Ужасы нашей любви (Horror Of Our Love)

Гарри со всех ног бросился в спальню, надежно скрывая диадему под джемпером. Отчетливо ощущалось, как, соприкоснувшись с кожей его живота, она начала пульсировать – поразительно теплая и словно наэлектризованная. Диадема на вид просто чудесна – ее основанием был золотистый орел, чей цвет акцентировал с украшающими его синими камнями. В центре сверкал огромный сапфир, под которым располагалась россыпь того же камня; их форма была различна – от круга до капли. И, если Гарри не ошибался в своих догадках, то эта диадема как-то связана с факультетом Рейвенкло, а может даже с самой Ровеной – учитывая очевидно немалый возраст этого украшения. Впрочем, эта догадка никак не объясняет связь между ним и Гарри. Поднявшись в башню Гриффиндора, парень сразу направился к своей кровати, забираясь на нее и привычным жестом задергивая полог. Взмах палочкой – и вот на него наведены привычные Заглушающие и Отталкивающие заклинания. На самом деле Гарри не был уверен в том, что стоит пользоваться подобными мерами предосторожности в спальне, но при малейшей возможности всегда прибегал к их помощи. Парень осторожно вытащил диадему из-под джемпера, аккуратно стряхивая прилипшие катышки шерстинок. Несмотря на искушение, никакого особого желания носить ее у него не было, но вот простое прикосновение почему-то доставляло удовольствие. Проведя большим пальцем руки по самому крупному сапфиру, Гарри ощутил нечто странное – будто по всему его телу начал распространяться могильный холод, а затем над ним сомкнулась тьма. --- Проснувшись, Гарри обнаружил, что лежит на чем-то ужасно жестком и неудобном. А прогнав сон окончательно, парень с ужасом осознал, что находится в лесу. Деревья словно окружили его стеной – высокой и непреодолимой, их могучие кроны заслоняли даже небо. Гарри вскочил, испуганно озираясь по сторонам, и похлопал по карманам, пытаясь найти палочку, однако самый тщательный осмотр одежды ему не помог. Отчаявшись, парень порылся в упавших листьях, усеявших всю землю вокруг, но ничего не нашел, так что сразу стало ясно – обронить палочку он никак не мог. Паника все нарастала. Потеряться в лесу, да еще и будучи безоружным – это казалось непостижимым, но все же можно было найти выход. Гарри постарался успокоиться, привычно очищая свое сознание и пытаясь вызвать в своей памяти Глаз Гора, в надежде, что сработает какое-нибудь Древнее заклинание, которое поможет ему выбраться из этого места, однако ничего особенного не произошло. А когда Гарри сконцентрировался всерьез, то понял, что вообще не ощущает присутствия магии: ни в себе, ни в окружающем его пространстве. Потому Гриффиндорец сделал первое, что пришло ему на ум – побежал. Его совершенно не волновало направление, он просто хотел в конечном итоге куда-нибудь попасть. Гарри падал, но всякий раз вставал, не обращал никакого внимания на ветки, хлеставшие его лицу, просто продолжал бежать, пока, наконец, не увидел женщину, стоявшую спиной к нему под огромным деревом. - Здравствуйте?.. – поздоровался он, но незнакомка не обратила на него внимания. Ее длинные темные волосы струились по спине, а платье выцветшего синего цвета выглядело ужасно старомодным из-за пышной юбки и оборок на рукавах. Гарри шагнул чуть ближе, окликнув ее еще раз, но, казалось, женщина не слышала его. Парень осторожно приблизился, подойдя достаточно для того, чтобы тронуть ее за плечо, но вместо прикосновения его пальцы прошли насквозь. Задохнувшись от испуга, он быстро отдернул руку, однако женщина все также не замечала подле себя чужого присутствия. Внезапно она обернулась, и ее лицо почему-то показалось Гарри смутно знакомым. Но от размышлений его отвлек хруст веток за спиной, вынудивший его повторить маневр незнакомой дамы. Мимо изумленного парня, не заметив его, прошел крупный мужчина в курчавом парике, подозрительно похожий на Кровавого Барона. И, прежде чем Гарри смог успокоиться, чтобы продолжить наблюдать за происходящим, мужчина взмахнул ножом и вонзил его в живот женщины. Гриффиндорец вновь задохнулся от ужаса, наблюдая за тем, как кровь быстро окрашивает выцветшую ткань платья, после чего бедняжка мешком упала на землю. В тот же миг убийца заколол и себя, вонзив сталь, окропленную женской кровью, себе в сердце. Через мгновение оба тела исчезли без следа. Гарри не мог больше