***
Ночью заросли джунглей восставали за лагерем сплошной стеной - бесшумной, но живой, как притаившийся хищник. Как монстр под кроватью. Эрвин не мог уснуть. Сидел у угасающего костра, не оглядываясь на заросли за палатками, но все равно ощущал их присутствие. Он думал о Сайгоне с некоторой ностальгией, хотя они выдвинулись оттуда, так толком и не обосновавшись, и тосковать было не по чему. Но тоска была. А скучать по Штатам в этой сырой душной дыре казалось Эрвину слишком глупым занятием, как мечтать о доме, полноценном сне или маминой стряпне. Шелестела высокая трава, трещали дрова, и ему не верилось, что когда-то он был где-то не здесь, еще больше - что когда-то будет в другом месте. Рядом лежала пустая фляга, от которой еще несло паленым алкоголем. Глаза слипались, но сон не шел. - Смит, - на Эрвина наползла долговязая тень. Ян стоял, отмахиваясь от комаров, и смотрел с нечитаемой усмешкой. - Какого черта ты тут? Боишься, что до тебя стоять на стреме очередь не дойдет? Эрвин не ответил, не в настроении язвить, но присутствие Яна его обрадовало - гнетущее присутствие джунглей отошло на второй план, хотя грозовые тучи предчувствия чего-то дурного сгущались над обоими солдатами. Усмешка стерлась с лица Яна. Он опустился рядом на землю, посмотрел на валяющуюся открытую флягу и достал свою. - Да ты не бойся, Смит, - сказал, отпивая, и протянул Эрвину. - Я не боюсь, - ответил тот спокойно, не кривя душой, и, чтобы передразнить, добавил, - Дитрих. Он выпил один глоток - взбодриться, и вернул флягу Яну. - Просто это все бессмысленно, - произнес он задумчиво. - Тебя это не угнетает? - Я сижу в жопе мира, меня пожирает какая-то заразная мошкарня, мне в спину дышат бешеные узкоглазики, а ты мне впариваешь про какой-то смысл? - Ян фыркнул. - Смысл - выжить, Смит. Вернуться домой и там хоть подавиться этим смыслом. Эрвин нахмурился и молча кивнул. Дитрих мотнул головой, промычав что-то непонятное - у него был полный рот питья - и полез в карман своего жилета. К удивлению Эрвина, он достал кулон, полупрозрачное стекло которого в приглушенном пламени костра отливало зеленым янтарем. Без предупреждения, Ян бросил кулон, и Эрвин едва успел поймать его, подставив обе ладони. - Что?.. - Считай, что это на память. Вложи в него смысл, Смит. Не знаю, кажется, тебе это нужно, - Ян пожал плечами. Было видно, что он искренен, хоть и пьян. Эрвин провел большим пальцем по гладкой поверхности кулона и посмотрел на друга. - Спасибо, - стиснув его в ладони, он спрятал подарок в карман. Ян улыбнулся. Грозовые тучи дурного предчувствия скоро низвергнутся на них роковым градом. А пока за их спинами зловеще шелестели притаившиеся джунгли.***
Эрвин узнал, что ее зовут Ирен. И что она совершенно не переносит алкоголь: вдоволь нагулявшись, они взяли по хот-догу и пиву, и к концу бутылки девушка начала так качаться, наваливаться на него, как будто заранее накидалась дома виски. Однако же пахло от нее по-прежнему свежо, легкими духами, и щеки еле покраснели под румянами. Позже Эрвин заметил это, но подыграл. Сухо смеясь, он уклонялся от ее неумелых объятий и вел вдоль киосков по направлению к огромному кричащему арочному выходу. В конце концов предложил вызвать такси. Ирен тогда помедлила со своими приставаниями - такое проявление заботы со стороны неприступного Смита растопило ее, и она, не без уговоров, согласилась. На ярмарочную площадку Эрвин вернулся уже один. С наступлением сумерек толпы людей поредели - уже можно было не бояться нечаянно сбить с ног наэлектризованных собственным восторгом детей - и он пытался отыскать Нила, с которым разминулся в самом начале “замечательного двойного свидания, вот увидишь”. Он сошел к реке. На ходу смотрел под ноги, на то, как погружаются