Похоже, что Саске сам чувствовал некоторую неуверенность в отношении Сакуры в том плане, что поступал с ней не слишком правильно. Всё же, если она его невеста и он сам так решил или согласился с мнением своей семьи, что, в принципе, одно и то же, то это обязывает. Так что за «обзывательства» мне не влетело, хотя младший недовольно посопел для порядка. Амаэ — наше всё. Потребность и зависимость от любви, прощение и принятие. До сих пор врубаюсь в это понятие…
Впрочем, это самое амаэ заставляло и меня поднапрячься и переживать за брата. Конечно, здесь, да и в Японии техники пророчеств, нередки браки по договору и есть своя вариация поговорки «стерпится — слюбится». Но, как по мне, такой вариант всё равно не слишком хороший. Саске столько пережил в своей короткой жизни, а ему ещё только шестнадцать будет через пару месяцев… Он заслуживал нормальной семьи. Не только таких замечательных братьев, как мы с Итачи, но и любви, взаимности с девушкой.
Просто вся ситуация заставила меня вспомнить несколько случаев из того времени, когда я по работе бывал в Японии и общался там с деловыми партнёрами. Другая страна, другие порядки, конечно, но некоторые вещи мне показались совсем уж дикими.
Японский мужчина «женат на работе» и видится с супругой и детьми лишь поздно вечером. По сути, они вроде соседей с общими отпрысками. Испытывают друг к другу симпатию и уважение, особенно, видимо, если женились не сами, а по договору. После свадьбы практически ни одна из японок не работает, они занимаются хозяйством и детьми: учат вместе уроки, даже ходят на занятия вместо ребёнка, если тот заболел. А ещё в ходу всякие вышивания-вязания и творчество, вроде даже какая-то ассоциация есть японских рукодельниц, которые за очень дорого свои поделки по миру продают.
В общем, у каждого супруга вроде как своя жизнь с редкими пересечениями. Помню, я был несколько удивлён, когда слышал всякие хохмы в офисе партнёров о женских трусиках, которые сорокалетний женатый мужик видел в метро у молоденькой девчонки. Я спросил об этом напрямую у японца, которого ко мне приставили, но тогда он мне не ответил. Точнее выдал что-то велеречивое, во что я вообще не врубился. Знание языка было не то, да и они, как никто, умеют так сказануть, что нифига непонятно. Впрочем, ответ я всё же получил через некоторое время, когда этот же японец приехал в наш Челябинск и я провёл его по всем «злачным местам», памятуя об их национальной озабоченности и какой-то неудовлетворённости. В итоге после трёх дней «обмена опытом» и энной выпитой рюмки он всё же разродился ответом на мои недопонимания. Пожаловался, что жена не даёт. В смысле, что браки у них заключаются типа для того, чтобы сделать детей, и в этом смысле после беременности и рождения нового винтика японской машины большинство японок считают, что свой супружеский долг отработали сполна.
Так что женатые мужики часто ходят там с квадратными яйцами, а так как по борделям ходить особо некогда, вот и приходят в экстаз оттого, что видят чьи-то там трусы или могут потереться об какую-нибудь тётку в метро. Кроме работы, там ещё за «сплочение», и после трудового дня сотрудники нередко тусят по барам и караоке, в общем, всё печально. Секс-заведений в Японии много, но ещё надо выкроить на это время и деньги из бюджета семьи. Сплошная засада.
Я не знаю, как там у Саске с Сакурой получилось в том витке реальности, который описал Кишимото, но мне совершенно не хотелось, чтобы они были просто соседями с общим ребёнком и виделись когда Саске выкраивал минутку после миссии. Или просто уходил в свою комнату, спал, ел, а после покидал дом. У брата и так всё огнём Аматэрасу было выжжено после гибели клана, и «привязываться» — это вроде как не слишком хорошо, но любовь, хотя бы влюблённость, банальное влечение испытывать — это правильно. Да, Сакура вроде как любит моего брата, но на сколько хватит такой «любви» без взаимности? Как мой отец говорил, женщина — двигатель семьи, она должна быть счастлива, чтобы в семье всё было хорошо. У них с матерью, кстати, всё нормально было: они любили друг друга.
Имея перед глазами подобный пример, я всё искал отношения, чтобы было похоже, как у родителей, но всё было не то… В этом смысле здесь с этим повезло больше. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Тебе надо с Сакурой сразиться, — выдал решение я.
— Я, вообще-то, с ней сражался, — покосился на меня Саске. — Когда в деревню вернулся. Помнишь? Ещё колокольчик они должны были отобрать у меня и Какаши…
— Ну так это когда было-то? И там она в команде была и тебя щадила, — поддразнил я. — Да вы вроде особо на полигоне не пересекались. Она за Какаши больше гонялась. Между прочим, она очень крутой медик. Личная Ученица Цунаде-сама. И Хокаге с ней призывом поделилась.
