Make me feel like I am breathing

      Принц Изольдер был предупредителен и изысканно учтив, восхищая своей галантностью, очаровывая мужественной красотой. Хэн был удобным и привычным, как разношенные туфли, и обладал некоторой долей обаяния, отпущенной мирозданием всем плохим парням. Существо внутри старого спидера, стоявшего на посадочной площадке у хэйпанского консульства, ждало её, бесконечно холодное, бесконечно терпеливое, своей ледяной волей добиваясь того, что ни Изольдер, ни Хэн не получат никогда – жертвенной привязанности и безусловной преданности. Лея полагала, что всё, что не давало ей покоя в юности: желания, сожаления и тоска по бросившему её любовнику, осталось далеко в прошлом для той взрослой женщины, которой она стала. Ей остается только удивляться тому, насколько же она животное.       Он урчит от удовольствия со сжавшимся соском во рту и подпихивает её ладонями в спину, донельзя похожий на детёныша фелинкса, пьющего молоко матери. Лее и сидеть неудобно, и двигаться невозможно, но она готова бесконечно смотреть сверху вниз на зажмурившегося от одному ему понятного наслаждения мужчину, самозабвенно прильнувшего к её груди, и гладить его по тёмным прядям волос. Траун отрывается от своего приятного занятия и предлагает:       - Чем сидеть и думать, как я сюда попал, лучше предположи, зачем я прилетел.       Поскольку Лея молчит, с нежностью гладя его плечи, прижавшись подбородком к макушке, он продолжает:       - У тебя есть выбор. И я прилетел, чтобы дать тебе совет: лучше быть побитой под горячую руку пьяным контрабандистом, чем быть отравленной или удушенной по приказу матери мужа. Хоть будет шанс одуматься и уйти. Никакого третьего варианта для тебя, учитывая твой характер, я не вижу.       Лея чувствует: несмотря на циничную насмешку в тихом голосе, Траун вновь начинает возбуждаться, она прекрасно помнит, как ускоряется от желания его дыхание, как обрывист нечеловеческий акцент, и как сильны могут быть эти обманчиво-нежные пальцы. И этим фактом можно воспользоваться.       - Траун, Империя пала. Все, из-за чего мы ссорились, ушло в прошлое. И имперских офицеров, добровольно переходящих на сторону…       Чисс прикрывает её губы ладонью, и в его непроницаемых для человека глазах появляется больше багрянца:       - Достаточно. А то я сейчас расхохочусь, и на этом всё закончится в буквальном смысле слова. Говорю на тот случай, если ты хочешь продолжать.       Лея позволяет уложить её на сиденье, сама закидывает ступни на плечи мужчины: она хочет продолжать, ещё как хочет. Их объятия отделены от всего мира лишь непроницаемым для взгляда извне транспаристилом, совсем рядом с ними ходят люди и экзоты, взмывают в небо и изящно садятся спидеры, но здесь и сейчас – всё точь-в-точь так же, как было во время их недолгого романа, иллюзия защищенности и тайны. Ее любовник проводит подрагивающим, наливающимся кровью членом по её лобку, ниже, раз за разом, дразня, как он всегда любил делать, и Лея решается на вторую попытку. Раньше в те моменты, когда первый порыв похоти уже удовлетворён, а усталость ещё не опустошила тела, у Трауна можно было выпросить многое. Лея поднимает взгляд на напряжённое лицо мужчины и видит, как он понимающе, мудро усмехается ей:       - Нет. Разумеется, нет. Никогда.