Ужасы нашей любви (Horror Of Our Love)

Первое, что сделал Гарри, это вскочил и подбежал к бьющейся в истерике Мариетте. Он присел так, чтобы их глаза оказались на одном уровне: - Что такое? Что случилось? – спросил парень, хотя и так уже знал все сам. Он изо всех сил старался не отшатнуться и не начать плакать, когда взглянул на то, что еще было телом Чоу. Ее пальцы виднелись из-под перчаток. - О, Мерлин, она мертва. Пожалуйста, не умирай, Чоу! – умоляла рейвенкловка, дергая мантию подруги. Драко встал за спиной Гарри, его глаза были широко раскрыты и уставились на тело, в то время как все остальные мышцы заметно напряглись. Гарри схватил запястье Чоу, хотя и знал, что это было бессмысленно, и попытался нащупать пульс, которого, конечно, не было. Парень проглотил ком в горле. Мариетта смотрела на него с отчаянием, ее глаза умоляли сказать, что он нашел хоть какие-то признаки жизни. - Сожалею, - прошептал он, закусив губу – тяжело было остановить слезы, потекшие из глаз. Мариетта закричала и уткнулась головой в грудь Чоу. Гарри понял, что она вслушивается в дыхание, чтобы подтвердить смерть для самой себя. - Что случилось? – зарыдала Мариетта. – Я же знала, у меня же возникли подозрения насчет этой коробки, держу пари, там было проклятие, и я заставила ее стать его жертвой. - Что за коробка? – мягко спросил Гарри, и Мариетта дернула головой в сторону знакомой вещицы, валяющей на земле. – Где же она могла ее купить? – он знал, что коробка не была приобретена ни в каком магазине; но Мариетте не было известно то, что знал он. - Понятия не имею – и она не покупала эту коробку. Просто вышла из туалета Трех метел и сказала, что должна доставить ее Дамблдору, - Мариетта остановилась на мгновение, ее глаза расширились, когда она начала понимать что-то. – Она была под Империусом, не знаю. Это все моя вина, - теперь девушка начала подвывать, и Гарри неловко положил ей руку на плечо. - Это не твоя вина, Мариетта, - мягко сказал он. Драко продолжал стоять, застыв в том же самом положении. На самом деле, хотя Драко и был виноват, но, в то же время, он был ровно в той же степени невиновен: он ведь не планировал смерть Чоу и, конечно, не хотел, чтобы она погибла, но все-таки его план не был продуман достаточно хорошо. Гарри знал, что Малфой, так или иначе, будет винить во всем именно себя. - Мы пойдем и позовем на помощь, - продолжил Гарри. Мариетта кивнула, хотя и была слишком сосредоточена на Чоу, чтобы действительно понять, что ей говорят. Гарри схватил запястье Драко и потащил того вперед, блондин легко двинулся вслед за ним. - Я не хотел, чтобы это случилось, - сказал Драко настолько тихо, что Гарри не смог бы этого расслышать, если бы не знал хорошо своего друга. - Я знаю, - ответил Гарри, ускоряя темп. - У нее была вся жизнь впереди, она ведь даже не сделала ничего плохого, - продолжил Драко. Гарри остановился и повернулся к слизеринцу. - Это не твоя вина, Драко, - твердо сказал он. Да, Драко был виноват, но лучше ему этого не слышать. Юноша вправду был растерян из-за того, что случилось, и Гарри не считал, что обвинив его во всем, достигнет хорошего эффекта. – Понимаешь? Это был ужасный несчастный случай, но ничего более. Гарри попытался вытереть слезы до того, как их сможет увидеть Драко, но было слишком поздно, и блондин заключил Гарри в крепкие объятия. - Мне жаль, - прошептал Драко, - мне так жаль. Ты оказался втянут в такую часть моей жизни, которую не хотел бы знать ни один из нас. Они простояли вместе в течение нескольких минут, поддерживая этим уютом друг друга. - Мы должны сходить и увидеться со Снейпом, - пробормотал Драко. – Ему обо всем известно, и он наверняка знает, что делать. Гарри кивнул, и они вновь продолжили свой путь обратно до замка, где Гарри