Ужасы нашей любви (Horror Of Our Love)

Гарри начал было вырываться, точно пойманный дикий зверек, но хватка вокруг него тут же ослабла. Юноша так быстро подпрыгнул, пытаясь обернуться, что точно свалился бы с кровати, если бы сильные руки не подхватили его. - Ты все-таки вернулся, Том, - прошептал Гарри; сердце учащенно забилось, стоило юноше просто дотронуться до него, к тому же, когда тот вновь уложил его на кровать, между ними оставалось всего несколько дюймов. - Разумеется; я никогда не нарушу данного обещания, - произнес Реддл, приподнимая уголки губ в легкой улыбке. С их последней встречи в Тайной Комнате Том практически не изменился. Он выглядел старше, что было вполне естественно – прошло ведь долгих три года; но все остальное было таким же. Те же тонкие черты лица, густые каштановые волосы, мило топорщащиеся на макушке, темные глаза, на свету поблескивающие алым. Гарри стал куда выше того двенадцатилетнего мальчишки, коим был в момент их последней встречи, но ростом Том все равно был выше, как минимум на четыре дюйма. - Почему так долго? – спросил Поттер, стараясь говорить как можно тише, чтобы родители ни в коем случае не услышали их. Казалось, старый друг прочитал его мысли: - Я воздвиг Заглушающие Чары в твоей комнате, которые никак нельзя обнаружить, - сказал Том. - Так мы сможем спокойно поговорить, и, что самое главное, нас невозможно подслушать; хотя, судя по состоянию твоего отца, я сомневаюсь, что он вообще способен проверить состояние Охранных заклинаний в вашем доме. Гарри нахмурился; разумеется, он знал, что Том, говоря про его отца, вовсе не преувеличивал, но слушать что-то подобное было невыносимо – так все выглядело куда более реальным и оттого – пугающим. Реддл подтолкнул его, заставляя вновь лечь, прежде чем самому устроиться поудобнее. - Сейчас мы оба готовы, - сказал он, отвечая на предыдущий вопрос. - Я закончил со всеми делами, а тебе как раз шестнадцать; столько же было мне, когда мы впервые встретились. Ты уже слишком взрослый для того, чтобы считать тебя ребенком и, одновременно, еще слишком молод, чтобы в этом мире быть воспринятым всерьез; однако я знаю, на что ты способен. - А я и не знал, сколько тебе лет, - произнес Гарри, сосредоточенно рассматривая друга. Он был вне себя от радости, ведь Том, наконец, вернулся за ним; но это счастье омрачалось необъятным количеством вопросов, кои хотелось задать. - Мой дневник, фактически, «заморозил» меня, остановил мое время, но благодаря магии я смог разрушить сдерживающие чары, чтобы жить, как нормальный волшебник, - объяснил Том, и Гарри задумчиво кивнул. - А почему я не умер? – спросил Гриффиндорец. Он не знал, как долго они еще смогут так разговаривать, потому пытался выспросить обо всем насущном. - Ты ведь говорил, что я умру, но этого не произошло. - Боюсь, что кое-что не сказал тебе тогда, Гарри; честно говоря, на тот момент я плохо понимал, что магия действительно теперь целиком и полностью подчиняется мне, а ведь я ужасно не хотел провожать тебя в этот пресловутый «последний путь». Однако признаюсь сразу, магия связала нас самым невообразимым образом. Так что сейчас ты для меня – самое большое сокровище, Гарри. Ответ был откровенно расплывчатым, но все вопросы, которых Поттер мысленно составил длиннющий список, исчезли без следа, как если бы их вытеснили ласковые слова Тома. Вспыхнув, Гарри обвил руками шею юноши и прижался лбом к его плечу. Тот мягко погладил паренька по голове, обнимая в ответ, точно пытаясь утешить или успокоить. - Прости, я просто очень рад твоему возвращению, - пробубнил Поттер в чужую рубашку. - Гарри, я надеюсь, ты помнишь, что обещал мне несколько лет назад; что-то о том, что сделаешь все ради меня? – спросил Том, запрокидывая подбородок Гарри так, чтобы они смогли смотреть друг другу в глаза. Парень медленно кивнул. - Разумеется, я понимаю, что лишь чудо поможет сохранить нашу дружбу, но все же спрошу: как ты отнесешься к тому, что я и лорд Волдеморт – фактически, одно лицо? Услышать нечто подобное было жутко, тут же