Королевские каникулы

Артур, переплетя руки с тросом на всякий случай еще и схватился за него рукой, вцепившись мертвой хваткой. Трос был мокрым и весь покрыт ржавчиной, но это было спасением от немедленной смерти. Артуру удалось закрепиться на нем, юноша не хотел думать, что, возможно, он всего лишь отсрочил свою смерть. По крайней мере сейчас он жив. Но уже через очень небольшой промежуток времени эйфория Артура от найденного буйка сменилась почти что отчаянием. Для начала он замерз так, что его кожа приобрела синюшный оттенок, а согреться не было даже теоретической возможности. Но это было еще далеко не все. От неестественности позы руки начали затекать, трос в них сильно врезался. Кровообращение нарушилось, начал появляться отек. Артур не мог увидеть его, разумеется, но очень скоро почувствовал, так как трос все сильнее начал впиваться в кожу рук, кое-где уже поранив ее. Но было и еще кое-что, что напомнило о себе и уже не дало забыть. Морская вода, как известно, среда очень агрессивная, а Артур уже довольно давно находился в ней, - она растворила и смыла весь защитный слой кожи и начала разъедать уже ее саму. Артуру показалось, что его кожу сначала как будто стянули, потом началось жжение, как при химических ожогах, становившееся все сильнее и сильнее. Артур застонал от боли, ему показалось, что больше он не в силах ее терпеть, настолько было больно. Но, к сожалению, дальше было еще хуже. Через некоторое время все его тело, почти целиком погруженное в воду (на поверхности оставались лишь руки и плечи), как будто полыхало огнем, любое, малейшее движение отдавалось болью. Маленькие любопытные рыбки, которые обычно очень нежно, а иногда щекотно тычутся в ноги купальщиков, превратились теперь в мучителей, - юноше казалось, что к его и без того истерзанному телу прижимают раскаленные кусочки железа. Артур дернулся на своем тросе, пытаясь хоть немного облегчить боль, но это было бесполезно. Юноша рвано и судорожно дышал, его голова была запрокинута назад, с губ срывались уже даже не стоны, а какие-то хрипы. Сколько он уже находился здесь? Минуту? Секунду? Час? Или целую вечность? Артур и сам не знал и не понимал, все было в густом тумане – в прямом и переносном смысле. Он окончательно потерял ощущение времени, то впадая в забытье, то вновь приходя в себя. Вся вселенная сжалась до размера тела юноши, терзаемого изнуряющей его болью. В ней, казалось, утонул весь мир. «Не могу больше… – пронеслось в затуманенной голове, - Не могу этого больше выносить… Мне слишком больно!» Артур уже был готов на все, лишь бы прекратить пытку. Мысль о спасительном небытие показалась райской песней. Находясь в полубессознательном состоянии, юноша попытался было высвободить хотя бы одну руку, но, на его счастье, это было не так просто для замерзшего, обессиленного и истерзанного болью человека. Артур еще сильнее задергался, заплескался в отчаянной попытке освободиться, как вдруг все разом куда-то отступило – море, туман, буек, спасительный трос, даже боль. Сознание на какие-то несколько секунд резко прояснилось, и Артур ясно услышал полный боли и отчаяния голос отца: - Вернись, сын… - Папа, он жив? – спросил Мерлин, сам не зная от чего дрожа больше - выброса адреналина или волнения, что они на самом деле нашли потерпевшего кораблекрушение как в каком-то сериале или приключенческом романе. О том, кто был Артур на самом деле, Мерлин даже вообразить не смог бы, а если бы и смог, то никогда бы в такое не поверил. - Слава Богу, да, - коротко ответил Балинор, прижав пальцы к шее неподвижного юноши, отчетливо ощущая биение пульса. Артур находился в забытьи, был очень бледным, его губы посинели, а дыхание было прерывистым и рваным. Но он был жив, а это было самым главным. Балинор аккуратно надел на него спасательный жилет, закрепив ремнем и липучками, и открыл клапан. Жилет сразу же надулся, плотно обхватив тело юноши. - Давай сюда лебедку, - приказал Балинор, - Чего стоишь-то? Мерлин стоял на палубе и во все