Акция

Голова раскалывалась. Глаза открывать не хотелось, словно в них песка насыпали. Язык присох к гортани, во рту привкус лежалых портянок. Редко я позволяю себе так надираться — вчерашняя выпивка не прошла даром, вышла боком. Чего это я так раздухарился-то? Точно! Одна мелкая и вредная омега достала меня. Гадостей наговорила, хотела побольней обидеть. А я-то чего повелся, будто ни разу не видел омегу в приступе психоза? Хорошо, что не попытался грубо заткнуть рот, а то еще и за это было бы стыдно. Но почему-то на душе все еще неспокойно. Внутренний дискомфорт скрутился тугим жгутом, ожидая какого-то толчка или… До слуха донесся шум включающейся воды в душе. Проклятье!! Память — сотрись! Время — отмотайся назад! Виктор, ты не «конь». Ты козел! Я приоткрыл глаза и посмотрел на время. Ну, конечно! Организм отдохнул. Организм пропустил завтрак и утреннее занятие йогой. Организм только немного подташнивает, но в общей массе чувствует себя нормально. А вот что организму делать с совестью, которая грызет и подвякивает похлеще мелкой противной болонки? В ванной выключилась вода, легкие шлепающие шаги послышались в комнате. Я тут же прикрыл глаза и постарался активно, о-очень активно сделать вид, что сплю. — Ви-ик, — промурлыкал нежный голосок, и матрас рядом со мной прогнулся. — Вик, где твой хваленый кофе, который мне весь вчерашний вечер обещал? Интонация уже более капризная и настырная. — М-м, привет, — сонно тянусь и стараюсь не смотреть на своего ночного гостя. Как же там его? Феликс! — Доброе утро, — радостно расплывается омега и тянется за пультом от телевизора. Видимо, пока не получит свою порцию кофе сваливать не собирается. — Пять минут подожди. Я себя в порядок приведу. Стараясь сильно не светить нижней частью, выскакиваю в душ и включаю холодную воду. Мурашки толпой бегут по коже, от озноба стучат зубы, мышцы непроизвольно сокращаются. Но я не делаю воду более комфортной. Нечего себя баловать. Это мое наказание. Это ж надо додуматься! Обиделся, как кисейная барышня, и пошел по все тяжкие. Как теперь в глаза Максу смотреть? И главное, он ведь во многом прав. Нужно было просто сделать небольшую паузу, обмозговать ситуацию и спокойно объяснить, что с Дэном и Александром получилось недоразумение. Это только со стороны показалось, что я какие-то виды на его сына имею, а по факту… По факту я теперь в любом случае редкостный придурок. — Ви-ик, — из комнаты, — тебе спинку потереть? — Не надо, — рявкаю, перекрикивая шум воды. — Уже выхожу. Вот теперь еще и эту «проблему» нужно куда-то девать. Напоить кофе и выпроводить? Это в идеале. Но он и сам бы мог уже свалить. Чего ему домой-то не идется? — У тебя нет утренней смены? — с затаенной надеждой спрашиваю Феликса, натягивая одежду на влажное тело. — Нет. У меня выходной, — счастливо скалится в ответ омега. Вот досада. Стараясь скрыть выражение на лице, отворачиваюсь к мини-кухне. Так. Что там нужно? Привычными размеренными движениями завариваю кофе. Ставлю все на поднос и несу к кровати, на которой развалился Феликс. — Вкусно, — сверкает глазами над чашкой. Еще бы! Это не растворимая бурда, продающаяся в магазинах. Это друзья из Бразилии привезли. Но рассказывать, да и вообще разговаривать, о чем бы то ни было, мне не хочется. — Это то самое, которое «всамделишное»? С исторической родины? — омега в отличие от меня старается поддержать светскую беседу. Етить! Что еще я успел ему наболтать? У меня единственное желание остаться в одиночестве и обдумать сложившуюся ситуацию. Беру свою порцию и молча выхожу на балкон. Окидываю взглядом теперь уже привычный пейзаж. После вчерашнего дождя поднялся туман. Все затянуло молочным облаком, но солнце все же кое-где проскальзывает сквозь вязкую пелену. Значит, еще распогодится и опять засветит солнце, отражаясь в лужах и листве. Вот