Ужасы нашей любви (Horror Of Our Love)

Примечание автора: вот и вторая половина главы. Эта часть не более чем шутка (не в смысле чего-то веселого, ну, думаю, вы понимаете, о чем я), поскольку я прекрасно знаю, что, в последнее время, подобный вариант событий вы находите весьма заманчивой. Предупреждение: незначительное/подразумевающееся эротическое содержание, попытка совершить сексуальный акт без согласия одной из сторон и непреднамеренное самоповреждение. *** Падение ощущалось как-то странно. Оно вызывало неестественное удовлетворение: ощущение свободы. Словно ее можно достичь, будучи совершенно невесомым, находящимся вдали от всего мира. Но точно также, оно вызывало ужас: одна лишь мысль о силе притяжения способна вернуть с небес на землю. А хуже всего то, что неясно, когда наступит конечная точка падения. Все, что Гарри смог разглядеть, помимо собственных рук, так это потолок и лестницу, удаляющиеся от него все дальше и дальше – неважно, насколько сильно он пытался дотянуться хоть до чего-либо, чтобы остановить свое падение – все равно ничего не получалось. Где-то над ним появилось лицо Марволо Слизерина, затем все озарила белая вспышка – тут парень ощутил, как сильнейшая боль охватывает его тело, всего на секунду, но он уже потерял сознание. *** Гарри старательно проморгался, пытаясь хоть немного прийти в себя. Он вспомнил, с какой высоты упал на нижний этаж Хогвартса, однако пол под ним вовсе не был холодным и каменным, как парень того ожидал, напротив: тот был мягким, хотя и грубым, и колючим, а над головой Гарри простиралось небо, а не вид на верхние этажи старого замка. Парень нахмурился, легко поднимаясь с земли, не почувствовав боли и после нескольких шагов. Он же упал с четвертого этажа – разумеется, обязана иметь место быть хоть какая-то травма. Гарри задался вопросом – а действительно ли он упал, не привиделось ли это ему? – но даже это все еще не объясняло того, как он сумел добраться досюда. Но где бы Гарри ни был, место это было весьма мрачным, хотя, вместе с тем, и удивительно красивым. По мере продвижения, ему открывался вид на холмы, поля и небольшие полянки, сплошь покрытые какими-то растениями – кажется, папоротниками – которые, от изменяющегося времени года, стали коричневыми и хрупкими. Еще виднелись резко бросающиеся в глаза скалы, слышался рев свирепой реки где-то поблизости. Весьма холодный воздух и погода, в целом, а также лежащий, местами, снег, ясно говорили о том, что находится Гарри куда севернее замка. Место показалось ему знакомым: смутно вспоминались семейные походы по выходным и праздникам, во времена его далекого детства. Вроде бы они перестали их устраивать после того, как Гарри, будучи пятилетним малышом, потерялся и чуть не утонул. С тех пор он и близко не подходил к реке, а редкие семейные вылазки они проводили в отелях, где за ним тщательно следили. Парень похлопал по карманам, в поисках палочки, но ее не обнаружил – также ничего не дал внимательный осмотр всей остальной одежды. Все было безнадежно. Правда, его разум словно был не в состоянии сосредоточиться на Древней Магии, оставляя его совершенно беззащитным. Гарри всегда ощущал себя беззащитным без палочки, так что он обнял себя за плечи: как для душевного комфорта, так и для простого тепла. Он начал взбираться по крутому склону вверх, задевая ногами увядающие растения и слушая, как они хрустят под башмаками. Парень остановился, услышав крик: до сих пор он не замечал никаких признаков жизни вокруг, однако, судя по звуку, кто-то явно был в опасности. Гарри побежал в сторону, откуда слышался крик, а когда достиг вершины холма, смог увидеть, что располагалось ниже. Открылась ему панорама на мрачного вида долину, сплошь усеянную