Мирный договор

      — Ваша светлость, вам пора вставать, — каркающий голос древней стервы окончательно разрушил хрупкий и беспокойный сон юной демоницы Каунис.       Всю ночь она думала о предстоящем дне, из-за чего ей так и не удалось нормально выспаться. С трудом поднявшись, она потянулась, сладко зевнув. Со стороны ее личной гувернантки донеслось осуждающее покашливание. Конечно, так вести себя высокородной леди, уже почти наследнице, не положено. Надо быть красивой, гордой, утонченной, идеальной и прочая, прочая… Каунис всегда была слишком непоседлива и самую малость неуклюжа. Пышные платья, в которые ее наряжали, постоянно зацеплялись, на подоле появлялись неизвестно откуда взявшиеся пятнышки грязи, пыли или свежей травы. Впрочем, неизвестно это было только строгой гувернантке, из-под присмотра которой девушка постоянно сбегала то в сад, то в ближайший городок. Целыми днями сидеть в изученном вдоль и поперек замке было просто невыносимо. Единственным скрытым от нее исключением были покои старшего брата. Она пыталась туда проникнуть несколько раз — не удержалась, несмотря на все ужасы, что ей рассказывали, — а в последний раз…       Ей уже десять лет, она теперь полноценный маг и не должна ничего бояться. Кау еще раз оглядела коридор и убедилась, что никого рядом нет. Здесь, рядом с покоями братишки, почти никто никогда не ходит. И сегодня наконец-то удастся с ним познакомиться. Не может же быть правдой всё, что нарассказывала эта противная тетка! Она вообще часто не права, девочка это давно заметила.       Сегодня утром ей удалось подслушать разговор слуг, в котором Герра рассказывала, как ей не хотелось идти открывать комнаты наследника. А это значит, что в этот раз она не наткнется на закрытые двери, как это было в четыре прошлых раза. Да, в этом она была совершенно уверена. Тихонечко прокравшись к двери, Кау чуть приоткрыла дверь и заглянула за нее. Никого нет. Надо было все же постучаться... Тут за спиной послышались тихие, шаркающие шаги. Испугавшись, что ее заметят на месте преступления, а запрет был очень строгий, девочка не придумала ничего умнее, как прошмыгнуть в уже приоткрытую дверь. Быстро оглядевшись, скрылась за тяжелой шторой, наполовину занавесившей окно. Шаги замерли рядом с дверью, послышался тихий скрип. Шелест и тишина. Лишь когда девочке удалось чуть успокоиться и отвлечься от неожиданно громкого стука собственной крови, она смогла услышать прерывистое дыхание.       Мир замер в шатком равновесии, но неизвестность давила всё больше и больше, и тогда Кау решилась выглянуть. На полу, прислонившись к стене, кто-то сидел. Разметавшиеся красные волосы скрывали склоненное лицо, сквозь них удалось разглядеть лишь острые плечи, укрытые белой рубашкой, явно не подходящей по размеру. Он выглядел таким хрупким и беззащитным, что девочке захотелось подойти, присесть рядом и утешить. Но тут шаловливый ветер залетел в комнату, слегка разметав красные волосы. Стало видно хрупкие руки, обнимающие колени, и рукава, на которых блестели капельки крови. Девочку всегда ограждали от любого насилия, единственное, что ей внушали, это страх и ненависть к брату, рассказывая жуткие истории, и теперь она в них поверила. Он действительно ненормальный, лишенный сил за издевательство над другими разумными, и он до сих пор не прекратил это!       Чары левитации, подстегнутые детскими страхами, вышли чуть ли не сами собой. Родная стихия подхватила свою маленькую повелительницу и позволила безопасно выпрыгнуть из окна, мягко приземлившись.       — Милочка, может, вы прекратите спать на ходу! — вновь ворвался в раздумья девушки старческий голос. Сколько этой карге, интересно, лет? Выглядит на всю сотню тысяч! А то и на две. Кожа ветхая, как старый пергамент, глаза пыльные, ничего не выражающие, волосы седые, а для демонов это редкость несусветная. Хотя спина и прямая, а голова гордо поднята, но ни согнуться, ни повернуться нормально она уже не в состоянии, так и застыла на все оставшиеся у нее века.       — Вы меня вообще слушаете? — от возмущения ее голос стал еще выше и противней. Каунис аж передернуло от отвращения.       — Нет, я вас не слушаю и впредь этого делать не буду. Я более не нуждаюсь в ваших услугах. — Голос человека, уверенного в своей власти, гордая осанка, тяжелый взгляд — все это выдавало в девушке аристократку, впитавшую эту науку еще с молоком матери. И даже растрепанные со сна волосы и детская ночнушка не могли отменить этого. Впрочем, старая ведьма повидала за свою долгую, очень долгую жизнь немало и не особо впечатлилась.       — Вы не имеете права, только ваш отец… — Но договорить ей не дали.       — Сегодня я стану совершеннолетней, и меня признают наследницей. Если вы не уйдете сейчас, я выгоню вас вечером.       Сомнений у девушки не было. Эту сцену она себе представляла не первый год, эта сладкая мечта помогала переживать долгие вечера, полные унылых нотаций, и едкие комментарии над разбитой коленкой. Вновь посторонние мысли закружили голову в своем хороводе, а воспоминание о разбитых коленях повлекло за собой мысли о дворцовом лекаре. Тринсэт всегда со всем вниманием относился к ее бедам и очень часто помогал скрывать следы ее проказ и приключений. Вот и сейчас девушка решила забежать к нему и попросить какую-нибудь настойку для концентрации внимания, а по пути поделиться радостной вестью. Улыбнувшись принятому решению, Каунис упорхнула в ванную, дабы освежиться. Переодевшись в простенькое платье и туфельки на невысоком каблучке, она отправилась в путь, проигнорировав привычное: «Вы похожи на крестьянку, а не на будущую наследницу». Церемония будет на закате, так что времени у нее было вполне достаточно.       Пролетев через весь замок, демоница ураганом ворвалась в комнаты лекаря.       — Ты представляешь, я… — звонко разнеслось по покоям.       — Тише, ваша светлость, — поспешил прервать ее Тринсэт, поднимаясь с дивана и отвешивая легкий поклон.       — Ты опять, — на лице разлилась показная обида.       — Прости, Кау, — демон извиняющее улыбнулся. — Переобщался с твоим отцом, он недавно заходил ко мне проверить состояние твоего брата.       Протянув руку девушке в приглашающем жесте, Тринсэт вновь присел, усадив Каунис рядом.       — Мой брат здесь?! — возмущенно воскликнула она. Неужели ее Тринс имеет что-то общее с этим демоном? Но причем тут отец? И о каком состоянии идет речь?       — Да, он сильно пострадал от рук… Греткина, — чуть замялся с ответом демон, — и все еще не пришел в сознание. А в моей лаборатории произошла маленькая неурядица, и так как комнаты Ринса находятся очень далеко, я временно предоставил ему свою спальню, чтобы была возможность своевременно оказать помощь, — демон вздохнул и перевел тему. — Давно хотел спросить, но как-то к слову не приходилось. Ты очень успешно избегаешь любой попытки заговорить о нем. За что ты так его не любишь?       Девушка с удивлением посмотрела на Тринсэта — как он может не понимать?       — Он же монстр! — прошептала она.       — Что? — демон даже не сразу подобрал слова. — Кто тебе сказал такую глупость? Пойдем, — он бесцеремонно схватил девушку за руку и потянул в сторону своей спальни.       «И лишь затем, чтобы показать мне бессознательное тело», — пронеслась странная и глупая мысль. Тринс ведь ее друг, лучший друг и единственный.       Так странно было увидеть хрупкую фигуру, обмотанную бинтами, бледное изможденное лицо. Длинная коса была похожа на притаившуюся красную змею. Несмотря на то, что он был старше, выглядел он много младше самой девушки. Этот образ и тихие слова демона рушили старый детский страх и неоправданное опасение.       — Он очень добрый и ранимый, наивный даже... удивительные качества, при его-то жизни. Просто ему не повезло. Он стал одним из тех немногих, кого не приняли стихии. А ваш отец не позволил ему жить свободно. Слишком он стыдился такого сына.       — Так мне всё это время лгали? — с отчаянием посмотрела она на Тринса. И тот не удержался, обнял ее, прижав к груди, и ласково погладил по голове. Иссиня-черные кудряшки мягко и задорно пружинили под его пальцами. Каунис всегда ими гордилась, игнорируя мнение окружающих. В моде были исключительно прямые волосы, скрепленные несколькими тонкими косичками, что никак не соответствовало жизнерадостной натуре девушки.       — Всё изменится, всё обязательно изменится к лучшему, — ласковый шепот вселял надежду. Кау приподняла полные слез глаза и улыбнулась. Но тут до нее дошло, в каком она находится положении:       — Ой, мне… мне пора бежать, — от смущения щечки девушки мило порозовели. Легко вывернувшись, она так же быстро испарилась из комнат демона, как и объявилась в них, совершено забыв, зачем, собственно, приходила.