остановил Хагрида, поскольку тот был первым взрослым, которого они встретили. Лицо Хагрида побледнело, когда парень объяснил, что умерла девочка, и полувеликан метнулся в сторону Хогсмида без задней мысли. - Ты действительно хочешь увидеть Снейпа? – мягко спросил Гарри Драко, и тот кивнул. - Моя мать заставила его дать Обет, что он защитит меня; он может умереть, если предаст меня, в зависимости от того, как именно воспримет это связь, - заявил слизеринец с горящей в глазах решимостью. Гарри нахмурился от неожиданных познаний; значит, Снейп – действительно Пожиратель Смерти? Он не смог бы сохранять верность Дамблдору, если бы, в обход Непреложного Обета, не информировал старого директора. Джеймс бы тут же объявил на него охоту, если бы узнал. - Почему она попросила его? – спросил Гарри, понизив голос, так как они зашли в холл школы: большинство студентов было в Хогсмиде, но была не исключена возможность быть подслушанными кем-то из младшекурсников или, того хуже, профессором. - Она доверяет ему, - отмахнулся Драко, - как и Темный Лорд. - Мне не верится, что он абсолютно верен Темной стороне, - пробормотал Гарри, говоря это скорее себе, чем Малфою. - Я тоже в этом сомневаюсь, - ответил блондин, чей слух оборотня позволил ему легко услышать Гарри. – Но также я сомневаюсь, что он целиком и полностью лоялен Дамблдору. - Забавно, Том сказал то же самое, - заметил Гарри и поморщился, когда понял, что именно только что сказал. - Том? – переспросил Драко, заметив и гримасу парня. - Лорд Реддл; я не могу так называть его, когда мы наедине, и мне не нравится имя Марволо, на самом деле, сейчас я стал ненавидеть его еще больше, из-за того, что Слизерин теперь пользуется этим именем. - Но почему Том? Это что, какое-то странное маггловское изобретение? Полагаю, я должен быть удивлен, что ты можешь оставаться в живых, называя его так, но опять же, сомневаюсь, что он убил бы тебя за такую мелочь, - Малфой замер, после того, как закончил говорить – слова об убийстве, должно быть, напомнили ему о случившемся. Они дошли до двери Снейпа, и Драко громко постучал. Профессор отозвался практически сразу и, увидев их, нахмурился, перед тем, как пригласить их внутрь. - Чем я могу помочь?.. – начал было Снейп, но Драко перебил его. - Я все испортил, - сказал юноша, судорожно хватаясь за волосы. – Я сделал худшую ошибку в своей жизни: у меня был план по легкому убийству Дамблдора, но из-за меня погиб другой человек. Глаза Снейпа расширились, и он не смог скрыть тот ужас, что отразился на его лице, прежде чем ему удалось вернуть контроль над своими эмоциями. - Что ты имеешь в виду, под «другим человеком»? – спросил профессор, глядя на Гарри. - Я наложил проклятие на подарок и собирался отправить его Дамблдору, но одна девушка случайно открыла его, и он убил ее вместо директора, - тихо сказал Малфой; его кулаки были сжаты так, что кровь медленно капала с ладоней из-за впившихся в кожу ногтей. - Что за девушка? – медленно спросил Снейп, его голос не выдал ни одной из бушевавших в нем эмоций. - Чоу Чанг, - ответил Гарри, не поднимая глаз с пола, - мы отправили Хагрида вниз, чтобы он забрал ее. - Есть ли какой-то способ связать случившееся с кем-то из вас? – с нажимом уточнил Снейп, и юноши покачали головами. - Гарри даже не имеет ничего общего с тем, что произошло, в худшем случае, он был бы обвинен в соучастии, но нет никакого способа узнать, кто был вовлечен в это все, - спокойно объяснил Драко, и, к удивлению Гарри, Снейп стал выглядеть немного более довольным. - Хорошо; я даже не хочу знать, почему ты участвовал в этом, Гарри, - растягивая слова, Снейп повернулся к брюнету. – Твоя мать была бы разочарована, если бы узнала. - Я мог бы сказать то же самое и о Вас, - пробормотал