глаза наблюдал за действиями в воде. Голос отца вывел его из состояния ступора. Он кинулся к лебедке, на конце которой был закреплен крюк, размотал ее и бросил Балинору, который сразу же пристегнул ее к спасжилету Артура и затем принялся осторожно тормошить его, пытаясь привести в чувство. Через несколько минут веки юноши дрогнули, он открыл глаза и застонал. - Все хорошо, теперь все будет хорошо, - прошептал ему Балинор, пытаясь разжать руку принца, намертво вцепившуюся в трос, - Отпускай руку, я держу тебя. - Не могу… - еле слышно выдохнул Артур, - Я ее не чувствую… Балинор понимающе кивнул, с сочувствием и состраданием глядя на него, затем начал легонько массировать запястье юноши, постепенно увеличивая силу и площадь воздействия. Он попытался расплести трос и руки Артура, но это оказалось совсем нелегким делом. Руки были опухшими, трос глубоко врезался в них, а любое действие Балинора вызывало боль. - Принеси кусачки, Мерлин! Самые большие, для сети которые, – крикнул Балинор сыну, и юноша послушно побежал в трюм за требуемым инструментом. Затем Балинор очень осторожно и аккуратно, боясь причинить боль и без того беспомощному страдающему человеку, хоть далеко и не с первого раза, но все же перекусил трос, освобождая пленника и поплыл к спущенному трапу, буксируя Артура рядом с собой. - Давай, Мерлин, поднимай его, только очень медленно и со мной одновременно! Мерлин переключил агрегат на ручное управление и начал осторожно поворачивать ручку, как сказал отец. Балинор уже забрался на трап и, поддерживая тело Артура, начал подниматься вместе с ним на палубу. - Не торопись, Мерлин, еще медленнее! Вот так, хорошо, молодец… А теперь иди сюда! – скомандовал ему отец. Вдвоем они осторожно перетащили Артура через заграждение и наконец-то подняли на палубу своего небольшого траулера. Юноша вновь застонал от их манипуляций, а главное, прикосновений к своему телу. - Сейчас, сейчас, потерпи немного, - Балинор снимал с него спасжилет, - Ты в безопасности, сейчас мы тебе поможем, сейчас не будет больно… Служа в армии, Балинор окончил там фельдшерские курсы, поэтому прекрасно знал, как оказывать первую помощь, а главное, умел это делать. Он очень аккуратно снял со стонущего Артура плавки и начал осматривать его на предмет повреждений или ранений, поворачивая при помощи Мерлина. Раны были только на руках от троса, но вот кожные покровы повреждены водой, покраснели, начали трескаться, а кое-где и воспаляться. - Неси аптечку, Мерлин! - Я уже! – ответил юноша, передавая отцу белый ящик с красным крестом. - Молодец! – вновь похвалил его Балинор, - Теперь ищи противошоковое и обезболивающее и дай мне. И иди, кстати, приготовь ему кровать. И принеси самое большое полотенце, белое такое, на верхней полке лежит. Мерлин побежал выполнять распоряжение, бросив полный ужаса взгляд на лежащего на палубе Артура и склонившегося над ним отца. Балинор приготовил инъекцию и умело вколол Артуру, который все равно застонал и дернулся. - Сейчас боль утихнет, мальчик, - Балинор погладил его по слипшемся мокрым волосам, - Может, и не совсем, но тебе будет гораздо легче. Где-то минут через десять гримаса боли исчезла с лица Артура, он начал дышать ровнее, его губы вновь порозовели. - Хорошо, - удовлетворенно кивнул внимательно наблюдающий за ним Балинор, - Как тебя зовут, кстати? - Артур, - ответ был еле слышен, но глаза юноши смотрели осмысленно. Балинор держал его руку, следя за пульсом, когда появился Мерлин с полотенцем. Он развернул его и хотел было начать вытирать Артура, но отец остановил его: - Сначала надо смыть с него всю соль. Он и так сильно пострадал от ее воздействия. Он поднялся сам, затем поднял Артура и фактичекски понес его на нижнюю часть кормы. Там, прямо на палубе, был установлен душ, которым обычно пользовались после купания. Балинор положил Артура на палубу и включил душ, проверив температуру воды. Она должна была быть довольно прохладной, чтоб не вызвать остановку сердца. - Давай я, - сказал