— Это я знаю…
— Она спасла Темари-чан, когда мы были на миссии в Песке. И Итачи спасла…
— Да, ты говорил… — вздохнул Саске.
— Ну так что, забьёшь ей спарринг? — пихнул я его в плечо. — Я договорюсь. Надо бы с ней поговорить насчёт тебя…
— И что ты собираешься ей сказать? — подозрительно поинтересовался Саске. Впрочем, в его голосе не было особого отторжения этой идеи.
— Ещё не знаю, но… Короче, я хочу, чтобы у вас всё нормально было. Чтобы у тебя всё было хорошо. Я не говорю сейчас о неземной любви, но…
— Не считай меня совсем бесчувственным. Она была в моей первой команде, мы делили вместе первые миссии. Это был один из самых хороших периодов в моём детстве, так что я всё равно… — Саске умолк, словно подбирал слова или застеснялся своих откровений, но потом всё же закончил: — Я доверяю ей.
— Это уже неплохо.
— Да… Если разбираться, то из всех моих сверстниц Сакура на самом деле лучшая кандидатура в супруги. Её геном не будет конфликтовать с нашим, она не из клана, то есть тут нет проблем. Она медик, это большой плюс. Это значит, будущие дети будут хороши в манипулировании чакрой и гендзюцу. И, как я уже сказал, ей я доверяю. Я полностью согласен, что она идеальный вариант и чуть ли не единственный на самом деле.
— Сплошной расчёт, и никаких чувств, — хмыкнул я. — Но… Я надеюсь, что сюда всё же добавится немного романтики.
— Орочимару и так говорил, что у меня слишком мягкое и доброе сердце, — непонятно к чему вспомнил Саске.
— Эм-м… Вот Наруто — он злой? У него жёсткое и жестокое сердце?
— Нет.
— И это мешает ему быть сильным?
— Когда-то…— закинул голову вверх Саске. — Когда-то был случай. Гаара… Который стал пятым Кадзекаге, не всегда был… адекватным. Мы сражались. Он спрашивал Наруто, почему он сражается за нас, пытается спасти нас с Сакурой, мы были здорово потрёпаны и не могли двигаться, а Гаара нападал и хотел нас убить. Наруто сказал, что сила в связях и в друзьях, которые в него верят или типа того, я плохо помню, я почти отключился.
— И Наруто победил?
— Да, потому что защищал то, что ему было дорого, — посмотрел вдаль Саске. — Он стал сильным ради нас.
— Знаешь… Итачи… Хм… Он был обеспокоен, что я слишком слаб. Он раскрыл мне секрет шарингана с той фишкой про убийства лучших друзей и родственников, чтобы эволюционировать, я сказал…
— Ты сказал, что семья и друзья важнее какой-то там силы, что лучше быть средненьким чуунином, чем супер-пупер дзёнином, у которого никого нет и от которого все шарахаются, — процитировал меня Саске. — Я запомнил.
— А, точно, тот разговор… — я вспомнил, что мы про это уже говорили. — В общем, быть самым крутым — это, конечно, здорово, но подчас подобная крутость сопровождается одиночеством.
Мне показалось, что Саске даже вздрогнул.
— Ты долгое время был один, не думаю, что это было хорошее время. Так что я желаю, чтобы и в личной жизни у тебя и у Итачи всё сложилось.
— Сайто, ты и мёртвого уговоришь, — делано закатил глаза Саске. — Так что ты предлагаешь?
— Для начала быть хорошим младшим братом и послушать онии-сана: пригласить Сакуру на фестиваль. Но мне надо с ней поговорить сначала. Не знаю, как тут положено приглашать. Лично или на словах, а может, записку передать? Давай, напиши что-нибудь!
— Что, например?
— Ладно, сейчас придумаем…
* * *
Когда я добрался до госпиталя и спросил про Харуно, то вспомнил, что так и не узнал, что там за невест подобрали Итачи: тут более актуальное закрутилось. Впрочем, времени было ещё навалом: до фестиваля, который начинался с темнотой, оставалось часа четыре. А основные гуляния ещё позже.
— Сас... Сайто-кун, привет… — поздоровалась со мной Сакура, видимо, на пару мгновений перепутав меня с Саске. И подтвердила мою догадку: — После того как вы сменили мон, стало сложнее вас различать, особенно в гражданской одежде.
— И как ты различаешь?
— По чакре, — ответила Сакура, — а ещё… Ты улыбнулся мне.
— О, понятно…
— Ты что-то хотел?
— Да, поговорить с тобой о своём брате. А ещё пригласить тебя от его имени на фестиваль. Вот, я сегодня посыльный, держи записку!
Сакура недоверчиво взяла и развернула кусок бумаги, который мы аккуратно отрезали от свитка, и прочитала, что там написано. Особо рассусоливать Саске не стал, просто написал, что будет ждать её в конце аллеи Яманака в начале часа Собаки, то есть в семь вечера. Саске меня ещё и просветил, что в подобных записках лучше пользоваться иносказательными цикличными названиями, чем обычным обозначением времени. К тому же «час Собаки» намекал на дружбу и взаимопонимание. Тогда как, если назначить встречу на «конец часа Петуха», это бы означало, что это формальность, так как Сакура пока не Семья.