захотелось убежать, но поразмыслив немного, Гарри решил, что Том, должно быть, шутит. - Но… ты совсем на него не похож, - немного помолчав, заметил паренек; читая Ежедневный Пророк, он представлял себе злобное и отвратительное существо, мало чем похожее на его лучшего друга. Том пристально посмотрел на него, словно предупреждая поток испуганных мыслей. - Я же сказал «фактически». Когда Темному Лорду было шестнадцать, он заколдовал свой личный дневник так, чтобы память о нем сохранилась внутри бумажных страниц. Теперь же оковы заклинания спали, и я могу работать рядом с мужчиной, который, на самом деле, всего лишь более взрослая версия меня самого. Гарри судорожно попытался успокоить безудержный шквал мыслей, заполонивших его голову. Это объясняло красные глаза Тома, которые мерцали даже ярче обычного. Но понять только что услышанное было нелегко; Волдеморта вполне можно было назвать злым, но вот Реддл никогда не причинял пареньку вреда. Кроме того, Том был заключен в дневник в шестнадцать лет, так что, конечно, он-то уж точно не делал ничего плохого и, возможно, даже не предполагает, что натворила его «взрослая копия». Хотя, в глубине души Том и Волдеморт могут быть одним и тем же человеком, даже если находятся в разных телах. - Я не стану убивать тебя, даже если ты скажешь, что передумал, - добавил Реддл, пытаясь поторопить запаздывающий ответ. - Я могу просто стереть все воспоминания о себе из твоей памяти. Гарри вздрогнул – забыть Тома? Даже просто представить себе подобное было невыносимо, кощунственно! - Не имеет значения, кто ты, я все равно приму тебя, - проговорил парень, вновь крепко обнимая друга, словно боясь, что тот внезапно исчезнет. - Значит, ты будешь делать все, о чем я попрошу тебя? – уточнил Реддл, чья ухмылка становилась все шире с каждым словом. Гарри надолго задумался, прежде чем, наконец, ответить: - Я… я не знаю. Я не хочу быть Пожирателем Смерти. Я не хочу убивать или калечить людей; просто не смогу, - он заглянул в глаза друга, надеясь хоть так выразить всю серьезность сказанного. - Конечно, нет, - сказал Том, на чьем лице внезапно появилась совсем другая ухмылка. - Я думаю, было бы куда проще для всех, включая тебя самого, если бы ты предложил свою помощь касательно Невилла Лонгботтома. - Невилла Лонгботтома? – медленно повторил Гарри. Конечно, он ненавидел его, но вряд ли что-то подобное давало ему право причинять неприятелю вред. Как только в его мысли закрались сомнения, парень внезапно представил себя, стоящего над вскрикивающим Невиллом; однако удовольствие от представленной сцены напугало его. - Я знаю, ты ненавидишь его, Гарри; и ты имеешь на это полное право. Я был на кладбище, в ту памятную ночь возрождения Темного Лорда; я своими глазами видел, как Лонгботтом трусливо позволил погибнуть какому-то юноше. Я наблюдал, как в Министерстве Магии он испуганно удирал от Беллатрисы Лестрейндж, ведущей смертельный бой с твоим крестным. Невилл слаб, и у него нет ни единого шанса, таким образом, когда Темный Лорд победит, за свою помощь ты получишь величайшую награду – его уважение. Разумеется, если выберешь себе это будущее, - Том развел пламенную речь, в каждой фразе которой слышалась неподдельная уверенность. Гарри знал, что Невилла до сих пор пугали воспоминания о Беллатрисе, но он даже не задумывался о том, как погиб Седрик. Лонгботтом просто не может называться Гриффиндорцем; Гарри еще не подворачивался случай продемонстрировать все свое мужество, однако теперь он знал, что его у него явно больше, чем у Мальчика-Который-Выжил. Распределяющая Шляпа говорила, что в нем есть много характерных черт Слизеринца, так что Гарри надеялся, что может использовать их для того, чтобы помочь Тому, ведь он действительно хотел этого. Тот, несмотря ни на что, был всегда приветлив с ним, и не важно, насколько злобна его другая сущность; тогда как Невилл обращался к нему только во время нужды или плохого настроения. К тому же, кажется, Невилл все же будет убит Волдемортом, и так даже лучше, ведь его оставшаяся семья будет