оставаться в этом пугающем месте, боясь, что еще немного – и он сойдет с ума. Развернувшись, парень понесся прочь куда быстрее, чем бежал в прошлый раз. И внезапно вдалеке показался яркий свет; оставалось надеяться, что именно благодаря ему свершится побег из этого лесного кошмара. Свет становился все ближе и ближе, и Гарри рванул вперед, не обращая внимания на боль, разливающуюся по телу. Он ведь так близок к свободе, что практически может ощутить ее вкус! Однако то, что так влекло его, оказалось стеной, словно сотканной из ослепительно белого света. Внезапно Гарри отбросило назад, раз – и вот он уже упирается ладонями в землю. Аккуратно стряхнув грязь и вытерев кровь с рубашки, парень неуверенно поднялся на ноги и похромал к стене. Она светилась белизной, высокая и длинная настолько, что нельзя было увидеть ее конца. Отчаянно закричав, Гарри ударил по ней кулаками, но эффекта было ровно столько же, если бы он бил по одной из стен подземелий. Но это все, что ему оставалось делать: кричать, срывая горло, и молотить кулаками по стене, до боли в костяшках. Все тело парня нестерпимо болело, но его это нисколько не заботило. - Это не сработает, - тихо произнес чей-то веселый голос. Гарри обернулся и зажал рот руками, едва удержавшись от удивленного возгласа. Перед ним стоял Том, но… это был не он. Было ясно, что это тот же самый человек: черты лица и рост были абсолютно идентичными, хотя незнакомец был заметно старше Тома. На вид ему было около тридцати лет. К тому же, хоть его друг и был бледным, это не выглядело неестественно, в то время как этот мужчина казался призраком с пугающей полупрозрачной кожей, на свету напоминающей воск. Когда-то изысканные скулы запали, а радужка глаз теперь полностью сменила цвет на красный. И еще одно различие: Том, конечно, всегда был довольно-таки худощавым, но этот… Том до ужаса напоминал скелет. Гарри часто называли тощим, но он не шел ни в какое сравнение с этим человеком, чьи резко торчащие кости хорошо просматривались сквозь одежду. Парень понял, что видит ступень, отделяющую его Тома от Волдеморта, и она, похоже, пугала его гораздо больше, чем те оба вместе взятые. - Кто ты? – прошипел мужчина… то есть, Том. - Гарри Поттер, - честно ответил парень. Том кружил вокруг него, подбираясь все ближе и ближе, словно к добыче, пойманной в ловушку. - А теперь объясни мне, Гарри Поттер, как же ты умудрился попасть сюда? – спросил мужчина, а Гриффиндорец осознал, что понятия не имеет, где именно находится. - Понятия не имею, - признался он. - Я держал в руках диадему; подумал еще, что она как-то связана с Рейвенкло, а потом внезапно потерял сознание и очнулся уже тут. - Любопытно, - пробормотал Том, перестав, наконец, кружить вокруг него. - Одна часть твоей души держится на расстоянии, а другая словно испытывает родственные чувства – именно она, по-видимому, затащила тебя в диадему. Как же ты смог разделиться надвое, Гарри Поттер? И зачем тебе было проникать сюда? - Разделиться надвое? – повторил Гарри, окончательно запутавшись. – Клянусь, я ничего не знаю! Более того, я вообще ничего не понимаю. Знаю только, что нашел эту диадему спрятанной в куче мусора. Она звала меня – потому я забрал ее с собой. - А ты ведь и вправду ничего не знаешь, - заявил Том и протянул бледную руку к Гарри. Костлявые пальцы, что провели по его щеке, на ощупь были просто ледяными. - Тем не менее, ты должен знать хоть что-то, если хочешь выбраться отсюда. Осознание происходящего словно ударило по Гарри, вызывая в памяти схожую ситуацию. Том был заперт в дневнике в течение долгих лет, оставаясь шестнадцатилетним подростком вплоть до своего освобождения, потому как все это время он находился в другом мире – в дневнике, который, как объяснил потом Том, был Крестражем. - Это Крестражи, - тихо произнес Гарри. - Мы в одном из них, - поправил его Том, - как ты узнал об этой тайне? Я бы на твоем месте отвечал очень осторожно, этот лес – воистину незабываемое место. - Я-я вел дневник, когда мне было двенадцать, а Том, который был внутри него, использовал меня, чтобы покинуть свое пристанище. Потом я присоединился к нему, а он рассказал все о Крестражах. - Он использовал тебя, чтобы освободиться, а ты все еще не испустил дух. Я и вправду был гениален, несмотря на весьма юный возраст. Скажи, а какой сейчас год? - Тысяча девятьсот