Акция

Утром я проснулся с каменным стояком. Надо будет запомнить название коньяка. Что ж там за афродизиаки напичканы, что я чувствую себя как подросток, у которого личной жизни нет? Хотя — да, личной жизни у меня уже давно нет. Но не настолько же все критично! Были у меня редкие встречи. Правда, приносили они больше физическое, а не моральное удовлетворение. Но ведь были же! Все это я мысленно объяснял своей нижней части, которая требовала незамедлительного решения проблемы и чем быстрее, тем лучше для нас двоих. Проблема разрешилась непривычно бурно: ее следы пришлось смывать даже со стены душевой кабины. И потом еще сладкая истома некоторое время волнами путешествовала по расслабленному телу. В таком приподнятом настроении вчерашнее похмелье не беспокоило, что радовало еще больше. Прикинул по часам, что до момента, когда Эрман пойдет на работу, у меня есть немного времени. Хм. Чем бы его удивить? Где-то в чемодане завалялась футболка, которая после стирки стала чуть маловата, но отлично подчеркивала плечи. И каким-то чудом там оказались очки, которые купил и навязал старший брат. Со зрением у меня проблем нет, но оправа отлично подходила для завершения образа. В них я казался каким-то стопроцентным мачо и прожженным дельцом, который много повидал и многое знает. Отличный имидж — брутальный бизнес-альфа-самец. Заварив чашку бодрящего напитка, устроился на балконе, поглядывая на время в телефоне. Пододвинул стул к решетке и закинул на нее ноги, вполоборота наблюдая за парковой зоной. Макс педантично пунктуален. Мне нравится в нем эта черта. Не подвел. Появился на поляне перед санаторием в обычное для него время. Он, заметив меня на балконе, замедлил шаг и растерянно приподнял руку в приветливом жесте. Я улыбнулся на его недоуменный взгляд, отсалютовал чашкой кофе и не сдвинулся с места. Эрман, все еще рассматривая меня, направился к подъезду, споткнулся, упал на четвереньки в мокрую и грязную траву. Я нервно подскочил со своего насиженного места одновременно с ним. Вопрос «ты в порядке?» застрял буквально на выдохе, так как услышал снизу приглушенную брань. Ругается, но без матов. Уже хорошо. Отряхивая колени, Макс направился к входу, оглядываясь на меня. Тормознул у двери и, с трудом сдерживая улыбку, показал большой палец, намекая на мой новый имидж. Пришлось отмахнуться, активно делая вид, что это для меня обычное дело. Мы, «кони», такие непредсказуемые. «Как нос?» — терапевт дотронулся до своего пластыря, кивнув мне. «Все так же, — показал я руками. — А твой?» «И у меня», — омега смущенно заправил вьющийся локон за ухо и толкнул входную дверь. Ну, надо же! Оказывается, он может не только вредничать и выбивать дверцы у машин, но даже очень мило реагировать. Быстро собравшись, побежал в спортзал на утреннюю йогу. Коллектив был почти тот же, только еще прибавились двое постояльцев, но не было молоденького омежки с ресепшена. Максимилиан занял место около окна. Я коварно улыбался, устраиваясь рядом. Зашел Дэнис, окинул взглядом, подсчитывая. Округлил удивленно глаза, увидев меня в новом образе, и начал занятие. Но нормально позаниматься не получилось. Я все время отвлекался на стоявшего рядом омегу. Макс тоже не мог сосредоточиться, постоянно терял равновесие, балансируя руками и ногами, чтобы не завалиться в какую-нибудь сторону. — Ганич, Эрман, соберитесь, — незлобно рыкнул тренер, с трудом сохраняя серьезный настрой, глядя на нас. Но мы же стараемся, как можем! — Мне нравится ваша укладка, — в конце занятия жених Ала пальцем аккуратно провел по моей макушке. Я хмыкнул, стараясь придумать остроумный ответ, но резко захлопнулся. На нас уставился Макс. Взгляд подозрительный, недоверчивый. Явно сейчас неправильные выводы делать будет. Пришлось легонько отбить руку Дэниса. — Частная собственность под охраной. Не трогай — убьет. Надеюсь, отшутился? Глаза у Эрмана потеплели. Плечи расслабились. Если серьезно, то все эти гелио-, аэро- и спелеотерапии, ванны с различными наполнителями и с ними же мониторную чистку кишечника, я бы послал оптом и в розницу к такой-то матери. И все время проводил на кушетке в кабинете иглоукалывания, слушая уже не хриплый, приятный тенор Максимилиана. Но, к сожалению, расписание процедур мне придумывал явно садист, да и по какому-то недоразумению у мастера по иглотерапии были и другие клиенты помимо меня. Может, по-доброму