Смысл жизни...

Мне снились единороги. Мне снились бабочки. Мне снились карусельки. Мне снился Киев. Ладно, единороги, ладно, бабочки, посрать на карусельки, но Киев-то какая гнида у меня посмела отнять? Я была готова простить любую картину, любой косяк, если бы мне не снился Киев. Но тут этот прекраснейший город мне приснился, а у меня его посмели отнять какие-то непонятные оры, крики и возмущения. Я лишь покрепче обняла близлежащую ко мне тушку. И мне сейчас было всё равно, кто это и что я делаю с ним. Ой! Кажется, вспомнила. Это Некитос. Я вчера к нему пришла. Так теперь бы разобраться с орами, криками, возмущениями и непонятным ржачем, раздавшимся секундой ранее. Нехотя отлипаю от своего спасателя, поворачиваюсь на другой бок и пробую осмыслить, какого от меня требуют. Хорошая новость: кажется, на меня орал Рамм, а, значит, со скандалом, но мы выживем. Плохая новость: Владислав был очень зол, а, значит, скандал будет слышать даже соседка на три этажа ниже. Блять, и вот чего ему неймется с утра пораньше? Неужели нельзя меня нормально разбудить? Потрепать за плечо, к примеру. Ладно, я не требую розовых соплей. Хотя бы просто водой облили! Чего орать-то сразу? Так, ладно, на этого мысленно повозмущались, теперь вернёмся к дикому ржачу. Кто такой дерзкий, а? Я щас встану и ушатаю всех! И вот за что все эти грёбанные испытания на мою седую головушку? Я ж с вами по-доброму хотела, по-человечески, как говорится. Наконец, я разлепила глаза, проверила рукой наличие ЖИВОГО соседа и обвела взглядом всю комнату. Итак, здесь присутствовала почти вся свора. Ладно, Толянчика только не хватало. И кто же спасет меня от этого сумасшествия? — Саня Фёдоровна, если вы сейчас же не встанете, я вас сам подниму! — в очередной раз долетел до меня возглас Влада. Я недовольно вздохнула и всё-таки решила принять сидячее положение. — Ну, чё началось-то?! — воскликнула я. — Нормально же общались! — заявила я и с возмущением уставилась на Ржущего Коня. Ох, и давно же я его так не называл. Ох, как давно. Кажется, фраза, позаимствованная мною у Киоссе, ещё сильнее разозлила Рамзеса. Я даже раздосадованно выдохнула. Я-то надеялась всех рассмешить и свести скандал к шутке. И чё теперь будет? А ничё не будет. На меня просто начали орать вдвое сильнее. Грозились отвезти в Кемерово, куда я за все сокровища мира не поеду, отдать матери обратно на воспитание, пообещали хорошую порку ремнём от отца и много чего другого. Но когда Владик пообещал убить Кису за то, что он спал со мной, я впала в растерянность. Это…Это он сейчас… Это он ревнует что ли?! Тёма, что всю разыгравшуюся драму наблюдал с места на кресле, захохотал пуще прежнего. И вот чего хохочет, идиот? — Тихо-тихо, что за угрозы-то пошли? — в ужасе воскликнула я. В ответ мне пошли новые угрозы. Чёрт, достало. — Успокойся, истеричка! — закричала в ответ. — Быстро всё нормально объяснил! — приказала я Владу, у которого дым из ушей скоро повалит. — Ты какого чёрта с ним спишь? — более-менее ровным голосом спрашивает Рамзес и смотрит на меня, как на врага народа. — Он думает, что у вас что-то было, — хохотнув в кулак, проясняет ситуацию Пиндюра. Я в шоке кошусь на два создания природы. Видно, что даже Артёма данный факт очень даже волнует. — Совсем умом тронулись? — на полном серьёзе интересуюсь я и с отвращением оглядываюсь на своего сегодняшнего соседа. Да чтобы с Кисой? Я? Переспать? Вы о чём? Мы же, вроде как, дети! Мы, типо, не знаем, что там за тыры-пыры у взрослых во время полового акта происходят. Я морщусь. — Да что бы я? С ним? У вас явный недотрах, мальчики! — серьёзно говорю я, округлив глаза от ужаса. Два парня смотрят на меня как на умом тронутую, но это не я, а они такие! — Толянчик, спасай! — в ужасе кричу я и, оставив парней в непонятках, убегаю