Я даже решил потом как-нибудь более подробно всё разузнать об этих часах. Я раньше мельком об этом слышал, но все говорили нормальное время, так что почти забыл. Каждый такой «час» шёл, вообще-то, два и делил сутки на двенадцать «животных часов». Только начинался цикл не с двенадцати, а делил время по нечётным часам, так что и полночь, и полдень находились в середине часа Крысы и Лошади соответственно, а закат и восход всегда были в час Петуха и час Кота. Кстати, лучшим временем для шиноби считался «час Тигра», то есть промежуток между тремя и пятью утра — на это время часто назначали ночные операции, ну и ночные дежурства обычно тоже были по такому «часу».
Аллея Яманака, на которой были высажены вишни, сливы и множество азалий, была одним из самых красивых мест в Конохе. И все праздники проводили на территории между аллеей Яманака, Центральной улицей и кварталом Яманака, там был и парк, и большая почти идеально треугольная площадь, ставили всякие развлечения, фестивальные и конкурсные палатки. Украшали аллею и центр бумажными фонариками.
Место, где Сакуре предложил встретиться Саске, было недалеко от дома семьи Харуно и всего в квартале от госпиталя. Наш дом располагался куда дальше, ладно ещё из кланового квартала Нара на аллею Яманака было три выхода.
Сакура слегка зарумянилась, глаза у неё радостно заблестели.
— Слушай, мы же друзья, верно? Я могу быть с тобой откровенным? — я поспешил слегка спустить её с небес на землю.
Сакура моргнула, наверное, очнувшись от девичьих грёз, и, посерьёзнев, кивнула.
— Конечно, Сайто. У меня перерыв, можем выйти в парк перед госпиталем.
* * *
Для начала я рассказал Сакуре свою идею насчёт того, чтобы сразиться с Саске. Без поддавков. Показать, что она сильная. Потом я мялся, не зная, как сообщить девушке, что она не сильно привлекает внешне моего брата, и наконец выдал:
— Эм… Сакура, а ты никогда не думала… сменить имидж?
— Что? — удивилась Сакура, но всё же машинально потянулась к причёске.
— Видишь ли… Моего брата сильно смущают твои волосы. Их цвет… Они слишком розовые, и Саске не может воспринимать тебя серьёзно. Как-то так. Прости за такую прямоту.
— Да ничего, — чуть отвернулась Сакура. — Мои волосы… всегда были… проблемой.
— Знаешь, я тут вспомнил, как Шизуне-сан одному моему знакомому придала цвет волос другого человека, у него совсем их не было, а она приживила кусочек и вырастила новые волосы вообще другого цвета… Ты что-то об этом знаешь?
— Конечно, это сложно, но возможно, — кивнула Сакура. — Много чакры на это потребуется. Ей, наверное, кто-то помогал?
— Да, точно! Там были ещё медики, — согласился я, вспомнив тот случай с Хоичи. — Не знаю… Может, если бы ты хотя бы возле лица сделала себе другие пряди… потемнее, ты была бы вроде и собой, а вроде и другой, — выдал я неуклюжий совет. — Саске мог бы увидеть тебя другой. Пока твои волосы мешают ему это сделать. Все Учиха тёмненькие, его мать была брюнеткой, а мы, парни, знаешь, любим то, что нам привычно с малых лет.
— Спасибо, что сказал об этом, Сайто, — улыбнулась Сакура более уверенно и даже радостно, словно что-то решила. — Я в детстве слышала, что Саске нравятся девочки с длинными волосами…
— Так Микото-сан была с длинными волосами, — кивнул я. — Наверное, поэтому.
— Слушай… А у тебя есть её фотография? — спросила Сакура. — Времени мало, чтобы в архивах рыться, а я бы хотела… ну, сегодня уже…
— Нет, фотографии нет.
— А может, в квартале призраков… то есть в бывшем квартале Учиха есть? — с надеждой спросила Сакура.
— Мы там были и забрали фото их семьи, — ответил я, слегка прифигев. — Вообще-то… если судить по тому снимку, они с Нара Шикару очень похожи, так как Микото-сан была её родной тётей. Все Нара… ну… похожи. Так что…
— Прости, я, не подумав, спросила, — виновато улыбнулась мне Сакура. — Ладно, у меня перерыв уже закончился, я пойду.
Я проводил взглядом Сакуру, и меня посетила гениальная идея: мне надо было найти дом Тэнджи и Томи хотя бы фотки посмотреть, правда что. И, может, обнаружу что-нибудь, что поможет пролить свет на эту историю. Так появятся какие-то аргументы, если я вдруг снова встречусь с Обито.
