* * *
— Пока у тебя будет двухнедельный отпуск на восстановление и тренировки, — закончила Цунаде-сама наш разговор, который был практически монологом в присутствии Шикамару. — Я ещё буду думать о переформировании команд, — обратилась к Шикамару Хокаге. — Сая открепить от команды Какаши не получится. Данзо сразу это насторожит. Но теперь есть Ямато, как временный командир, который был приставлен к команде для помощи в тренировках Наруто. Саске… и ты, Сайто. — Возможно, что Данзо и к Саске захочет приставить своего человека, — протянул Шикамару. — Если есть вариант выбора, то у Сая есть старший брат, Шин, — подал голос я, всё же несколько робея от того, что практически участвую в междусобойчике Хокаге и её «тайного советника». — Кажется, я его знаю, точнее, видел его дело, — хмыкнул Шикамару. — Парень ирьёнин. Не такой крутой, как Сакура, но вроде бы на уровне Ино. Плюс неплохие боевые навыки и по показателям он довольно грамотный тактик. — И он в возрастной группе Сайто и Саске, — улыбнулась Цунаде. — Неплохая мысль. Можно было бы что-то с этим сделать. — А на какую миссию сегодня отправили Саске? — спросил я Хокаге. — Вот, — Цунаде-сама извлекла из здоровой стопы листок, — они отправились в Храм Огня. От них пришло сообщение, что кто-то вскрывает гробницы шиноби, которые были захоронены у подножия их храма. Я решила, что команде Какаши вместе с Саске нужна какая-то интересная миссия, чтобы вместе потренироваться и вспомнить старые добрые времена. Кстати, чуть не забыла, — она достала из стола мешочек и бросила мне, — это тебе передал Какаши. Он сказал, что ты хочешь попробовать освоить технику железного песка. Это правда? — Было такое желание, — кивнул я, взвешивая на руке мешочек объёмом в два мужских кулака. — Значит, постарайся, — кивнула Хокаге. — Можешь идти. — Спасибо, Цунаде-сама, — попрощался я, пытаясь вспомнить подробности о Храме Огня. Вроде это был какой-то филлер, который я смотрел лишь один раз, в дальнейшем при пересмотре предпочитая пропускать. Но в любом случае, там не было ничего такого, с чем бы не справился Наруто, а теперь ещё у них Саске. Железный песок беспокоил меня гораздо больше, и я твёрдо пообещал себе, что кровь из носу, но смогу освоить эту технику чего бы мне это ни стоило.Часть 3. Глава 21. Хронологическая
25 сентября 2016 г. в 16:00
Наконец-то я узнал всю хронологию событий, которые произошли, пока я был в двухнедельной отключке.
Двадцать пятого января у нас с Итачи состоялся тот памятный последний разговор, надеюсь, только, он не будет на самом деле последним.
Двадцать пятого же января Цунаде-сама совершила процедуру обмена шаринганами разной ступени развития — наверное, это было что-то вроде медицинского прорыва, по крайней мере, десятого февраля, когда у меня состоялся приватный разговор с Хокаге, она засыпала меня всякими ирьёнинскими терминами и выглядела довольной.
Операция дала ей больше информации по нашему додзюцу, которую, кстати, собирали ещё её деды. Она полагала, что у Итачи с высокой долей вероятности может снова пробудиться мангекё, когда он будет в форме и полностью выздоровеет. А вот мне на слияние томоэ можно будет надеяться лишь в случае, если я буду готов к мангекё по резерву чакры. И этот объём должен стать чуть ли не в три раза больше, чем у меня сейчас просто, чтобы мои головные боли хотя бы притупились, а чтобы четвёртая степень додзюцу пошла, это надо пахать в авральном режиме отсюда и как минимум до моего восемнадцатилетия… Ну, может, чуть поменьше, смотря как пахать.