Гарри, заставив Мастера Зелий нахмуриться, однако мужчина ничего не ответил на его комментарий. - Если понадобится, я вас прикрою, - сказал он вместо этого, - но в следующий раз, Драко, будь не настолько глуп. *** В тот же вечер Гарри и Драко должны были отправиться в поместье Малфоев, как обычно. Снейп согласился сказать, если кто-то спросит, что они в это время были с ним – травмированные тем, что стали свидетелями смерти. Профессор не позволял им покинуть свой кабинет, но, видимо, известие о смерти Чоу быстро распространилось по всей школе. Студентам было наказано немедленно вернуться в Хогвартс из деревни и не покидать гостиных факультетов до дальнейшего оповещения. Их видели двое авроров: Тонкс, которую Гарри встречал прежде, и «Грозный Глаз» Грюм, с которым, как раньше казалось парню, он уже был знаком, до тех пор, пока все не узнали, что это был самозванец. - Это только часть того, что случилось, - сказал им Драко, когда их попросили рассказать, что произошло. – Мы шли немного поодаль, позади них, девушки начали спорить, потом Чоу упала, но затем взмывала в воздух раз за разом, пока не упала в последний раз и больше не двигалась. Малфой звучал убедительно невинно, используя такое количество боли в голосе, чтобы можно было предположить, что он расстроен, но пытается держаться из-за своего аристократического статуса. Авроры смотрели на них с сочувствием, Тонкс даже притянула Гарри в свои объятия, когда он снова разразился слезами – словно его глаза начали чувствовать его боль. Они остались без каких-либо дополнительных вопросов, так как, с учетом характера проклятия, никто даже не стал бы рассматривать двух шестнадцатилеток, как участников. - Интересно, как все это воспримет Волдеморт, - размышлял Гарри, когда Драко подготавливал порт-ключ. От вопроса Слизеринец встал, как вкопанный. - Трудно сказать, - пожал плечами Малфой, однако на его лице появилась тень беспокойства. Он поднял порт-ключ, и Гарри схватился за него, позволяя заклинанию перенести их прочь. Когда они прибыли, Нарцисса Малфой уже ждала их. С течением времени эта женщина стала значительно более общительной, но, казалось, она до сих пор немногословна. А еще она до сих пор не в состоянии посмотреть Драко в глаза. Леди выглядела невероятно бледной, а ее глаза опухли и покраснели. Гарри задался вопросом – знает ли она о том, что случилось? Нарцисса собиралась сказать что-то и затем остановилась. Она подняла руку и с резким шлепком ударила Драко по лицу – Гарри не успел разглядеть, остался ли после удара след, поскольку Малфой практически тут же был утянут в материнские объятия. Гарри с неловкостью ждал, пока Нарцисса рыдала, уткнувшись в сына, и через несколько минут попытался собрать все свое мужество, чтобы прервать их, как вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо, заставив подпрыгнуть. Он обернулся назад с широко раскрытыми глазами, чувствуя усиливающуюся драматичность момента, когда увидел Тома. Их глаза встретились всего на секунду, после чего маг перевел взгляд на Драко и Нарциссу. Выражение его лица было жестким и холодным, и он жестом показал Гарри следовать за ним, не сказав ни слова. - Сегодня Драко будет присутствовать на общем собрании, - объяснил ему Том, как только они зашли в его комнату. – Поверь, ты не хочешь это увидеть. - Почему, что произойдет? – настороженно спросил Гарри и нахмурился, когда глаза мага вспыхнули красным. - В скором времени мы услышим о сегодняшней неудаче Драко, - беззаботно пояснил Том. – Он понесет обычное наказание за недовольство Темного Лорда, однако, в то же время, хоть и косвенно, но он совершил свое первое убийство. - Не думаю, что Драко на самом деле собирался убить ее, - тихо отрезал Гарри. Он жестом попросил Тома продолжить, когда