вон из комнаты. Конечно, дядю Толю я хрен где нашла. Зато успела запереться в комнате Артёма и спокойненько переодеться. Передо мной в кои-то веки встал женский вопрос: что надеть? Совершенно не знала. Всё зависело от того, чем я планирую сегодня заняться. Так, на сегодня у меня назначена встреча с Дэном и работа над новой песней. Чтобы ещё раз выпендриться и надеть каблуки с платьем? Ох, нет, Боже упаси от этого! Лучше чего-нибудь другое. Повернувшись к шкафу, я заметила, что мыщцы слегка ломит. Вот, блин, мне бы в спортзал или просто на пробежку, чтобы это дурацкое ощущение прошло. Да, точно. Но поскольку для пробежки на улице ещё холодновато, то спортзал — мой супергерой, как выразилась Лиля в Киеве. И вот, снова, тоска по Украине и Киеву овладевает мной. Мотнула головой, отогнала грустные мысли. Надо бы у Артём узнать на счёт зала, кажется, он ходит в какой-то. Свой выбор я остановила на спортивном костюме, потому что неизвестно сколько раз моей попочке придётся идти в буфет за кофе для Дэна. Когда я зашла на кухню, то меня уже ждал ароматный кофе, правда, совсем не мой кофе. — Вот за что я вас люблю! — блаженно протянула и взяла в руки первую попавшуюся чашку с напитком. — Наглеешь, Сань! — неодобрительно покачав указательным пальцем перед моим лицом, сказал Тёма, при этом безуспешно пытаясь спрятать улыбку. Я хихикнула. — Не переживай, сейчас новый сделаю, — ответила, только хотела идти за новой чашкой, как меня вернули на место, обняв за талию. За этой картиной со странным выражением лица наблюдал один Анатолий, который, кстати, объявился. Киса дремал за столом, а Влад решил не обращать на мои выходки внимания (а мы в нём и не нуждались!) — Мы опаздываем, лучше этим поделись! — отвечает Тёма с набитым ртом печенья и отбирает кружку обратно, пьёт. Его рука перемещается с талии на мои плечи. — И это я ещё наглею?! — неодобрительно качаю головой и, хватая печенье в рот, отбираю кофе себе. Его рука все ещё продолжала лежать на моих плечах. Завтрак закончился, и Толик предложил подбросить меня до студии. Я охотно согласилась, так как не имела желания ехать в одной машине с Владом или Тёмой. Сегодня же надо было решить с ними двумя. Но я не имела удовольствия в личную объясняться перед Пиндюрой или Раммом. Один будет, как минимум, расстроен, если мои чувства не взаимны. А второй — засмеет, если я на чистоту выложу всё, как есть. Дэн встретил меня тяжелым вдохом, раскриктиковкой моего сегодняшнего наряда и полным поддержанием вчерашнего образа, после чего с чувством выполненного долга лучшего друга отправил за чашкой кофе. Я без особого энтузиазма пошла отстаивать очередь в буфете. Тут меня тоже ждало потрясение. Прямо передо мной стояла Романова, а кто-то слишком умный задерживал очередь, как только мог, набирая шоколадки, мармеладки и прочую ересь. Я с тяжелым вдохом встала в очередь, проклиная судьбу-злодейку. Вчерашний оптимизм растаял. Я хотела побыстрее домой, спать и есть. — Привет, — вдруг донеслось до моих ушей. Я удивленно повернула голову на источник звука и обнаружила, что со мной разговаривает Миша. — Привет, — ответила я в непонимании хмуря своё лицо. Что-то тут недоброе затевается, ох, какое недоброе. — Можем поговорить? — просит она. Я склонила голову набок. Что-то тут не так. Признавайтесь! Я попала в какую-то развлекательную программу, где мой враг станет моим другом? Я обвела взглядом буфет, заостряя внимание на углах. Вроде бы камеры не видно. Всё это очень странно. — Только давай без оскорблений, пустых угроз и прочей фигни ревнивых дам. Сегодня не то настроение, чтобы тратить на всю эту муть нервы, — предупреждаю я. — Хорошо, но только, должна предупредить, речь всё равно пойдёт о Рамме, — говорит Миша. Я с трудом заставляю себя кивнуть. О Владе, так