Учиха Саске из клана Редисок

       Думаете, я испугался? Да, испугался. Но это только потому, что испугаться было положено. Секрет сурового попаданца в том, что нельзя разделять себя и этот мир, свою бывшую личность и личность того, в теле кого находишься. Какая, мать вашу, «персональная шизофрения»? Не надо себе никого придумывать. Ты — это ты. Единый и цельный, где бы и в ком ни находился. А имя? Что имя... Это — всего лишь набор буковок, который тебя нисколько не идентифицирует. Даже кличка и то более «говорящая», чем твоё ФИО и род деятельности. Кем я только ни работал и как меня только ни называли, начиная со школьной скамьи и до моего тридцать четвёртого дня рождения, так что знаю, о чём говорю. На работе — один, в интернетах — другой, с подругами — третий, с друзьями — четвёртый. Поэтому два месяца нет никакого Ромы Коновала из Челябы, кучи ников и паролей, а есть только Дайкон Сайто — я. Личность — это вам не набор иероглифов и не порядковый номер в Книге Судеб. Да и говорят, что «хорошему вору всё впору», а я та ещё редиска. Теперь ещё и официальная. Очень вредно думать, что попал в волшебную сказку. Жизнь, она везде жизнь с её дерьмом и несправедливостью, а в суровом мире шиноби только такие суровые парни, как я, и смогли бы выжить. В своей деревне за вскопками огородов я морально готовился к подобной встрече и проигрывал варианты. Рано или поздно. В данном случае прошло рано, но это — весьма полезный опыт. Моя личная философия заключается в том, что у тебя есть только ты сам. Ни деньги, ни наживные капиталы — всё это в любой момент у тебя могут отобрать. Ты всего можешь лишиться. Твоё у тебя — только опыт и знания. Если тебя выкинет на необитаемый остров, то бумажками с Вашингтоном разве что костёр можно поджечь. Ты не сможешь спросить у Яндекса, как разжечь этот костёр или как снять с пальмы кокос. Надо жить полной жизнью, но всегда быть готовым, что хорошее может кончиться, и наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас, в данную минуту. Кто-то коллекционирует старинные монеты, я — собираю умения. Я знаю, как опреснить воду, как добыть её из жидкой грязи. Как завязать хороший узел. Как освежевать и ощипать курицу. Как доить корову. Как поставить заплату. Как вправить вывих. Я тут уже научился плести дзори — нечто среднее между греко-римскими сандалиями и славянскими лаптями. Сплёл несколько пар, но нормальными и крепкими были только последние, их я взял с собой. Ноги мои были привыкшими ходить босиком. Подошвы толстые и плотные, так что сандалии из особой травы, которая здесь растёт, я прибрал в сумку. Главное — понять систему и порядок плетения, а потом можно их сделать из чего-то ещё с похожими свойствами. К тому же для дзори необходимы бинты или портянки, потому что верёвки, которыми этот полулапоть приматываешь к голени, могли натирать. В основном их надевали в горах или на каменистых равнинах, где острые камни и можно поранить ступни. Местные погранцы для начала меня обшмонали, а содержимое котомаса выложили на стол. Мужичку в очках повторил свою историю. Всё, в принципе, вежливо и пока без мордобоя. Хорошо быть пацаном. Уверен, что будь я постарше, давно бы в рыло дали для профилактики. Вообще-то, алиби у меня было железное. Ту истерику маман слышало полдеревни, не зря же я её выпустил и по улице догонял. А я потом прилюдно завопил, что «пойду сам отца искать». Старосте я то же самое заявил и за работу теперь просил «продуктами, чтобы в дорогу», и «чуть-чуть денежек». Денежек, правда, чёрт лысый дал совсем худенькими медяками. Но всякими сухофруктами местными, мясом вяленым и лепёшками походными снабдил нормально. Выглядели бурые лепёшки не очень аппетитно, но