девяносто шестой, - ответил Гарри, и мужчина спокойно повторил услышанное. - Поразительно, сколь медленно здесь проходят года, - пробормотал Том, обращаясь больше к себе, чем к своему собеседнику. - Э-э-э, а кто те два человека; ну, мужчина и женщина? Не они случайно удерживают вас в этом месте? И есть ли здесь кто-нибудь еще? – Гарри засыпал мужчину вопросами, но тот лишь покачал головой. - Я – единственная живая душа, обитающая тут, не считая тебя, конечно же. Хелена Рейвенкло и Барон Вульфгар – это лишь осколки сущностей, затерявшиеся в диадеме из-за насильственной смерти тела. Они не ведают настоящего, появляются время от времени, чтобы вновь и вновь пережить все жутчайшие последние минуты своей жизни. И именно из-за отпечатка, оставленного ими на диадеме, в этом мире воссоздался лес Олбени*, в котором и произошла эта ужасная трагедия. - О, - пробормотал Гарри. – Ну так что, отсюда есть выход? - Не для меня, - ответил Том, отходя, наконец, от парня. - А что насчет меня? – поинтересовался тот, пытаясь догнать удаляющегося мужчину. - Думаю, ты вполне можешь покинуть это место, однако, знаешь, я был совершенно один в течение очень долгих лет, лишенный даже способности колдовать. Может, ты сможешь немного меня развлечь. Точно не знаю, сколько прошло лет с тех пор, как я попал сюда, скорее всего, очень много, но если ты – любовник моей другой, освобожденной версии, то, думаю, я просто обязан воспользоваться услугами твоего тела. - Н-нет! – выпалил Гарри, - Мы не… мы не любовники. - Лжец, - прошипел Том. В тот же миг все сложившиеся отношения рухнули, заставив Гриффиндорца испытать такой страх, которого он не чувствовал никогда в жизни. Но мужчина уже начал понемногу успокаиваться, возвращаясь к еще более спокойной и холодной версии самого себя. - Хорошо, да, вроде того. Ну, я имею в виду, что мы – любовники, но ничем таким еще не занимались, - неловко объяснил Гарри, морщась от самой мысли о том, что он стоит и рассказывает о своей сексуальной жизни, а, вернее, об ее отсутствии, фрагменту души самого Темного Лорда. - Это меня не интересует, - сказал ему мужчина, - может, мы с твоим Томом и совершенно разные, но все же мы – один и тот же человек. Потому, думаю, то, кому именно из нас ты подаришь свою невинность, не имеет никакого значения. Вообще-то для Гарри это имело значение, хотя он и сам понимал, что нечто подобное бесполезно втолковывать темному магу с синдромом тяжелой агрессии. - А что, если я попытаюсь освободить Вас? – быстро проговорил Гриффиндорец, резво вскакивая на ноги. - Мне ведь удалось провернуть это с дневником; наверное, я смог бы вытащить и вас отсюда, тогда вы сможете жить в нормальном мире. Я уверен, что Темный Лорд вполне может создать еще один Крестраж вместо этого. - У тебя ничего не получится, - просто сообщил ему Том, - даже если бы я призвал твою магию и поглотил ее, Том, как ты знаешь, тут же почувствует это и остановит нас. Я всегда был ужасным собственником. - Тогда должен быть какой-то другой путь, - предположил Гарри, пытаясь придумать хоть что-то, что станет достаточным предлогом для этого жуткого мага, чтобы выпустить его из оков Крестража. - Разве нет какого-нибудь специального заклинания, которое освободило бы частичку Вашей души? - Единственный способ снять оковы с Крестража – это уничтожить его. Ну, или если оставшаяся часть души, живущая на Земле, вспомнит о нем. Правда, и в том, и в другом случае, я просто исчезну. - Ладно, тогда давайте вы позволите мне покинуть это место, а я обещаю, что найду хоть какой-нибудь способ, который позволит вам обрести свободу, - умолял Гарри, не стесняясь прибегать к подобному унизительному способу. Жить без возможности колдовать – это действительно печально. - Да, и никогда не вернешься ко мне, - уверенно заявил Том, пристально разглядывая парня прищуренным взглядом. - Я вернусь, - заверил его тот. – Разве я не могу как-то доказать это? Том на мгновение замолчал, а потом нагнулся и начал искать что-то в траве. После непродолжительного шелеста он что-то нашел, крепко сжав это в руке, скрывая нечто от глаз парня. - Протяни мне свою руку ладонью вверх, - потребовал Том, и Гарри нерешительно подчинился ему. Гриффиндорец даже не успел разглядеть, что именно скрывали руки мага, как вдруг тот сильно ударил его по ладони, оставив на коже неглубокий надрез. Сразу