в безопасности, если война скоро закончится. - И? Что мне нужно сделать? – спросил Гарри. Когда Том улыбнулся, парень почувствовал, как его охватывает безграничное счастье. - Всему свое время. Например, сейчас тебе нужно отдохнуть, - заметил темный маг. - Но я совсем не устал! – солгал Гарри. По правде говоря, он хотел продолжать бодрствовать и разговаривать с Томом лишь потому, что свято был уверен – усни он сейчас, на следующий день друга рядом не окажется, и ожидание вновь затянется на целых три года. - Завтра я вернусь, - сказал Том. Гарри очень удивился подобному совпадению. Или же… - Ты же не умеешь читать мысли, да? – нервно хихикнув, уточнил парень. В ответ Реддл хитро усмехнулся, но никак не ответил, так что Гарри понял, что при друге лучше не засорять голову посторонними раздумьями, просто на всякий случай. Том мягко подтолкнул парня назад, и, прежде чем голова Гарри коснулась подушки, его уже накрыла волна всепоглощающей усталости. Он уснул прежде, чем осознал это. --- На следующее утро Гарри проснулся оттого, что кто-то настойчиво стучался в его дверь. - Все в порядке, милый? – парень услышал крик матери, насквозь пропитанный беспокойством. Гарри огляделся и понял, что Тома в комнате уже не было. Вздохнув, он начисто забыл о маме. Но ненадолго. - Что-то случилось? – еще громче спросила Лили и снесла дверь заклинанием. Тут перед ее взором предстал Гарри, сидящий на кровати, с явными следами недосыпа на лице. - Я просто спал, - объяснил парень. - Совсем на тебя не похоже – так поздно, а ты еще в кровати, - задумчиво произнесла женщина, кидая на сына подозрительные взгляды. Наконец, она вздохнула и переменила тему разговора. - Хорошо, но сейчас тебе нужно вставать; мы с твоим отцом уезжаем, так что тебе нужно как можно быстрее собрать свои вещи. Мы хотим оставить тебя на попечение Уизли или Северуса; выбор за тобой, но, надеюсь, ты решишь как можно скорее, потому как… - Нет! – возмутился Гарри. - А почему, собственно, я не могу остаться здесь? Все Охранные Чары на месте, - он выбрался из постели, внезапно понимая, что до сих пор одет во вчерашнюю одежду. Лили посмотрела на него так, будто он ляпнул что-то несуразное: - Конечно, не можешь. Что если кто-нибудь чужой заявится? Прекращай спорить, собирайся и решай, где останешься! - Но я не хочу видеть ни Снейпа, ни Хизер, не говоря уже о девяти Уизли! И как ты вообще себе это представляешь, если учесть, что большую часть тех людей я не знаю вовсе? - Знаешь, Гарри, я думаю, тебе пора забыть предрассудки и научиться разговаривать с людьми, - вздохнула Лили. - У меня нет никаких предрассудков, я просто стеснительный, - прошипел парень, а его мама покачала головой. - Ты вовсе не «просто стеснительный», Гарри. Больше похоже на то, что ты намеренно избегаешь людей. В общем, мне кажется, что жизнь с Молли и ее семьей хорошо скажется на тебе. - Нет. Я не хочу никуда ехать. Куда вы с отцом отправляетесь? И что, это правда будет на такой долгий срок? – возмутился парень, скрещивая руки на груди. Лили внимательно посмотрела на него – похоже, что она никак не могла решить, рассказывать сыну или нет об их новом задании; как вдруг в комнату заглянул Джеймс – его волосы торчали в разные стороны и выглядели отвратно грязными, а глаза налились кровью, будто бы он уже очень давно не спал. - Мы думаем, что мне требуется помощь, сын, - сказал он, игнорируя свирепый взгляд жены. Гарри улыбнулся – наконец-то отец осознал, что проблема существует, и ее просто необходимо решить! – Лили, мне кажется, мы вполне можем оставить Гарри здесь до нашего возвращения. Женщина повернулась к нему, бросив взгляд, полный ярости: - Что? С ним здесь может случиться все, что угодно. Что нам тогда делать? - Ему уже шестнадцать; он вполне заслуживает нашего доверия, - заметил Джеймс, заставив Лили нахмуриться. - Я не говорила, что не доверяю Гарри; веры нет в саму ситуацию. И не надо тут делать из меня «строгую мамашу», Джеймс. - На нашем доме стоит уйма защитных заклинаний; с Гарри все будет хорошо. Ты вообще позволила