юноша бросил на него предупреждающий взгляд. - Независимо от причины, Темный Лорд любит награждать своих последователей за их первый раз, - продолжил Том, внимательно посмотрев на Гарри. - А что он делает, чтобы вознаградить их? – спросил парень, но маг ухмыльнулся. - Если я скажу тебе, то ты с тем же успехом можешь сходить и посмотреть. Я набросил Заглушающие Чары на комнату. Том явно остался доволен своим заявлением и покинул помещение. Гарри все еще задавался вопросом о том, что происходит; у него не было никакого желания подслушивать, разумеется, но идея Волдеморта о вознаграждении, вероятно, означает что-то не очень хорошее. Было очевидно, что Драко не является убийцей, и Волдеморт вполне может рассказать об этом; так называемое «вознаграждение», скорее всего, должно вызвать у Драко дискомфорт. Хотя, если взять во внимание последний раз, когда Малфой оказался вовлечен во что-то в поместье, все закончилось тем, что он стал оборотнем; по мнению Гарри, ничего хуже уже быть не может, по крайней мере, в глазах Драко. Гриффиндорец вздохнул и устроился в кресле с книгой; оба кота моментально вскочили ему на колени, прижимаясь к юноше. Оба громко замурлыкали, и Гарри бросил книгу на пол, зная, что все равно не сможет почитать ее. Парень мягко оттолкнул от себя котов и встал, создавая что-то вроде самодельной игрушки на шнурке из того, что смог найти в комнате. Зверьки с удовольствием преследовали вещицу, злобно погружая клыки в ткань всякий раз, когда Гарри позволял им поймать ее. Животные дали ему немного передохнуть – парень улыбался, глядя на их выходки. Он подумал: как это будет, как он будет чувствовать себя, когда освоит анимагическое превращение – будет ли наслаждаться свободой и жизнью? Гарри нахмурился, когда Орион внезапно его поцарапал, и, прежде чем он успел сказать коту убираться прочь – хотя, очевидно, что это не возымело бы никакого эффекта – оба кота зашипели, их спины выгнулись, когда они посмотрели в окно. Гарри медленно потянулся за палочкой, игнорируя рычание своих домашних любимцев, и стремглав бросился к окну. За ним была темнота, и разглядеть вещи вовне у парня не получилось. Тогда он заклинанием выключил свет, чтобы увидеть то, что незаметно из-за отражающейся на стекле лампы. Как только Гарри сосредоточился на том, чтобы настроить свое зрение для видения в темноте, в окне появилась пара красных глаз. Парень огляделся вокруг, ожидая увидеть за спиной Тома, может быть, с вопросительным выражением на лице, но никого не было. - Том? – прошептал он в огромную тьму комнаты. Ответом была лишь тишина. Гарри замер, услышав, как окно позади него начинает немного дребезжать, несмотря на то, что не было и порыва ветра. Его кожа враз стала липкой, а сердце помчалось вскачь. Парень мог поклясться, что затаил дыхание, когда источник света начал яростно раскачиваться. - Должно быть, это что-то, связанное с Волдемортом, - с отчаянием пробормотал Гарри, опускаясь на пол, когда его коты спрятались под стулом. – Должно быть, Том все же не хочет, чтобы я это видел, - парень знал, что во всем этом нет никакого смысла. Что-то холодное коснулось его руки – он посмотрел вниз и побледнел, когда увидел на своих пальцах кровь, капающую из-под окна. Для начала Гарри подскочил, отчаянно вытирая руки о штаны. Его уши различили какой-то шепот, но разобрать слова не представлялось возможным – настолько они были неразличимы. Парень остановился, когда вдруг почувствовал озноб – он знал, что теперь в комнате стало на одного человека больше. Он смело поднял глаза и тут же пожалел об этом. На него смотрел некто, чья высокая и стройная фигура была скрытая темной тканью; он задрал голову достаточно, чтобы Гарри увидел его лицо. Парень задохнулся от ужаса. - Срань господня, - прошептал