***
Леви с легким раздражением и пессимизмом открыла почтовый ящик, и груда белоснежных писем посыпалась на пол, пачкаясь. Все эти ненужные бумажки, которые, если честно, даже было лень читать, создавали груду мусора, который не переносила на дух ее новая соседка. Вспоминая прошлое, когда Леви могла дурачиться с Люси и Джувией и просто так раскидывать вещи на пол, а потом получать от Эрзы за разведенный бардак и убирать полдня, ей становилось немного грустно. Леви совсем одна, без друзей и родных, у нее даже нет домашнего животного, за которым можно было заботиться и получать в ответ любовь и привязанность. И только эти письма напоминали ей, что есть люди, скучающие по ней, но вот Леви не испытывала этого чувства. Ну, почти. Джет и Дрой писали каждый день о всяких мелочах, делая уйму ошибок — наверное, из-за переполнявших их чувств, но девушку это не впечатляло. Писать о событиях, творящихся в ее родном мире, запрещено, и даже шифрование, как раньше планировали Джет и Дрой, распознавалось мгновенно. Но их шифр был слишком простой, Леви на это лишь хмыкала. Знали бы они, в какую неприятность она влипла... Взяв в руки пачку писем и закрыв ящик, она уже хотела уйти, как услышала мужской гогот и почувствовала запах сигарет — девушка его категорически не переваривала. Грей и Гажил что-то громко обсуждали, кажется, выход какого-то фильма про Войну Бесконечности. МакГарден не поняла толком и не хотела понимать, потому что забивать голову всякими мелочами было не самой лучшей идеей. Они столкнулись около лестницы, и смех резко утих. Грей опустил взгляд в пол, взъерошил волосы и сказал тихое: «Привет». Гажил промолчал. Неприятно разговаривать с человеком, который считал тебя мусором и помехой на пути к светлому будущему. Леви недовольно сверкнула глазами. — Э, ну, хорошо поговорили, да, — пробормотал Грей, неловко отводя взгляд. Гажил оставался все таким же хмурым. И с таким же хмурым выражением лица поднял конверт и вручил ей застывшей Леви. — Тут тебе «с любовью» Дрой пишет, а ты так швыряешься его посланиями. Леви чуть покраснела, но не из-за смущения, а из-за стыда. Из-за того, что кто-то сказал ей о промахе, о ее промахе. Леви должна быть идеальна во всем, чтобы не разочаровывать ни себя, ни родителей. — Не твоего ума дела, человек. — Может, ты хотела сказать животное? Давай, не стесняйся, я девушек не бью. — Неужели? Помнится, в первые учебные дни ты говорил Люси, что ударишь ее, если она не свалит с твоей парты. — Не моя вина, что ты не различаешь шутки и угрозы, Мелочь. — Шутки — это когда смешно всем, но, почему-то, ее смеха я не услышала. Грей положил руку на плечо друга, останавливая перепалку. — Гажил, идем. Не хочет общаться — больно надо. Парни ушли, оставляя Леви одну посреди ящиков и писем, которые не оставляли в ее душе никакого следа.***
Джерард раздраженно вздохнул. Рядом щебечущая Джувия, ведавшая о том, какие страшные на Земле рыбы и что в ее океане все красивые, и Люси, делающая заметки в ежедневнике и доказывающая обратное, не отвлекали Фернандеса от дела, а именно — смотреть в упор на Симона, который как-то протиснулся в их компанию. Джерард даже не понял, как это произошло и как это все прошло мимо него. Эрза поправляла волосы, улыбалась и отводила взгляд, когда Симон смотрел на нее слишком пристально. Фернандесу это все не нравилось абсолютно. И даже Эрза, бьющая его под столом ногой, чтобы ее парень перестал быть таким недовольным, не отвлекала его от «своего дела». — Эрза, а помнишь мы с тобой смотрели фильм про то, как парень и девушка встречались, скрывая это от влюбленного в нее парня, а потом это все раскрылось и он очень страдал? Девушка чуть нахмурилась. — Ты что-то путаешь. — А, точно. Мы с тобой читали книгу про двух влюбленных, а когда на горизонте появился третий, его отшили и он спрыгнул с крыши. Скарлет чуть сильнее ударила его ногой. — А школа у нас высокая… Умереть вряд ли получится, а что-то сломать вполне реально. — Странные у тебя мысли, — пробормотал Симон, и Джувия закивала с серьезным видом, не понимая всей ситуации. Люси понимающе погладила ее по голове и предложила свое пирожное, лишь бы Джувия молчала и не выдавала подругу. Эрза тихо вздохнула. Она просила Джерарда, чтобы он никому не рассказывал об их отношениях. Но устоять перед девочками не смогла. Но ему необязательно нужно было это знать. Она скажет ему все. Только потом. «Идиотский план у тебя, Эрза», — думал Джерард, делая глоток воды. Повисло неловкое молчание. Неподалеку сидящая Мираджейн выглядела бледной и уставшей, и она даже не притронулась к еде. Эрза поинтересовалась, все ли у нее в порядке, но девушка заверила ее, что беспокоиться незачем. — Просто съела что-то не то, — ответила она. — А, Эрза, — бодрым голосом сказал Симон, — Я немного не понимаю тему, которую мы проходим на этой неделе по математике, не объяснишь мне ее вечером? Скарлет чуть приоткрыла рот, как ее опередили. — Самому надо разбираться, а не помощи просить при первой же трудности. Джувия перевела заинтересованный взгляд на парней, Люси старательно делала