Хизер жить вместе со Снейпом, что, в принципе, также опасно, учитывая то, с кем он обычно проводит время. - Северусу можно доверять, - заявила Лили, пытаясь защитить друга. - Я ему верю, как и Дамблдор, кстати! - А ты, случаем, не помнишь одного парнишку, Питера, которому мы все безоговорочно верили? Посмотри-ка, чем все это кончилось. - А кто этот Питер? И что с ним случилось? – вставил Гарри. Его родители вспоминали о нем не очень часто, он помнил всего пару-тройку подобных разговоров, однако на вопросы предпочитали не отвечать, отказываясь говорить об этом загадочном человеке. - Ладно, остаешься дома! – воскликнула Лили, поднимая руки, признавая свое поражение. Выглядело это так, словно она говорила: «Я позволю тебе все, что угодно, только, пожалуйста, больше не упоминай Питера». - Но ты всегда можешь использовать порт-ключ; просто крутани ручку двери, и она тут же перенесет тебя в дом Уизли. Порт-ключ тебе просто необходим, сразу же перемещайся, если сигнальные чары сообщат о появлении незваных гостей, или же если ты сам услышишь малейший посторонний шорох в доме. Вообще можешь переместиться в любом случае, даже если не будет особой причины для беспокойства, и ни в коем случае не пытайся разобраться со всем самостоятельно! Тебе можно воспользоваться магией только в том случае, если на тебя нападут. Никому не открывай дверь и не смей выходить из комнаты! Когда мы с отцом вернемся, кодовой фразой будет «красный шарф» - так ты сразу поймешь, что это мы. И, запомни, если я узнаю, что ты нарушил хоть одно правило, пусть и оставшись, каким-то образом, невредимым, то, видит Бог, твои летние каникулы превратятся в такой Ад, что ты будешь молиться о том, чтобы оказаться в Азкабане. Гарри согласно кивал, слушая мамины указания, хотя ему казались несправедливыми ее угрозы – она явно собиралась запереть его за малейшую провинность. Женщина нахмурилась – ей явно не понравилась реакция сына, так что она крепко обняла его, хотя в этих объятиях не было ни капли заботы: - О, солнышко, я строга лишь потому, что очень сильно люблю тебя. Если с тобой что-нибудь случится… не знаю, смогу ли я это пережить. Я ужасно переживаю за Хизер, хотя она всего лишь не дома, но если… - Лили ненадолго умолкла, пытаясь успокоиться, и с силой потерла глаза. - Просто будь осторожен, ладно? Гарри кивнул и посмотрел на Лили большими честными глазами, улыбаясь как можно счастливее; он всегда знал, как завоевать ее сердце. - Со мной все будет хорошо, мам, надеюсь, с папой тоже все будет в порядке. Его родители кивнули; мама на прощание обняла его еще раз, а потом они аппарировали, оставив Гарри дома одного. --- Гарри на целый час был предоставлен сам себе. Он принял душ, переоделся в чистую одежду, перепроверил домашнюю работу; однако в запасе у него все равно оставалась уйма времени, так что пришлось засесть за какие-то маггловские книги, потом сыграть на пианино Лили, то есть, конечно, просто побряцать по клавишам, пытаясь извлечь более-менее пристойную мелодию. Наконец, Гарри, не зная, чем еще себя занять, бездумно плюхнулся на кровать и начал бросать мяч в стену. Ему не терпелось дождаться Тома, все мысли крутились лишь вокруг его скорейшего возвращения, так что не хотелось ничем заниматься. А еще парню было очень интересно – ждет ли друг их встречи с тем же нетерпением, что и он сам? Гарри подпрыгнул, когда посреди комнаты внезапно появился Том – прямо-таки из неоткуда, и рефлекторно швырнул в него мяч, который, впрочем, был тут же отбит. - Удивительно, что ты не состоишь в команде по квиддичу. Мне кажется, из тебя вышел бы неплохой вратарь или ловец, - заметил темный волшебник. - Не хочу играть в квиддич. Вряд ли я смогу показать что-то стоящее тогда, когда на меня уставится целая толпа народу, - пробормотал Гарри, вновь бросая мяч Тому, который поймал его за секунду до столкновения с лицом. - Да уж, ты чересчур недооцениваешь себя. Знаешь, умение пользоваться всеми своими способностями – очень полезный навык; тут дело даже не в спорте, а во многих аспектах твоей