Мерлин. Балинор кивнул и передал ему шланг. Мерлин начал аккуратно и тщательно поливать тело Артура, смывая с него соль. Балинор наблюдал за ними обоими. Кожа Артура была повреждена, теплообмен нарушен, он вновь задрожал от холода. - Ему больно? – тихо спросил Мерлин, промывая светлые волосы Артура. - Сейчас уже нет, - ответил Балинор, - Я вколол ему лошадиную дозу обезболивающего, он и так настрадался. Мерлин кивнул, закусил губу и, осторожно перевернув Артура на другой бок, продолжил свое занятие. - Думаю, теперь все нормально, - сказал Балинор, вытаскивая юношу из образовавшейся на палубе весьма приличной лужи и заворачивая в мягкое полотенце. Мерлин принялся ему помогать. - Не три, Мерлин, ты ему кожу сдерешь. Просто очень аккуратно промакивай, только сильно ни в коем случае не дави. Мерлин, перепугавшись слов отца, еле прикасался к телу Артура, пытаясь вытереть его полотенцем. Потом они вдвоем перенесли его в каюту, не без труда спустив вниз, и уложили на одну из полок, предварительно застеленную Мерлином. Артур бессильно лежал на подушке, запрокинув голову и прикрыв глаза. Ему требовался покой и отдых. - Он теперь будет спать? – спросил Мерлин отца. - Да, - ответил Балинор, - Но мы должны сделать еще кое-что. Он вышел на палубу и затем вернулся с аптечкой. - Ты хочешь сделать ему еще один укол? – спросил Мерлин. В детстве уколы были для него сущим кошмаром, ибо Балинор всего лечил его подобным образом, не без основания полагая, что вводить лекарство сразу в кровь, нежели ждать, когда оно раствориться в желудке, гораздо более действенно и эффективно. Позже Мерлин не раз убеждался в правоте отца, но это было гораздо позже, к тому же у сего метода был еще и побочный эффект - сидеть на пятой точке, покрытой синяками от уколов, не очень-то здорово и приятно. Бороться с этим «явлением» можно было только сидя на грелке, что Мерлин и делал, к тому же его мать Хунит всегда следила за этим, подкладывая теплую грелку в постель сына. - Мерлин! – голос Балинора мгновенно вернул к реальности ударившегося было в воспоминания Мерлина, - Завари крепкого чая и обязательно принеси фруктов. Абрикосов побольше захвати, кстати. Мерлин кивнул и полез по трапу наверх, а Балинор, как следует встряхнув баллон с противоожоговой пенкой, «разукрасил» ей все обнаженное тело Артура, аккуратно, стараясь не касаться кожи, распределяя ее по всей поверхности. На лице юноши наконец-то появилось какое-то подобие улыбки. Пенка приятно холодила кожу, смягчая ее, успокаивала раздражение и жжение, оказывала болеутоляющий эффект. - Вот так, - улыбнулся Балинор, переворачивая Артура на живот и теперь «разукрашивая» спреем его спину, накаченную тренировками, а также мускулистую пятую точку и ноги, - Не переживай, ожоги не очень глубокие, все заживет, будешь как новенький. А сейчас поспи и ни о чем не думай. Если что-то понадобится - зови, мы будем на палубе, но обязательно услышим. - Спасибо, сэр… - пронзительные голубые глаза юноши благодарно взглянули на него. - Сколько ж ты пробыл в море, бедный ты бедный мальчишка, - прошептал мужчина, укрывая его летним одеялом, - Спи, тебе нужно восстановить силы. Балинор уже собрался было уходить, когда едва не столкнулся с Мерлином. Тот был с синей термокружкой в одной руке и большой плетеной тарелкой с фруктами в другой. - Я все принес, папа! – заявил ему Мерлин, - Даже пару булочек с корицей добавил. - Молодец! – усмехнулся Балинор, - Поставь все на столик и пока оставь нашего пассажира в покое. Ему нужно прийти в себя. - Да, папа, - кивнул Мерлин, хотя на самом деле ему ужасно хотелось поговорить с Артуром и узнать, как же он все-таки оказался в открытом море, где живет, где учится, где его родители и вообще кто он такой. Юноша достал из висящего посудного шкафа свежую салфетку и постелил ее на откидном столике рядом с полкой, где сейчас лежал Артур. - Вот термос, там горячий чай, не обожгись только, я его только что заварил, - сказал ему Мерлин, - Вот фрукты, они из