Мне никто не верит.

POV Мисаки. Мда, я ничего лучшего и придумать не мог, кроме как спросить, где таблетки, чтобы со всем покончить. Ведь и сам прекрасно знаю ответ на свой вопрос. Так какого черта?.. Но знаете, мне уже было плевать, и потому я не обдумывал, логичен ли был мой вопрос или нет... Не до этого... да и вообще всё это бред. Бред! Ясно?! Чепуха, не достойная обсуждения... Мне больно. И я больше не могу жить, особенно когда мне теперь никто не верит и никогда этого не сделает. На этом всё. * * * Я резко опускаю голову, пытаясь не смотреть в глаза Усаги-сана и не замечать в них отчаянно-испуганный блеск, и быстрыми шагами направляюсь в ванную. А сзади тут же слышатся неотстающие шаги. Как только я повернулся спиной, меня резко и крепко хватают за руку. - Мисаки, остановись. Я выдергиваю свою кисть, все еще прячась от лица писателя и внутри себя удивляясь своей силе. - Отпусти, - глухо проговариваю я и шагаю дальше. Открыв дверь в ванную, перехожу порог комнаты и с тряской в руках кидаюсь к зеркалу, за которым находится аптечка. Я себя не чувствую и онемевшими пальцами достаю какую-то пачку таблеток от головной и различной боли в теле. В сознании проносится какая-то глупая, сумасшедшая мысль - "Самое оно." - и нервно рву пачку, доставая пластинку с таблетками. Но тут же останавливаюсь. Бросаю лекарство куда-то в сторону и хватаюсь за голову, стараясь не упасть от внезапной вспышки тошнотворной боли в висках. - Этого не достаточно, - не сразу замечаю, как говорю это вслух, а краем глаза вижу тень на пороге ванной. - Мисаки! - Я тебя не слышу, - торопливо произношу я, быстро хватая баночку со снотворным, будто боясь, что меня успеют остановить. Откручиваю крышечку и насыпаю горсть пилюль себе на ладонь. Горсть вечного сна. Как странно... Раньше я и не думал о смерти, старался быть позитивным парнем, которого не собьют даже очень сложные испытания, боялся причинить кому-то неудобства и потому всегда решал проблемы самостоятельно. Ну, по крайней мере, пытался решать... Может, не всегда получалось, но я не падал духом. Так, что-ли?.. Нет, не так. Рядом всегда кто-то был: либо братик, либо однокурсники и знакомые, либо Усаги-сан... А теперь никого. Я один. И я не верю, что справлюсь. Хотя... Уже поздно что-либо исправлять... Всё кончено. И знаете что?.. Пошло всё к чертям! Я жутко устал!! - За ваше здравие, - я криво улыбаюсь и подношу руку ко рту... ... и чувствую на ней обжигающую боль от удара. Таблетки мгновенно рассыпаются по полу и скачут, словно маленькие белые жучки, под раковину. Я с неким ошеломлением поднимаю глаза, медленно покрываясь мелкой дрожью. Усаги-сан стоит передо мной, с искаженным от боли и тревоги выражением лица, с мучением закусанной губой, с глубокими серыми тенями на внезапно острых скулах и с отчаянно изогнутыми тонкими бровями над помутневшими глазами, и часто - часто дышит, словно долго бегал. - Только попробуй! - кричит он, не отрывая от меня свой взгляд и делая шаг ко мне. Я шарахаюсь от него к раковине и поворачиваюсь к нему спиной, следя за ним через стеклянное отражение в зеркале. Господи, я не хотел видеть этого лица! Только не сейчас, когда я готов... - Ничего страшного, - тихо говорю я и опять беру снотворное, наблюдая за тем, как оно нервно скачет у меня в руках, - там еще есть пилюли... В следующую секунду меня резко разворачивают к себе и снова с силой выбивают лекарство из ладоней. - Усаги-сан, ты что..? Я не успеваю договорить, только