дальнейшей жизни. Глубоко внутри тебя дремлют потрясающие таланты, которые, в дальнейшем, смогут возвысить тебя над окружающими. Тебе просто нужно открыть их для себя. - Ты и вправду так думаешь? – спросил Гарри, лучезарно улыбаясь другу. - Не просто думаю – знаю, - подтвердил юноша. - Хочешь погулять немного, показать мне окрестности? - Даже не знаю; мама в красках описала мне, что будет, покинь я комнату, к тому же она всюду наложила сигнальные чары – чтобы наверняка знать, слушаюсь я ее или нет, - нахмурился Гарри; ему не нравилось отказывать Тому хоть в чем-либо. В ответ Реддл задорно улыбнулся: - Ты совершенно прав, она действительно возвела целую баррикаду из защитных заклинаний – должен признать, впечатляющая работа. Вот только, к несчастью для нее, я знаю одно проклятие, обращающее их в ничто. Как только ты вновь окажешься здесь, все чары вновь окажутся на месте, прежде чем твоя мать вернется и узнает обо всем. Том открыл дверь и, шутливо поклонившись, пригласил Поттера выйти. Гриффиндорец раздумывал всего секунду, после чего соскочил с постели и покинул комнату. Он верил другу и знал, что тот сможет защитить его от любой опасности. - И как же мы заберемся обратно? С помощью твоих проклятий? – заинтригованно спросил Гарри. Ему подумалось, что стоит, наверное, указать родителям на недостатки их охранных чар, но эта глупая мысль тут же была отметена в сторону. - О нет; защита вашего дома одна из лучших, что я когда-либо встречал. Причем, в основном, они – дело рук твоей матери, что просто поразительно, учитывая ее происхождение. Гарри нахмурился, но никак не прокомментировал сказанное Томом; он слишком был привязан к нему и не хотел портить сложившихся отношений, даже если их убеждения и взгляды на жизнь были совершенно различными. - И? Как же ты тогда поступишь? – повторил он. - Этот вопрос больше относится к тебе, Гарри. Видишь ли, когда ты пожертвовал собой в Тайной Комнате, это создало что-то вроде магического моста между нами; так что, как чары этого дома признают тебя, так признают и меня, - объяснил Том. - Знаешь, это напоминает мне истории о вампирах: как когда они смогут зайти в дом только после приглашения, - задумчиво пробормотал парень, проходя мимо Реддла, как вдруг почувствовал леденящий холод. Обернувшись, он увидел, как пугающе помрачнел его друг. Гарри был почти уверен в том, что тот сейчас кинет в него какое-нибудь мощное проклятие. - Это глупые суеверия маглов. Лучше разбирайся в подобных вопросах, чтобы, в дальнейшем, не наговорить глупостей, - мрачно заметил Том. Наконец они вышли наружу и прошлись до леса, стоящего за домом Поттеров. Подростку подумалось, что, наверное, глупо идти в уединенное место с человеком, чье второе воплощение было одним большим сгустком маньячной социопатии. - О чем ты думаешь? – спросил Том у Гарри, когда они оказались в тени раскидистых деревьев. - Просто меня немного напрягает тот факт, что более взрослая версия тебя считается самым темным магом в истории, так я постепенно начинаю думать, что мне, все же, не стоило уходить одному в лес вместе с тобой. - То есть, ты размышляешь, стою ли я твоего доверия? – заключил Том, и Гарри покачал головой. - Просто отлично. Если бы я так уж сильно хотел убить тебя, то сделал бы в любой момент еще очень давно. А так, все, чего бы мне хотелось, так это твоей полнейшей безопасности – чтобы тебе не мог причинить вред ни я, ни кто-то другой. Вот почему я собирался поговорить с тобой здесь, посреди успокаивающей обстановки леса; я часто думал о том, каково тебе без моей поддержки в Хогвартсе. Мне известно, что когда я покинул тебя, случилось много чего плохого, связанного с остальными студентами. Гарри мрачно кивнул: - Это еще не самое страшное. Конечно, я чувствовал себя потерянным, когда лишился возможности общаться с тобой, но это лишь поначалу, потому что с каждым годом, отношение окружающих становилось все гаже, - признался парень, делая пару шажков, пока не оказался сбоку от Тома. - Почему же? – поинтересовался юноша. В его голосе отчетливо