вид, что не замечала гнетущей атмосферы. — К-конечно, я помогу, — ответила Эрза, чуть улыбнувшись. — Не всем дано быть такими гениями, как ты, Джерард. Имей совесть. Фернандес поперхнулся. Это она что, сторону Миказучи заняла? Сторону человека, который был в нее безответно влюблен, а не сторону своего парня, что из кожи вон лез, чтобы ужиться с ее вредным характером? — Ну-ну. Кто бы что ни говорил, а Эрза слишком боялась кого-то обидеть словом или действием, особенно дорогих ей людей. Джерард обиделся, это было видно по его голосу. Но Эрза не считала себя виноватой. Они оба ведут себя как маленькие дети, а она не собиралась им потакать, выбирая одну сторону или другую. Джерард и Симон дороги ей, но совсем в разных отношениях. Но остудить парней довольно-таки легко: загрузи одного делами комитета, а другого домашней работой, и все, дело в шляпе. Раздался тихий шорох. Мираджейн ушла из кабинета, Эрза с легким интересом посмотрела ей вслед. Не дело, когда члены команды не в духе. Мираджейн вышла в коридор, облокотилась о подоконник и посмотрела грустным взглядом сквозь стекло. Она сама не знала, почему грустила и что не так, и почему ее руки холодны и сама она бледна как смерть. Быть может, это все готовка Эльфмана виновата?.. Как ведь знала Мира, не надо было доверять ему такое тонкое дело. И сиди теперь, Мираджейн, страдай от боли в животе, в то время, как твой братец чувствует себя в полном порядке, ведь «никакая зараза не прилипает к настоящему мужику!» Послышались громкие шаги. Эта шла Аквариус, одновременно что-то рассказывая и делая замечания учащимся об их форме, которая опять не соответствовала ее меркам. Мираджейн невольно посмотрела в ее сторону и заметила рядом с женщиной незнакомого парня, который выглядел крайне растерянно и смотрел на этот балаган с огромным шоком на лице. «Новенький», — решила она, чуть улыбнулась и мысленно пожелала ему удачи, потому что привыкнуть к школе «Fairy Tail» быстро не получится. А потом мелькнула какая-то тень, которая почему-то была красной. Мира прикрыла на пару секунд глаза и подумала, что больничный ей не помешал бы.***
Джувия сидела за письменным столом, рисуя медуз-клякс и море, большие зеленые водоросли, напоминающих червяков, и неровные круги-пузыри. Она не умела рисовать совсем, но это не мешало ей брать в руки карандаш и творить до боли в позвоночнике, пока пальцы не испачкаются в грифеле, а глаза не будут слипаться от недосыпа. Когда-то Джувия заняла второе место на местном конкурсе, и как она сумела победить — все еще оставалось самой большой загадкой человечества. Люси лежала на кровати в позе звездочки и тоскливо смотрела на свою тетрадь, который дал им Макаров. Надо что-то писать, но вот что? Она совсем не знала. Хотелось писать не ерунду, а более серьезные вещи: например, мировые заговоры и величайшие секреты. И тогда, когда она вернется в свой мир, по ее записям будут делаться мировые открытия, а сама Люси станет самым известным журналистом всех времен! У нее будут слава, слава и еще раз слава! Но она ученица школы «Fairy Tail», где главным секретом было то, из чего делались пирожки и почему они больше напоминали зачерствевший хлеб с корицей. А булочка с корицей ей мировую славу не принесет. Джувия тихо вздохнула. — Люси-сан, скажи что-нибудь. — Каракатица. — Значит, Джувия рисует каракатицу… Тихо тикали часы. Уроки делать совсем не хотелось, поэтому девочки решили поддаться своему внутреннему желанию и заниматься всем чем угодно, кроме школы. Раздался звук в дверь, и она открылась. Послышались шаги, и подруги были уверены, что вернулась Эрза — наверняка расстроенная сегодняшним днем. Слишком замудренный путь она выбрала — думала Люси, потягиваясь. Она бы не стала так заморачиваться, но Скарлет никогда не искала легких путей, что сильно осложняло ей жизнь. Но это оказалась не Эрза. — Здравствуйте, шпана! — раздался бодрый голос. Люси быстро приподнялась и швырнула тетрадь в сторону, глупо улыбаясь. Джувия взглянула на Макарова, который был слишком бодр и свеж для такого дня. Но их внимание привлекло не неожиданное появление директора, а девушка, стоящая рядом с ним. Длинные темные волосы, перевязанные лентой, заметный макияж, который потом обязательно потребуют смыть, и простое белое платье — незнакомка выглядела даже более, чем привлекательно. Макаров неодобрительно посмотрел на брошенную тетрадь, прекрасно зная, что эта за вещь, покачал головой и таким же бодрым голосом, как и несколько минут назад, продолжил. — Я знаю, что Леви съехала от вас, поэтому встречайте новую соседку — Уртир. Надеюсь, вы подружите. «И не спалитесь», — читалось в его глазах. — Ну и беспорядок здесь, — хмыкнула девушка, осматривая мимоходом комнату, в которой одежда и личные вещи смешались в какую-то непонятную кучу. А потом посмотрела на рисунок, прикрепленный к стене. — Вы хотите людей сразу с порога пугать такими ужасами? Что ж, у вас получается. Джувия сильно сжала карандаш, и он сломался. Люси подобрала брошенную тетрадь, про себя отмечая, что с такой соседкой им точно не подружиться.