полилась кровь, окрашивая рану ярко-алым. Гарри зашипел и с силой выдернул свою руку из твердой хватки, прижимая ее к груди. - Это было одно из множества магических ядовитых растений, которые я смог найти в этом лесу. И я знаю, что служит противоядием. У тебя будет пять дней, чтобы вернуться, иначе ты умрешь. И вряд ли тебе удастся идентифицировать использованное мной растение за столь малый срок. Единственный способ выжить – это остаться здесь, потому как сосуд твоей души, тело, всего лишь замерзнет, но не умрет. Выбор за тобой. - Я пойду, - решительно сказал парень. В ответ Том кивнул и ухмыльнулся – о, это выражение лица Гарри знал слишком хорошо. - И, последнее, перед уходом, - задержал его маг, - как насчет прощального поцелуя? Гарри нахмурился, но, зная Тома, можно было легко догадаться, что тот не отпустит его, пока не получит желаемого. Потому пришлось Гриффиндорцу неохотно приблизиться к нему и подняться на цыпочки, прижимаясь к губам мужчины. Тот схватил его затылок, углубляя поцелуй, засовывая свой язык в рот Гарри, несмотря на явный протест последнего. В конце концов, Том позволил ему уйти, не обращая внимания на то, что перед тем, как отойти, Гарри вытер рот тыльной стороной ладони. - А теперь прощай, Гарри Поттер. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты можешь умереть через пять дней, всего лишь сделав неправильный выбор – забыв меня, - сказав это, Том коснулся пальцами лба Гарри, после чего все померкло в боли и ослепительно белом свете. Гриффиндорец ахнул и вскочил. Он вновь очутился на своей кровати в спальне факультета. Сначала ему подумалось, что все произошедшее было сном, но все тело ломило, а каждая травма, полученная в лесу, осталась на месте, включая все еще кровоточащую рану на ладони. Гарри привычно представил себе Глаз Гора, чувствуя, как кожа начинает мягко светиться. Приятное тепло окутало все его тело, исцеляя каждую травму: царапины, оставшиеся от ударов веток, исчезли вместе с остальными порезами, сплошь украшавшими его кожу, однако мышцы продолжали болеть, и, что еще более важно, рана на ладони осталась на месте. Парень нахмурился и представил Глаз снова, старательно сосредоточившись именно на исцелении последнего пореза, но не было никаких признаков его заживления. Он разочарованно бросил диадему на одеяло, а потом быстро подобрал ее и, сердито насупившись, запихнул под подушку. Этой ночью ему так и не удалось уснуть. --- Когда Гарри решил подняться с постели, все еще было слишком темно. Беглый взгляд на часы сообщил, что только наступило пять утра. Ему удалось вырубиться всего на несколько часов, но ум продолжал анализировать все произошедшее накануне. Возводя вокруг спрятанной диадемы защитные заклинания, парень с трудом заставил себя подняться с кровати и, волоча ноги по полу, направился в душ. Первый план дальнейших действий заключался в том, чтобы рассказать все Тому и понадеяться, что тот догадается, чем именно отравили Гарри, и сможет найти противоядие. Но, скорее всего, Лорд будет просто в ярости из-за его глупости. Тем более парню не хотелось напоминать типичную девицу, попавшую в беду и ждущую, когда же любимый догадается помочь ей; нет, хотелось быть выше всего этого. Другой план основывался на всевозможных самостоятельных исследованиях. Это вполне может сработать: всего-то нужно найти способ освободить Тома, после чего излечиться от раны. Однако если ничего не выйдет, то он либо умрет, либо Темный маг заманит его в свою ловушку мира Крестража и будет развлекаться с ним. Устав, он подарит ему свободу, однако освобождение это будет смертью. Вообще можно было бы найти какую-нибудь девушку и заставить ее носить диадему, надеясь, что Крестраж вытянет ее магию и освободит Тома, но тогда Гарри, безусловно, станет убийцей. К тому же, учитывая, насколько этот артефакт бесценен и какова его историческая важность, вряд ли удастся обнаружить согласную носить его; плюс ко всему, кто-то вроде Дамблдора очень скоро заметит диадему и наверняка отберет ее у них. Третий план пришел к нему в голову, когда он повернул вентиль горячей воды. Заключался он в том, чтобы просто стоять под душем и утонуть. Субботним утром мало кто рискнул бы подняться так рано, обычно все встают около десяти часов – этого времени будет более чем достаточно, чтобы вода успела наполнить его легкие. Гарри