***
Парк бы оживленнее обычного. Тут и там - парочки на пикниках, дети, которые несутся от аппарата сахарной ваты к вагончику с мороженым и обратно, нашлись и те, кто решил освежиться в озере. Эрвин взял немного карамельного попкорна, бутылку кока-колы и двинулся дальше по аллее, в тенистую часть Уикхвахика, поросшую нетронутыми широколиственными деревьями и душистыми кустарниками, но не стал углубляться в лесок и выбрал место на одной из скамей. Чтобы открыть стеклянную бутылку ему пришлось зажать открытый пакет с попкорном между колен и воспользоваться одним из грубых завитков подлокотника - крышка не поддавалась довольно долго, и когда наконец слетела, к горлышку хлынула бурная шипящая масса. Эрвин успел отодвинуться так, чтоб холодная лава газировки не запачкала одежду, но зато пакет с подслащенной кукурузой, накренившись, почти свалился. Эрвин замер на пару мгновений, как будто балансируя, и только тогда с облегчением выдохнул, чертыхнувшись с усмешкой от этой нелепости. - А я тебя знаю, - прозвучало над ухом, и его передернуло от неожиданности. Злосчастная пачка попкорна вот-вот оказалась бы на земле, но в долю секунды ее перехватила цепкая рука. Эрвин поднял голову и недоуменно уставился на лицо девушки, набивающей растянувшийся в улыбке рот спасенным лакомством. Грязные темные пряди отросшей челки, спутавшиеся друг с другом, спадали на глаза, что переливались бликами за толстым стеклом очков. - Ты тот призрак из соседнего дома, - сообщила она, жуя, невзначай причавкивая. - Клево. Все встало на свои места - это была та незнакомка, которая чуть больше недели назад забралась к нему на задний двор в поисках своей летающей тарелки и салютовала ему, прежде чем скрыться в огнях собственного двора. С тех пор он не видел ее, хотя время от времени чуднóе жилище оживало вновь. Эрвин отпил колы, расслабился. Он был даже рад, что она явилась из ниоткуда и избавила его от мороки с попкорном - есть все равно не хотелось. - Я не призрак, - поправил он ее, не уверенный, можно ли воспринимать ее слова всерьез. Несмотря на приветливый вид, не похоже было, чтобы она шутила. Девушка пожала плечами, на которых тоненькими бретельками держался длинный мешковидный сарафан. Невообразимые красочные узоры кое-где облезли, кое-где шелушились - нанесенные собственноручно поверх уже сошедших потускневших красок. Среди аляпистых рисунков можно было различить складывающуюся мозаикой надпись “flower power”. - Мой спаситель, это точно, - она уминала одну горсть попкорна за другой. Только теперь, сосредоточив внимание, Эрвин уловил исходящий от нее знакомый сладковатый дымный запах жженной травы. От навеянных им ассоциаций по коже поползли колкие мурашки. Отмахнувшись от воспоминаний, Смит натянул на лицо короткую улыбку и только кивнул в ответ. Прислонившись к перилам скамьи, девушка доедала уже молча. На этом закончился их короткий несуразный разговор. Проглотив последнюю горстку попкорна, девушка облизнулась, вытерла рот ладонью и, раскинув руки, потянулась. Она удовлетворенно выдохнула. - Я Ханджи, - произнесла она и протянула Эрвину руку. - Эрвин, - отозвался он и, поставив бутылку, пожал ее, липкую от карамели ладонь. - Выглядишь одиноким, Эрвин, - заметила Ханджи, незло усмехнувшись, и потрепала его по плечу. - Знаешь что? Пошли. Отпорхнув от скамьи, Ханджи махнула головой в сторону рощи и направилась туда, уже не оглядываясь на Эрвина. Он слегка насупился - какой-то миг колебался, следовать за ней или нет, но любопытство одержало верх, и он поплелся следом, позабыв о почти полной бутылке с колой. Немного отстал, но догонять не спешил, не боясь потерять яркий оранжевый силуэт среди сочной зелени. Скоро они вышли на залитую солнечным светом лужайку. Друзья Ханджи располагались на раскинутых пестрых подстилках или прямо на траве некучной группкой, чуть поодаль играли в фрисби. Они все были одеты в разноцветную одежду из легких тканей. К удивлению Эрвина, это не резало глаза, а смотрелось весьма органично в почти нетронутом рукой человека уголке парка. Ни на ком из них не было обуви; он только теперь обратил внимание, что и Ханджи, с которой он по пути почти поравнялся, тоже шла босиком. Заметив их приближение, одна хиппи помахала рукой, другая приставила ко лбу ладонь козырьком и, сощурившись, лучезарно улыбнулась. Ханджи ускорила ход, поддев Эрвина за руку, и в следующий момент они уже присоединились к прохлаждающимся на подстилках: девушка плюхнулась на траву рядом с той, что махала рукой, и похлопала по месту против, приглашая Эрвина умоститься. Он помедлил, стараясь как можно менее навязчиво рассмотреть компанию из четверых. Один из них - светловолосый парень в белых льняных штанах и зеленой футболке - мирно дремал под другим боком Ханджи, тихо