Мирный договор

      Ринс, единственный наследник графа дал Онгинара, печально взирал на закрытую дверь. Закрыта она была уже третий день, то есть три дня он никуда не выходил и к нему никто не входил. И еды в эти дни у него тоже не было, вернее, только в последние два. В первый день у него ещё оставалось немного припрятанной еды, но пополнить запасы давно не удавалось, а такие «голодовки» ему устраивали всё чаще и чаще. А скоро, наверное, совсем голодом заморят. На днях второе совершеннолетие младшей сестры справлять будут, а значит, необходимость в его жизни полностью исчезнет.       Очередной спазм скрутил его тело, заставив свернуться на кровати. Когда чуть попустило, потянулся к стакану с водой, единственному, что у него оставалось. Благо недостатка в воде он не испытывал, ванная комната была прекрасно оборудована. Как и все остальные покои: гостиная, спальня, кабинет. Всё, как и положено наследнику древнего рода. Вот только это единственное, что соответствовало его статусу.       Это обнаружилось в десять лет, то, что стихии не откликаются на его зов. Любой демон, даже самый слабый, способен призвать стихию-покровительницу, а императорской семье покровительствуют все пять: земля, вода, воздух, огонь и эфир — тончайшая энергия, связывающая все элементы, в полной мере доступна лишь императорской семье. Церемония принятия стихий очень красива и зрелищна. Раз в год собирают всех ребятишек, ближайший центральный храм стихий распахивает для них свои двери, открывая сказочный зал. Высокий потолок венчает хрустальный купол, свет, проникающий сквозь него, разбивается на сотни радужных зайчиков. Они скачут по белоснежным стенам, на которых драгоценными камнями выложены символы стихий, образуя сказочное сияние.       Дети заходят в этот зал в полдень и остаются там до самого заката, всё это время они сидят на жёстком, но тёплом полу, синхронизируясь с аурой этого места, и когда солнце скрывается за горизонтом, ауры детей загораются цветом принявшей стихии, они сами становятся похожими на живые воплощения стихий. Все, но не Ринс. Он так и остался стоять простым ребёнком, тусклым и пустым, не имеющим ни капли магии. Растерянность сквозила в его глазах, когда он смотрел на свои руки и не видел сияния.       Распахнулись двери, открывая путь в зал гордым родителям. Первым, разумеется, шёл граф дал Онгинар. Самый важный, самый гордый, ведь его наследник сегодня обрёл свои силы. Он всматривался в толпу детей перед собой в поисках своего сына. Его взгляд не сразу выхватил тёмный силуэт на фоне ярких красок, но он узнал в нём своего сына. Понимание пришло в тот же миг: его сын не имеет сил. Он не маг. Как такое могло произойти с ним, как у него мог появиться такой выродок? Граф и рад был бы сказать, что тот ему не родной, но шесть лет назад, после известия об измене жены, он сам, лично, проводил проверку, подтвердившую его отцовство. Но сын оказался таким же бракованным, бесполезным, как и мать, только вот его нельзя было отравить по-тихому. Значит, нужен новый наследник, уже на следующий день Френтис дал Онгинар займётся поиском подходящей супруги, максимум через год у него появится новый наследник, и от этого можно будет избавиться. Приняв это решение, он развернулся и ушёл, так и оставив сына стоять одного посреди пустеющего храма.       Через несколько часов, заплаканного и забившегося в дальний угол, мальчика нашли служители. Один из них, Клэронд, присел рядом с ребёнком и потрепал его по волосам.       — Что случилось, мальчик?       Слово за слово, выбирая нить повествования из вороха всхлипов и вздохов, останавливая потоки слёз и не давая вновь разгореться истерике, хранитель смог понять, что же произошло этим вечером. Но помочь ребёнку он ничем не мог, разве что слегка обнадёжить:       — Такой восхитительный кроваво-красный цвет волос не может быть напрасным, — пропуская мягкую прядь волос через пальцы, промолвил служитель, — я уверен, что если ты будешь внимательно прислушиваться к себе, то обязательно поймёшь, в чём твоя сила. А сейчас я провожу тебя домой.       — Но у меня больше нет дома… — с отчаянием прошептал мальчик.       — Ты не прав, никто тебя не выгонял. Но ты должен быть сильным. Я в тебя верю.       Дом встретил мальчика тишиной и пустотой. Действительно, никто не пытался его выгнать, но он оказался практически никому не нужным. Только его учитель продолжал потихоньку заниматься его обучением, прикладывая все силы, чтобы о том не узнал граф, да библиотекарь, позволяющий спокойно заниматься и скрываться от гнева отца в своей вотчине.       Новая жена родила прекрасную дочь, вместо такого желанного сына и наследника, граф же во всём этом вновь обвинил своего первенца, наказывая того за малейший неверный вздох. Ещё через два года бесплотных попыток исправить это недоразумение и зачать сына, граф озлобился окончательно, избавившись и от второй жены. Но найти очередную несчастную на этот раз ему не удалось: репутация уже была испорчена основательно. Поэтому до совершеннолетия дочери и признания её законной наследницей ничего с сыном он сделать не мог, кроме как продолжать медленно, но верно отравлять ему жизнь.       Все эти пространные размышления и воспоминания, направленные на отвлечение внимания от бурчащего желудка, были прерваны чуть слышным скрипом открывшихся дверей.       — Вставай, через восемь часов начнётся бал в честь отъезда делегации эльфов. К сожалению, я не могу появиться на нём без наследника, — презрение и брезгливость слились в его голосе в жуткую смесь, — поэтому тебе представляется последний шанс побывать во дворце императора.       — Да, отец, — тихий ответ вновь вызвал недовольство графа, но сейчас тот не мог позволить себе ударить это отродье. Ведь если он появится на балу с синяками, то это будет проблемой для самого графа. Недовольно поджав губы, граф, как и когда-то давно, развернулся спиной к сыну и вышел из комнаты.