Цунаде-сама полагала, что моя мигрень — следствие приживления и оттока чакры, которую потребляет додзюцу, даже в неактивном состоянии. Собственно, и слепота у Учиха наступала по причине изношенности каналов, а обмен или пересадка включали что-то вроде режима «обновления». В общем, никакой фантастики, волшебства или чудес, сплошная биология с особыми клетками, которые и запускают этот механизм регенерации. После некоторых раздумий и прикидок, я подумал, что имелись в виду стволовые клетки, которые в мире пророческой техники только входили в оборот и за которыми «было будущее».
По сути, чужие ткани заставляют активизироваться организм, и в то же время чакра всё заживляет и делает такую пересадку в принципе возможной. И вот тебе и получается «вечный мангекё» — потому что и додзюцу работает, и каналы приведены в норму.
Что касается моей ситуации, то Цунаде-сама сказала, что существует вероятность того, что мои глаза всё же начнут слепнуть после активации мангекё, так как «обновление» прошло раньше необходимого. В общем, она рекомендовала ту же операцию между мной и Саске, когда у нас обоих что-то новенькое пробудится. Так и сказала: «что-то новенькое»! Пошутила типа. И всё же, как хорошо иметь в окружении первоклассного ирьёнина S-класса, который в тебе заинтересован! Тут мне точно подфартило так подфартило.
Плюс я, кажется, раскрыл секрет, почему не ослеп Обито — у него-то точно полтела чужого и чакры на восстановление дофига и всё это вместе совпало с пробуждением мангекё. А Какаши использует шаринган в редких случаях и экономит заряд. Может, даже не так важно, какой именно орган тебе чужой присобачат, но у Учиха сложилась традиция с глазами, как с самым проблематичным.
В общем, когда Итачи меня вырубил, то сказал Цунаде-сама, что я проваляюсь в таком состоянии две недели и лучше меня не трогать. Дать всему зажить, да и чтобы под ногами не путался и на жалость не давил. Про жалость, это я уже сам догадался, конечно.
За это время они развернули нехилую деятельность.
Встреча с Кабуто, а значит, и с Орочимару, должна была пройти тридцать первого января на мосту в Стране Травы, до этого времени Итачи уже провели успешную пересадку. Как раз тридцать первого он очнулся от комы, в которую его ввела Цунаде-сама. К Орочимару, как оказалось, заслали Джирайю, а Сай остался в запасе. Они не были на сто процентов уверены, что он не доложит Данзо про Итачи и весь этот «нерушимый союз». Да и Цунаде явно не хотела, чтобы у Данзо появилось какое-то влияние на Орочимару и связи с её старым другом.
К тому же у Джирайи тоже была возможность дистанционно докладывать о том, как всё прошло, через свой призыв жаб. И они, похоже, договорились с Орочимару.
С другой стороны, заслать Джирайю было правильно: он и старый знакомый, и подход к своему другану знает, и достаточно сильный, чтобы уйти без существенных потерь в случае отказа. Но, насколько я помню события, показанные в аниме и манге, Орочимару и сам был не прочь задружиться с Конохой, даже и в одностороннем порядке. А тут ещё такой «калым» в виде моего онии-сана предложили, что у него, наверное, буквально язык до земли вывалился.
Саске же сообщили полуправду о том, что Джирайя пришёл предложить змеиному саннину союз с Конохой из-за того, что Наруто — джинчуурики, а «Акацуки» охотятся как раз на таких, как он и Гаара — Песок, мол, тоже «в деле» и в союзе. Цунаде готова простить старые обиды, да и, похоже, что нарыла некоторые бумаги, которые уже не делали вину Орочимару столь однозначной. Всё же политика — она везде политика: хоть в России, хоть в Америке, хоть в мире шиноби. Как выгодно в определённой ситуации, так, значит, и правильно. «Закон как дышло: куда повернул, туда и вышло». А в военной деревне вообще действует закон номер один: «Хокаге всегда прав», а если кто с этим не согласен, то «смотри закон номер один». Сменился Хокаге — сменился и взгляд на действия тех или иных личностей. Новая метла по-новому метёт или как там?.. В том же Киригакуре как было? «Мы Кровавый Туман, херачим всех в мясо», а потом пришла Мидзукаге номер пять к власти, плюнула на всех несогласных лавой: «Мы теперь хорошие. Никакой кровавой бани. Будем со всеми дружить. И я хочу замуж».