прозвенели стальные нотки ярости. - Когда я был на третьем курсе, в Хогвартс поступила моя сестра, и, скажу тебе, она быстро стала популярной. Однажды я сделал ей замечание, и, сразу после этого люди, прежде никогда не замечавшие меня, начали обзываться, придумывая мне самые обидные прозвища; например, называли никчемным слабаком. Наверное, я должен благодарить судьбу за то, что они ограничились словами, а не стали применять силу, - быстро проговорил Гарри, уставившись в землю. - Я спасался только лишь разговорами с Луной; она так поддерживала меня! Э, но это вовсе не значит, что мы с ней подружились, нет! - поспешно добавил он, попытавшись скрыть свою оплошность нервным смехом; Том ведь просил никогда не рассказывать ему о ней! - Когда ты сказал, что вы не были друзьями, ты имел в виду романтические отношения? – в голосе юноши зазвучала неприкрытая горечь. Гарри снова нервно засмеялся: - О нет. Это я не к тому, что Луна недостаточно хороша для меня, или что-то в этом роде; как бы сказать… в общем, некоторые ругательства, которыми меня осыпали старшекурсники, в конечном итоге, оказались правдой. - И что это были за слова? Гарри на мгновение заколебался, прежде чем продолжить – иначе он не смог бы вымолвить ни слова, а это вряд ли бы помогло их дальнейшему разговору: - Чудик, гей, педик; все говорили это с отвращением, стремясь как можно сильнее задеть, унизить, но я понял, что это именно то, кем я являюсь, по крайней мере, по большей части. - Нет ничего страшного в том, чтобы быть геем, это вполне вписывается в стандарты чистокровных волшебников, - пробормотал Том. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него, и ужаснулся – глаза друга словно заволокло красной пеленой. Когда же Реддл взглянул на него в ответ, радужка вновь потемнела до привычного карего оттенка. - И как ты все осознал? – уточнил Том, а парень пожал плечами: - Догадался, наверное. У меня был парень, но я не любил его, и думаю, что его эти отношения заботили куда больше, чем меня. Во всем этом мне просто… нравилось кое-что, - промямлил Гарри, пытаясь не встречаться взглядом с другом. Не хотелось бы рассказывать ему о том, как он использовал Седрика, представляя на его месте Тома, ведь, скорее всего, это будет звучать довольно-таки пугающе. Сказать по правде, Гарри чувствовал, что словно помешался тогда; наверное, именно поэтому он так переживал о том, что может подумать о нем Реддл. - Ты когда-нибудь влюблялся? Парень тут же зажал себе рот рукой, увидев взгляд, коим одарил его друг. Том был просто невероятно красив, даже дичайшая ярость не могла испортить его – он был самым прекрасным человеком из всех, что когда-либо встречались Гарри. Даже сейчас, в этой вспышке гнева, Том выглядел лучше, чем в воспоминаниях и фантазиях. - Прости меня; мне не следовало совать нос в твои дела, - извинился Поттер. Нервничая, он всегда начинал заламывать руки, словно кисейная барышня. Том ухмыльнулся и сдул мешающуюся прядку волос со лба. - Нет, не помню такого, - все-таки ответил он. - Меня сложно назвать душой компании, так что я всегда искал лишь одного человека, того, кого смог бы назвать привлекательным, хотя лично мне всегда было непонятно, почему самые красивые люди на планете не заводят отношения. Но, как мне кажется, я все-таки нашел его. Гарри попытался убедить себя в том, что эти слова вовсе не причиняют ему боль: - А этот человек знает обо всем? - Возможно, - ответил Том со странной улыбкой. Он аккуратно убрал лохматые волосы с лица Гарри и заправил их ему за уши. - Пока это довольно-таки сомнительно. Думаю, сейчас нам стоит вернуться в дом; мы же не хотим неприятностей, обещанных твоей разгневанной мамочкой. Возвращались они в уютной тишине, изредка нарушаемой естественными звуками природы. - Мне всегда нравилась эта деревушка, - сказал Гарри, когда они вышли из лесочка. - Я слышал, здесь родился Годрик Гриффиндор. - Лично мне всегда нравился Салазар Слизерин. К тому же, я очень похож на него, - гордо заявил Том. - Тем, что ты – змееуст? – спросил Гарри. Ответом