сада моих родителей. Ну, черешня тут, абрикосы, очень вкусные и сладкие, вот яблоки, но они большие, их мама выращивала, это ее любимый сорт. Да, меня Мерлин зовут, кстати. Я тут каникулы провожу, приехал к родителям… Но Артур не отвечал ему, причем не потому, что не хотел, а потому что попросту не мог вставить ни слова, - Мерлин болтал без умолку. Неизвестно, сколь долго длился бы его монолог, но тут Балинор крикнул ему, чтоб он немедленно поднимался на палубу. - Я пойду, отец зовет, - Мерлин нехотя пошел к трапу, - Но он прав, ты пока отдохни, а потом мы с тобой еще сможем пообщаться. - Мерлин!!! – судя по голосу, Балинор уже начал терять терпение, и Мерлину пришлось-таки поторапливаться. К вечеру Артур наконец-то проснулся. Море и небо было залито чудесным алым светом – солнце садилось, даря миру прощальный привет перед наступлением ночи. Принц аккуратно сел и огляделся. Каюта была вполне чистой, хотя и использовалась частично как склад. Но все вещи и предметы лежали на своих местах, а пол Мерлин вымыл еще утром, пока Артур спал. На соседней койке лежали выстиранные и высушенные шорты Артура, рядом лежала чистая футболка и стояли мягкие шлепанцы на резиновой подошве. Юноша попробовал надеть шорты, но не смог – было слишком больно. Тогда он завернулся в простыню, соорудив нечто наподобие римской тоги, аккуратно сунул ноги в шлепанцы и, пошатываясь, вылез по трапу на палубу. - Здравствуй! – послышался голос Мерлина, едва Артур показался в проеме двери. Он обернулся и увидел очаровательную добрую улыбку до ушей, которые скорее можно было назвать локаторами, настолько большими и оттопыренными они были, и два наивных синих глаза, которые с плохо скрываемым любопытством разглядывали его. - Добрый вечер, - ответил ему Артур, у которого, однако, не было сил улыбаться. Мерлин чистил рыбу и тут же жарил ее на мангале, щедро поливая лимонным соком и специями, аппетитный запах которых распространялся далеко за пределами небольшого траулера. - Ты не представляешь, как я испугался, когда отец нашел тебя, - затараторил Мерлин, - Ты был таким бледным, таким холодным и скользким, ты едва дышал, тебе было очень больно... - Тебя Мерлин зовут? – спросил его Артур. - Да, - кивнул в ответ юноша, - Не могу протянуть руку, извини, она у меня вся в рыбе. Я ужин готовлю, кстати, очень хорошо, что ты проснулся! Вовремя! Артур кивнул и пошел по палубе к капитанской рубке, где сейчас находился Балинор, устанавливая судно на ночлег. - Добрый вечер, сэр! – поздоровался с ним юный принц, - Вы, должно быть, капитан корабля? - Скажем так, и капитан тоже! – отозвался Балинор, улыбаясь, - Балинор Эмрис, ваш покорный слуга. Мужчина протянул ему руку. - Артур, - юноша чуть замялся, но затем добавил, - Артур Блэксмит. - Добро пожаловать на борт, Артур Блэксмит! – Балинор осторожно пожал раненую руку принца. - Спасибо, сэр, - ответил Артур, - Я… - Балинор, - перебил его капитан, - Балинор, а не «сэр». Штаны, как я вижу, пока не натянуть? - Нет, сэр, то есть Балинор, - поправился принц, - Больно... - И не надо, - ответил тот, - Можешь здесь хоть голым ходить, все равно кроме нас тут никого нет, только от солнца обязательно прячься, пока твоя кожа не зажила. Артур кивнул. - Чувствуй себя свободно, - продолжал Балинор, - Ходи, где хочешь, хотя… сейчас скорее, где можешь, спрашивай, что хочешь узнать, Мерлин завтра покажет тебе наш траулер и все, что на нем есть. - Спасибо, - Артур благодарно улыбнулся, - Простите, я просто еще не пришел в себя окончательно... - Ничего, скоро все пройдет, - ободрил его Балинор, - А на ночь я тебе укол сделаю, чтоб ты смог спокойно заснуть. А сейчас пойдем ужинать, Мерлин обещал приготовить сегодня нечто необыкновенное. Приглашение было очень кстати, ибо Артуру казалось, что его тошнит от голода. Артур беспокойно спал на одной из коек каюты «Килгарры». Тело все еще пекло, было больно шевелиться, так как при этом оно терлось о простыни, от чего было еще больнее. Он смутно помнил, что