огромными деревьями с облетевшими листьями; посреди нее бушевала река, ниспадающая каскадом со склона холма по соседству. Парень поспешно рванул вниз, все еще слыша доносящиеся крики – вроде бы их издавал маленький ребенок, но вокруг никого не было. Достигнув долины, он услышал свирепый рев реки: кровь Гарри застыла, когда он взглянул на нее – его охватил ужас от одной лишь мысли, что в эту бушующую стихию мог попасть ребенок. Парень заметил крохотную руку, едва высунутую из реки недалеко от него, а затем из-под воды появилась детская голова – над поверхностью она продержалась недолго, сумев лишь издать вопль о помощи, а затем снова скрылась в потоке. Гарри огляделся, в отчаянии пытаясь найти хоть что-нибудь, что можно было бы кинуть ребенку, чтобы вытащить его, но вокруг не было ничего подходящего; парню хотелось опуститься на землю и заплакать, но он знал, что этим никого не спасет. Гарри приблизился к реке, но тут же отскочил, увидев, насколько бурен поток. Поттер покачал головой: он не имеет права бояться, ведь на карту поставлена детская жизнь. Парень присел рядом с краем и вытянул руку вперед, чтобы схватить малыша. - Хватайся за руку! – крикнул он, когда тот вновь вынырнул. Гарри подался еще немного вперед, крепко держась за землю, чтобы не свалиться самому. Маленькая мокрая ладонь уцепилась за него, и Гарри начал вытаскивать ребенка из реки на берег. Внезапно малыш перестал плыть навстречу, обмякнув в воде лицом вниз, так что была видна лишь его темная шевелюра. Гарри стало больно от мысли, что, наверное, уже слишком поздно, но затем он услышал смех, который издавал ребенок – только это был не детский смех, нет – детский не мог звучать так угрожающе. Тут малыш поднял голову, и Гарри точно отпустил бы его руку, если бы тот не вцепился в него стальной, совсем не детской, хваткой. Этим ребенком был он сам. Выглядел он точно так же, как Гарри, когда ему было пять лет, за исключением того, что у Гарри никогда не было подобного ненормально маниакального выражения лица, а глаза его не сверкали алым цветом. Эта альтернативная версия Гарри мрачно усмехнулась, обнажая рот, полный острых, покрытых кровью, зубов, после чего дернула парня за руку, утягивая того в воду. Поттер успел лишь осознать, что ребенок исчез, после чего паника накрыла его с головой, в точности как бушующие волны этой реки. После того памятного инцидента в детстве, у него развилась боязнь глубоких вод, и хоть Лили и пыталась заставить его посещать кружок по плаванию, чтобы побороть ее, в бассейне он только и делал, что кричал, так его родителям, в конце концов, пришлось признать свое поражение. Тогда Гарри был вполне доволен этим, однако теперь весьма сожалел о принятом ими решении. Он отчаянно сучил ногами, пытаясь всплыть, но поток был слишком сильным, и парень вновь погружался в воду с головой, отчего его сердце с каждым разом начинало биться все быстрее, усиливая панику. Гарри, дико размахивая руками, пытаясь схватиться за все, что могло бы его спасти, почувствовал, что больше не может задерживать дыхание, и начинает задыхаться. Течение понесло его вниз по реке, и теперь он все чаще погружался под воду. Гарри знал, что его лицо мокрое не только из-за нее, но и из-за слез – теперь он четко осознал, что совсем скоро утонет, и этот бушующий поток станет его могилой. Парень изо всех сил пытался всплыть, извиваясь в воде и чувствуя, как та становится словно тяжелее над его головой. Он был благодарен всему сущему, когда, наконец, потерял сознание. *** Очнулся Гарри уткнувшимся лицом в жесткий деревянный пол, все еще мокрым, но зато способным дышать. Он закашлялся, и из его рта на пол вытекла вода. Тут Гарри вздрогнул. Позади него была река, все еще бушевавшая, но его