интересно, а в отношениях с Эрманом еще будут такие же солнечные проблески? Смотрю на ту часть парка, откуда обычно выходил Максимилиан и с грустью понимаю, что сегодняшнее его появление я пропустил. Сколько уже времени прошло? Час? Два? Он, наверное, уже давно в кабинете, пациентов принимает. Подхожу ближе к кованой решетке и выглядываю наружу. На крыльце, судорожно сжимая мой шарф, стоит… Макс. Его темные глаза до этого мгновения тревожно вглядывались в мой балкон. Теперь взгляд расслабляется. Я вижу, что он облегченно выдыхает. Губы дрогнули и готовы расплыться в счастливой улыбке, но в тот же момент его лицо перекашивает гримаса отвращения и ужаса, а я… чувствую, как маленькие руки обнимают меня за талию. — Может, продолжим, где вчера остановились? — слышу возбужденный голос Феликса. Я отвлекаюсь буквально на мгновение и тут же слышу грохот закрывающейся двери подъезда. Это ж как же надо исхитриться, чтобы дверь с доводчиком захлопнулась с таким шумом? Вот главное сейчас не оплошать и сделать все правильно. — Феликс, — беру его руки и целую запястья, — прости, что отнял у тебя столько времени. И за то, что все так получилось. — Да ладно, — он растерялся. То ли руки ему раньше не целовали, то ли еще чего. — Я просто подумал, что, может, с утра еще раз попробуем. Чтобы ты не чувствовал себя обделенным. Я ведь понимаю. Такое иногда случается… и готов помочь. — Не надо. Спасибо за предложение, но не нужно. — Мне не сложно, — Феликс мнется и смущается, и почему-то именно сейчас нравится больше всего. Я усмехаюсь и целую его в щеку. — Еще раз спасибо за все и прости, но мне нужно срочно уходить. — Да, конечно, — он нервно моргает. — Я сейчас. Омега уходит в комнату, а я продолжаю стоять на балконе, судорожно вцепившись в поручни. Нельзя. Нельзя срываться и со всех ног бежать к Эрману. Нельзя! Нужно выждать немного. Хоть чуть-чуть. Он же взрывной. Опять поругаемся. Только хуже сделаем. Надо выждать время. Вот только сколько? — Все, пока, — Феликс выглядывает на балкон и с растерянной улыбкой машет. — Подожди. Ну, нельзя же быть такой редкостной сволочью, Вик. Не надо парню чувствовать себя так паршиво. Подхожу, обнимаю и пару мгновений задерживаю в своих объятьях. — Спасибо, — шепчу в ухо. Поддерживаю его под подбородок и заглядываю в глаза. — Кому-то ведь достанется такое счастье. — Жаль, что не тебе? — подсказывает парень. — Жаль, что не мне, — соглашаюсь. Я почти искренен и серьезен. Он это чувствует и поэтому улыбка озорная, без примеси затаенной горечи. — Надеюсь, у тебя все будет хорошо. — А я-то как надеюсь, — улыбаюсь в ответ и опять целую в щеку. — Пока. Феликс выскакивает из моего номера, и на меня накатывает чувство вины, одиночества и уязвимости. Что меня вчера дернуло позвать омегу выпить?! Что?! Нет чтобы спокойно спать пойти. Ну, поругались. Ну, наговорили друг другу кучу гадостей. Хотя стоп! Я-то ничего не наговорил, а вот он… Не прикидывайся дешевкой, Виктор, бери ответственность за свои поступки. Макс меня прибьет и будет прав. А ждать «кары небесной» в лице Эрмана у меня нет ни сил, ни желания. Пусть уж лучше сразу со всем и покончим. Выхожу из комнаты и направляюсь прямиком к кабинету Макса. Не давая себе время на раздумья и сочинение оправданий. Только вперед! Только на таран! В атаку! Смелость города берет! Авось прорвемся! Подхожу к знакомой двери и застываю в нерешительности. «Санитарный день» гласит табличка, висящая на ручке. Для успокоения совести дергаю дверь. Закрыто. Стучу. В ответ тишина. Стучу громче, жестче. Реакции никакой. На меня начинают оборачиваться проходящие мимо пациенты. — Максимилиана здесь нет, — отвечает на мой немой вопрос уборщица, поливающая цветы на подоконнике. — А где он? — интересуюсь с затаенной надеждой. — На территории, — равнодушно отмахивается от меня широким жестом