оглушающая пощечина поражает мой слух и обжигает вмиг покрасневшую щеку. От удара меня начинает шатать, и вместо боли я тут же чувствую тепло от его рук вокруг себя, сжимающие мое тело, словно боясь потерять, а холодные губы быстро покрывают саднящую кожу мелкими поцелуями. - Мисаки, прошу тебя... слышишь?.. - жаркий шепот, согревающий кончики ушей, проникает в мое онемевшее сознание, такой родной, такой... любимый... - Прости меня... Прости, мне надо было это сделать... Ну. Что же ты..? Что? Я тебе тут же поверил, но не сразу осознал, как я счастлив, но теперь так будет всегда... Скажи, что с тобой? Ну? Он слегка отрывается от меня и берет мое лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. Его взгляд нежный, заботливый, и я неосознанно протягиваю к его щеке руку, касаясь прохладной кожи. Усаги-сан внимательно следит за моими движениями, потом быстро ловит мою ладонь и жадно хватает губами мои пальцы, вжимаясь в них, словно в единственное спасение среди глубокого мрака ночи. Вглядывается в меня и болезненно морщится, проговорив тихое: - Я... не смогу жить без тебя. И тут я неожиданно понимаю, что не одному мне было больно всё это время. Оставляя Усаги-сана одного ранними утрами, недоговаривая ему то, что я считал нужным скрывать, рассказав ему о том, что долгое время лгал, а теперь пытаясь завершить свою жизнь на его глазах... я делал ему больно. Всё. Это. Время! Господи, как я мог быть таким недалеким! Упрямым! Эгоистичным подлецом! Как!! Мои ноги мгновенно подкашиваются, но Усаги-сан ловко ловит меня и, присев на край ванны, еще сильнее прижимает к себе. Меня трясет. - Усаги-сан... я... - Мисаки, - перебивает он, и я не возражаю, пряча свое лицо на его груди, - я люблю тебя. Любит... Он меня... любит... Меня тут же прорывает, и я, больше не сдерживаясь, громко кричу. Кричу долго, задыхаясь в отчаянии и благодарности за всё и глотая собственные слезы. Усаги-сан не старается заглушить мои крики, не трясет меня за плечи, лишь молча поглаживает мои волосы и ждет, когда я успокоюсь. Я сжимаю его одежду побелевшими пальцами и начинаю свой рассказ. Сквозь рыдания, через хрипоту в горле, но говорю, как всё началось с первой sms-ки Усами-сана почти два месяца назад. Без остановки, на одном дыхании, обо всём, что было на душе. Тот меня не перебивает, внимательно слушая и вслушиваясь в каждое мое слово, изредка вздыхает и еле слышно мычит, пытаясь подавить рычание. Его рука все также покоится на моей голове, слегка накручивая мои волосы на указательный палец. Мне приятно, но упорно рассказываю всю историю до самого конца. А когда заканчиваю, решаюсь поднять голову с его груди и жду реакции. Хоть какой-нибудь. Тот смотрит на меня, пронзая каждую клеточку моего тела взглядом и, не произнеся ни звука, снова берет мое лицо и молча целует, нежно обхватывая своими губами мои. Я вспыхиваю, но не отодвигаюсь от него, отдаваясь ему полностью. Не прекращая поцелуя, Усаги-сан берет меня на руки и, легонько чмокнув в нос, идет в свою комнату, где аккуратно кладет мое тело на кровать, а сам пристраивается рядом. Всё происходит быстро, только я успокаиваюсь окончательно и тянусь к писателю, утыкаясь в его шею носом. Тот ласково усмехается, нежно пробегаясь по моим шейным позвонкам кончиками пальцев, но говорит серьезным голосом, прижимая меня к себе: - Я тебе верю, Мисаки. И мы с этим справимся. Я мягко улыбаюсь, с упоением расслабляясь в руках писателя. Да, мы с этим справимся. Ведь теперь мне верят.