попросить Шимкуса перекроить расписание процедур? Чтобы только я один был пациентом Эрмана? Но физиотерапевт не понял моей просьбы, воспринял ее как шутку. А мне действительно было жизненно необходимо находиться рядом с Максом. Почему-то только с ним и солнце светило ярче, и звуки не раздражали, и сердце заходилось в сладостной истоме. Наши утренние балконные встречи с каждым разом становились все веселее и раскрепощенней. Я придумывал для себя все новые и новые образы. То я танцор балета растягиваюсь у станка, то я Джеймс Бонд, сидящий в засаде, то врач, ожидающий пациента. Для этого пришлось выпросить у Эда белый халат. Однажды даже рискнул изобразить стриптиз в халате. Конечно без обнаженки, но все же достаточно откровенно. Макс звонко хохотал, наблюдая за моими перевоплощениями. Видеть его смеющиеся счастливые глаза каждое утро было для меня не меньшим подарком, чем теперь уже постоянный стояк после сна. Но расслабленное поведения Макса я мог наблюдать только в такие моменты, все остальное время он был невыносимо сдержан и молчалив. Зато меня несло, словно выпустили из заточения, где не с кем было словом обмолвиться. Я даже умудрялся перед нашим сеансом сбегать в ближайшую кулинарию. Там, к моему удивлению, делали потрясающие десерты, которые я теперь каждый день подсовывал Эрману. А рядом в ларьке продавали настоящий шоколад с различными начинками. Диапазон начинок впечатлял — от перемолотого кофе с перцем до апельсиновый корок с мармеладом. Все эти вкусности и украдкой сорванные цветы в парке таскал в его кабинет, и если бы умел писать стихи, то посвятил ему какие-нибудь вирши. Прямо наваждение какое-то!! Никогда бы не подумал, что способен на такого рода безумства! Лежа на кушетке, я рассказал ему все. И про Кристиана, и про нашу с ним жизнь, и про то, как он встретил своего Истинного, и про смерть друга, и как теперь стало сложно не чувствовать запах. Эрман молча слушал, делая процедуру. Поджимал губы, изредка бросал взгляд из-под опущенных ресниц. И если бы не румянец на всю щеку, то я бы подумал что наскучил ему и раздражаю своей болтовней. Мне оставалось только жадно вглядываться в его прикушенную губу, пирсинговонное ушко, за которое он постоянно заправлял темный локон, даже когда тот не мешался перед глазами, в трепет век и маленькие волоски на оголенной шее. И еще маленькую родинку на шее прямо за ухом, от которой я не мог взгляда отвести. — Ты же понимаешь, что все не просто так? Мы даже были в том же месте только с разницей в несколько месяцев, а может и недель, на том острове. И даже поженились и развелись примерно в одно время. Тебе это не кажется совпадением? А картины? Именно работы Криса заставили тебя изменить свою жизнь, начать все с нуля. Какую связь во всем этом я пытался найти, не знаю. Но это было явно с каким-то смыслом. Только вот Макс не разделял моего восторга по этому поводу. Предпочитал отмалчиваться и не комментировать. Но десерты и шоколадки поедал без возмущения. Однажды я пришел чуть раньше назначенного времени и услышал, как Эд уговаривал Макса на какое-то мероприятие. — Ты просто обязан пойти. — Э-эд. — Я серьезно. Тем более, там будет этот… как его… твой последний… Серж! — Я уже тысячу раз пожалел, что связался с малолеткой. — Ничего себе «малолетка»! Альфе полноценный тридцатник. Он себе уже имя сделал, а ты все: «Малолетка!» — Но эмоционально он как был дитем, так дитем и остался. Я просил его, как человека, не переходить границы, которые мы сами с ним установили. Так нет же! Сказано было, что в нем есть нужда только когда течка. Все! Все остальное время делаем, что хотим и с кем хотим. Заведет себе постоянного партнера, нет проблем — найду замену. А теперь что? И домой приходил, и на работу таскался, телефон оборвал, с выдуманными праздниками поздравляет. В жизнь мою лезет! Ты понимаешь?! Силушек моих омежьих на него нет!! — Бубусик вредничает. — Заткнись. Я постучал в дверь, сообщая, что пришел и дернул ручку. — О! Очень кстати, — воскликнул бета. — Виктор, помогите мне уговорить Максимилиана пойти на спектакль. — Эд, — зашипел на приятеля терапевт. — Какой спектакль? Не тот ли, который мне давеча Шимкус сватал? Как его? «Илиада»? — Вот, — обрадовался Эд, — приятно иметь дело с разносторонне развитым человеком. А ты, Макс, все вредничаешь. — Я не вредничаю. Я думаю. — Правильно, подумай. Подумай, в чем