опустился на пол, обвивая себя руками. Все его мысли были словно хаотично кем-то разбросаны, и это чувство было поистине ужасным. Парень не мог понять, каким образом Невиллу удавалось проходить через подобное год за годом, если каждый момент его жизни был похож на этот кошмар. Но нет никакого смысла в том, чтобы кукситься и реветь – это все равно ничем не поможет. Поддавшись порыву эмоций, Гарри оставил успокаивающий горячий душ, переоделся и помчался прямо в библиотеку. Сейчас он все равно не сможет позавтракать – желудок взбунтуется, а библиотека открыта с самого раннего утра, хотя книги можно было забирать с собой только лишь с девяти часов. Однако даже после самого тщательного осмотра, Гарри обнаружил, что никаких книг о Крестражах в библиотеке нет. Тут же пришла спасительная мысль о Запретной секции, да и в поместье Малфоев было очень много прелюбопытных экземпляров по Темной магии. Особенно если вспомнить, как много информации о Крестражах хранится в последнем… отлично, теперь ему есть с чего начать. Технически, дом на площади Гриммолд теперь принадлежит ему – Сириус четко указал это в своем завещании. Вообще-то изначально он собирался предоставить свое жилище Ремусу, но законы запрещают оборотням наследовать имущество. Гарри говорил Люпину, что тот может жить на Гриммолд столько, сколько душе будет угодно, но раз тот живет в лесу вместе с Грейбеком, то, вероятнее всего, дом сейчас стоит пустой. Библиотека Блэков была достаточно обширна и битком набита книгами по Темной магии, потому Гриффиндорец был уверен, что сможет найти там все необходимое. Гарри решил, что Слагхорн – идеальный выбор для проходного билета в Запретную секцию, и преподаватель его не разочаровал, легко подписав разрешение и практически не задавая никаких вопросов. Однако, к величайшему огорчению Поттера, там не нашлось ни одной книги, посвященной Крестражам. Это открытие повергло Гарри в еще большее отчаянье. И время бежало слишком быстро – это стало ясно сразу, как только парень взглянул на часы. Он уже почти опаздывал на встречу с Малфоем, а ведь ему еще было необходимо вернуться в башню Гриффиндора. На бег банально не хватало сил, но Гарри тащился вперед так быстро, как только мог. Вернувшись, он тут же вытащил из чемодана перчатки без пальцев и стягивающую повязку. Лили каждый год заставляла его брать с собой в Хогвартс аптечку, и это впервые ему пригодилось: добраться до мадам Помфри и не опоздать было нереально, да и никаких исцеляющих заклинаний парень не знал. Каждый год Гарри бурно протестовал против аптечки, убеждая мать, что все равно ею не пользуется, но сейчас, прижимая к ране толстый кусок ваты, он был благодарен за заботу. Поверх своего творения парень нацепил перчатки, надеясь, что Том поверит в его ложь о новом модном тренде. Пятнадцать минут спустя Гарри, наконец, добрался до подземелий, и первое, что он увидел, был Драко, нетерпеливо постукивающий по полу ногой. - Где ты был? – выплюнул тот при виде него, но, разглядев, как выглядит напарник, блондин ошарашено застыл, обеспокоенно рассматривая его лицо. - Выглядишь чертовски отвратительно. - Просто не спал большую часть прошлой ночи, - пожал плечами Гарри и демонстративно зевнул, как бы подтверждая свои слова. Драко нахмурился и, использовав порт-ключ, отправил их прочь из Хогвартса, в поместье, где их уже ждали Волдеморт, Том и Нарцисса. Лорд Реддл одарил Малфоя пронзительным взглядом, который тот, как ни странно, понял и поспешно взял на себя вину за их небольшое опоздание. Однако Гарри слишком хорошо знал Драко – блондин никогда не поступил бы так по своей собственной воле. Полетевший в ошарашенного таким исходом юношу Круциатус заставил Гриффиндорца вздрогнуть. Встреча завершилась очередной порцией недовольства от Волдеморта, который злился из-за отсутствия прогресса в их плане относительно Дамблдора. Том тут же забрал Гарри из гостиной и повел за собой, не издавая ни единого звука, заставляя парня сильно нервничать. Он был уверен, что старый друг видит его насквозь, потому морально приготовился упасть перед ним ниц и умолять о прощении. - Я привел Люпина, - сказал Том, застав Гарри врасплох, - конечно, он мне не поверил, когда я сказал, ты теперь один из моих последователей, однако решил не рисковать и все же увидеться с тобой. У меня есть дела, которые я не могу решать