он, прижимая руку ко рту. Этот человек, хотя называть так Это было довольно трудно, не был похож ни на кого, кого парень раньше видел. Причина тому, что это нельзя было назвать человеком, заключалась хотя бы в том, что на лице у существа не было ничего: ни глаз, ни носа, ни рта. Вместо этого, где должны были быть оба глаза, был прошит крест; улыбка тоже была сделана в крестообразном стиле. Еще свежая кровь вытекала из стежков. Существо сделало шаг вперед, Гарри же отшатнулся назад. Нечто медленно приближалось к нему, даже не вздрогнув, когда парень бросил в него несколько Оглушающих. Каждое заклинание, что он использовал: будь то древнее или современное, никак не влияло на существо, поэтому парень кинулся к двери. Гарри отчаянно задергал ручку двери, но та отказывалась открыться. - Алохомора! – закричал он, но так ничего и не произошло. Теперь существо было совсем рядом, и холодная рука потянулась к парню, заставляя Гарри отбежать назад, пока его ноги не споткнулись о кровать, из-за чего он упал на одеяло, чья мягкость уже не была столь утешительна. Парень забрался с ногами на постель, казалось, по его венам бежал чистый ужас, когда он осознал, что загнан в тупик. Странная сила толкнула его, заставив лечь, а потом долго втыкала вокруг него ржавые гвозди, приковывая его к кровати. Гарри поднял голову, пытаясь унять учащенное сердцебиение, но существо стояло неподвижно и, кроме того, что смотрело на него, больше ничего не делало. Затем оно исчезло. Парень огляделся, пытаясь найти хоть какие-то признаки чужого присутствия, но ничего не было. Хотя, гвозди все еще были воткнуты вокруг него, а воздух по-прежнему оставался холодным. Гарри закрыл глаза, пытаясь отвлечься на минутку от произошедшего, и откинул голову на подушку. Что-то холодное упало ему на лоб. Глаза Гарри распахнулись, а сердце, казалось, перестало биться. Существо было прямо над ним: оно распласталось на потолке, а голова была опущена так, что парень мог разглядеть каждый ужасающий стежок. Казалось, время остановилось. Швы, пересекающие рот, начали двигаться, складываясь в большую букву «о», а кожа под ними начала распадаться на гниющей плоти, и существо издало громкий пронзительный вопль. Крик Гарри, вероятно, был весьма похож на него. Рука покинула потолок и потянулась к Гарри, на кончиках пальцев было настоящее кровавое месиво из-за прорывающихся наружу костей; как вдруг все исчезло, и в комнате снова стало светло. - Что происходит? – услышал он шипение Тома, и все, что смог сделать – это облегченно разрыдаться; возможно, он в любом случае начал бы плакать. – Тебе приснился кошмар? Гарри знал, что, должно быть, на первый взгляд так все и выглядит: он ведь лежит в постели, а любые другие доказательства, подтверждающие произошедшее, исчезли, как только Том открыл дверь. Парень знал, что все это не было сном, хотя бы потому, что его рука все также стискивала волшебную палочку, коты продолжали прятаться под стулом, а на потолке остались пятна крови. Погодите, что? Гарри обнаружил, что смотрит вверх на следы от окровавленных ладоней прямо над собой, и взгляд Тома переместился на то же самое место. Маг нахмурился, затем взял себя в руки и подошел к Гарри, чтобы посмотреть ему в глаза. Гриффиндорец охотно позволил Тому проникнуть в свою голову, поскольку знал, что нет никакого другого способа объяснить то, что только что произошло. Хуже всего, однако, было наблюдать за резко сменяющимися эмоциями на лице юноши: Гарри никогда не видел его в таком состоянии, ведь обычно маг старательно контролировал выражение своего лица. Парень откинулся назад, позволяя Тому рыться в своем разуме, и протянул руку, чтобы схватиться за чужую рубашку, потянуть ее к себе и уткнуться головой в мягкую ткань. Он