пойдешь. — Э-эд... — Если увижу на тебе джинсы или какую-нибудь тряпку в стиле милитари, или фуфайку с блестками и буковками «D&G»… — Не было такого! — взвился, краснея, Максимилиан. — Согласен. «Этого» не было. Но все остальное было. Вот скажите, Виктор, — Эд с умным видом взял меня под руку и доверительно поинтересовался, — как, по-вашему, нужно одеваться в театр? Как принято в обществе или как удобно зрителям? — Я не большой любитель такого рода развлечений, — с таким же пафосом ответил ему. — Но считаю, что на такие мероприятия принято одеваться соответственно. Вид опрятного и милого омеги всегда радует глаз альфы, находящегося в активном поиске. Он совершенно не должен скрывать свою слабую и беззащитную сущность: абсолютно не стоит прятать ее от возможного потенциального партнера. Мы перевели вопросительный взгляд на Эрмана. Тот, с недовольным выражением, сидел в расслабленной позе в кресле и постукивал пальцем по подлокотнику. — Пересчитай, — с угрозой порекомендовал мне. — Но с другой стороны, — продолжил я свою речь, — не всегда стоит идти на поводу у общественного мнения и следует одеться удобно. И тем самым чувствовать себя комфортно и более уверенно. — Тц, — с сожалением цыкнул Эд, — предатель. Ты только что дал Максу зеленый свет одеваться, как ему вздумается. А я так надеялся, что он, наконец, будет соответствовать своему статусу и возрасту. — Я вообще не собираюсь идти на это представление, — отрезал Эрман. — Постоянно, если с тобой куда-то идем, чувствую себя как в поговорке: мы стоим у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано. Одинокие бета и две омеги при полном параде — это попахивает отчаянием и последним шансом. Тем более, напрягает состав труппы. И вообще, у меня вечером чемпионат… — Успеешь ты на свой чемпионат, — перебил его приятель. — Спектакль намного раньше, потом сразу же в свой любимый спорт-бар, и все дела. И я даже тебе компанию составлю. — Вот еще тебя там не хватало, — недовольно пробурчал Макс, но больше для проформы, без злобы. — А если я приглашу? — неожиданно предложил я. — Зачем? — не понял Максимилиан. — Это будет моим извинением за «неудачную» попытку отправить на больничный, — я глазами показал на его нос. — Ну-у, если рассматривать данный вопрос в такой плоскости, — протянул он, размышляя о чем-то своем, — то, пожалуй, я воспользуюсь вашим щедрым предложением. Заодно решу одну проблему, которая меня уже довольно сильно притомила. — Только не говори, что ты собрался отбрить… — начал было Эд. — А вот все свои мотивы я предпочитаю вслух не озвучивать, — с нажимом оборвал разговор Максимилиан. — Кстати, Шимкус тоже туда собирается, так что «одинокими» вы точно не будете. А кто второй омега? — поинтересовался я. — Дэн. Кто ж еще? — фыркнул Макс. — Он же главный поставщик билетов, которые успел перехватить через знакомых. — А для кого-то о-очень знакомых, — подстебнул Эд. — Опять начинаешь?! — Все, все! Замолкаю. Бета вышел из кабинета, оставляя нас наедине. Эрман с интересом скользнул взглядом по моим карманам, молча махнул, чтобы я начал раздеваться. — А откуда у Дэна выход на кассы? — задал я будто бы невинный вопрос. Вынув из кармана баночку с десертом, продемонстрировал лакомство и спрятал его за спину, предлагая угадать, в какой руке держу. Но омега наоборот нахмурился, не поддаваясь на провокацию. — Там в труппе все бывшие тренеры Дэна. Он раньше активно современными танцами занимался, потом, когда в институт пошел, переключился на йогу и лечебную физкультуру. А все прежние связи остались. Вот они по старой памяти билеты и достали. — А что? Какой-то нашумевший спектакль? — я подставлял то одно, то другое плечо, давая Максу выбрать. — Можно и так сказать. Куча номинаций, награждений, как наших, так и международных, — неожиданно он сцапал мою правую руку и начал выкручивать ее. Я поддался и довольный Макс стал обладателем баночки замороженных фруктов в прозрачном сиропе. — Надо же, какие тут у вас самородки есть. Но там же кажется хореографы из какой-то консерватории с мировыми именами? — теперь с чувством выполненного долга я растянулся на кушетке, подставляясь под процедуру. — Да, да, — как-то уныло отозвался Эрман, — все именно так и есть. Я не стал вдаваться в подробности. Что-то настроение у Максимилиана совсем испортилось. Весь сеанс он задумчиво поглощал свою порцию, не глядя на меня.