Королевские каникулы

Небольшое старенькое, но весьма крепкое рыболовецкое судно, обладающее к тому же превосходными мореходными качествами, стояло на рейде в открытом море. До ближайшего берега было несколько десятков миль, море было абсолютно спокойное, солнце медленно катилось на запад, обещая долгожданную вечернюю прохладу. В стеклянной рубке у деревянного штурвала стоял мужчина средних лет, длинные седые волосы которого были зачесаны назад, и что-то сверял по навигационным приборам, а на корме миловидный юноша лет шестнадцати мыл посуду в белом пластмассовом тазике. Густые темные волосы закрывали его лоб, огромные смешно оттопыренные уши абсолютно не портили его, придавая даже некий шарм и добавляя изюминки к его в общем-то особо ничем не примечательной внешности. - Мерлин, принеси мне журнал из каюты! – послышался голос мужчины. - Да, папа, сейчас! – юноша вытер мокрые руки лежащим на столике полотенцем и спустился в каюту по узкому практически отвесному трапу. Мерлин Эмрис, лучший ученик и гордость школы, на следующий год готовился поступать в Сорбонну, а сейчас приехал на летние каникулы к своим родителям. Вообще-то семья Мерлина состояла из выходцев из Ирландии, но которые давно уже обосновались на южном побережье Франции, где его отец Балинор держал небольшой рыбный ресторан, приносящий стабильный и весьма неплохой доход. И сейчас Мерлин вместе со своим отцом Балинором Эмрисом впервые за сезон вышел в открытое море на промысел. Улов был весьма неплохим, море спокойным, и в скором времени они должны были возвращаться обратно в гавань. Невдалеке мимо них проплыл огромный круизный лайнер, подняв небольшое волнение. Мерлин помахал ему рукой. Пассажиры, стоящие на его многочисленных палубах, ответили ему тем же. Место, где рыбачили отец и сын Эмрисы было замечательным в плане улова, но очень коварным из-за сильных течений и подводных скал. Для облегчения судоходства на самых опасных для крупных кораблей местах были расставлены буи, оснащенные маячками, загоравшимися в ночное время суток. Но Балинор прекрасно знал эту акваторию и мог ориентироваться там с закрытыми глазами. - Мы не сильно отклонились от курса, пап? – спросил Мерлин, подавая отцу журнал. - Вообще не отклонились, - ответил тот, - Нас немного снесло течением, но это нормально для здешних вод. Зажги свет, кстати, чтоб нас видели, судоходство здесь весьма интенсивное. Думаю, завтра нам лучше отойти подальше отсюда, да и вообще следует держаться подальше от морских трасс. Всю рыбу нам распугали. Юноша кивнул и включил рубильник. Судно тотчас осветилось огнями. - А, по-моему, у нас весьма неплохой улов, - Мерлин почесал в затылке. - Ты еще посуду не домыл, рыбак! – улыбаясь, напомнил ему отец. Мерлин послушно вернулся на корму и вскоре послышался тихий звон перемываемых тарелок. Балинор вынес складное кресло и поставил его у левого борта. Солнце село, становилось весьма прохладно. Он вернулся в рубку и снял с крючка водонепроницаемую ветровку. Мерлин, покончив с посудой, уже надел тонкий шерстяной свитер и теперь возился со своим планшетом, тщетно пытаясь поймать сигнал. Погода в конце мая стояла чудесная, и пока ничто не предвещало изменений. Значит, они спокойно вернутся в гавань с новой порцией свежей рыбы для ресторана. Хунит наверняка их уже заждалась. Артур бесцельно бродил по многолюдной набережной, заложив руки за спину и низко надвинув на глаза козырек своей кепки. Толпы отдыхающих расхаживали туда-сюда, под ногами бегали дети, влюбленные парочки обнимались и целовались на глазах у всех. В основном гуляли семьями или компаниями, и Артур еще острее чувствовал свое одиночество среди этой шумной толпы. Он постоянно ощущал взгляд телохранителя на своей спине, который шел в нескольких шагах позади него. И это угнетало его еще больше. Нет, разумеется, он с пеленок привык к этому, ибо особу наследника престола всегда окружала охрана куда бы он ни шел, и что бы он ни делал. Но если обычно телохранители старались быть незаметными и не попадаться лишний раз ему на глаза, то сейчас, когда король наделил их особыми полномочиями, они неотступно следовали за принцем, точнее сказать попросту конвоировали его. Юноша тяжело вздохнул