***
Если Люси и Гажил готовили еду, то Нацу и Джерарду было поручено притащить что-нибудь попить. Они отправились в ближайший крупный супермаркет, чтобы купить все, что нужно. Несмотря на то что стоял апрель, было жарко. Солнце припекало, ветерка не было, все помирали от жары, которая наступила слишком рано. Парни катили тележку и складывали в нее все, что им приглянулось. В том числе и напитки, и тортик, и пару пирожных (они знали, что Джувия очень любила пирожные, поэтому решили и их купить для стола), и праздничные колпаки. На вопрос Джерарда, зачем им колпаки, Нацу ответил: «Это же так прикольно!» Драгнил улыбался, однако в его душе царил мрак. Скоро наступит Ад, из которого он уже вряд ли выберется. Она его найдет и не отпустит. И вряд ли Грей сможет защитить его. Нацу ворвался в комнату, где находился Грей, который листал новостную ленту в социальной сети. Он оторвал свой взгляд от дисплея и посмотрел на друга, что был крайне встревожен. — Сильвер живет все там же, да? — Его адрес не изменился. Нацу, что-то случилось? — Она нашла меня, Грей, понимаешь? Нашла! Парень чуть не упал с дивана. — И теперь никто не сможет меня оградить от нее. Ведь Игнила больше нет… Черт. — Ты уверен, Нацу? Может, ты зря паникуешь? — спросил Грей и встал с пола. Парень достал свой телефон, разблокировал его и показал другу сообщение, которое перевернуло всю его дальнейшую жизнь. «Скоро мы снова будем вместе, мой маленький», — всего одно предложение, но для Нацу оно означало многое. Как и для Грея. — Давай поедем к моему отцу вместе, — предложил Фуллбастер. — Нет. Я поеду один ночью, так она меня не засечет. — Я не думал, что она найдет тебя в Магнолии. Игнил затолкал тебя в такую задницу страны, а она взяла и нашла тебя спустя два года. — Мне и самому не верится. Нацу прокручивал разговор в своей голове снова и снова, пока его не отвлек Джерард на счет попкорна. И в этот же самый день, когда Драгнил получил сообщение, он поехал ночью к Сильверу — отцу Грея, чтобы сообщить эту нерадостную новость и попросить защиты. Потому что Игнил всегда говорил ему, что если он вдруг умрет, Нацу может просить помощи только у семьи Фуллбастеров. Отца больше нет, и у Нацу нет выбора. Они расплатились на кассе и с полными пакетами пошли домой. Нацу смотрел себе под ноги, изредка говоря что-то Джерарду, все также пребывая в своих думах. Шнурки на его кедах развязались, из-за чего парень чуть не упал на землю. Пришлось поставить сумки и завязать шнурки. После он взял пакеты и вот уже снова готов был идти, как сквозь толпу людей увидел Ее. Онастояла с красным зонтиком в руках и смотрела на него. А затем улыбнулась доброй улыбкой, на которую велись многие люди, ее карие глаза опасно блеснули, и Нацу показалось, что Она сейчас подойдет к нему. От этой мысли внутри что-то переворачивалось, и Нацу невольно задержал дыхание. Женщина помахала ему рукой в знак приветствия и исчезла так же, как и появилась. Кто-то толкнул Нацу в плечо, и парень снова мог дышать. Послышались слова извинений, но парень не обратил на них ни малейшего внимания. Ведь той женщины уже не было.***
Леви сидела в небольшой забегаловке, которая была рядом с их общежитием, и записывала в дневник все, что успела узнать о людях. Она исписала уже большую часть, в то время, как ее подруги не заполнили и трети того, что сделала МакГарден. Безответственные. Глупые. Тупые. Эти слова ассоциировались у Леви с ее подругами. Это высшая глупость — влюбиться в человека. Люси — дура, раз влюбилась в человека. Джувия — дура, потому что начала влюбляться в человека. Эрза — дура, потому что сдалась под напором человека и влюбилась в него. Они дуры. А Леви хорошая. Потому что она не влюблялась в человека. Ее съедала ненависть, и уже было непонятно, к кому