fatum intended

Намджун не верит в любовь с первого взгляда. Он пишет песни о жизненном пути, о том, каким дерзким надо быть и что если не съешь ты, то съедят тебя, и еще о куче всяких важных предположений. Пишет, пачкая руки о чернильные краски, и даже иногда (о чем никогда в жизни не признается даже Юнги, который друг лучший) выводит только одному ему понятные плавные линии с острыми углами, которые сплетаются в рисунок. Он проходит мимо множества мелких магазинчиков, где на прилавках куча талисманов, статуэток и всяких штучек, за которые цепляются глаза - красивые просто, особенно те, от которых веет чем-то старинным, но безумно красивым, - кажется, только прикоснись - и они рассыпятся в пепел. Намджун останавливается напротив одного такого магазинчика, смотрит сквозь стекло на столик, поверх которого небрежно накинута белая скатерть, на которой лежат три развернутых книги, - он даже сюда улавливает запах потертых страниц. - Красиво, правда? Намджун оборачивается и видит возле себя парня. Он немного ниже самого Намджуна, темные волосы скрывает кепка, надета козырьком назад, улыбка от одного уха до второго - ну серьезно, и карие глаза, в которых жизни больше, чем даже во всем Намджуне. На парне белая футболка, поверх которой наброшена джинсовка, бриджи, доходящие до колена, и кеды, передки которых немного стерты - Намджун даже это замечает. Он кивает, помня слова парня. - И мне нравится, - парень улыбается ярко-ярко, подходит ближе к стеклу и практически утыкается туда носом. Они стоят так еще несколько мгновений, и Намджун бы ушел, только неудобно как-то получится. Поэтому он кивает, что-то мычит, разворачивается и уходит дальше по улице, не оборачиваясь, поэтому и не видит тоскливого взгляда в его сторону. Этой ночью ему снится парень с карими глазами, в которых слишком много жизни. Они еще раз сталкиваются уже в университете, вернее, в библиотеке, даже книгу одну тянут, касаясь пальцами. Намджун одергивает руку первый и в замешательстве смотрит на красивого знакомого незнакомца. Он втягивает опять знакомый запах потертых страниц и видит, как в глазах парня жизнь почему-то притупляется. - Привет, - Хосок тянет улыбку и держит в руках книгу в темно-коричневом толстом переплете. - Опять столкнулись. Хосок, кстати. - Намджун, - он кивает и серьезно не знает, что дальше делать или говорить. - Можно мне поцеловать тебя? - Намджун вообще не въезжает в суть слов Хосока, смотрит ошарашено и думает посмеяться над неудавшейся шуткой, только затыкается, так и не успев раскрыть рот - Хосок слишком мягко касается его губ. Намджун ощущает спиной стеллаж с книгами, ладошки Хосока у себя на шее и щеках, а его мягкие губы на своих - необъяснимо, как такое вообще возможно. Через две недели Хосок подходит с извинениями. - Я тогда не в себе был, - и Намджуна ступорит - вот откуда запах-то. Он смотрит на алые щеки Хосока, а в глазах у того от чего-то еще меньше жизни, чем в прошлый раз. У Намджуна пальцы покалывает от желания провести по темным волосам - что вообще происходит? А потом никто не знает, как все происходит и происходит ли вообще, но Хосок у Намджуна дома, они слушают новую песню, Хосок находит темно-зеленую тетрадь, которая на самой верхней полке, и он не поленился даже за стульчиком смотаться, в тетради этой намджуновы плавные линии с острыми углами, которые сплетаются в необычный узор, и Хосок улыбается. Он переворачивает еще одну страницу, когда Намджун заходит в комнату. У него дыхание захватывает от того, что он видит. По всему телу Хосока ложатся тени от жалюзи, что на окне в намджуновой комнате - они полосуют, добавляют контрасту, и улыбка Хосока просто выше и сильнее Намджуна. Хосок продолжает улыбаться, переворачивая очередную страницу, а у Намджуна в голове мелькают вспышки их коротких встреч, и его накрывает - кто знает от чего больше. Намджун подходит вплотную, смотрит на Хосока и, кажется, меняет немного свое мнение - может и невозможно влюбиться с первого взгляда, но в глаза - очень даже. Он обнимает Хосока за пояс, утыкаясь тому под ребра. - Я не понимаю, что происходит, - он говорит тихо, чувствует, как сбивается хосоково дыхание, целует сквозь футболку живот, затем поднимает ее и касается голой кожи руками. У Хосока сердце уходит в пятки, перед глазами белые блики, как цвет волос Намджуна, и чувство влюбленности, которое растет с каждым мгновением. Он смотрит на Намджуна еще с тех пор, как только узнал о предназначении. Намджун целует Хосока медленно, тягуче, переходит поцелуями на щеку, оттягивает край футболки и припадает губами к коже на плече, не отрывается до тех пор, пока не чувствует, как она нагревается под губами, а когда все же отстраняется, то там красуется малюсенький знак, и свое плечо жжет - ему даже смотреть не надо, от чего оно. - Ты знал? - На что Хосок только кивает и смотрит в глаза. - Я смотрел на тебя полтора года и с ума сходил каждый раз, как... - Хосок не договаривает, смущение накрывает с головою, поэтому он утыкается в шею Намджуна и обнимает крепко-крепко. Намджуна в ничто от таких действий и слов Хосока. Он стоит и прислушивается к собственным ощущениям, вдыхает запах, что перекрывает доступ чему-то другому в легкие, и больше не ждет и не сомневается. Он аккуратно, трепетно и до безумия нежно доказывает Хосоку, что он достоин его. Что они действительно предназначенные и что теперь все встало на свои места. Хосок отзывается каждой клеточкой на прикосновения Намджуна, закрывает глаза, поддается ощущениям и позволяет Намджуну все абсолютно. На это нежно их хватает всего ничего, а потом как в бреду: тело горит, словно в лихорадке, губы раскрываются в громком стоне, пальцы впиваются в кожу, а под ней остается ощущения близости. Утром они очень быстро собираются в университет, Хосок натягивает рубашку Намджуна, и им приходится вызывать такси, ибо нечего быть таким вот. Намджун сидит рядом в машине с таким довольным выражением лица, от чего Хосока почти что пополам складывает: - Смотри не лопни от гордости, - Хосок громко смеется, когда вылазит из машины - они успели, еще даже на пару не было звонка. Намджун смотрит на смеющегося Хосока, потом переводит взгляд на студентов, что снуют туда-сюда. В голове возникает просто шикарная мысль - он дергает Хосока за руку на себя, целует глубоко и с языком, обхватывая руками за талию, чувствует, как тот плавится в его руках, и только потом отпускает, замечая, как на них пялятся остальные. Хосок стоит в замешательстве еще несколько секунд, и этого вполне хватает для того, чтобы отойти от него на пару метров. - Метку не показывай никому, - Намджун говорит специально громко, чтобы их услышали. Хосок краснеет и оборачивается по сторонам. - Заткнись, придурок. - Ах, да, рубашку мою вечером занесешь, - еще громче добавляет он и не поворачивается совсем, хотя соблазн увидеть красное лицо Хосока очень большой. - Дебил, - Хосок говорит тихо, и его никто не слышит, но довольная улыбка освещает лицо, метка до сих пор горит прикосновениями намджуновых губ, а запах его рубашки кружит голову, но от этого приятно вдвойне. Accidentia non sunt accidentales.