техничка. Замечательно. Ищи-свищи этого неугомонного врачевателя. Вяло бреду к кабинету Эда. Тот, в обнимку с минералкой, понуро пялится в окно. — Совсем плохо? — присаживаюсь рядом. — Кто-озде-есь? — вопрошает он пространство. — У нас седня санитарный день. Сгинь клиент! Не видишь — врач в кручине. — Это заметно. Лучше другое скажи: ты Макса сегодня видел? — Не видел, — Эд достает какие-то таблетки из блистера, — но слышал. — Это как? — Позвонил ночью, как шальной, и в трубку орет: «Это он! Это он!!» — глоток из бутылки. — Кто «он»? Ничего не понятно. Потом попросил купить ему кое-что в аптеке рядом с моим домом и отключился. Вы вчера еще усугубляли? — Нет. Не успели. То есть он точно здесь? На работе? — Естессно. «Ищите и вам воздастся!» — с пафосом закончил он свою речь и опять приложился к минералке. — Кстати. Раз ты его по углам шукаешь — передай, пыжалыса. Небольшой пакетик с логотипом аптеки перекочевал в мои руки. — Обязательно. Ладно. Пойду вычислять этого неугомонного. Может к сыну пошел? Но до спортзала я дойти не успел. Макс уныло брел по коридору, держа в руке мой многострадальный шарф. — Стой! — рявкнул я и тут же понял, что сделал жуткую ошибку. Эрман, не оборачиваясь, метнулся вперед. Черт! Он ориентируется здесь лучше меня. Еще заскочит в какую-нибудь щель и все! Я его не найду! — Макс! Будь мужиком! Поговорим как взрослые! Он упорно прикидывался глухим и перемещался с удивительной прытью. И не скажешь, что недавно хромал. Но все-таки я ухватил его за плечо и завернул в какой-то коридор, заканчивающийся тупиком. — Не подходи! — процедил он сквозь зубы и зажал нос рукой, поворачиваясь ко мне. — Что надо? — Извиниться. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны — рад, что нашел его. Но, с другой — чувство самосохранения, которое не позволяет приблизиться. — А что ты такое в моей жизни, что я должен на тебя время свое тратить? Обижаться на тебя? Радоваться? Кто ты, Ганич? Очередной клиент, который тут же забудет, как меня звать, когда в такси сядет, чтобы в аэропорт ехать? Он говорил с таким апломбом, уверенностью и гневом, что я бы обиделся, но из-за зажатого носа его речь стала приобретать несколько несерьезный настрой. Пришлось взять себя в руки и все же перейти на деловой тон. — Ты прав. Я должен был с самого начала представиться, как родственник Александра. Не играть с чувствами Дэна и не вводить тебя в заблуждение. Это было сделано не для того, чтобы оскорбить вас двоих, а чтобы убедиться в искренности твоего сына. Я, как и ты, давно не верю во всю эту романтическую ерунду, но и не хотел, чтобы моему племяннику сделали больно. Понимаешь? — Продолжай, — прогундел Эрман все еще не убирая рук от носа. — И по поводу другого, ты тоже прав. Возможно, если бы у меня были свои дети, я на эту проблему смотрел как родитель, и тоже бы расчленил того, кто так поступает с моим ребенком. Я прошу простить меня за самонадеянность и самодеятельность. — Все? — искры из его глаз все еще могли спалить половину санатория. — Нет. Я зажмурился. Признаваться не хотелось. Ох, как не хотелось. Но… — Ничего не было, — выпалил на одном дыхании. — Чего «не было»? — с ехидцей поинтересовался Макс — У меня. С Феликсом. Ничего. Не было. — Чего ж так? — от его злобы и сарказма у меня даже скулы свело. — Омежка не дотянул до твоих завышенных требований? Слишком слащав? Или, наоборот, скучен до скрипа в зубах? Не знает всех премудростей тантрического секса? Чем же не угодил замечательному гостю такой молодой и мягонький кусочек филейки? А?! — ревел он, уже забыв, по какой-то причине затыкал себе нос. Макс, не прекращая поносить меня, связывал шарф несколькими тугими узлами. — Потому что не смог! — так же рявкнул я на него. — Такое иногда случается с альфами в моем возрасте. Хоть это для меня и впервые, — добавил уже тише. Хорошо, что