именно: к подругам, к людям или к себе самой. Леви хотелось сломать все, что только ей попадется под руку; не видеть больше этих идиотских лиц «друзей-парней», которые хранили их секрет только потому, что боялись. Да. Они боялись их, поэтому молчали. Так считала Леви. И ее мысли всегда были истинны для нее. Девушка сидела в самом темном углу, старалась не обращать на себя внимания, и писала в тетрадке жирными буквами, ставя на листах кляксы, пачкая себе пальцы. Все люди — твари, твари, твари. Они должны сгореть в Аду. Леви перестала замечать, как ненависть к людям начала съедать ее изнутри.***
Вечер настал быстро. Даже слишком быстро. Никто из ребят не успел заметить, как сгустились сумерки и зажглись фонари, как жара спала и стало прохладно. Ребята собрались в блоке, держа в руках стаканы с апельсиновым соком. После они чокнулись бокалами, немного выпили и приступили к вредной, но вкусной еде. Гажил тяжело вздыхал, ковыряясь в тарелке с салатом. Джувия заметила его тяжелый взгляд и спросила, в чем же дело. — Такое ощущение, что мы на утреннике собрались. Как насчет выпить чего-нибудь покрепче? Эрза недовольно нахмурилась. Пить она не умела совершенно, да и алкоголь не любила и считала его отвратительным пойлом. — Не думаю, что это хорошая идея… Начала было она, как Нацу сказал: — Я бы с удовольствием сейчас бы выпил чего-нибудь покрепче, чем апельсиновый сок. — Но, Нацу, — хотела возразить Люси, но тут же смолкла. С ним творилось что-то странное: Нацу был встревожен, он часто озирался по сторонам, как будто кого-то искал, но в тоже время и не хотел находить “кого-то”. Обычно всегда веселый парень превратился в подозрительного и недоверчивого. Нацу стоило расслабиться. — Хотя я за, — ответила Люси бодрым голосом. — Не зря же мы весь семестр трудились днями и ночами. За это можно и выпить. — Я знал, что вы так скажите, — с довольным видом Грей достал откуда ни возьмись бутылку шампанского и пару бутылок коньяка. — Выпьем же за окончание наших мучений! — Да! Нацу сделал пару быстрых глотков коньяка и прикрыл глаза. Надеясь, что алкоголь скоро подействует, он стал ждать, но вскоре выпил еще чуть-чуть. Люси впервые видела своего парня таким мрачным. Впервые видела его человеком, который пытался утопить свое горе в коньяке. Пока все пили, Грей подошел к Джувии, что скромно пила медленными глотками шампанское. У нее не было в планах напиваться, как Нацу, или отказываться от алкоголя вообще, как Эрза. Парень достал из-за спины маленький пакетик с изображением мишки. — Помнишь, неделю назад, мы спали вместе, и ты тогда еще сильно замерзла? — Джувия помнит, Грей-сама. Джувия помнит, как ты согрел ее, и она благодарна тебе, — девушка улыбнулась и снова отпила немного шампанского. — Это тебе, — он протянул ей пакет. — Надеюсь, ты больше никогда не будешь мерзнуть. Джувия поставила стакан на тумбочку и взяла пакет, и достала содержимое. Внутри лежали милые носочки и теплая пижамка с изображением того же мишки, что и на подарочном пакете. Джувия любила милые вещи. Впрочем, их любят все девушки, но она относилась к ним с большим трепетом. Джувия любила милые пижамки и туники, которые обязательно должны быть ниже колена. Неожиданный подарок понравился Джувии, и девушка обняла парня, а потом поцеловала того в щечку. Но Грею было этого мало. Теперь мало. Они поцеловались в губы, и Джувия почувствовала, что от смущения у нее начали полыхать уши. — Эй, сладкая парочка, дождитесь хотя бы наступления ночи, — сказал Джерард, тихо посмеиваясь. Им пришлось оторваться друг от друга, а Грей сердито взглянул на Фернандеса, обещая припомнить ему это. И все было бы хорошо, кроме Леви, что начала тихо ненавидеть всех, и кроме Нацу, который чего-то боялся. И кроме той женщины с красным зонтом.