в поместье, так что на этот раз с вами не останусь, но, скорее всего, вернусь около полуночи. Том взял Гарри за руки, обтянутые перчатками, и нежно сжал их, прежде чем уйти прочь по коридору. Каждый шаг его излучал властность, и в конце концов Гриффиндорец остался перед комнатой в полном одиночестве. Гарри немного подождал, а затем легонько приоткрыл дверь. Перед его глазами словно пронесся вихрь, и вот он оказался в чьих-то руках, крепко прижимающих его к такой знакомой груди. Парню не оставалось ничего другого, кроме как обнять мужчину, вдыхая такой родной запах шоколада и чая – так мог пахнуть только Ремус. Тот, наконец, разомкнул объятия и немного оттолкнул от себя Гарри, заглядывая ему в глаза. Он явно искал следы заклятия Империус, так, по крайней мере, решил для себя парень, когда Ремус вновь прижал его к себе. - О, Гарри, - вздохнул тот, - мне так жаль. Гриффиндорец решительно покачал головой. Разумеется, он был зол на Люпина из-за его внезапного побега, но, увидев его снова, парень понял, как сильно соскучился, и гнев, казалось, начал таять, становясь незначительным воспоминанием. - Ты должен был остаться с нами, - спустя некоторое время прошептал Гарри, проклиная себя за свой жалобный тон. - Мы ведь могли помочь тебе; необязательно было гоняться за плохими оборотнями в одиночестве… мы могли бы помочь. - Я знаю, малыш, знаю, - прошептал Ремус, утягивая его за собой и присаживаясь на край кровати. - Я просто был слишком расстроен и сердит. Все, кроме тебя и твоей семьи, отнеслись ко мне так, словно я ничего не значил для Сириуса. Они не хотели видеть меня на его похоронах, не одобрили завещания – и все это лишь из-за того, кто я есть. Твоя семья всегда стояла друг за друга, а вы с Хизер скоро станете совсем взрослыми, а я вдруг понял, что у меня нет ровным счетом ничего, кроме моего проклятия. Однако Фенрир дал мне шанс вернуться в тот мир, который я столько лет старательно избегал, и тогда, оглушенный горем, я ухватился за него. То, что это было ошибкой, я понял слишком поздно; сейчас мой долг Фенриру огромен, но, Мерлин, Гарри, я – старый человек, у которого ничего не осталось, так что тебе не нужно ввязываться во все это. Мой уход повлиял на тебя, не так ли? Ремус закрыл лицо руками, а Гарри успокаивающе потрепал его по плечу. - Нет, - тихо произнес он. – Э-э-э, Лорд Реддл общается со мной уже довольно долго, он давно стал моим лучшим другом. Я сам решил помогать ему, и когда понял, что хочу быть рядом, он позволил мне остаться. И это было не из-за того, что ты ушел. Папа начал пить, а мама ненавидит его за это; их брак трещит по швам. Хизер ушла из дома, и я остался совсем один. Мне так хотелось, чтобы вы с Сириусом были с нами, помогли бы со всем этим, но тебя не было, да и… - Гарри остановился, внезапно осознав, что все это время по его щекам струились слезы. Ремус тоже это заметил и вновь крепко обнял юношу. Так они и сидели, плача и находя утешение друг в друге. Если Сириус был крестным Гарри, то Ремус был, скажем так, неофициальным дядей, которого парень любил также сильно, как и своих родителей. - Зачем Грейбеку понадобилась твоя помощь? – в конце концов, поинтересовался он, и Люпин глубоко вздохнул. - Это сложно объяснить. В общем, мне нужно работать с законами оборотней. Он – мой Отец, который очень помог, задав цель жизни, так что я просто обязан хоть как-то отблагодарить его в ответ. Фенрир называет это Кодексом, но вообще-то это просто означает, что я должен делать все, что он только не прикажет. Я отказываюсь от убийств и пыток, но Грейбек все же один из немногих оборотней, который воспитывался в одиночестве. То есть, Отцом, который и привил ему свои пугающие взгляды на жизнь, превратив Фенрира практически в животное – он не умеет читать и писать. А у меня здесь репутация умника, так что моими прямыми обязанностями считается не насилие, а умственная деятельность, я работаю примерно в этом ключе, изучая кланы оборотней и пытаясь поднять их на новый уровень. - Понятно, - вежливо произнес Гарри. – Просто будь осторожен. Ремус ласково погладил юношу по голове: - Постараюсь, - пробормотал он. – Прости, Фенрир зовет меня. Лорд Реддл говорил, что ты появляешься здесь каждые выходные; я изо всех сил постараюсь получить отгул, чтобы провести с тобой весь день на следующей неделе. - Было бы здорово, - улыбнулся