почувствовал дрожь тела Тома – так оно реагировало на него, да и его собственные пальцы тряслись, когда он стискивал рубашку мага. - Ты ведь понятия не имеешь, что это было, не так ли? – тихо спросил Гарри, отрываясь, наконец, от Тома, как только смог восстановить дыхание. - У меня есть теория, - ответил маг, - думаю, все это было здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. - Это не выглядит таким… о Боже, это ведь его рук дело, да? – под «ним» имелся в виду, разумеется, Марволо Слизерин. - Не Марволо точно. Я лично убедился, что он не может проникнуть в поместье или его окрестности, но это, видимо, не стало для него помехой в отправлении подобных вещей, его творений, - объяснил Том, и Гарри снова нахмурился. - Творений? – повторил он, и маг кивнул. - Я не слышал ни о чем подобном прежде, но, думаю, характерной чертой их создания является то, что для этого необходимы все мы трое. - Оно вернется? – спросил Гарри, но Том покачал головой. - Сомневаюсь, оно ушло либо из-за меня, либо из-за света – если хочешь, можем во время сна оставить его включенным, - предложил маг. Гарри решил не кивать, а вместо этого спросить: - Что, если оно захочет проникнуть в Хогвартс? - Ты никогда не читал Историю Хогвартса? – спросил Том с явным изумлением. – Кроме паролей, каждая общая гостиная защищена двумя видами чар: один предназначен для студентов, а другой – отдельно для тех, кто закончил учиться на том факультете, на который был распределен. Марволо и я вполне в состоянии зайти в гостиную Слизерина, но ни в какую другую. На данный момент, ты можешь попасть в гостиную любого факультета, если обеспечишь себя паролем, но как только окончишь школу, сможешь зайти только в покои Гриффиндора. Любого другого просто отшвырнет прочь: почему, ты думаешь, в гостиной вашего факультета обитает только ваш местный призрак? Теперь везде в школе будет небезопасно, но нужно просто не оставаться в одиночестве и не гулять в темноте, и тогда ты будешь в порядке. А я начну заниматься исследованиями так скоро, как это возможно. - Я хочу, чтобы ты просто смог обнаружить, где спрятан его Крестраж, и уничтожить его, - пробормотал Гарри, пока Том устраивался на кровати рядом с ним. После заявления парня тот напрягся на долю секунды, и Гарри заметил это только потому, что успел привыкнуть к нему. - Что? - Ничего, - слабо проговорил Том. - Совсем не похоже на «ничего», тебе ведь все о нем известно? – спросил Гарри, но юноша лишь вздохнул. - Ты должен лечь спать, а я пока буду бодрствовать и присмотрю за тобой, - сказал маг, намеренно игнорируя вопрос Гриффиндорца. Он притянул Гарри, прижав его к своей груди, и обнял, из-за чего для Гарри стало весьма затруднительным думать о чем-либо, кроме Тома. *** Несмотря на то, что Гарри ненавидел Сонные Чары Тома, он одновременно с этим очень ценил их: они вырубали его почти мгновенно, оставляя ночные грезы свободными от кошмаров. Том считал их весьма полезными, особенно теперь, поэтому он набросил на Гарри дополнительное заклинание – вероятно, зная, что тот иначе никак не смог бы уснуть, учитывая, что его голова была забита убитыми девочками, жуткими монстрами и Томом. - Интересно, все ли хорошо было у Драко прошлой ночью? – спросил Гарри у мага, пока они вместе обедали. Том за какие-то последние две недели успел стать гурманом – не то, чтобы Гарри посмел сказать ему в лицо подобное маггловское выражение – но юноша, кажется, стремился познакомить его с кухнями самых разных стран, хотя все было подготовлено и приготовлено домашними эльфами. - А почему бы ему не быть в порядке? – поинтересовался Том, пока его ловкие пальцы быстро расправлялись со странной крошащейся стряпней, которую он ел. Гарри был счастлив отдать предпочтение цветастым миндальным