Мирный договор

      С тихим шелестом, едва уловимым острым слухом, за спиной посольства сомкнулся портал. Герцог Альбор вернулся в родные края после длительного отсутствия. И, конечно же, это не осталось незамеченным. Перед незримой границей их уже ожидали встречающие. Самым первым был Эприкаэль, в чем Луар и не сомневался. Левая рука Повелителя и глава Тайных, его длинные даже для эльфов уши торчали из любых мало-мальски значимых событий, происходящих в Лидиреле. А все остальные происшествия оставались на совести его подчиненных, с чем они прекрасно справлялись.       Маг уже хотел поприветствовать своего друга — посол и шпион имели много общего и в прошлом, и в настоящем — но, обгоняя эльфа, вперед вырвался противно-розовый вихрь, пронзительно вереща:       — Любимый мой, единственный!       Испуганный конь встал на дыбы, забив в воздухе передними копытами. Сумасшедшая дамочка, не успев до конца среагировать, упала, получив удар. К счастью, не смертельный. Впрочем об этом окружающие очень быстро пожалели. Стоны, охи, всхлипы и прочие женские штучки в невозможных количествах полились на невольных зрителей. Эприкаэль сморщился и запустил в эльфийку сонные чары, отчего она тут же отключилась. Герцог, наконец успокоив коня, облегченно вздохнул.       — Опять. Эту я еще не видел, успел же... И когда ты это прекратишь?! — обреченно проронил Эприкаэль, наблюдая за тем, как спрыгнувший с коня Луар закидывал на освободившееся место девицу.       — Уж ты-то знаешь, что не могу! — огрызнулся герцог, скривившись от неприятных воспоминаний.       Луар и Эприкаэль познакомились еще при поступлении в Школу Дипломатии. Они как-то сразу, стоило только встретиться глазами, узнали друг в друге родственные души. И если первая неделя, посвященная разведыванию обстановки, прошла спокойно, то дальше парочка юных эльфов — ну что такое пять-шесть десятков лет для тех, кто будет жить тысячелетия, — перестали скрывать свои истинный характер. Два милых эльфа превратились в главную проблему Школы. Но доказать, что они причастны к неприятностям, хотя об этом знали абсолютно все, так и не удалось. Луару удавалось легко затирать магические следы Хаосом, а уже окончивший Шпионскую Школу Эприкаэль легко проворачивал многоходовые комбинации, скрывающие все остальное.       Так продолжалось недолго. До первого из серии зимних балов, на котором парочка встретила Катамирэль — ученицу выпускного класса. Она была признана самой красивой эльфийкой, ей не было равных: золотые кудри окружали ее волшебным ореолом, в сиянии которого нежные черты лица приобретали особую, сказочную красоту, она была чуть более фигуристой, чем остальные эльфийки, но не утратила легкости и изящества, оставаясь хрупкой и воздушной. При первом знакомстве оставляла после себя самое благоприятное впечатление. Эта милая и скромная девушка стала для многих несбыточной мечтой. Ей посвящали стихи, о ней слагали серенады. Эприкаэль влюбился с первого взгляда, все его мысли были только о ней. Разумеется, он кинулся поделиться своей радостью с другом, но наткнулся лишь на молчаливое неодобрение. По какой-то не совсем понятной причине Катамирэль не понравилась Луару с первого взгляда — он чувствовал в ней какую-то фальшь, хотя и не мог объяснить это даже себе, не то что влюбленному до безумия эльфу.       Но сдаваться маг Хаоса не умел, поэтому, проведя поистине профессиональный сбор информации, он быстро выяснил все про эту эльфийку. Картина открывалась весьма неприятная, стоило лишь приглядеться. За этой милой эльфийкой тянулся весьма длинный и кровавый след — самоубийства, смертельные дуэли и просто «несчастные» случаи. И это было крайне странно — совершенно непонятно, почему ей до сих пор не заинтересовались Тайные. Вот теперь Луару было что рассказать своему другу, чем он и поспешил заняться.       — Эпри, вот ты где! Я тебя повсюду ищу, — обрадовался Луар, найдя своего друга сидящем в довольно заброшенном уголке парка. — Что ты тут забыл? — удивленно спросил.       — Тише ты, — зашептал застигнутый врасплох эльф, махнув рукой на нарушителя спокойствия.       — Следишь за кем-то? — заинтересовался Луар. Насколько он помнил, на другой стороне от зеленой ограды должны была располагаться одна милая беседка, укутанная пологом тишины. Но друзья давно нашли к нему отмычку и использовали полученную информацию на благо своим проделкам. Только так они узнали, что строгая и грозная Лакимиэль — преподавательница староэльфийского — совершенно не переносит вид гусеницы розовой бабочки. Хотя понять ее можно было — насколько прекрасна была изящная, полупрозрачная бабочка, обожавшая розы, настолько отвратительно выглядела склизкая и жирная гусеница. Поэтому, когда во время занятий с потолка посыпались утратившие маскировку гусеницы, визг подняла не только Лакимиэль, но и вся женская половина группы, да и некоторые парни, что существенно подмочило их репутацию. Впрочем, группа простила шутников — слишком уж многим Лакимиэль успела потрепать нервы.       Изящно смахнув с пальцев темно-зеленые искорки в сторону беседки, Луар прислушался к разговору.       — …достойна только этого? — в звонком и каком-то крайне неприятном голосе звучала брезгливость напополам с презрением. — Это всего лишь жалкая россыпь рубинов! — Какой-то небольшой предмет тихо звякнул, соприкоснувшись с мраморным полом беседки.       — Это браслет моей матери, она бы хотела… — тихо пролепетал кто-то и, судя по звукам, поспешил поднять свою драгоценность.       — Мне до этого нет никакого дела! — звонкий голос, наполненный высокомерием, перебил юношу. — Я ношу только адуляры, в крайнем случае — бриллианты. — Теперь Луар смог узнать голос — Катамирэль собственной персоной. Показала себя во всей красе, теперь даже не придется переубеждать Эприкаэля, он и сам все услышал. Луар с улыбкой повернулся к другу, но, как оказалось, поспешил.       — Вчера видел потрясающее колье из адуляров и сразу же вспомнил о ней, и теперь я точно уверен, что оно ей понравится! И раз она бросила этого виконта, у меня будут все шансы пойти с ней на следующий бал, — этот и прочий любовный лепет, к которому Луар уже не прислушивался, убедили в том, что влюбленный эльф пропал окончательно.       Луар тяжело вздохнул и даже не стал пытаться показывать доказательства преступлений эльфийки. До бала оставалось чуть больше суток, за которые необходимо было найти способ снять любовный дурман с Эприкаэля. Интуиция настойчиво шептала, что иначе бал окажется для эльфа последним.       Так ничего и не ответив, Луар отправился в свое поместье. У его рода была одна из крупнейших библиотек — не Повелительская, конечно, но из частных самая богатая. В ней можно было найти информацию на любой вкус. Предки Луара отличались завидным стремлением к новым знаниям, притом каждый стремился подобрать для себя новую и неизученную область, что и обеспечило такое разнообразие книг.       «Осталось только разобраться, с какого раздела начать поиски информации. А для этого надо понять, чем и как привораживает поклонников Катамирэль. Это явно не снадобья, так как доподлинно известно, что некоторых жертвы с ней не трапезничали. Духи? Тоже не подходит, слишком большое количество жертв, а ароматы подбирают под определенную жертву, а никак не для большого количества народа, даже если предположить, что половина влюбилась сама по себе, то все равно остается слишком большой разброс. Значит, это какое-то общее заклинание, но не может же она постоянно его поддерживать? Возможно, это артефакт? Но даже в этом случае… Судя по некоторым данным, она этот приворот практически не контролирует, может лишь усилить, но никак не оградить. Странно это, но можно сделать вывод, что это ее личная способность. Как у сказочных амуров, жаль, что достоверно известна ее чистокровность — интересно было бы пообщаться с настоящей амурой — волшебной красавицей способной вызвать любовь даже в камне. Еще одна истребленная и забытая раса. Как и вампиры, и темные эльфы.       А если предположить, что дед был прав? Ведь его теория происхождения магов Хаоса выглядит весьма достоверно. Ничто не уходит в никуда. И после уходов темных эльфов — первых повелителей Хаоса — эта сила и способность не исчезла, она стала проявляться у случайных существ. Поэтому способности никогда не переходят по наследству. Дело не в крови, а в схожести ауры или еще каких-то личных качеств. Поэтому невозможно предсказать, где и у кого родится такой маг. От вампиров, по его предположению, остались маги Крови. Значит, если предположить, что амуры действительно существовали, то от них могла остаться сила Любви. А так как Катамирэль никто не обучал, то вот и получился результат — толпа безумно влюбленных эльфов.       «Думаю, стоит поискать информацию об этой расе, наверное, это поможет».       За этими рассуждениями Луар и не заметил, как добрался до своей цели. Покопавшись несколько часов в пыльных книжках и прочитав кучу невнятных и иногда противоречивых легенд и сказаний. Примерный план действий у него был готов.       Девушку удалось легко соблазнить и заманить к себе. Она ни на секунду не засомневалась в своих силах, а заполучить первого наследника герцога Альбора ей хотелось сильно. Все же она была из довольно молодого и малоизвестного рода, и женитьба оставалась самым простым и быстрым способом возвыситься. Ночь вышла очень страстной, девушка старалась привязать Луара всеми способами. И совершенно не заметила, как в ее ауру впиталась пиявка-заклинание, искажающая способности. Она должна была обезвредить эльфийку на время, достаточное для проведения всестороннего расследования ее дела. Но Луар рано расслабился, выгоняя с утра ее из постели и своей жизни. Обозленная красавица не сдерживала слов, и проклятье легко слетело с ее губ:       — Ты! Вы все! Все вы будете любить меня до безумия! До тех пор, пока рассудок полностью не исчезнет, оставив только любовь ко мне!       Сказанное от ярости, полностью поглотившей душу, разум и сердце, оно наложилось на заканчивающую становление пиявку-заклятье, понеслось в сторону Луара и разбилось о врожденную защиту, разлетевшись кривыми осколками. Большая часть отразилась на отправившую проклятье эльфику, от чего ее глаза утратили остатки осмысленного выражения. Безумие пожирало ее, уничтожая личность, — сбывалось проклятье. На Луара же осели лишь мелкие осколки, на которые он и не обратил внимания — слишком верил в свою защиту.       Как позднее оказалось — зря. Последствия остались. Ему стало куда проще соблазнить любого, а вот отвязаться от жертвы оказывалось куда труднее, особенно если у жертвы влечение переходило в манию. К счастью, так случалось редко, но метко.       Луар мотнул головой, отгоняя мелькнувшие перед глазами воспоминания. Вновь посмотрел на находящуюся без сознания дамочку и, тяжко вздохнув, поплелся за другом, рассказывая последние новости. Надо было еще заглянуть в свое поместье, предупредить слуг о скором госте и переодеться, прежде чем отправляться к Повелителю с официальным докладом.