Гарри. – Я соскучился по тебе. - Я тоже скучал, малыш, - ответил Ремус и зарычал, совсем как дикий зверь, увидев за окном полумесяц, сияющий на небосводе. Спустя мгновение его лицо смягчилось. – Береги себя. Когда мужчина ушел, Гарри яростно пнул ногами воздух и прикусил губу, обдумывая свои дальнейшие действия. Ведь до предполагаемого возвращения Тома оставалось еще много времени. - Добби! – позвал он, ожидая появления домового эльфа. - Сэр Гарри! – тот поприветствовал его со смущающим энтузиазмом. – Чем Добби может помочь? - Я хотел бы пойти в библиотеку, в кабинет Флавиус, кажется, он так называется, и при этом меня никто не должен увидеть. Пожалуйста, можешь мне помочь? – попросил парень, и эльф дружелюбно улыбнулся ему. - Конечно, сэр, Добби поможет. - Спасибо, Добби, ты очень добр,- сказал Гарри и тут же пожалел об этом. Глаза эльфа наполнились слезами, а потом он громко зарыдал. - Вы не должны быть так вежливы с Добби, сэр! – завопил домовик. - Нет-нет, я уверен, ты заслуживаешь такого обращения, просто не привык к нему! – отрезал Гарри, хотя вряд ли тот смог услышать его сквозь собственные громогласные вопли. - Вы правы, сэр, хозяева Добби бывают слишком жестоки, - эльф перестал плакать, и вдруг начал биться головой об стену, как обычно, скандируя: «Плохой Добби!». - Стой, хватит! – закричал Гриффиндорец, пытаясь оттащить домовика от стены. - Простите, юный сэр, но Добби не должен говорить о хозяевах ничего дурного. За это полагается самое суровое наказание. - Хорошо, я никому про это не расскажу, - заверил его парень, стараясь не закатывать глаза. Домовик поблагодарил его, а затем тихим щелчком пальцев аппарировал их обоих в библиотеку. - Дашь мне знать, когда Лорд Реддл вернется, пожалуйста? – попросил Гарри, и эльф заверил его, что все будет исполнено в лучшем виде. - Ах, здравствуй, Гарри Поттер! – поприветствовал его портрет Флавии Малфой, - Приятно видеть, как столь молодой человек так усердно учится. Как бы мне хотелось, чтобы и мой внук заинтересовался этим, более подходящим ему, разделом магии, а не просто изучал те глупости, которые преподают в школе. Успехов в учении! Портрет распахнулся, и Гриффиндорец вошел в открывшийся проход. В прошлый раз он нашел информацию о Крестражах в разделе Древней магии, так что уже знакомые полки стали первым пунктом его назначения. Гарри перебрал каждую книгу, пытаясь найти ту, в названии которой встречалось бы слово «Крестраж», но таких набралось всего три штуки. Первая была написана на древнегреческом, и пусть Гриффиндорец узнал алфавит, перевести весь фолиант ему было не под силу. Вторая оказалась более-менее читабельной. Ее автором был некто по имени Герпо Омерзительный*, который, похоже, в свое время неплохо потрудился, раз написал столь толстую книгу. К сожалению, понять ее было почти также сложно, как если бы она была написана на древнегреческом: слова внезапно прерывались странными закорючками, которые Гарри так и не смог интерпретировать. И чем больше он всматривался в них, тем сильнее становилась неожиданная головная боль. Третья книга была вся написана на английском языке, но была сравнительно небольшой, хотя это было лучше, чем ничего. Он перелистывал страницы, внимательно прочитывая все, что могло бы помочь хотя бы предположить возможный способ извлечения души из Крестража, однако чем дольше продолжалось исследование, тем становилось понятнее, что проще всего привлечь к этому Волдеморта, который смог бы призвать к себе артефакт и воссоединить осколки души, но Том из диадемы говорил, что не хочет этого. Гарри убрал обе книги на место, решив на всякий случай оставить шедевр Герпо Грязного при себе и стараясь одновременно с этим понять, с чего вдруг на него накатила такая усталость. Книгу он уменьшил и положил в карман, искренне надеясь, что Малфой не будет возражать. Теперь, стараясь изо всех сил сфокусироваться хоть на чем-нибудь, парень почувствовал, как усталость накрывает его все быстрее и быстрее с каждой минутой. Гарри лихорадочно вытаскивал книги с полки, отчаянно листая страницы, но не находя ни единого упоминания о Крестражах. Ему необходимо было сосредоточиться на чтении. Внезапный шум, похожий на треск, заставил его подпрыгнуть. Попытавшись обернуться, парень обнаружил, что к его лицу прилипла книжная страница. Должно быть, он все-таки