случилось за последнюю ночь. Все было как в тумане, как будто все происходило не с ним, он был лишь сторонним наблюдателем. Он вспомнил, как пытался освободиться от троса, не понимая до конца, что это грозит ему гибелью, помнил боль в затекших и онемевших руках, горевшее огнем тело. В тот момент он желал только одного, чтоб боль немедленно прекратилась, причем любой ценой. И этой ценой была его жизнь. Ему почти удалось отцепиться от троса, когда он явственно услышал голос отца: - Вернись, сынок… Артур открыл глаза, пытаясь привести в порядок мысли. Он по-прежнему лежал в койке, рядом с ним на соседней посапывал Мерлин, сын хозяина траулера, а сам Балинор спал ближе к выходу, практически рядом с ведущим на палубу трапом. Было тихо, судно все также чуть подрагивало на спокойной воде, жужжал кондиционер. Артур аккуратно сел. У него еще была небольшая лихорадка, хотя Мерлин укрыл его еще и своим одеялом. Принц взял стоящую на полу бутылку воды и, откупорив крышку, начал жадно пить. - Я вернусь, отец, - прошептал юноша, - Я вернусь! Он был абсолютно уверен, что слышал голос отца наяву. Более того, если бы он не услышал его в тот момент, то лежал бы сейчас на дне морском, а не в каюте траулера. Артур не мог объяснить произошедшее никакой логикой или здравым смыслом. Такого в принципе не могло быть. Но факт оставался фактом. Именно голос отца вывел его из того полубессознательного состояния, когда он, говоря высокопарным языком, не ведал, что творил. И разумного объяснения этому не находилось. Артур аккуратно, чтоб не разбудить остальных, поставил бутылку на пол. Он был очень благодарен своим спасителям. За ним хорошо ухаживали, вкусно и сытно кормили, если он звал кого-то, сразу же отзывались. Его руки, которые не были в воде, пострадали только от порезов и пережимания тросом, сейчас были заботливо перебинтованы, но уже практически не болели. Была глубокая ночь. Артур постарался улечься поудобнее, накрылся одеялами и, отвернувшись к стене, вновь провалился в сон. Мерлин выбирал канат вместе с отцом. Один из холодильников потек этой ночью, загубив весь дневной улов, который пришлось выбросить – к вящей радости морских обитателей, которым с неба неожиданно свалилась уже готовая еда. Но и возвращение домой пришлось отложить как минимум на день. Надо было восстановить утраченное и наловить еще рыбы для ресторана. Мерлин был явно не в духе. - Папа, мне он совсем не нравится! – возмущался недовольный юноша, - Высокомерный, надменный! Прямо принц голубых кровей! - Мерлин! – Балинор строго и с упреком посмотрел на сына, - Ты судишь о человеке, который испытывает боль и который еще не пришел в себя после всего пережитого? - Нет, мне жалко его, конечно, - Мерлин скорчил забавную гримасу, которая должны была изобразить сожаление, - И тем не менее, я только и делаю, что обслуживаю его! Мерлин, принеси! Мерлин, подай! Мерлин, сделай! Мерлин, хочу чая! Мерлин, принеси молока! Мерлин… - Прекрати! – оборвал его излияния отец, - Ты будешь делать все, о чем он попросит. Он ранен и испытывает боль, он на нашем судне, и ему реально нужна твоя помощь. Сам он пока не справится, как бы тебе или ему самому этого не хотелось. - Но, папа… - Если Артур хочет чая, как он может его приготовить, не зная, где здесь и что? – сурово спросил Балинор, - К тому же он едва может двигаться. Не ожидал я такого от собственного сына. - Прости, - Мерлину стало стыдно, он реально забыл, что Артур действительно и не знает, что где находится, и как всем этим пользоваться, и передвигается с некоторым трудом, превозмогая боль. - Вот и хорошо, - кивнул Балинор, - И чтоб я больше не слышал от тебя ни единой жалобы, ясно? Вспомни, каким мы его нашли… Ну, и последствия ослушания тебе хорошо известны. - Ясно, - уныло ответил юноша, инстинктивно схватившись за свое мягкое место. - Мерлин! – послышался голос Артура. - Иди! – приказал Балинор, - И не забудь, что я тебе только что сказал. Мерлин нарочито тяжело вздохнул, однако поспешил на зов.