Учиха Саске из клана Редисок

       — И что ты обо всём этом думаешь?.. — не выдержал я и нарушил раздумья Итачи. Всё, что узнал от бабки Ёши, я онии-сану рассказал. Самому тут точно не разобраться, он-то всяко более подкован и лучше знает свой клан и их способности. Заодно вывалил в иллюзии всё по поводу того, что знаю про «Мадару», который, похоже, и не Мадара, а Тэнджи, и про Обито, историю ранения Обито и то, как Какаши получил шаринган, и даже историю Пейна и его друзей. Которые были тесно связаны с риннеганом и всей этой ситуацией. — Если суммировать всё, что мы знаем, — протянул Итачи и покосился на меня, — учитывая информацию с плиты Рикудо… то получается… — Что? — не выдержал я, так как старший брат снова надолго замолк. — Очень похоже, что это Тэнджи использовал технику пророчеств, чтобы узнать будущее. Думаю, что с учётом этих знаний он что-то изменил, — сказал Итачи. — Что именно, мы узнать не сможем, так как не знаем наверняка, что изменилось. Но единственное, что выпадает из системы, это смерть Минато. Тэнджи много вложил в Минато, был его наставником, думаю, по поводу Обито у них был договор… — Я тоже сейчас думаю, что это не Обито убил Минато и Кушину, — согласно закивал я. — Всё же он… не знаю, как сказать, я не вижу причин для этого поступка у него. Он был его наставником, а Кушина… Они, кажется, были в хороших отношениях. Обито бы не смог убить женщину, как мне кажется… — Тэнжи мог либо заметать следы, либо узнал в технике пророчеств нечто, что привело его к тому, что следует ликвидировать Минато и его супругу, — кивнул Итачи. — Я сомневаюсь, что настоящий Учиха Мадара выжил после боя с Шодаем. Хаширама Сенджу был великолепным медиком, лучшим в своём деле, даже лучше, чем Цунаде-сама. Он смог бы точно определить, мёртв Мадара или нет… К тому же… — Что? — В нашем храме Ниншуу есть тайная комната, в которой спрятан прах Учиха Мадары. Возможно, конечно, одинаковые имена или какая-то ошибка, но Шодай слишком уважал Мадару, чтобы оставить его без погребения по традициям его клана. Так мне кажется, — задумчиво сказал Итачи. — Что касается тех сирот из Дождя… Я могу дать ответ. Среди прочего плита давала указания к пробуждению риннегана, это правда. Как я тебе уже говорил однажды, очередная ступень шарингана требует очень много чакры. Я читал выкладки Кабуто, когда был у Орочимару, он предполагает зависимость развития по геометрической прогрессии со знаменателем около трёх… Для того, чтобы пробудилось одно томое, достаточно резерва в два чуу. Для двух томое — шесть чуу. — Три томоэ — это уже восемнадцать чуу, — тут же подсчитал я. — У меня третье томое появилось, а потом намеряли резерв около двадцати как раз. Значит, чтобы пробудился мангекё, это около шестидесяти чуу требуется? Саске где-то восемьдесят имел, когда у него появился этот его «цветочек» в глазах. — «Цветочек»? — усмехнулся Итачи. Я пожал плечами. — Тогда для вечного мангекё надо сто восемьдесят резерв?.. — Вот тут не совсем верно… — поправил меня Итачи. — Вечный мангекё можно пересадить и до того, как твой резерв достигнет такого уровня, но пользоваться техниками великого додзюцу будет проблематично без хорошего запаса чакры. И мы подходим к самому интересному. Последней ступени: риннегану. — Это выходит… — я сделал вычисления в уме. — Порядка пятисот сорока чуу чакры? Это что за монстр должен быть?.. Биджуу? — Вроде того, — усмехнулся онии-сан. — Были шиноби, чей резерв с малых лет был большим. — Сенджу и Узумаки, — хмыкнул я. — Верно. Но ни у Узумаки, ни у Сенджу не развивается шаринган, — менторским тоном сказал Итачи. — Тут особый генетический сбой, как в истории с кланом Хьюга… Несмотря на то, что ты наполовину Сенджу, у тебя никогда не будет резерва, как у того же Хаширамы или даже Наруто. Твоё максимальное прогнозируемое развитие — сто шестьдесят-сто восемьдесят чуу, это твой предел при огромных нагрузках и тренировках годам к двадцати пяти в самом расцвете. Всё же ты слишком поздно начал карьеру шиноби, хотя в тебе много упорства, Сайто. — То есть, как ни пыжься, риннегана мне не видать? — ухмыльнулся я. — Максимум получится развить мангекё и обменяться с Саске глазами, верно? — Да, правильно, — улыбнулся Итачи. — В клане пытались решить эту задачу. Увеличить естественный резерв, роднились с Сенджу, но ни у одного из потомков не получалось развитие риннегана из-за потолка резерва. Похоже, что Тэнджи нашёл иное решение: пересадить человеку с большим резервом мангекё шаринган, чтобы пробудить из своего додзюцу риннеган. — А чтобы его никак не обманули, он нашёл ребёнка Узумаки… — И похоже, что обманул его, — закончил мою мысль Итачи. — В клане Учиха были определённые методики гендзюцу, стимулирующие развитие шарингана. Одна из них — смерть родителей. То, что показал мне ты, просто один в один копирует такую технику, только вместо шиноби Конохи родителей убивают основные противники либо неясные тени, если не хотят закрепить ненависть на каком-то определённом