зато должны были пару недель оставаться в первозданном, так сказать, состоянии. Теперь слюна капает от их вида. Есть охота. Маман меня флегматично отпустила, с утра вполне по-человечески попрощались. В дорогу мне ещё одежду запасную дала и пресловутую «денежку», только бумажную. Женщина хорошая, пусть и не все дома у неё, особенно теперь, когда и я ушёл. Со старосты обещание взял, что за ней присмотрят и в обиду не дадут. Мои сбережения нашли, обидно, я их в пояс штанов зашил. Сначала обрадовались, а потом поняли, что это монетки и пара купюр не очень большого номинала, и выложили их на стол. Оружия у меня не было. Не положено крестьянам оружия. Так что только палка, на которой у меня «узелок». Дрын такой бамбуковый, на пару сантиметров меня выше. Лёгкий, крепкий, упругий. Если коротко, то «бо» называется. Мне местные ребята показали с ним пару приёмчиков. Против ниндзя, скорее всего, не поможет, но если такие же крестьяне нападут, то можно огреть, а ещё просто как палка удобная — глубину реки там измерить или в горах в качестве «третьей ноги». И поклажу на нём нести нормально. Я подобным образом много что перетаскал в деревне — здесь такой шест как коромысло используют. В общем, не положено-то не положено, но, насколько я знаю, в Японии половина боевых искусств как раз пошла от того, что «низзя» было простому человеку меч или танто какое иметь. Вот и пошли в ход нунчаки, они же цеп для молотьбы, всякие шесты да серпы. Голь на выдумки хитра — сварим суп из топора... Тем временем, пока я сидел на стуле и размышлял о столь насущных философских проблемах, в палатку допросов вернулся запыхавшийся Генна — тот погранец, который меня «взял с поличным». Его отправили в мою деревню, проверить мои слова. А ничего так быть шиноби — я топал с утра и до обеда, а он сгонял минут за сорок. Плюс ещё опрос местного населения. Еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Наверное, по деревьям напрямик скакал, как король джунглей — Тарзан. Я и не сомневался, что любая проверка со стороны погранцов выявит, что говорю я чистейшую, как слеза младенца, правду. И хорошо, что проверка была на границе, так мне веры больше — потому что сразу всё уточнить можно. Тут-то я час посидел в «маринаде», а в той же Конохе, думаю, не одни сутки прошли бы, пока это проверили всё. Если вообще стали бы проверять. Одна надежда была на смазливую мордашку «а ля Учиха Саске». Но здесь такое «узнавание» мне бы, наверное, помешало. Не знаю, объявили Саске в розыск или то, что последний представитель клана Учиха слинял из Конохи, — тайна. — Мне одно непонятно, Сайто-кун, — сказал мужичок в очочках, который меня расспрашивал, — почему тебя не забрали на службу в Страну Камня или в местный клан Страны Травы? О, теперь ясно, что их напрягло. Точно. Пятнадцатилетний типа шиноби, но не шиноби. Попахивает засланным казачком. — Я... долго не разговаривал, — ответил я чистейшую правду про Сайто. — К нам приходили, но меня не взяли, я им не понравился. — А ты хочешь стать шиноби? — осторожно закинул удочку Генна. — Да! Очень хочу! — со всем пылом и энтузиазмом юности «заглотил наживку» я, подпрыгивая на стуле и вызывая понимающие улыбки окружающих. — И скажи ещё, Сайто-кун, что это такое? — он ткнул пальцами в четыре деревянных шара, тоже выуженные со дна котомки. Первая попаданческая заготовка в этом мире. Я ж не просто так, а с рацпредложениями! И ещё на той стороне давно просёк, как тренировать руки, чтобы печати всякие делать. Мне с детства фокусы нравились, но не такие, когда из шляпы кролик, — там чистая атрибутика, а которые на ловкости рук — манипуляции. Так что по случаю не отказал себе в детской мечте — годик на курсы специальные