в этой части здания никого нет. Вот была бы для кого-то потеха. — Неужели?! Прощай «без десяти десять»! Здравствуй «полшестого»!! Эрман подскочил ко мне и со всей силы ударил этим самодельным жгутом, скрученным из шарфа. Я подставил блок и выдернул это странное орудие нападения. Случайно наши руки соприкоснулись, и Макса опять скрутила болезненная судорога. Его согнуло пополам, я только-только успел подхватить омегу и посадить на небольшой топчан. Он со стоном уткнулся в колени, вцепившись вниз живота. — Вот, — спохватившись, я отдал маленький пакет из аптеки. — Тебе Эд передал. Терапевт сосредоточенно и шустро начал распаковывать передачку. На свет показалась коробка, о назначении которой я знал не понаслышке. Не смотря на меня, как заправский наркоман, Макс трясущимися руками вытряхнул пару таблеток и запил из стоящего рядом кулера. Еще две таблетки засунул под язык и откинулся назад, прикрыв глаза. — Ты себе всю слизистую сожжешь, если будешь столько блокираторов за раз принимать, — предупредил я. Всего-то на всего у омеги начинается течка. Вот он и срывается на ближних. И тут я под руку попал. От этой мысли почему-то стало грустно и горько. И еще — тоскливо. И обидно. А чего собственно обижаться-то? Ну, выбрал он меня «мальчиком для битья», чего расстраиваться? Я-то уже настроился… А на что конкретно я «настроился»? На то, что только при мне он позволяет себе расслабиться и вести себя как с близким? Как с ровней? Как с родным?.. Перевел взгляд на Эрмана. Он сконфужено ссутулился и таращился в противоположную сторону от меня. — Обоняние вернулось? — догадался я. — Да, — обиженно засопел, уже не боясь, через нос. — Ну, спрашивай. Какой там у тебя еще вопрос не озвучен. Макс неуверенно повернулся. Прищурился. Покусал губы и выпалил: — Надеюсь, ты вел себя как порядочный альфа? Феликс не зря с тобой время провел? Все что угодно ожидал, но только не это! Я даже растерялся сначала, потом оценил комизм ситуации и ответил, как было на самом деле: — Он свое получил, если мы с тобой одно и то же имеем в виду. С технической точки зрения это не сложно. С физиологической — для меня оказалось проблематично и невозможно. — Идиот, — Максимилиан ткнул меня кулачком в плечо и облегченно откинулся на стенку, перекатывая таблетки во рту. — Что ж мне так везет-то… — вслух озвучил какие-то свои размышления. — Ты работать сегодня будешь? — Не могу, — он вытянул руку, показывая как пальцы трясутся. — С обеда отпросился. Домой пойду. Я взял его кисть в обе руки и сжал, стараясь унять тремор. Эрман не сопротивлялся, молчал и хмурил брови. Так мы и просидели на маленьком диванчике, окруженные кадками с цветами, под редкое бульканье кулера. Не разговаривая. Только изредка Макс подкидывал себе таблетку в рот. Нарушил тишину телефонный звонок. Я достал Nokia, и Эрман закатил глаза, видя такой раритет в моих руках. — Вик, привет, — поздоровался племянник. — Прости, что отрываю от отдыха, но тебе придется срочно ехать домой. — Что ты успел натворить, творитель? — устало поинтересовался у Ала. — Ты был прав насчет того заказа, но все намного хуже, чем показалось на первый взгляд. — Что опять? — Он пытался провернуть аферу и прибрать наш бизнес к рукам. Юристы разбираются с этим, но у нас уже повестка в прокуратуру. — Если мы ничего не подписывали, то и волноваться нечего, — пытаюсь я переключиться на рабочий режим. Эрман рядом со мной тоже навострил уши, прислушивается к разговору. — В том-то и дело, что моей подписи там нет, а вот твоя есть. — Что?! Меня даже с места подкинуло. Такого наглого и циничного поворота даже я не ожидал. — Ал, ты же понимаешь… — Конечно, понимаю, Вик. Ты здесь не причем. Это даже не обсуждается, но разобраться все равно нужно. — У меня даже слов нет, — я зажмурился и потер лоб. — Не переживай. Справимся. Но твое