fatum intended

VIXX L R – Beautiful Liar

У Намджуна авторитет по всему универу, когда к ним в группу приходит новенький. Говорят, вроде перевелся. Он чет мутный поначалу и, конечно же, это отличный повод для насмешек. Но Намджун смотрит на него, мутного такого, и говорит шпане, чтобы не трогали. Он сам. Хосок начинает улыбаться всем и разговаривать. Намджун смотрит на него еще две недели. Рассматривает на дне улыбающихся глаз тоску жуткую, боль и обиду - такое невозможно не увидеть, замечает часто опущенные уголки губ, а еще Хосок этот пахнет так, что царапает аж под ребрами - настолько приятно. У Хосока появляется первый друг, и нет, не Намджун. Этот парень года на два старше него самого. Смазливый до жути и улыбается Хосоку искренне, а еще, кажется, замечает то же самое, что и Намджун на дне хосоковых глаз. Намджуна толкает от этого. Он ломает простой карандаш, грызет щеки изнутри и плюется собственными мыслями, в которых "его", сейчас вовсе не его. У Намджуна на третью неделю с того самого дня внутри зияет черная дыра, злость в глазах и понимание того, что "его" уже этим "его" не будет. Хосок улыбается своему другу, который, оказывается, совсем не друг, позволяет притянуть себя, чтобы незаметно чмокнуть в щеку, и переплетает с ним пальцы. У них все заебись. Намджуна ломает, как наркомана. Когда Хосока нету всю следующую неделю, а его друг/недруг семафорит довольной лыбой на весь универ, Намджун бьет какого-то долбоеба со всей злобой, да так, что ломает нос, а на асфальте валяется пару зубов - только нихуя это не успокаивает. Намджун кожей чувствует Хосока. Его безумно сильно тянет. Сдается. Еще даже в подъезде у него руки подрагивают, зрачки расширяются, а в нос ударяет волна безумного запаха - так может пахнуть только предназначенный. Хосок открывает дверь, да так и замирает, когда вместо любимого человека на пороге стоит король их универа собственной персоной. Хосок смотрит оторопело, затем в глаза, и дергается, отступая назад. - Постой. - Намджун ловит за запястья. - Отпусти, - у Хосока кожа безумно горячая, создается впечатление, что от прикосновения к ней на пальцах останутся следы - Намджун, вообще-то, не против. Они стоят так буквально мгновение. Намджун ловит и второе запястье Хосока, шагает вперед и прикасается губами ко лбу парня, прикрывая глаза. Под ребрами ломает все нахер, когда родное, свое, желанное так близко. Руки подрагивают от желания просто притянуть к себе еще ближе, чтобы совсем ни крошечки расстояния, чтобы близко, рядом, только для себя и, желательно, навсегда - Намджун отдал бы многое. Он нашел. Только его не видят. Хосок дрожит. Намджун чувствует. - Ты мне предназначен, но, кажется, я опоздал. Извини. - Намджун шепчет в макушку Хосока, поглаживает пальцами тыльные стороны ладоней и боится сейчас увидеть, а еще хуже услышать что-то от Хосока, поэтому натягивает улыбку, отпускает важное от себя и отступает еще. - Только береги себя. Сердце птицей ломает грудную клетку, стучит, обливая кровью обломанных крыльев всего Намджуна изнутри, и заставляет отпустить. Ему тут не рады. Он не нужен. Намджун спускается по ступенькам, застывает на последней и прислушивается - слишком тихо. Он стоит так совсем недолго, затем закрывает дверь подъезда и уходит, пытаясь оставить все там, за дверью: и гребаное предназначение, и Хосока с его грустью на дне улыбающихся глаз. Это больно очень. Намджуново сердце солгать не даст.