посапывая во сне. - Совсем его измучила, - прозвучал чей-то комментарий. Она снисходительно улыбнулась, взглянув на него. Потом представила Смита друзьям: - Это Эрвин, он спас меня от голодной смерти. Те тоже по очереди назвали свои имена, кроме спящего - Моблита - его представила Ханджи. Крупный парень напротив Эрвина - Майк, напомнил он себе, - перестал перебирать струны гитары, которая выглядела неестественно хрупкой в его руках, и смерил его задумчивым взглядом, почти незаметно поморщив нос. Он как будто застыл так на долю секунды, но затем его губы расплылись в дружелюбной улыбке, и он снова заиграл бесформенную мелодию. - Ханджи рассказывала, что ты призрак. Легенду придумала, - сказала Нанаба - худая девушка в длинном белом сарафане, издали смахивавшая на мальчишку. Эрвин издал короткий смешок и почесал затылок. - Эм, да, об этом я уже слышал. - Но так даже круче! Сможешь с нами тусить, - встряла Ханджи. - Все равно в твоей легенде были пробелы, - отметил Майк и рассмеялся, когда она покосилась на него с укором. - Нет, правда, призраки не материализуются из почтового ящика. Та скрестила руки на груди. - Ты-то откуда знаешь? - Перестаньте, ну, - Петра, похожая на полевую фею с огромным цветком в волосах, сдвинула брови. - Лучше послушаем Эрвина, - те согласно кивнули. - Ты не здешний, чувак? - Да нет, здешний. Просто, кхм, отлучался ненадолго. Вернулся неделю назад, - распространяться особо не хотелось, и по понимающим взглядам, на мгновение скользнувшим к его правому плечу, было видно, что он был понят без лишних разъяснений. - Война - это ужасно, - Нанаба вздохнула, но в ее тоне не было жалости или личного сочувствия Эрвину, за что он был ей благодарен. И молча согласился. Она закурила - судя по запаху это был обычный, но достаточно крепкий табак - и поднесла свою сигарету Майку. Ханджи завела разговор о своих астрономических наблюдениях, что было излюбленным ее хобби. Никто, кроме Эрвина, ее особо не слушал, потому она увлеченно изливалась именно ему, оживленно жестикулируя и приводя свои теории и доводы о существовании внеземной жизни. Даже показала несколько зарисовок. Время протекло незаметно быстро. На парк начали опускаться сумерки, когда Эрвин вдруг осознал, что провел весь день в роще в компании хиппи, и это был самый приятный день за все время с приезда. Он ощущал такую внутреннюю легкость, какой не ощущал очень давно, и, что самое главное, чувствовал себя целым. Эрвин хотел успеть вернуться домой до ужина, не желая излишне тревожить мать: он не предупредил ее, что отлучится надолго, а она по-прежнему оставалась крайне беспокойной, хотя и пыталась убедить его в обратном. На прощание Петра подарила ему тюльпан-оригами, Нанаба крепко обняла, Майк поцеловал в щеку (это немного сбило его с толку, но он решил не придавать этому значения, мысленно пожав плечами: “Хиппи”), а Ханджи взяла с него обещание вернуться сюда снова или в любое время заглянуть в гости.***
Окна гостиной желтели на свинцовом в вечернем полумраке фасаде. Миссис Смит сидела на диване перед включенным телевизором, и от напряжения во всем теле у нее подрагивала коленка. Она чаще поглядывала в сторону входной двери, чем на экран, где распинались в бессмысленном диалоге герои безызвестной мыльной оперы местного производства. Услышав наконец заветный скрип, женщина кинулась в прихожую. Эрвин закрыл за собой дверь и обратил к ней извиняющийся взгляд - ее волнение ясно отпечаталось на лице. Словно он снова подросток, только хуже. - Прости, мам. Гулял в парке, задержался, - как можно менее механически проговорил Эрвин и приобнял ее за плечи, заводя обратно в гостиную. Она кивнула. - Просто я приготовила ужин и все не могла дождаться, когда ты придешь, - она тоже оправдывалась, будто стыдилась своей взволнованности. - Ты был с Нилом? - она знала, что нет. Она звонила. - Нет. С другими… друзьями. - Ох, правда? - ее брови поползли вверх в неподдельном удивлении. Хотя Эрвин уже с подготовительных классов умел ладить с людьми и легко находил общий язык с кем угодно, он не любил окружать себя большим количеством друзей или близких знакомых, предпочитая комфортные, но обособленные отношения с одним или двумя. - Да. Познакомился в парке. Наши новые соседи. Миссис Смит это обрадовало. Она улыбнулась. Вибрирующее напряжение отступило, освободив ее от кандалов. - Пойду разогрею ужин и накрою на стол, ты, наверняка, проголодался, - залепетала она и засеменила вон из гостиной. Эрвин положил бумажный тюльпан на журнальный столик. Он выключил телевизор, наконец прекратив нескончаемые распри неудачливых любовников, и, когда родной запах маминой стряпни защекотал ноздри, прошел на кухню. Оба не голодные, они почти не притронулись к еде, но отчего-то чувствовали себя лучше.