присутствие здесь совсем не лишнее. Когда приедешь? — Сейчас рассчитаюсь и определюсь с рейсами. Я перезвоню, когда точно буду знать время вылета. — Хорошо, — облегченно выдохнул Ал. — Как там… вообще? Подозреваю, что спросить он хотел не это. Я усмехнулся и перевел взгляд на Макса. — Замечательно. Как ты и говорил. Шикарное место. Кристальный воздух, минеральные источники, отличное лечение, замечательное обслуживание. Даже смог завести курортный романчик, — не обращая внимания на возмущенный возглас Макса, я сильнее сжал его руку. — Эрман передает тебе привет. Обещал, что обижаться и слать на тебя порчу не будет. — Будет, будет! — крикнул в трубку омега, старательно высвобождая руку из моего захвата. — Ему будет некогда. Обещаю. Я услышал, как Ал с трудом сдерживает радостный смех, но возмущенное пыхтение рядом не давало нормально сосредоточиться на разговоре. Пришлось сворачивать прощание и отключать связь. — Не говори и ничего не решай за меня! Макс угрожающе поднял указательный палец, но злобы в голосе не было. Он с трудом сдерживал негодование, но как-то резко сник и с тревогой спросил: — Уезжаешь? — Да. Сегодня. — Тебе нельзя, — в нем заговорил врач. — Ты еще лечение не закончил. Если прервешь, то потом заново нужно будет начинать. Он сосредоточенно что-то обдумывал и неожиданно выпалил: — Так. Выписывайся. Собирай вещи, неси их Дэну в зал и дуй ко мне домой. Еще один удлиненный сеанс мы провести успеем. — Но… — Никаких «но». — Я вообще-то про твой тремор. — Боишься? — с издевкой, прищурившись, спросил Макс. — Правильно делаешь. — Не за себя. — Все в порядке. Мне уже лучше, — он вытянул руку, демонстрируя твердость пальцев. — Я мигом. Времени на сборы и оформление необходимой бюрократии понадобилось немного. Больше ушло на объяснения с Дэном. Он почему-то решил подтвердить цвет своих волос и включил «осветленные мозги». Но когда смысл дошел до адресата, то начал слишком восторженно и с необоснованным энтузиазмом реагировать. Клятвенно пообещал присмотреть за вещами, завести их в аэропорт и переоформить бронь на обратную дорогу. Подъезжал к дому Эрмана я с замирающим сердцем. Что я ожидал от этого визита? Может, слишком на многое надеюсь, переоцениваю силу своих эмоций и привязанности к этому омеге? И это все окажется неудачной попыткой раскрасить жизнь новыми чувствами, увлечениями? Неудачным экспериментом впустить в ближний круг нового персонажа? Может, это мне кажется, и все очень тривиально и банально? На сколько стало бы просто и понятно, если бы не было моей аносмии!! В дверях меня встретил Макс. Пропустил внутрь квартиры и застыл, наблюдая за моей реакцией. Я огляделся. Обычная небольшая двушка: малюсенькая кухня, такой же коридор, в котором на вешалке висит знакомый шарф, раздельные комнаты. Но меня поразило другое — чувство, что я пришел домой. Нет, моя квартира больше и ремонт не так давно сделан, но общее впечатление уюта и покоя окутали меня. И на душе стало удивительно спокойно. И страхи, до этого терзавшие нутро, куда-то испарились. Я прошел в светлую комнату, которая была разделена на две зоны — гостиную и спальню, отгороженную высоким стеллажом с книгами и безделушками. Эрман следовал за мной по пятам, лихорадочно вцепившись в стакан с водой и баночку с блокираторами. Я застыл перед диваном, судорожно и с трудом соображая, что делать. — М-м, — первым нарушил тишину смущенный Макс, — у тебя никогда не было чувства, что если не сделаешь глупость, то всю оставшуюся жизнь будешь жалеть? — Я сейчас об этом же думаю. Наши взгляды встретились. Я отобрал стакан, чтобы не расплескал, и запустил руку ему в волосы на затылке, притягивая омегу ближе. Он облегченно выдохнул, резво прижимаясь к моим губам. В тишине, нарушаемой лишь нашим шумным и прерывистым дыханием, послышался мерный стук таблеток падающих из банки.