печеньям*: наверное, именно Ремус был причиной его пристрастия к сладкому длиною в жизнь. - Ну, просто ты сказал, что он прошлым вечером должен был участвовать в чем-то не очень приятном, да и Драко сейчас немного… э-э-э… ранимый, так что просто предположил, - неловко отозвался Гарри, пожимая плечами. - Не заметил ничего такого, - просто ответил Том, а затем уцепился взглядом за миндальное печенье в руках парня. - Почему всякий раз, когда ты знакомишься с незнакомой для себя пищей, ты всегда боишься попробовать все, кроме сладкого? - Мне нравится моя любовь к сахару, - сказал Гарри, поднимая эклер. – Кроме того, нет ничего лучше, чем что-то простое, вроде чизбургера, - Чизбургеры не были едой Магического Мира, так что для него всегда было удовольствием зайти в ближайшее кафе быстрого питания, перед тем, как отправится домой на лето. - Это звучит слишком по-маггловски, а значит, звучит отвратительно, - решительно заявил Том, и Гарри закатил глаза. А потом обнаружил, что слегка покраснел, поскольку юноша наблюдал за тем, как он откусывает эклер; парень нервно облизал губы и опустил лакомство пониже. Том ухмыльнулся и нагнулся вперед, прижавшись к губам Гарри. - Неудивительно, что ты всегда такой сладкий, - размышлял вслух маг, а когда отстранился, оставил Гарри с легким туманом в голове. – И, разумеется, ни за какие сокровища мира я не стал бы менять этот вкус. На мгновение Том показался Гарри довольно странным, но потом их губы вновь соединились, и когда маг толкнул его вниз, остальные мысли вылетели из его головы. *** И снова время пролетело незаметно, как в тумане. Последние две недели были неловкими и болезненными, но все же весьма предсказуемыми. Новости о смерти Чоу и обстоятельства ее гибели распространились быстро, и, особенно на первых порах, многие студенты были на грани. Самым запоминающимся моментом было то, как третьекурсница из Хаффлпаффа с криком выбежала из Большого зала, из-за того, что девушка рядом с ней с громким звоном уронила бокал на пол. Шло время, и авроры сделали заявление, говоря, что все они вне зоны риска, после чего студенты вновь начали понемногу расслабляться. Вероятно, этому поспособствовало и присутствие авроров в замке. Они были там не все время: только по выходным, ранним утрам и поздним вечерам, когда профессора отдыхали или были заняты. Вскоре после инцидента в Хогсмиде к Гарри подошел Невилл. Он был в полном одиночестве, и Гарри сразу заметил это. - Где Рон и Гермиона? – спросил он, и Невилл пожал плечами. - Рон с Лавандой, а я отчасти прячусь от Гермионы, - таков был робкий ответ. И теперь уже Лонгботтом задал ему вопрос: - Ты много занимался с Драко Малфоем в этом году – есть в нем что-то такое, что показалось тебе подозрительным? – Невилл спросил это так, что Гарри был вынужден спешно защищать этого блондинистого слизеринца. - Только то, что его отец – Пожиратель Смерти, не делает его одним из них, - заявил Гарри сквозь зубы. – Все, чем мы занимались, было лишь учебой, у него банально не было времени на всякие пожирательские штучки, поверь мне. И Невилл поверил ему, даже несмотря на то, что изначально был настроен немного скептически. В дальнейшем не происходило никаких инцидентов с Марволо и его весьма своеобразными существами, хотя Гарри получил еще одно письмо из дома, где было сказано ему и Хизер подготовиться к тому, что им, возможно, придется справить Рождество вдали от дома, поскольку поблизости Пожирателями Смерти было убито большое количество магглов. Единственное место, где Гарри чувствовал, что в состоянии уйти от всех этих разговоров о Пожирателях, убийствах и психопатах, было его уроками по Анимагии. Парень старался делать все остальное домашнее задание во время любого освободившегося отрезка времени и ранним