вынесло в дом, у которого отсутствовала задняя стена, что делало его открытым для потока. Выглядел дом до странности похожим на площадь Гриммолд, только вот там и рядом не было реки. - Приятно видеть, что ты, наконец, проснулся, - произнес голос из ниоткуда, заставив Гарри подскочить – он точно знал, кем был говоривший. – Твой разум – поистине увлекательное место, Гарри, - сказал Марволо, после того, как парень заметил его – тот стоял в темном углу. – Те воспоминания, что ты запер глубоко внутри себя, до забавного хорошо подходят для переделки. - О чем это ты? Что за «переделка»? – мрачно спросил Гарри, и Слизерин усмехнулся. - Мы сейчас находимся внутри твоего разума, - раздраженно объяснил маг, как будто это должно быть очевидно. – Разве что, я взял на себя труд привнести в них некоторые изменения. Только не волнуйся: можешь умирать столько раз, сколько захочешь – все равно снова ты проснешься здесь, что замечательно, ведь утопшие не оставляют после себя прелестных трупов. - Внутри моего разума? Как ты?.. Что?.. – Гарри словно пытался задать все гложущие его вопросы разом, но осознал, что может лишь нечленораздельно мямлить: слишком хорошо ему было известно, что Марволо – явно не тот человек, который будет терпеливо что-то объяснять. - Я забрался в твои воспоминания и добавил туда пару-тройку изменений, - соизволил ответить темный маг. – Твоя память образовала «карман», если можно так выразиться – ты будешь вновь и вновь пробовать на себе все мои новшества, однако в качестве, скажем так, третьего лица, проживать воспоминания заново у тебя не выйдет. Весьма интригующе иметь возможность увидеть твою реакцию; видишь ли, ты – мой маленький эксперимент, и если мои задумки сработают, я смогу использовать данное заклинание в качестве оружия. Затем он исчез с хлопком. Гарри зарычал и пнул первый попавшийся стул так, что тот пролетел через всю комнату и с треском впечатался в стену; парень чувствовал, сколь быстро колотится его сердце. Кто знает, что успел натворить Марволо? Если для созданий изменений он использовал воспоминания Гарри, то, скорее всего, они были на площади Гриммолд, а этот дом достаточно опасен и без добавленных этим психом «творений». Парень подпрыгнул, когда вода с плеском окатила его ноги. Он обернулся, и его глаза в ужасе расширились, когда ему предстало огромное округлое нечто, выбирающееся из реки. По мере того, как оно возвышалось, все больше воды заливало незащищенный от нее дом. Существо взревело и наклонило голову, отчего не смогло удержаться и с грохотом рухнуло возле Гарри; парню ничего не оставалось, кроме как бежать из комнаты. Дверь вела в главный зал, который удивил гнилыми деревянными полами, старыми скрипучими дверями и шаткой лестницей. Гарри попытался метнуться к входной двери, но тут же отскочил, когда перед ним взметнулась стена пламени, заблокировавшая все возможные пути отхода до самой лестницы, где, он отчетливо услышал, жалобно заскрипели половицы. С каждым новым шагом огня становилось все больше, пламя явно теснило его в одну из комнат наверху, хотя парень и старался сопротивляться. За ее дверью слышались какие-то низкие, гортанные звуки, а еще – капанье. Гарри чувствовал, как усиливается жара, потому решил: что бы там ни было в комнате, оно явно будет меньшим из двух зол; смело толкнув дверь, он вошел внутрь, готовясь встретить на своем пути, все, что угодно, но там не было никого, кроме него. Это была спальня с кроватью из темного дерева и столом с множеством выдвижных ящиков – он был сделан из того же материала. Все в комнате покрывал толстый слой пыли, а окно было заляпано какой-то мутной зеленой слизью. Гарри осторожно приблизился к столу: на нем не было ничего, кроме старого, потрепанного