Н-да… Ну это я так утрирую, конечно, но определённые тенденции прослеживаются, а незаменимых людей практически не бывает. Бывают сильные, с которыми можно дружить против кого-то.
В общем, когда Джирайя договорился и прислал жабу о том, что всё тип-топ, наши разрабатывали всякие планы по поводу Саске, Итачи, меня, согласия и несогласия Орочимару. Тут вроде был даже третий уровень тревоги и все собрались в деревне на всякий случай.
Третьего февраля, после того, как пришла жаба-посланница, мой онии-сан с сопровождением из Хатаке Какаши, Хьюга Неджи, Харуно Сакуры и Узумаки Наруто выдвинулся в место обмена. По условиям, конечно, обмен должен был проходить так, чтобы Саске ничего не узнал об условиях его освобождения от наставника, претендующего на его тело. Как бы Джирайя принёс информацию о том, что Итачи, по всей вероятности, погиб.
Со слов Наруто мой онии-сан заставил его «проглотить ворону». Цунаде после того, как поделилась этой информацией, пристально посмотрела на меня и спросила, что я об этом знаю. Пришлось сказать, что думаю о том, что это особое дзюцу, о котором я только немного слышал в технике пророчества. Благодаря этому Итачи подстраховался, чтобы его брат был точно за Коноху и действовал в интересах деревни. Цунаде это, похоже, успокоило и убедило. Единственное, она спросила меня, почему Итачи не использовал ворону на Орочимару. Я ответил, что Итачи важнее Саске, чем все остальные, и онии-сан хотел, чтобы у Саске было будущее в деревне. Его жертва была направлена в первую очередь на это.
Обмен был совершён одновременно в двух разных точках, но на одной территории. Как я понял, просто на разных входах в убежище змеиного саннина. Из парадного, значит, в сопровождении Кабуто вышел Саске, его встречали Неджи и Наруто, а вот Итачи с «чёрного хода» отдавали Какаши и Сакура.
Всё прошло без особых эксцессов, разве что у Наруто после того, как Саске им передали, на привале внезапно вылетела ворона и чуть не врезалась в Саске. Но Учиха после никак на это не отреагировал.
В день, когда я очнулся, то есть восьмого февраля, утром они вернулись в деревню. Саске отправили на проверки различные, в госпиталь и туда-сюда, а Наруто прибежал проверить меня. Кажется, волновался о том, как я на всё это отреагирую, да и как бы свою любовь и уважение к старшему брату я не особо скрывал. Друзья за меня волновались, оказывается.
Вчера была та тренировка с колокольчиками, которую организовал Какаши, после которой мы снова пошли в онсэн. Я чувствовал себя намного лучше и из всех парней и мужчин был самым бодрым, а на каменных шариках хорошо разогнал застоявшуюся за две недели чакру. Так что мыл самого потрёпанного — Саске. Уссаться можно было с выражения лица Узумаки и округлившегося глаза Хатаке, который и в бане прикрывал морду тряпкой. Что-то их конкретно вштырило от моих простых и естественных действий. Подошёл и начал мыть. Ему же неудобно самому, да и устал человек сразу с четвёркой шиноби сражаться, среди которой джинчуурики. Чакра у Саске, как я видел, практически закончилась, и держался он лишь на гордости и упрямстве. Я ж как бы «не знал», что мой младший брательник недотрога и весь из себя «сволота». Чего ему предлагать и какие-то политесы разводить? Хочу-не хочу всякие. Не давай человеку выбора, он и смолчит. Вот и Саске покосился на меня, но расслабился и промолчал, позволяя тереть ему спину и выскрести из волос комья земли.