уснул. - Простите, что разбудил вас, сэр, но Лорд Реддл уже вернулся и требует вас к себе, - почти испуганно сказал Добби. Гарри молча кивнул и позволил домовику вновь исчезнуть с оглушающим треском. Том выжидательно посмотрел на Гриффиндорца, как только тот зашел в спальню. Гарри не был уверен в своем наблюдении, может, сказывалась обычная усталость, но у его друга на мантии ясно виднелась кровь, впрочем, тот не выглядел озабоченным этим фактом. - У тебя что-то случилось? – резко спросил Лорд, но в его голосе не было слышно ни капли обеспокоенности. - Я просто устал, - пробормотал Гарри, хорошенько протерев кулаками глаза для пущего эффекта. – И еще мы с Ремусом вспоминали о Сириусе, так что теперь мне грустно. - Так ты был с оборотнем? – теперь тон Тома точно не предвещал ничего хорошего, и Гриффиндорец поспешно покачал головой. - Библиотека, - едва смог выдавить он, мечтая о том, чтобы заползти под одеяло и уснуть. Может, когда настанет утро, все это окажется кошмарным сном. - Иди спать, я поговорю с тобой завтра, когда ты будешь более вменяем, - приказал Лорд, но Гарри был более чем счастлив подчиниться ему. Но как только его голова коснулась холодной подушки, воспоминания о прошедшем дне словно набросились на него, хаотично сменяя друг друга. Том сел на кровати рядом с ним. - Обними меня, - тихо сказал Гарри, но друг не услышал его. - Пожалуйста, - повторил он чуть громче, - можешь обнять меня? Наконец, Том услышал его, но ничего не ответил, лишь молча опустился рядом и прижал к себе Гарри. Парень уткнулся лицом в его теплую грудь, вдыхая родной запах. Том был таким сильным и мудрым, что поневоле начнешь им гордиться. В последнее время его преследовало напряжение, а бессонная ночь лишь ухудшила самочувствие, но он решил поступить по примеру своего друга и скрыл все эмоции, чтобы достичь желаемого. - Я верю в тебя, ты знаешь, - тихо пробормотал Том где-то над ним. Вот и все, что было так необходимо Гарри. *перевела, потому как «the Foul» не показалось мне фамилией, скорее прозвищем, как у гоблинов. * По просьбе читательницы исправила Албанию на Олбани. А теперь чуток подробнее. Доподлинно неизвестно, на самом деле, куда именно сбежала Елена Рейвенкло, прихватив диадему. Официально считается, что в Албанию. На сайте ru-harrypotter.livejournal.com обнаружила следующую интересную мысль: "Сакраментальный вопрос "Почему у Ро именно Албания, неужто поближе лесов не нашлось?" ставился уже неоднократно. Внесу свои пять копеек. Народ, стоит вспомнить, что книги Роулинг - мифологическое пространство со всеми действующими в таковом пространстве условностями и символизмами. Скажем, брак между отцом и матерью Хагрида - явная отсылка к скандинавским мифам, и под этим углом восприятия она гораздо привлекательнее, нежели попытки представить себе воочию половую жизнь между человеком и великаном, во что неизменно упираются все исследования на эту тему, проведенные под эгидой физических законов и логики нашего мира. С Албанией то же самое. Физическое местоположение того, что Ро называет Albania, не имеет никакого значения (кроме того, что это "где-то там, за тридевять земель"). Я думаю, что это название было выбрано исключительно из-за его корня - "alb". Он родственен слову "elf" и восходит к совершенно доисторическим временам, от которых и доныне имеет значение "белый", "сияющий", "божественный" и все родственные. Этот корень прослеживается в сотнях земных топонимов, и очень трудно найти более волшебную, более мифологичную этимологическую группу. И если вдруг автору, вписывающему магическую реальность в мир Земли, понадобится реально существующая "волшебная страна", сказочное Затридевятьземелье, где вызревают злодеи и где схоронены артефакты, - это, конечно же, Албания. "Эльфийская" страна". Однако, как заметила моя читательница Linali1: "Есть мнение, что Албания не имеет никакого отношения к событиям мира ГП ))) Зачем Хелена Рейвенкло и барон поперлись через пролив и всю Европу на Балканы? (Albany)Олбени, древн. назв. части территории Шотландии, расположенной к С. от заливов Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Клайд. Во-о-от, как раз там же, территориально(Шотландия), где и расположен Хог". В одном из фанфиков мне тоже доводилось встречать такое мнение. Олбани (Олбени) я оставлю - почему бы и нет? А Linali1 спасибо за помощь :)