседу, где парни знали настоящих девочек.***
Эрза что-то писала в тетради, не слушая учителя. Ей было все равно на его объяснения, девушке было совсем не до этого. Она смотрела на Нацу, который сидел рядом с ней, и гадала, что же парень помнил. Сам Драгнил писал что-то на обрывке листка с сосредоточенным видом. А потом он толкнул легонько Эрзу в бок и протянул листок. «Мне кажется, что стирание памяти не сработало». Скарлет потеряла дар речи. Она уронила ручку на парту, с шоком глядя на одноклассника, который был серьезным. «Ты что, все помнишь?», — написала в ответ. «Да». Новая проблема появилась на горизонте. На перемене, когда прозвенел звонок, Эрза срочно созвала всех друзей, и они спрятались в кладовке для моющих средств и швабр. Было очень тесно, в воздухе витали отвратительные запахи, но Скарлет волновало это в первую очередь. — Почему они все помнят? — гневно спросила та шепотом. — Не могла же Аквариус не стереть память. — Может, они приняли антидот? Или что-то пошло не так, — предложила Джувия. — И откуда они могли его достать? И тем более, вроде бы все пошло как надо. И также, у нас же не… Эрза осеклась. Все это время Люси и Леви тихонько стояли в сторонке: Хартфилия неловко посмеивалась, а МакГарден делала вид, что рассматривала грязные ведра. — Вы что, совсем с ума сошли?! — Ну, Эрза, так надо было. И тем более, это такой эксперимент! Мы с Леви так долго трудились над этой сывороткой, а здесь как раз подвернулся такой особый случай! — Но мы не принимали ничего, — вмешался Гажил. — Нам ничего не давали. — Я подмешала вам в еду и в воду и проследила, чтобы вы выпили, — вмешалась Леви. Редфокс вздохнул. Теперь он понял, почему его суп вышел таким сладким. Ведь подколы Нацу, что «их кухарочка разучилась готовить» не забыть. — Мы что для вас, подопытные мыши? Может, мы хотели все забыть. — Вообще-то, не хотели, — тихо сказал Нацу, но тут же получил удар по ребрам. Эрза шумно вдохнула, борясь с собой, чтобы не разгромить это несчастное помещение. — Да, кстати, как вам оно на вкус? — все не унималась Хартфилия. — Ну, немного сладковато, но пойдет, — сказал Грей. Девушка досадливо вздохнула. — Вот же блин, я все-таки переборщила с мозгом акулы и с семенем дельфина. А потом послышался звон ведер и тошнотворные звуки.