в неглубокий песок носки туфель. У самой воды по ровной береговой линии огни уже не горели, только отголоски праздничной иллюминации освещали ее. Эрвин остановился, поднял голову, вскинув взгляд к тонкой, еле различимой черной линии горизонта. В первый раз океан не показался ему бесконечным, и что-то странное, неправильное, но одновременно облегчающее было в этой картине. Повинуясь неясному порыву, Смит оторвал глаза от разрезающей небо и океан нити и взглянул вправо: в шагах десяти от него застыл тихий ровный силуэт, и когда подул слабый бриз, от него самого будто повеяло далекой безмятежностью, хотя он был гораздо ближе, чем сперва показалось. Незнакомец повернул к Эрвину лицо - скрытое полутенью, оно казалось совершенно спокойным. Его резкие черты противоречили отсутствующему взгляду, отдающему одухотворенностью, пока глаза, глубокие, серовато-угольные, наблюдали за ним. Эрвин сглотнул, вытащил руку из кармана и неуверенно махнул - с недавних пор это вошло в привычку и в моменты полной потерянности происходило на инстинктивном уровне. Изучающий взгляд смягчился - тот кивнул. Вырисованные черным во мраке губы еле заметно изогнулись, и спустя миг незнакомец опять устремил свой взгляд к воде. Смит побрел к трейлерному парку по береговой полосе, ощущая уют в объятиях ее тени. Когда песок под подошвой стал твердеть, уступая пористому асфальту, Эрвин обернулся через плечо - фигуру как будто развеяло сумеречным ветром.***
В темноте полицейскую машину едва можно было приметить, не подойдя совсем близко, - ее грязно-зеленый цвет сливался с черным окружением, и только белая крыш с поблескивающим под светом фонаря шаром выключенной мигалки выдавала ее. Ну и суетливо мельтешащий у капота Нил. - Эй, а где твоя?.. - начал было Эрвин, увидев, что его друг тоже остался раньше времени один, но не успел договорить. - Да к черту Мари, смотри, что эти сукины дети сделали с моей крошкой! - Нил истерично взвыл, хватаясь за волосы. Он весь был красный, растрепанный и помятый. Рядом, скрипя, покачивалась нараспашку открытая дверь заднего сидения. Эрвин подошел ближе и с прищуром присмотрелся. Долго всматриваться, однако, не пришлось: огромные розовые буквы на темном фоне кузова кричали в желтом свете “WAR PIGS”. Эрвину пришлось сдержать ухмылку и подавить смешок; он откашлялся. - Хиппи, да? - переспросил он серьезным, озабоченным тоном. - Кто, блядь, еще! Эти гады будут жрать свое дерьмо, клянусь своей правой, - он долго шумно выдохнул, сжал ладони в кулаки, разжал и помотал головой. - Из-за них еще и весь вечер насмарку. Но я их запомнил. Точно запомнил. Охреневшие от безделья дети, вот они кто. Эрвин промолчал, но не мог не задуматься, был ли это кто-то из его знакомых. Об этом можно будет спросить у Ханджи при следующей встрече - вряд ли она станет умалчивать такое грандиозное деяние, если не заведет разговор о нем сама. А если это не было делом рук кого-либо из их компании, то можно было быть уверенным, что нет в Нью-Арке хиппи, о существовании которых ей не было бы известно. - Успокойся, старина, - Смит помял его плечо, похлопал по спине, почувствовав несильно пропитавший рубашку пот. - Отмоем. Нил издал непонятный горловой гремящий звук, сплюнул на землю и обошел машину, залезая на водительское сидение. Противореча своей манере холить машину на словах, звучно хлопнул дверцей - что, кстати, было одной из его “профессиональных” привычек. Эрвин закрыл заднюю дверь и устроился на месте рядом с водительским; в зеркале заднего вида взгляд зацепился за валяющуюся на пустующих сидениях тонкую женскую цепочку с подвеской для фотографий. Вдруг cобственная шея показалась неприятно голой. Притронувшись к груди, Эрвин не нащупал привычной выпуклости кулона. Нил завел машину.