и зашел в первую попавшуюся дверь какого-то небольшого кафе. Усевшись за деревянный стол, Артур стал ждать официанта. Его охранник расположился практически рядом, за соседним столиком. - Мне пива и креветок, - Артур так и не снял своих солнцезащитных очков. Официант, точнее хозяин таверны, тучный усатый француз лет пятидесяти с хвостиком, подозрительно посмотрел на него: - Пива? – переспросил он, - Какого тебе еще пива? Восемнадцать-то хоть есть? А пиво у нас с 21, чтоб ты знал. Минералку принесу. - Тогда лучше уж колу, - уныло ответил принц. Француз посмотрел на него, как на какого-то убогого или безнадежного: - Я этой дрянью своих посетителей не пою, - брезгливо поморщился истинный сын Франции, - Если только в крайнем случае! - пухлый указующий перст француза вознёсся вверх, - Но тебя точно не буду. Минералку пей, гораздо полезнее. Кстати, сегодня у нас великолепная паста с морепродуктами, сейчас я тебе ее принесу, - хозяин, приложив пальцы к губам, смачно причмокнул в доказательство своих слов и довольно улыбнулся, - Но сначала луковые кольца и гренки с чесноком. Артур ошарашенно кивнул в знак согласия, и француз важно удалился на кухню выполнять «заказ». Юноша изумленно смотрел ему вслед, чувствуя, как его против воли разбирает смех. Обед действительно оказался превосходным, как и обещал хозяин, настроение Артура даже чуть-чуть улучшилось. Немного поболтав с гостеприимным хозяином, юноша вновь вышел на набережную. Делать ему особо было нечего, но возвращаться на остров абсолютно не хотелось. Артур перелез через каменный парапет набережной и, спустившись вниз к самому морю, уселся на разогретый солнцем и обточенный прибоем плоский валун. Он вновь и вновь вспоминал свой недавний разговор с отцом. Точнее, он не мог забыть об этом, как ни старался. Обида глубоко укоренилась в нем, разъедала изнутри и жгла огнем. Король не то, что не стал слушать его объяснений, он вообще не стал слушать его. Отец, как казалось юноше, едва ли не отрекся от него, обвинив чуть ли не во всех смертных грехах, а когда Артур попытался было робко возразить, гневно приказал замолчать. Под конец принц услышал, что он недостоин своего положения и будущего престола, что отец никогда не думал, что у него вырастет столь пустой, никчемный и недалекий сын, у которого одно на уме, когда все остальные учатся, и что малограмотные легкодоступные поломойки из цветных эмигрантских районов, это как раз то, что идеально подходит для его уровня развития. Швырнув перед ним газету с «разоблачительной» статьей, король прогнал его, запретив показываться на глаза. Артур, поначалу не понимавший, что вообще происходит, и что вызвало такую ярость короля, который и без того всегда был скор на расправу, прочитал брошенную ему статью и был просто раздавлен всем произошедшим. Мало того, что он искренне хотел помочь служанке, которая теперь ославила его на весь мир, выставив озабоченным сексом подростком, которого в жизни больше ничего не интересует, что в ситуацию даже пришлось вмешиваться самому королю, так еще и его отец столь невысокого о нем мнения. Именно это ранило юношу в самое сердце. Как его отец мог подумать, что он такое никчемное ничтожество? Как он мог поверить тому, что написано в газете, и не поверить ему, своему собственному сыну? Артур всегда старался угодить отцу, заслужить его похвалу или хотя бы одобрение, и всегда очень сильно переживал, если отец был чем-то недоволен, хуже того - расстроен. Артур подтянул колени к груди и обхватил их руками. Он самое большое разочарование в жизни отца, он не оправдывает возложенных на него надежд, а главное – отец не верит ему. Значит, он попросту не достоин этого, не достоин доверия собственного отца. Но почему? Почему он так и не смог заслужить его, хотя очень старался? Слезы вновь душили Артура. Он не сделал ничего плохого или предосудительного, у него даже в мыслях подобного не было, он вел себя как подобает принцу и наследнику престола, он ни разу не забыл о своем статусе или обязанностях. Но отец все равно не верит. Конечно, Артур сильно провинился и заслужил свое наказание, ибо скандал, хоть и сразу погашенный, все равно ударил по престижу и репутации всей королевской семьи