дневника. Парень поднял его и открыл; на первой странице в углу было аккуратно выведено: «Собственность Регулуса Блэка». Регулус… это брат Сириуса. Сириус нечасто о нем упоминал, говорил только, что тот был Пожирателем Смерти, но был убит за свой трусливый побег. Однажды Гарри видел фотографию с обоими братьями: они были очень похожи, разве что Регулус выглядел более утонченным и ухоженным, а Сириус даже на снимке, казалось, пытается попрать семейные традиции. Гарри отложил дневник и открыл верхний ящик стола, выругавшись, когда увидел золотой, сверкающий медальон, в котором явно находился Крестраж. Хранил ли его Регулус, или же это Кричер спрятал его в этой комнате? Или это вообще дело рук Марволо, который специально поместил его туда, где Гарри точно его найдет? Парень захлопнул ящик, не имея ни малейшего желания воссоздать еще одну версию Волдеморта, как вдруг услышал шарканье ног позади себя, а затем кто-то задышал ему в ухо, обдавая кожу горячим дыханием. Гарри застыл, не смея даже вздохнуть, когда увидел рядом с собой чью-то бледную, посиневшую руку с почерневшими ногтями; кожа на ней стерлась так сильно, что можно было разглядеть виднеющуюся кость. Пугающие пальцы схватились за ручку ящика и выдвинули его, затем вытащили медальон. На мгновение некто замер, а затем отбросил Крестраж и открыл следующий ящик, откуда извлек острый серебряный кинжал. Гарри пригнулся и отпрыгнул в сторону, успев вовремя – лезвие чудом не задело его шею. Парень обернулся, чтобы увидеть нападавшего, и сразу пожалел о своем решении. Трудно сказать, как, но Гарри сразу понял, что перед ним стоит Регулус Блэк, только вот выглядел он совсем не похожим на человека. Нет, у этого Регулуса кожа была синюшного цвета, волосы длинные, темные, свисающими с его головы редкими прядями. Одно глазное яблоко свисало из глазницы на нити мышц, а тело было покрыто трупными пятнами и откровенно гнило. Гарри сказал бы, что существо перед ними очень похоже на зомби, но Регулус был волшебником, а ведьмы и маги никогда о них не слышали; вместо этого у них были Инфери. Гарри никогда не видел их прежде, но почему-то был уверен, что сейчас смотрит на одного из них. Он снова едва увернулся от ножа, рассекшего воздух, а затем подбежал к двери, ведущей в холл, и распахнул ее, чуть не плача от облегчения – пламя потухло и больше не преграждало путь. Чуть не попав по его голове, существо рубануло ножом по косяку с такой силой, что щепки полетели в разные стороны; Гарри бросился бежать, но тут липкая рука схватила его за лодыжку, потащив к себе по полу. Инфери удивительно легко притянул к себе парня; тот услышал, как клацнули чужие зубы, словно существо жаждало отведать плоти своей добычи. Гарри в отчаянии дернул ногой, чтобы освободиться, а когда получилось – вскочил и лихим прыжком перемахнул через перила на этаж ниже, чтобы сэкономить хоть немного времени. Он неуклюже приземлился, ободрав руки, ладони и ноги, да еще и лоб обожгло болью. Гарри заставил себя подняться и, прихрамывая, направился к входной двери. И тут же рванул, когда Регулус, необъяснимым образом, миновал лестницу и вцепился ему в лицо. Одной рукой прикрывая кровоточащие раны, парень схватился за ручку двери другой, чтобы открыть ее. Гарри перемахнул через порог, после чего споткнулся на ровном месте и упал плашмя на мягкий ковер, который определенно не мог находиться посреди типичной лондонской улицы. Он больше не слышал звуков, издаваемых Инфери; вместо этого послышались характерные шлепки плоть о плоть и тяжелое дыхание. Ему не особо хотелось подниматься, ведь его лицо вспыхнуло от одних только звуков, несмотря на всю ту боль, что поглотила его, но через пару минут понял, что больше не может это