о Владе. В конце концов, может Романова что-то прояснит, и мы, наконец, распутаем этот чёртов треугольник общими усилиями. — Присядем? — она кивает головой на свободный столик недалеко от окна. — Конечно, — отвечаю я и с лёгкостью покидаю своё место в очереди. Иду вслед за ней. Мы садимся, и она начинает долго и испытывающе на меня смотреть. — У тебя есть чувства к Владу? — спрашивает она. — У меня встречный вопрос. Именно сейчас мы должны обсуждать эту тему? — спрашиваю я и снова хмурюсь. Начало разговора мне очень не нравится. — Да, — кивает она с закрытыми глазами. — Не поверишь, но именно с тобой я хочу обсудить придурка Рамма, — замечает она. И именно сейчас в мою головку ударяет глупая мысль. — Раз ты решила пооткровеничать со мной на счёт Владика, то я тоже хочу задать тебе пару вопросов. Но сначала я. Можно? — застенчиво интересуюсь я. Чёрт. И почему именно ей я хочу задать эти вопросы? Точнее один. Самый важный для меня. — Давай в блиц-опрос? — спрашивает она. — Идеально, — интенсивно киваю я. — Тебе нравится Влад? — спрашивает она. — Да, — не думая киваю я. Да, чувства к нему есть, и я была бы не против завести с ним отношения. — Хочешь с ним замутить? — Да. — Есть другой на примете? — Да, — правдиво отвечаю я. — Будешь изменять? — Нет. — У меня всё, — оповещает она. Странно, за весь наш разговор ни намёка на улыбку, ни намёка на насмешку. Такую Романову я видела впервые. — Давай ты. — Нравится Влад? — раз разговариваем мы о Рамме, то и опрос начнём с него. — Да. — Разница в возрасте не смущает? — ну, вот и призрачный намёк на всю ту хрень, что живёт в моей голове. — Нет. — Если мы будем вместе, отступишь? — и снова возвращение к главной теме. — Мы остались друзьями, — отвечает она поморщившись. — Но, мне кажется, я люблю его. Понимаешь, он единственный, кто не критикует мои наряды, кто говорит мне кучу разных комплиментов. Сейчас сложно найти такого романтика, как он. Но, если он выберет тебя, я не буду мешать. В конце концов, надо поступать по-взрослому. Я умнее, я отступлю. Мне не нужен тот мужчина, что не будет держать около себя, — отвечает она. Я просто киваю. — Ты в его вкусе, — зачем-то говорю я, вдруг вспомнив, что Рамму нравится блондинки. — Но нравишься ему ты, — парирует она. — Ещё предстоит выяснить, — отметаю я. — Мы ненавидим друг друга, Миш. И навряд ли признаем хоть какие-то светлые чувства, пока не научимся… замечать их. Ненавидеть легче, — выдыхаю я. Она смеется. Я хмурюсь. Ну, вот. Вернулись к старым отношениям. — Не соглашусь с тобой, — улыбается она. — Любить легче. А теперь иди. — Значит, он что, теперь будет терроризировать меня своим вниманием? — усмехаюсь я. Это меня совсем не радует. Конечно, классно, что Рамм уже почти определился со своими чувствами и, вроде как, распутал наш треугольник, но так у меня остается меньше времени на разговор с Артёмом. А я ведь даже ещё не обдумала, что за чувства у меня к нему. Кто он мне? Брат, сват, зять? Что-то меня потянуло куда-то не туда. — Это не мне решать, а ему. Сомневаюсь, что начнёт быстро действовать. Все же, это Рамм, — отвечает она. — И на этом спасибо, а сейчас, я так понимаю, пора всё возвращать на круги свои? — спрашиваю я. — Мне намного легче без задушевных разговоров с тобой. Да и не уверена, что смогу выносить тебя, если Влад будет с тобой целоваться. Предлагаю нейтралитет. Ты не видишь меня, я не вижу тебя, — утвердительно говорит она и стремительно покидает кафетерий. Я усмехаюсь, у меня хватает сил даже хихикнуть, а потом встаю обратно в очередь и через заветные десять минут покупаю кофе. Запись для меня и Дениса превращается в настоящую пытку. Песню мы записываем по маленьким кусочкам, иногда даже строчкам или отдельными словосочетаниями. Это очень утомительно, но в итоге песня всё-таки