ему послужило недолгое шипение. - А что это значило? - А вот этого ты никогда не узнаешь. Сейчас мне стоит уйти, но, если хочешь, я могу вернуться вечером. Гарри кивнул и открыл входную дверь. Когда он обернулся, Реддла поблизости уже не было. --- Вернулись родители не так уж поздно. Кодового слова, как оказалось, было недостаточно для полного доверия, поэтому Гарри пришлось отвечать на кучу разных опознавательных вопросов, да еще и придумывать часть самому. В итоге, парню так все надоело, что он решил заняться домашней работой; однако как только он бросил перо на стол, что символизировало окончание нелегких трудов, в дверь неожиданно постучали. Парень открыл ее и увидел свою мать вместе с какой-то незнакомой женщиной, чьи волосы были насыщенно-пурпурного оттенка. Судя по мантии, она пришла из Аврората. - Здорово, Гарри! – поприветствовала она его. - Меня зовут Тонкс. Ты не будешь против нескольких вопросов? Парень медленно кивнул и пропустил женщин в свою комнату. - И вовсе не нужно так нервничать. Я здесь лишь для того, чтобы задать пару-другую вопросов. Обычное дело. - сказала Тонкс, усаживаясь в собственноручно наколдованное кресло. - Что-то произошло? – с тревогой спросил Гарри, опасаясь услышать какую-то страшную вещь, случившуюся с Джеймсом. - Ты помнишь двух ребят, их еще звали Мэтью Джонсон и Стефани Паркер? – спросила Лили немного дрожащим голосом. Гарри кивнул; он ходил вместе с ними в маггловскую среднюю школу, когда был маленьким, но они не виделись уже много лет, разве что изредка пересекались в деревне. - Некоторое время назад их нашли мертвыми. И над их телами висела Черная Метка. - Может, ты видел или слышал что-нибудь подозрительное днем, а, Гарри? – спросила Тонкс, подаваясь вперед. Парень покачал головой. - Я весь день сидел дома; не сказал бы, что заметил что-то необычное, - он не знал, насколько противозаконно лгать аврору, но даже если так, у него была твердая уверенность, что Том не причастен к убийству; чего нельзя сказать об остальных Пожирателях Смерти. - Простите, что больше не могу ничем помочь, - добавил Гарри. - Все в порядке. В любом случае, все это уже не имеет значения; тот, кто виновен в этом чудовищном преступлении, вряд ли станет ошиваться в округе и, уж конечно, не оставит в живых свидетелей; но нам все равно приходиться делать то, что говорит нам начальник. Спасибо за все, Гарри, - улыбнулась Тонкс и покинула комнату вместе с Лили. Парень еще мог слышать их приглушенный разговор, когда женщины спускались по лестнице. Парень не знал, должен ли он быть напуган смертью двух своих ровесников или тем, что они были вот так просто убиты Пожирателями Смерти, но Гарри совершенно точно помнил, как Том сказал, что чары их дома самые сильные в округе, потому не особо сильно нервничал. Лили глубоко потрясло произошедшее, так что оставалось лишь надеяться, что она не попытается отправить его куда-нибудь за пределы дома на все оставшееся лето. Решив немного отвлечься, Гарри с удвоенным рвением принялся за домашнее задание; он был полностью сосредоточен на работе, когда вдруг услышал шум под кроватью – будто бы кто-то царапал пол. Несмотря на то, что Гарри все же считал себя слишком взрослым для того, чтобы бояться подкроватных монстров, он тем не менее включил на полную мощность всевозможные источники света и вооружился самым тяжелым учебником, который только можно было найти, и волшебной палочкой. Парень присел, заглядывая под кровать. Тут он отпрыгнул, падая назад, и быстро позвал родителей. Затем Гарри присел снова и с трудом заставил себя поднять упавшую книгу, чтобы незваный гость, оказавшийся крысой, смог выбраться из-под кровати. Поттер отодвинул мебель и принялся колотить учебником по полу изо всех сил, а потом вновь позвал родителей; так громко, будто необходимо было подать сигнал о начале войны, и, в конце концов, ему удалось заманить крысу в угол, где та угодила в ловушку. Гарри уже собирался прихлопнуть тяжеленным учебником «подкроватного монстра», как вдруг крыса превратилась в мужчину. Он