терпеть. Гарри, нервничая, поднялся на ноги и побледнел. Там был он сам, стоящий на коленях посреди кровати, к которой его, за запястья и лодыжки, приковали толстые цепи. На глазах была повязка, а в рот засунут шарик кляпа, но худшим в открывшийся картине был Марволо, стоявший позади «другого него» и вколачивающийся в его тело. Марволо подмигнул невольному зрителю, заставив того с отвращением вновь уставиться в пол. - Убери от него… меня свои лапы! – сказал Гарри сквозь зубы, и ответом ему стал свистящий смех. - И зачем мне это делать? Я нахожу во всем этом удовольствие, - сказал ему Марволо, и парень услышал в его словах насмешку. – Пребывание в чужом разуме открывает множество приятных возможностей, - насмешливо продолжил мужчина, чьи слова периодически прерывались частыми стонами и прочими звуками любовного соития, от которых Гарри замутило. Тут его взгляд зацепился за ногу, согнутую под неестественным углом и свисающую с кровати. Парень чуть приблизился, чтобы понять, что же это такое, а затем вскрикнул, отчего Марволо зашелся жестоким смехом. Это был Том, или, скорее, то, что от него осталось: его тело было вывернуто под всевозможными углами, а лицо было избито до такой степени, что было едва узнаваемо. И пусть Гарри знал, что это – всего лишь Том из его воспоминаний, его глаза все равно заволокло слезами, и он несколько раз моргнул, заставляя их скатиться по щекам. Парень вздрогнул, когда холодная рука схватила его ладонь, а затем Марволо встряхнул его, заставив посмотреть на себя. В глазах мужчины был безумный блеск, а в руках он держал кусок веревки. - Твоя очередь, - заявил Марволо, потащив Гарри к кровати. Одного щелчка его пальцев хватило, чтобы «другой Гарри» слез с постели и ушел, оставив их двоих; маг устроился на матрасе поудобнее и подтащил к себе парня за ноги. Сильной рукой он притянул к себе Гарри, прижимая к себе так, чтобы его голова уткнулась в плечо Марволо. Поттер отчаянно сопротивлялся, но Марволо был куда сильнее его. Веревкой мужчина крепко связал руки Гарри за спиной и уселся на его бедра, крепко держа ноги сопротивляющегося коленями: так руки этого психа остались свободны и могли исследовать каждую часть вожделенного тела. Холодные пальцы проникли под рубашку, острыми ногтями впиваясь в кожу и проводя линии от живота к груди, а потом повторяя этот путь заново. Тут одна из рук скользнула вниз по юношескому телу, забираясь под брюки; Гарри начал отчаянно извиваться, пытаясь уйти от прикосновения, и замер, когда Марволо крепко обхватил его плоть – сжал слишком сильно, заставляя прекратить сопротивляться и заскулить. Парень зажмурил глаза, мечтая оказаться далеко, как можно дальше отсюда. Внезапно его глаза распахнулись, а крепко сжимающая и пугающая хватка Марволо исчезла, веревки перестали впиваться в его кожу, а странное место, где он находился, теперь было не спальней, а комнатой с зеркалами. Стены словно были частью программы забавной ярмарки, да еще и поражали разноцветным безумным дизайном. Вдоль них висели зеркала, часть из которых были кривыми, то есть искажали отражения. Это была самая обычная Комната Смеха, в детстве Гарри часто бывал в таких; в конце концов, они же с семьей ходили на ярмарки каждый раз, когда их организовывали в городе. Он насторожился, когда услышал странное хихиканье, эхом прокатившееся по комнате, хотя единственным присутствующим тут человеком был он сам, пусть и многократно отражающийся. Тут Гарри обратил внимание на одно из зеркал, поскольку оно показалось ему каким-то странным. Он взмахнул рукой, и отражение повторило его движение. Затем он уставился на отражение, и то вернуло ему точно такой же взгляд. Но тут Гарри вытаращил глаза – отражение отвело глаза и ухмыльнулось. Парень