записана: — Разошлись по сторонам два безумных взгляда, Две потухшие мечты, им ничего не надо. Буря тихо унесла два уставших неба, Всё так быстро прошло. И я думаю, было или не было? Было или не было? Боль потухшей мечты пронеслась над нами, Свалив поток пустоты, мы виноваты сами. Все смешалось вокруг, смех и слёзы вместе. В голове замкнутый круг, что произошло? Было или не было? Припев: Была ли любовь, Красивые цветы? Ушла ли она, ушёл ли ты? Была ли любовь, иль не было её? Спрошу себя вновь, было или не было? Было или не было? Разошлись по сторонам два безумных взгляда, Две потухшие мечты, им ничего не надо. Вспорхнули как птицы, кому-то стало легко, А я думаю, всё было или не было? Было или не было? Да, та самая песня, которую я, по идее, посвящала Пиндюре. Звукозапись покидаю с тяжёлым сердцем. Сегодня какой-то слишком тяжёлый день. С утра тупой приступ ревности от Рамма, потом идиотский завтрак, разговор с Романовой, который, вообще-то, выходит за все пределы адекватности, и в завершении тупая запись песни. А ведь мне нужно было ещё что-то решить с Артёмом. Сейчас над этим стоило подумать. Так. Утром я хотела в спортзал — это отличный повод уединиться с Тёмой и поговорить. Так и поступим, наверное. Домой я еду на метро, при этом накинув капюшон от куртки и надев солнцезащитные очки. Все же после двух концертов, интервью и совместного появления на глазах общественности с «ВИА Грой», Степановым и MBAND дают свои отголоски популярности, и меня начинают узнавать на улицах. Я добираюсь до дома к шести часам вечера. На пороге застаю Тёму и Толю. — А вы куда? — тут же спрашиваю я. — Секрет, мелкая. Не доросла ещё знать, с кем взрослые дяди гуляют! — усмехнувшись, отвечает Толик. Я показываю ему язык. — Это кто тут ещё не дорос? — возмущаюсь. — Фиг тебе, Цойчик, а не оладьи на завтрак, — капризно заявляю я. — Я в качалку, Сань, — усмехнувшись, оповещает Артём. Я моментально загораюсь. Вот и первая возможность! Будет жаль, если упущу такую возможность. — Можно с тобой? — прошу я, состроив мордочку кота из «Шрека». — В качалку? — удивляется Тёма. — Чисто символически, на беговую дорожку хочу, — уточняю я. — Ну, пошли, — пожимая плечами, соглашается Артём. — В честь какого праздника такой настрой? — заливается хохотом Киса, появляясь в проёме двери из кухни. — Давно уже на пробежку хочу, а на улице холодно, — отвечаю я, пожимая плечами. Тут же я кидаю в рюкзак свои кроссовки и вместе с Артёмом скрываюсь за входной дверью. До спортзала мы добираемся в полном молчании на его машине. К удивлению отмечаю, что плед с отдыха все ещё лежит на заднем сидении. Ох, сколько же воспоминаний связано с этой разноцветной материей. Просто вагон и маленькая тележка. Не исключено, что это далеко не последние воспоминания…Чёрт! Что я собралась делать, если мои чувства с Артёмом взаимны? Я же, вроде как, Романовой обещала свое внимание на Влада проявить… Отлично! Но, для начала, Мише я ничего не должна, а, значит, имею полное право строить свою жизнь так, как считаю нужным. Вот на этой веселой ноте и закончим колебания. Нам в любой ситуации нужно объясниться. В спортзале продолжается молчание. Я лишь усмехаюсь. Ведём себя как дети, а сами уверяем всех в округе в своей «взрослости». Давно пора было поговорить. Давно было пора перестать бегать друг от друга и перестать вести себя при ребятах как друзья. С другой стороны, за завтраком я совсем не заметила наигранности. Так может он мне и вправду друг, который по пьяни поцеловал? Нет. Он — это что-то другое для меня. Что-то родное и тёплое. Он — это оживление чистой и бескорыстной поддержки для меня. Останавливаю беговую дорожку, на которой пробегала уже больше двадцати минут, и смотрю на Тёму. Как я уже замечала ранее, он — мужчина. И как сказала