ходил. Жонгляж, манипуляции с монетками-сигаретками, простенькие фокусы. Женщины велись. Да даже друзья каждый раз просили: «Рома, давай хокус-покус!» Тогда для развития навыков доморощенного фокусника по совету приобрёл две пары ониксовых шаров для медитаций, которые надо в ладони перекатывать. Тут тебе и акупунктура, и «инь-янь-хрень», и «воздействие вашего камня», и тренировка силы и гибкости пальцев. А гибкость — это вообще полезный навык. Во всех смыслах. Пусть тело другое, но мозгой-то я все движения и порядок обучения помню. А если ты чего-то знаешь, то научиться заново — это как снова на велик сесть. Только практика нужна. Руки у Сайто оказались деревянными — как у меня самого когда-то. Ладно — парень я молодой и ещё гибкий во всех местах. Начал заниматься и разминать суставы — не только у рук, но и вообще — гнулся хорошо. Обнаружилось, что о каменных шариках для медитаций в моей деревне и слыхом не слыхивали. Пришлось самому выкручиваться. Камнерезов у нас не было, но плотник нашёлся. Нашлась и древесина потвёрже и потяжелее, и сделал он мне «шарики, чтобы играть», вместо оплаты за работу. Ну, да — великовозрастное дитё стало шариками играть — чего удивительного? Я их ещё сам ошкурил, выдержал в растворе, который вроде как дерево укрепляет, — тоже дядька плотник дал — и промаслил, чтобы гладкими стали. Сначала тяжко было — руки с мелкой моторикой почти незнакомы были, а потом всё свободное время крутил по всякому, развивая обе ладони. Почти вернул себе прежнюю форму и ловкость. Даже фокусы детишкам показывал из разряда «никакого мошенничества». Этими шариками немного жонглировал и монетки по пальцам перекатывал. Было у шариков ещё одно назначение. — Это для массажа, у меня руки от работы болели, вот и… — ответил я на поставленный вопрос, беспалевно показывая свой «массаж», который ничем от первоначальной тренировки не отличался. — Это приятно, и потом не болит ладонь. — Можно попробовать? — заинтересовался мужичок. Я кивнул. Он взял два шарика и задумчиво погонял в руке. — Из камня или металла были бы лучше — не так сильно истирались друг об друга, — пояснил я. — Я подобные у одного монаха увидел. Мне они понравились, и мне дядька Мазей сделал такие же почти. — Вот как, — хмыкнул мужичок, а потом на моих глазах свершилось настоящее чудо. Он сложил несколько жестов-печатей и притопнул. Из земли выскочили несколько некрупных камней, и он, сжав те в кулаке, выложил на стол четыре одинаково круглых шариков из гранита. — А… Ничего себе! — воскликнул я, совершенно искренне округлив глаза от неожиданности. — Можешь их взять себе, — разрешили мне. — Правда можно? — я схватил шары и покрутил их. Тяжелее, чем из дерева. Это же такой крутой тренажёр! Где бы такую идеальную точность мне сделали?! Деревянные всё же были не совсем круглыми и одинаковыми. А тут… Способности шиноби потрясают. — Слушай, Сайто-кун, — продолжил волшебник-камнерез, — хочешь обучаться на шиноби у нас в Конохе? — А?.. — я, если честно, обалдел. — А можно? — Да. Тебе ещё не поздно, и задатки у тебя хорошие. Кажется, что ты, занимаясь физически и делая себе массаж этими шариками, невольно развил важные точки, тенкецу, для выхода чакры, она нужна для того, чтобы быть ниндзя. Это очень интересно, потому что дети-шиноби делают ручную гимнастику, — он согнул пальцы в разные хитрые загогулины, — чтобы добиться примерно того же. — Так я смогу стать шиноби? — вычленил я для себя самое главное. — Да. Через несколько дней у нас будет… На наше место придёт другой отряд. А мы вернёмся в Коноху. Мы можем забрать тебя с собой, — предложили мне. Похоже, что допрос в конечном итоге перешёл в предложение, от которого невозможно отказаться.