был довольно низеньким с редкими тонкими волосами, одетый в оборванные лохмотья. «Крыса» подняла руки вверх, моля о снисхождении, и Гарри увидел, что одна ладонь его поблескивала, будто бы вместо кожи у мужичка был металл. - Не бей меня, - пропищал тот, жалобно глядя на хозяина комнаты водянистыми глазками. Увидев выражение лица мужчины, Гарри поневоле скривился. - Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен сносить тебе голову за проникновение в мою спальню! – прошипел парень, занося книгу как можно выше. - Нет! Прошу тебя! – запротестовал мужчина, - Меня зовут Питер, Питер Петтигрю. Я был… э-э-э… другом твоего отца. Кстати, ты очень похож на него; я сразу понял, ты – малыш Гарри! Я н-не видел тебя с того времени, когда ты бы еще совсем крохой. Поттер вдруг осознал, что Питер как раз должен быть тем самым человеком, о котором родители отказываются вспоминать. - Знаешь, как бы то ни было, сейчас мама с папой ненавидят тебя, так что мне этот аргумент не кажется особенно существенным, - заметил он. Внезапно Питер вскочил и схватил Гарри за плечо своей ужасающей серебряной рукой. - Ты никому ничего не скажешь! – заявил было он, но Гриффиндорец, вскрикнувший от внезапного холода, которым опалили его чужие пальцы, со всего размаху ударил Петтигрю по голове книгой. Казалось, подобный удар не должен был принести взрослому человеку большого урона, но Питер отцепился от его плеча и рухнул на пол, скрючившись в диком испуге. Гарри хотел было повторить свой маневр, когда дверь комнаты распахнулась, и в помещение залетели его родители и Тонкс. - И какого Дьявола ты забыл возле моего сына, маленький предательский кусок самого отвратительного таракана? – прорычал Джеймс, отправив Ступефай в «приятеля» до того, как тот успел хоть как-то отреагировать. - Предполагалось, что ты оставишь его мне, Джеймс, - засмеялась Тонкс и, подойдя к бессознательному телу Петтигрю, потыкала его волшебной палочкой. - Он был у меня под кроватью, правда, выглядел, как крыса, - сообщил присутствующим парень. - Думаю, он анимаг. - Наверняка бегал по поручениям своего Хозяина, - промолвил Джеймс. - Я отправлю его в Министерство. Плодотворной учебы, Гарри! – сказала Тонкс и аппарировала, прихватив с собой Питера. - Он не причинил тебе вреда, солнышко? – спросила Лили, аккуратно взяв сына за плечи и внимательно осмотрев его, в поисках возможного ранения. - Нет, он просто немного меня напугал. Мне ненавистна сама мысль о том, что он был здесь все это время, - признался Гарри. Лили хотела было что-то сказать, но ее оборвал Джеймс, резко ударивший кулаком по стене. Потом мужчина выскочил из комнаты, пробормотав нечто похожее на «пиво». - Прости меня, солнышко. Сейчас у тебя все хорошо, а мне нужно позаботиться о твоем отце, - сказала мама, заметно морщась, как вдруг этажом ниже отчетливо звякнуло стекло. Гарри нахмурился – Джеймсу было тяжело отказаться от спиртного всего на одну ночь. Он выключил свет и улегся на кровать прямо в одежде. Для сна было еще слишком рано, но приятно иногда просто лежать и смотреть в потолок. - В самом деле, у тебя есть любимые занятия или хобби? – внезапно раздался голос Тома. Парень обернулся и увидел старого друга, который стоял и смотрел на него, улыбаясь. - Я слышал, ты поспособствовал аресту Пожирателя Смерти. - Прости, - пробормотал Гарри, усаживаясь на кровати. - Но, знаешь, он выглядел полнейшим неудачником; я даже победил его с учебником. - Да я и не против. Петтигрю был жалким подобием человека, так что все были рады увидеть его бесславную кончину. Том сел рядом с Гарри, поставив подле него стопку каких-то книг. - Я хочу научить тебя одному весьма ценному приему. По правде говоря, это может занять довольно длительный промежуток времени, однако конечный результат приведет тебя в неописуемый восторг. И как только это случится, ты сможешь доказать, раз и навсегда, что куда умнее той грязи, что ходит с тобой в одну школу. - Что же это? – спросил Гарри. Сказанное Томом звучало интригующе. - Ты когда-нибудь слышал об Окклюменции?