едва не завопил. Внезапно все вокруг пришло в движение, и Гарри понял, что комната начала сжиматься. Он упал на пол и уперся руками в стены и зеркала, пытаясь остановить их, жаждущих его смерти. Тут движение прекратилось, и Гарри оказался посреди крошечной комнаты, все четыре стены которой были зеркалами. Он стоял неподвижно, наблюдая за тем, как его отражение перемещается от зеркала к зеркалу, оценивающе разглядывая его. Внезапно оно остановилось, злобно взглянуло на Гарри, после чего ударило головой зеркало с той стороны. Парень почувствовал, как неведомая сила заставила его повторить это, и уже его голова впечаталась в зеркало. Он услышал омерзительный шлепок, и ощутил, как лицо заливает горячая кровь. Его отражение усмехнулось, вытаскивая из кармана нож, и приставило его к запястью. Рука Гарри потянулась к его собственному карману, а другая – вытянулась вперед, несмотря на то, что парень отчаянно пытался хоть как-то двинуть ею самостоятельно; он вздрогнул, когда клинок порезал его запястье. «Вытащите меня отсюда», - тоскливо подумал Гарри, но на этот раз чуда не произошло, и он вскрикнул от боли, когда и на другом запястье появился похожий порез. Теперь же отражение что-то вырезало у себя на руке, и парень зажмурился от боли, когда его собственные руки взялись повторять чужую задумку. По коже лилась кровь, капая на пол и сочетаясь со жгучей болью. Он открыл заплаканные глаза, вытирая кровь, чтобы увидеть слово «уродец»*, вырезанное на его руке. Неожиданно Гарри услышал треск, раздавшийся внутри зеркала, и рядом с его отражением появился клоун. На клоуне был яркий парик, и одет он был в цветастый костюмчик, но одежда его была разодранной и окровавленной, волосы спутаны, а грим размазан. Острые зубы, длинные когти… тут он прыгнул на его отражение, и когда то упало, Гарри грохнулся вместе с ним и почувствовал, как невидимые когти раздирают ему грудину. Парень закричал, отбиваясь от пустоты, ведь, на самом деле, рядом с ним никого не было. Он обернулся, чтобы взглянуть на происходящее в зеркале, и вздрогнул, когда клоун схватил голову его отражения и разбил ею зеркало. Голову Гарри потащило вперед и повторило удар, из-за чего весь мир поплыл у него перед глазами. У парня закатились глаза; а когда зрение прояснилось, он, пусть и с трудом, разобрал, как клоун вырывает куски кожи «другого Гарри», как разрывает раны, собственноручно оставленные им на запястьях, а потом раздирает его тело на части. Гарри чувствовал, как его руки пытаются дать отпор сумасшедшему клоуну, парень тяжело дышал, пытаясь противостоять, по сути, выверту своего разума. Он закрыл лицо руками, сильно давя на глаза, пытаясь прекратить кровавые видения и остановить боль. Тут Гарри почувствовал, как Марволо покидает его разум, и все вокруг начало рушиться. Затем все исчезло без следа, и он почувствовал, как чьи-то руки крепко держат его, был слышен чей-то плач, и его глаза распахнулись, возвращая Гарри к реальности. * «Freak» - это слово имеет множество неприятных переводов. Одно из них «уродец»/»урод», а еще одно, которое могло бы подойти по смыслу: «гомик». Если вы помните, именно так постоянно дразнили Гарри в школе, особенно на четвертом курсе. Примечание переводчика: бадабумс, с вами были семь страниц больной фантазии Марволо и галлюцинаций Гарри. Я, еще когда проверяла, сколько в главе страниц обалдела: одних галюнов, а как много, однако! :D Гарри жалко, очень жалко. Однако я ожидала от этой главы… побольше постельных сцен, что ли. А нас так обломали! Ну как можно? Хотя, если бы еще и постельные сцены были… не знаю, по-моему, госпожа Автор пожалела нашего главного героя. Отдельное спасибо Ангелу Черной Розы. Считайте, что эту главу я посвятила Вам!