и непосредственно самого наследника престола. Осведомители и официальные информаторы всех королевских дворов, равно как и правительств республиканских государств, а также Ватикана, уже наверняка осведомлены обо всем произошедшем во всех красках и подробностях. Король такого не прощает никому. Он всегда гордился тем, что его семью не сотрясали скандалы, как было, например с норвежскими или испанскими монаршими семьями. На душе у юноши вновь скребли кошки, он вновь остро почувствовал себя одиноким и абсолютно никому ненужным. Он не знал, как убедить отца в обратном. Точнее вообще не знал, что ему теперь делать и как быть. Артур взглянул на море. Ему захотелось искупаться и заплыть далеко-далеко, чтоб берег было едва видно, туда, где проходила четкая граница водораздела – между лазурными прибрежными и темно-зелеными водами морских глубин. Разумеется, подобное ему было категорически запрещено, хотя Артур прекрасно плавал. Даже когда он купался на пляже королевской виллы, неподалеку всегда дежурила лодка со спасателями, а если он заплывал подальше, лодка плыла рядом с ним. Артур, разумеется, не был особо рад постоянному присутствию посторонних рядом, но секьюрити выполняли свою работу, поэтому приходилось мирится. Правда, Артур давно научился не обращать на них внимания, но сейчас он откровенно находился под их надзором, и это его напрягало гораздо больше, чем хотелось бы ему самому. Артур скосил глаза и взглянул на своего здоровенного охранника. Тот сидел неподалеку и, хотя и пил уже вторую двухлитровую бутылку минеральной воды, все равно обливался потом. Правда, сейчас он был в неприметной светлой одежде, дабы не выделяться из толпы, но Артур знал, что под футболкой у него бронежилет, а в нагрудном кармане безрукавки – заряженное оружие. Другой телохранитель стоял с другой стороны от него. И оба не спускали глаз с юного принца. Артур вздохнул и вновь стал смотреть на море, предаваясь своим горестным мыслям. Король Утер Пендрагон сидел в кабинете своей виллы на лазурном берегу и пытался вникнуть в доклад Кабинета министров по итогам первого полугодия, который ему подали на рассмотрение еще вчера. Но мысли короля были слишком далеки от сухих цифр отчета, статистических выкладок и заумных выводов цвета экономической мысли страны, которые все равно мало что меняли на практике. Чуть было не разразившийся скандал с амурными похождениями сына стоили королю бессонной ночи. Он не мог понять, где и что он упустил, что его сын вдруг оказался столь недалеким и ограниченным? Влюбиться в свою однокурсницу по Кембриджу, девушку, с которой у них общие друзья, интересы, учеба и университет наконец, даже если бы она и была простолюдинкой, это Утер еще мог бы понять. Но в необразованную черную прислугу??? Да что у этого мальчишки с головой? О чем он вообще думает? Король почувствовал, как в нем вновь закипает гнев. Он нажал кнопку коммутатора и один из его секретарей тотчас возник на пороге королевского кабинета. - Ваше Величество? – помощник ждал дальнейших распоряжений. - Вызовите ко мне начальника охраны! - Да, сир! – секретарь исчез за дверью. Через пять минут главный королевский секьюрити вошел в кабинет короля. Выслушав доклад о текущем положении дел и планируемых мероприятиях на ближайшее будущее и обсудив возможности их наилучшей реализации, король задал наконец-то интересующий его вопрос. - Кстати, а что с этой чернокожей девкой? – мрачно произнес король. Ему было чрезвычайно сложно и неприятно обсуждать свой позор даже с ближайшими своими помощниками, - Как далеко у них все зашло? С ней поговорили? - Поговорили, - ответил начальник охраны, - Так поговорили, что, думаю, надолго отбили охоту чесать языком, - мужчина немного помолчал, словно собираясь с силами, - И главное, Ваше Величество. У них с Их Высочеством не то, что отношений не было, они вообще едва знакомы, исключительно на уровне «привет-пока». Он подробно рассказал королю об всех «отношениях» принца и уборщицы. Говорят, что наступает облегчение, когда гора сваливается с плеч. Король почувствовал, что с него свалился не то, что какая-то там гора, а целый горный массив размером с Гималаи. - Вы уверены? – переспросил он. - Абсолютно, сир, - подтвердил