скрытом селении. Шисуи… Его первую ступень шарингана инициировали этой техникой. И сейчас мне даже кажется, что тем, кто инициировал брата, был Тэнджи. — Значит… — обалдел я. — Хочешь сказать, что у Нагато вообще не было родителей? — Я слышал, что на границе страны Дождя и Страны Птицы был один клан, который сотрудничал с Учиха… — сказал Итачи. — Камихито. Их куноичи умели управлять бумагой. И люди из клана Камихито отличались синеватым и сиреневым цветом волос. — Значит, Конан могла быть из этого клана? — уловил суть я, подавшись вперёд. — Типа она охраняла риннеган, пересаженный Нагато, или вроде того? — Вообще вся история очень странная, — цыкнул Итачи. — Нагато очень силён, потому что предположительно Узумаки. Возможно, даже чистокровный. Слишком красные у него волосы и слишком много чакры. История Нагато не сходится… Ему в воспоминаниях лет восемь, этот возраст, кстати, берётся из-за особой впечатлительности, а на тот момент, когда он встретил своих друзей и Джирайю, лет тринадцать. Вот только Водоворот был уничтожен за четыре года до окончания второй мировой войны, а значит, нечего в Дожде было делать беженцам Узумаки: они и на своём острове неплохо жили… Нагато, думаю, непростой ребёнок. Очень может быть, что Тэнджи получил какую-нибудь миссию по спасению Нагато. Всё же Коноха с Водоворотом сотрудничала… У него нет воспоминаний о войне или побеге из Узушио… Слишком идеальная картинка проживания с семьёй при условии, что была война. Да и самые бесполезные Узумаки выставили бы вокруг дома такие барьеры, что никакие дзёнины бы не проникли. Это же военное время, территория, на которой проходят бои, и тут такая странная и подозрительная беспечность и беспомощность. Я аж подскочил от выкладок брата. Сам бы никогда не подумал такое! Так как принимаю на веру «картинку», но Итачи верно подметил, что это могла быть иллюзия! Нагато показывал Наруто свои воспоминания, то, что помнил о своём детстве. А если ему эти воспоминания подменили? Если вся его жизнь была выстроена и проманипулирована?! Прямо как у Обито! Писец какой-то белый-белый! — То есть ты полагаешь, что его воспоминания подменены? — Вполне может быть, — кивнул Итачи. — Допустим, он какой-нибудь сын главной семьи Узушио, которой удалось какое-то время скрываться. Это не проверить, так как сравнивать не с чем, но я делаю такой вывод из-за большого объёма чакры в таком малом возрасте. Он пробудил риннеган, а значит, его резерв достигал порядка… — Пятисот чуу, — прошептал я, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке. — Мальчик — буквально «Живое оружие»… — продолжил Итачи. — Но, опять же, предположим, в процессе выполнения миссии Тэнджи пришла гениальная идея, как пробудить риннеган. — Типа приживить свой глаз Нагато и спровоцировать поток чакры через додзюцу? — поддакнул я. — Да… Но Тэнджи нужен был медик, нужна была помощь кого-то, кто верен только клану Учиха. — И тогда он обратился к Камихито? — уловил, к чему подводит онии-сан, я. — Глаз может приживить любой медик, даже не слишком сильный, — задумчиво протянул Итачи. — Насколько я помню, в клановых хрониках указано, что Камихито были уничтожены за год до второй мировой войны. Так что допустим, что риннеган Нагато получил примерно в это время. А потом ненужных свидетелей убрали. — Но одному ребёнку не выжить, — тоже начал рассуждать я. — Значит, в клане были дети примерно возраста Нагато или чуть постарше. И им тоже промыли мозги. — Да, скорее всего, — пожал плечами Итачи. — Закрепление на верность и преданность. Чтобы присматривали за ним и риннеганом. — А потом они встретили Джирайю… — Нет, — улыбнулся Итачи. — В определённый момент они решили, что должны найти себе учителя, который бы обучил их искусству шиноби. Полагаю, что Джирайя оказался на их пути совершенно случайно. — Они должны были встретить Тэнджи! — воскликнул я, когда до меня дошло. — Думаю, да. Вообще этим детям повезло. О чём они вообще думали? Кто внезапно стал бы их чему-то обучать? — закинул голову Итачи. — Да ещё и после войны, когда все настроены не особо дружелюбно. Это слишком невероятно… И похоже на тщательно продуманный план. — Вряд ли Тэнджи смог бы справиться с Джирайей… Или просто его устроила его кандидатура? — спросил я брата. — Не знаю даже, но, похоже, после удачного внедрения и эволюции мангекё у Тэнджи появились мысли, как увеличить собственный резерв посредством генной мутации и присоединения к себе клеток Первого Хокаге. Впрочем, очень даже может быть, что ни к чему хорошему это не привело, если судить по состоянию «Мадары»… Или… Или то, что видел Обито, тоже было иллюзией. И риннегана у «Мадары» так и не вышло. Поэтому у него был «резервный» план: забрать свой глаз у Нагато, и он сделал все возможное, чтобы настроить на этот план Обито. Впрочем, до официального расследования всё это могут быть наши домыслы и фантазии. — Но у нас точно есть свидетель, который сейчас находится в Конохе, — улыбнулся я. — Да… Орочимару, — кивнул брат.