Романова, если ты нужна мужчине, то он будет держать тебя возле себя. Относиться ли это изречение к нам с Тёмой? Я не знаю. — Так и будешь на меня палить? — недовольно интересуется Артём. Я усмехаюсь. — А что, нельзя? — смеюсь я. — Давай на чистоту? — просит он. Я киваю, но возвращаюсь к бегу. — Зачем со мной пошла? — спрашивает. Сейчас он сама серьёзность. И почему в нашем мире всё так сложно? — Хочу поделиться впечатлениями от поездки, — отвечаю я, внезапно растеряв всю свою уверенность. А тон мой такой же серьёзный и холодный, как и его. Не хочу показывать свои эмоции. — И как… поездка? — спрашивает Пиндюра. — Да, в общем-то, понравилась, — пожимаю я плечами. — Ты ведь понимаешь, что я всё-таки хочу поговорить о последнем дне в Киеве и о том, что произошло в машине? — тихо и неуверенно говорю я. — Сань, ты ребёнок, я взрослый дядька. По-моему, я уже объяснял тебе это, — говорит он так же тихо. Я останавливаю дорожку и сажусь на лавочку возле. — А я тебе говорила, что глупой влюблённости по отношению к тебе не испытываю, — говорю я в отместку. — Мне просто непонятно, что это было, — говорю. — Зачем ты меня поцеловал? — спрашиваю. Боюсь того, что скажет что-нибудь о том, что был пьяным и просто не сдержал свои мужские инстинкты. — Давай дома? — просит он. — Давай здесь? — возражаю я. — Это вышло… — глубокий вздох. — На эмоциях, понимаешь? Ты красивая девушка, и я просто не сдержался, — снова глубоко вздыхает и смотрит на меня. — Но даже если у меня и есть чувства к тебе какие-то, то это ничего не значит, — трёт пальцами виски. — Я не хочу ломать тебе жизнь… — выдыхает он. Я слушаю его полностью шокированная полученной информацией. — Ч-ч-чего? — заикаясь, спрашиваю я. — Сломать мне жизнь?! — полностью осознав, какую херню несёт на первый взгляд взрослый человек, взревела я криком. Он смотрит на меня с лёгким замешательством. — А ты не думаешь, что я сама вправе решить, что делать со своей жизнью?! Как её ломать! С кем быть! В конце концов, кому позволять себя поцеловать! — кричала я. — Прошу тебя, успокойся, Сань. Мы в общественном месте, — спокойно предупредил Артём. Я делаю три глубоких вдоха и, наконец, потихоньку успокаиваюсь. — Разговор не закончен, — предупреждаю я тихо. — Сань, разговор закончен, — твёрдо проговаривает Тёма. — А, может, я люблю до потери пульса?! Чё ты мне рот затыкаешь?! — недовольная тем, что с моим мнением не считаются, спросила я. — Во-первых, про чувства мне тут не говори, сама отрицала это уже много раз. А, во-вторых, никто тебе рот не затыкает. Мы просто остановились на решении остаться друзьями. Ясно? — твёрдо говорит Тёма. С таким решением трудно поспорить. — Ясно, — тихо лепечу я в ответ. Через полчаса мы собираемся домой. В машине снова тишина, которую я на полпути все-таки разбавляю болтовней. Нам, кажется, удаётся восстановить старые границы дружбы и укрепить их. Мы разговариваем о песнях, вспоминаем Жеку и Ксюху. И как-то слишком быстро оказываемся в нашем дворе. Машина останавливается, Тёма глушит мотор, но ни он, ни я вылезать не хотим. И все же с превеликим трудом я открываю дверцу и пропускаю в салон машины холодный мартовский воздух. Мой жест как руководство к действию для него. Он тут же быстро и стремительно выходит из машины, будто испугавшись своих мыслей. Я выхожу не торопясь, потому что дома меня ждут вечные перепалки с Раммом. На лифте мы поднимаемся в квартиру и уже в периметре жилплощади расходимся по разным комнатам. Я в кухню, он к себе. С самыми тяжелыми мыслями я наливаю себе кружку чая и думаю, как буду переживать сегодняшнюю ночь. Киоссе, конечно, мой герой, но злоупотреблять его добротой то же не стоит. Никита слишком проницательный, чтобы не заметить моих скрытых помыслов. Вот так вот я и пью чай с печеньем, пока на кухню