утром, чтобы была возможность действительно сосредоточиться на своей трансформации вечером. Теперь ему легко давалось осознание своей магии, когда он сосредотачивался, то мог почувствовать каждую нить магии, проходящую через его тело, и ощущать, как все они связаны между собой. Гарри мог даже почувствовать, сколько энергии поглощает каждая такая нить, хотя это уже было немного сложнее и требовало намного больше усилий. Это было не так уж необходимо для трансформации, но зато облегчало многое другое. МакГонагалл позаботилась о том, чтобы научить Гарри всему, что ему, возможно, может пригодиться. Сегодня парень присутствовал на, как он надеялся, своем последнем уроке; Минерва сказала ему, что он на правильном пути, нужно только научиться манипулировать магией внутри себя, чтобы измениться. Первая трансформация наиболее трудна, поскольку никто не знает, каким именно животным станет, до того, пока не превратится в первый раз. Как только человек узнаёт свою анимагическую форму, становится очень просто воссоздать ее с помощью магии, и трансформация протекает легко. - Сосредоточьтесь на магии, - спокойно сказала МакГонагалл, пока Гарри сидел с закрытыми глазами. – Убедитесь, что чувствуете каждую нить, как вмещаете их в себя. Вы должны подчинить эти нити своей воле, чтобы превратиться в животное – и будьте готовы к изменениям. Легче сказать, чем сделать. Гарри смог почувствовать нечто странное, словно магия начала клокотать в нем, он заставил себя превратиться, но взрыв боли помешал его концентрации, и парень распахнул глаза. - Вы должны еще интенсивнее сосредоточиться на своей магии, - заметила МакГонагалл. – Очистить свой разум от всего, кроме нее. Гарри взглянул на зеркало, которое создала профессор МакГонагалл: ему хотелось иметь возможность посмотреться в него позже и увидеть животное, в которое он обернется. Гриффиндорец закрыл глаза и очистил свой разум от всяческих помех – представил нити своей магии и подчинил их своей воле. Он снова открыл глаза, когда почувствовал странное ощущение, что-то похожее на внутреннюю дрожь. Парень сразу рассказал об этом профессору Трансфигурации. - Вы почти у цели, просто нужно было двигаться дальше, - сказала женщина, заставив Гарри почувствовать вину за то, что не довел дело до конца. – Возможно, нам следует продолжить завтра, Вы выглядите уставшим, и я бы не рекомендовала пытаться трансформироваться с небольшим количеством энергии. Помните, что Вам необходимо достаточное ее количество, чтобы превратиться обратно. - Я смогу попробовать еще раз, - сказал Гарри с яростной решимостью; профессор МакГонагалл явно была горда им. Он еще раз очистил свой разум, представляя магическое ядро внутри себя. Он ярко визуализировал каждую нить и направил все свои силы на ее подчинение. В этот раз парень проигнорировал клокочущее ощущение, даже когда почувствовал, что кровь собирается заставить его кожу лопнуть. Он не обратил внимания на ощущение того, что его конечности невероятно растягиваются, а затем словно сморщиваются. Гарри открыл глаза, когда все эти ощущения прекратились, и вдруг почувствовал себя намного меньше. Его разум, хотя в нем до сих пор были его собственные мысли, стал куда яснее – сказывалось отсутствие сложных эмоций. Быстрый взгляд вниз показал, что он теперь куда ближе к полу, чем обычно привык, а взгляд вверх открыл сияющую МакГонагалл. Он сделал это! Парень подбежал к зеркалу, или, точнее, попытался сделать это. Теперь у него было четыре ноги, и при первой же попытке сдвинуться с места, он снова упал. Однако после того как Гарри использовал для движения все свои конечности, это оказалось вполне естественно. Он взволнованно подбежал к зеркалу и заглянул в него. Ответом ему стал взгляд зеленых глаз черно-бурой лисицы.