главный охранник, - Эта дура влюбилась в него, уже воображала себя принцессой на троне. Обвешанная цацками в короне и бриллиантах, уж конечно. Разумеется, ни о какой взаимности даже речи не шло. А влюбленная баба, сир, - мужчина брезгливо-досадливо поморщился, - Да если еще без мозгов. Да если еще и безответно… сами знаете, государь. В тот момент Утеру хотелось его просто расцеловать. Но виду король не подал, разумеется. Хотя и похвалил в конце за хорошую работу - уже к немалому изумлению начальника охраны, не привыкшему слышать подобного из уст крайне скупого на похвалу монарха. Обычно за похвалу считалось молчание Его Величества. Артур бесцельно бродил по городу. День клонился к своему завершению. Офисные клерки в деловых костюмах, женщины в капроновых колготках и белых блузках начали появляться на улицах. Его мобильник окончательно разрядился на такой жаре, принц запихнул его в поясную сумку, где лежал его кошелек а la Louis Vuitton с небольшой суммой денег, купленный здесь же на набережной у какого-то негра, и бутылка воды, про которую Артур благополучно забыл. Погода стала меняться, с гор наползли облака, стало до невозможности влажно, лучи солнца едва пробивались сквозь пелену облаков. Но потом солнце все же взяло верх, стало опять сухо и светло, облака рассеялись над морем. Артур оказался в конце городской набережной, где начинался городской парк, и где как раз давали представления уличные циркачи. Плотная толпа окружила их, подбадривая аплодисментами и одобрительными возгласами. Выступали жонглеры, ловко орудуя мячиками, кеглями, разноцветными булавами и даже апельсинами к вящему удовольствию юных зрителей. Последним номером было выступление наездников на верблюдах. Один из них, громадный самец, на горбатой спине которого лежал разноцветный восточный ковер, флегматично устроился на коленях прямо на плавящимся от жары асфальте. Внезапно одна из гирлянд, которая висела над импровизированной сценой, заискрилась, раздался хлопок и звон разбитого стекла, а один из оголенных проводов упал на лежащее под ним животное, ударив его током. Громадный верблюд резко вскочил на ноги, и тут, как назло, взорвалась еще одна лампочка. Перепуганное животное, не обращая внимания на отчаянные крики дрессировщика, взвилось на дыбы и, не разбирая дороги, бросилось в толпу зрителей, раскидывая людей в стороны и топча некоторых упавших. Вслед за ним запаниковали и другие «корабли пустыни», которые так же сорвались с привязи и понеслись вслед за вожаком. Возникла паника, толпа бросилась врассыпную, как и верблюд все сметая на своем пути. Послышались крики, но громадный верблюд под тонну весом, вскидывая длинные ноги, продолжал нестись среди обезумевших от страха людей. Как выяснилось впоследствии, каким-то чудом никто не пострадал, не считая синяков, ссадин и испачканной или разорванной одежды. Раздался вой сирены, приехала полиция, за ней пожарная машина. Животное наконец-то относительно успокоилось. Толпа рассеялась по парку, приходя в себя. Артура оттеснили к самой набережной, точнее почти что к морю. Но сделать ничего было нельзя, приходилось двигаться вместе с толпой в том направлении, куда несся ее основной поток. Когда движение прекратилось, Артур вдруг понял, что он один. Его телохранители были оттеснены другим потоком и, скорее всего, двигались сейчас ровно в противоположном от Артура направлении. Принц, не веря своему счастью, на всякий случай еще раз огляделся. Его охранников нигде не было видно, точнее они в этот момент отчаянно продирались сквозь толпу, пытаясь найти своего подопечного. Артур знал, что от отца влетит, и влетит сильно, но… Хуже ему уже не будет, а краткая возможность хотя бы немного побыть одному пересилила все остальные аргументы. Артур вскочил в подошедший автобус и поехал на другой конец города, тянувшегося вдоль берега моря. Там, если выйти за его окраину, начинались дикие пляжи. Артур решил наконец-то выкупаться в свое удовольствие и вдоволь наплаваться без так тяготившего его в последнее время сопровождения. Потом он вернется обратно в город, прямо на яхту, и, если повезет, уговорит охрану не говорить об этом королю. В конце концов это и в их интересах тоже.