не заходит Рамм. Он наливает себе кружку кофе и садится напротив меня. Я поначалу не замечаю его пристального взгляда на своей персоне, но потом меня это выбешивает. — Со мной что-то не так? — изогнув бровь, спрашиваю я. — В смысле? — полностью повторив мою мимику, спрашивает Влад. — Ты во мне скоро дыру проделаешь, — усмехаюсь я. — Я думаю, — с заумным видом отвечает он. Я насмешливо усмехаюсь. — И на какие же мысли вас натолкнула моя персона? Наверно, проклял меня до десятого поколения? — смеюсь я. — Пошли гулять завтра? — предлагает Владик. Я истерично хохочу. Ох, права была Романова. Миша, наверно, вангует! Хах. — Ну, пошли! — киваю я с усмешкой. Потом допиваю чай, мою свою кружку и выхожу из кухни. Иду в гостиную, раскладываю диван, хотя прекрасно знаю, что всё равно на нём не засну, и ложусь «спать». Не знала, совершенно не знала, что собираюсь делать в следующие несколько часов. Сна ни в одном глазу. Нашла моя головка выгодное решение: я залезла в «ВКонтакте». Друзей, сообщений, приглашений и прочей ереси — тьма тьмущая. Так как лезть в «приглашения» и «друзей» совсем не хочется, я залезла в сообщения. Меня пригласили в беседу с поклонниками. Я зашла посмотреть всех участников. По фотографиям все они какие-то мелкие, но содержимое столь увлекательной беседы я всё-таки посмотрю. И что же там писали? А писали там всякую хрень. Гадали, есть ли у меня парень, кем являются мне ребята, кому посвящены все мои песни. В общем-то, ничего для меня привлекательного там не было, поэтому эту беседу я благополучно удалила. Потом у меня начался марафон лайков. Короче, всё как у всех. Когда я оторвалась от телефона, часы показывали половину второго ночи, а ведь мне завтра вставать рано на студию. Я встала со своего спального места и целенаправленно потопала в направлении комнат Артёма и Толика. Из двух зол я выбрала меньшее, поэтому сперва открыла дверь Толика. Цойчик посапывал, повернувшись на левый бок и положив под щёчку ручки. Господи, какой же он няшечка во сне. От милости картины я склонила голову набок, улыбнулась, но оставила Толю спать дальше. В конце концов, когда-то это должно было случиться — я пошла в комнату к Тёме. Как только я открыла дверь, то обнаружила, что он не спит, а так же, как и я, залипает в телефон. — Тём? — позвала я рэпера. Он тут же обратил свой взгляд на меня. — Ты чего? — шёпотом интересуется он. — Я уснуть не могу, — сознаюсь я, стыдливо опустив взгляд в пол. — Можно к тебе? — уж слишком тихо прошу я. Сомневаюсь, что Пиндюра хоть слово услышал. — Привыкла к моим объятьям? — самодовольно усмехаясь, спрашивает он. Я мгновенно смущенно краснею. — Привыкла, — тихо сознаюсь я. — Пойдём, — кивает он все с той же улыбкой, откладывая телефон на тумбочку. Я подхожу к кровати и ложусь, поворачиваясь к нему спиной. Тут же его рука ложиться на мою талию. — С тобой тепло, — смеюсь я. — Завтра с Владом идёте гулять? — спрашивает он, при этом делая какой-то уж слишком собственнический жест, прижимая меня к себе сильнее. — Да, — отвечаю я. — А ты откуда знаешь? — И ты простишь ему Романову? — не обращая внимания на мой вопрос, вновь спрашивает он. — Я сегодня с ней разговаривала. Миша сказала, что они с Раммом теперь просто друзья. Поэтому пока нет поводов ему не доверять, — отвечаю я. И почему именно сейчас мне кажется, что все, что я делаю, в корне неправильно? Он больше не был настроен продолжать разговор, и я, положив свою руку на его, почти сразу же уснула. Завтра, что-то мне подсказывает, будет очень сложный день. Сначала работа, потом прогулка с Раммом. Хорошо, если без ревности Миши обойдёмся. Вот с такими мыслями я нахожусь на грани сна. — Спи, девочка моя, — слышу нежный шёпот у левого уха. Но я уже далеко в царстве Морфея и не обращаю на это никакого внимания.