Всегда

Отчаянно заверещал велосипедный звонок, раздался девчоночий визг, взволнованная ругань... Маргарет приподнялась с земли, врезавшиеся в ладони мелкие камушки обсыпались с дробным стуком. Подбородок ощущался как-то странно, и она шевельнула челюстью: больно. — Эй, ты как? — перед ней опустился на корточки человек. Маргарет моргнула. Его клетчатые штаны натянулись на коленках, и Маргарет отупело уставилась на них, пытаясь разобрать цвета. — Макс, я вообще не видела её! Она как будто из воздуха вынырнула! Девушка. Светлое пятно. Маргарет моргнула снова, перевернулась на спину и села, аккуратно подтянув ноги к животу. — Я... ничего, нормально, — проговорила она невнятно. — Как вы? — Легко отделалась, — фыркнула девушка и, задрав платье до бедра, ощупала ссадину. Руки были стёсаны до локтей, но её это мало волновало. — Велик вот только... Макс, ты сможешь починить? Клетчатые штаны проковыляли мимо. Он поднял с земли велосипед, поставил на подножку и придирчиво осмотрел. — Руль надо выправлять, — он пощёлкал языком. — Цепь слетела, ну, это мы поправим, Лисёнок. — Зайдите ко мне, — предложила Маргарет, вставая, игнорируя ноющую боль. — Мыло, пластырь, чай или сок... По паре бутербродов, если хотите... Ей не терпелось от них отвязаться и заняться своим разбитым лицом. Но в то же время Макс и Лисёнок были такими живыми, крепкими, зацелованными солнцем. Они пахли дорожной пылью и летними приключениями. Маргарет представила, какими они были бы друзьями. Как резались бы в карты, гоняли к речке на велосипедах, как смеялись бы на последнем ряду в кинотеатре... Ничем хорошим это не закончилось бы, нужно смотреть правде в глаза. Пусть они согласятся. Пусть они скорей откажутся и уйдут. — Спасибо, почему бы и нет, — решила за двоих Лисёнок. — Я Элис, моего брата зовут Макс. — Тогда загоните велики, — Маргарет указала на свою калитку. Будь что будет, ей двадцать лет, она имеет право. Это лето будет принадлежать ей. - - - — Здесь кабинет дяди Северуса, лучше не посягать, — она улыбнулась немного криво. — А чего такое имя? — полюбопытствовала Элис. — Или это прозвище? — Так назвали, — Маргарет коротко пожала плечами. — Сполоснуть лицо, руки можно на кухне, а можно подняться наверх и воспользоваться ванной. — У тебя будет синяк, — сочувственно заметила Элис. — На мне скоро заживает, — отмахнулась Маргарет. — С Виолой или с Нутеллой? Она вышла надёргать зелени для бутербродов и заодно облегчила себе боль заклинанием. Придётся врать. Придётся много врать. Но, может быть, не так много, если побольше слушать. Вот, например, сейчас, когда она так здорово приложилась челюстью, пусть говорят они. — Мы переехали две недели назад. Я хочу устроиться в библиотеку, — рассказывала Элис. — Обожаю книжки, и потом это занятость на пол-дня, можно столько всего успеть! А Макс уже работает — в видеопрокате, и он учится водить, скоро экзамен, и когда у него будут права, мы сможем поехать куда угодно. А ты? Чем ты занимаешься? — Я подрабатываю в государственной больнице. Это довольно скучно. — Она подкрепила свои слова невербальным "Конфундусом". — Родители умерли. Я живу с дядей, он учёный-химик. Вот всё, что вам нужно знать, моя полная анкета. Кто из двадцатилетних захотел бы знать больше? Гораздо важнее — Уотерс или Гилмор. Книга или фильм. Тёмное или светлое, на худой конец. - - - Ключевым оказался вопрос: Тольдо или Бартез. Они развернули плед под плакучей ивой. Река искрилась бликами, одинокая лодка с сонным рыбаком то отчётливо виднелась на её глади, то растворялась среди разноцветных пятен, как на полотнах импрессионистов. Термос был пуст, сандвичи съедены, виноградная кисть почти ощипана. И вот под плеск воды у корней, под щебет пичуг, под стрёкот велосипедного колеса, тронутого порывом ветра, под протяжный свист далёкого поезда на сбитом пледе разворачивалось генеральное сражение. — Кто в девяносто восьмом разделал всухую бразильцев? — А кто сдул русским отборочный? Русским! Макс, ну это, честное слово, смешно... — Не повезло, подумаешь... — По-твоему, футбол состоит из везения? Лично я придерживаюсь мнения, что важно мастерство. Ты видел, как Тольдо отбил пенальти? — Ну, видел... Пенальти — это гадание на кофейной гуще. — Марго, а ты что думаешь? Маргарет хрустела яблочком и переводила взгляд с сестры на брата и обратно. Имеет право девушка-ботаник, будущий бакалавр медицины не интересоваться футболом? Элли считала, что нет. — Я... — промямлила Маргарет, срочно подыскивая какое-нибудь оправдание. — Мне... в общем... не принципиально. Англия ведь выбыла. — Вот, да! — Лисёнок повернулась к брату. — Ты серьёзно поддерживаешь французов? Макс закатил глаза. — Вот достойный аргумент! — Он повернулся к Маргарет. — Дай мне тоже яблочко. — Больше нет... — Тогда купаться. Наперегонки к песчаному спуску, побросав полотенца и панамки. Маргарет на ходу избавилась от шлёпанцев и врезалась в прохладную речную воду, пахнущую рыбой и немножко железом. Отфыркиваясь и хохоча, Элис с Максом резвились уже на середине протоки, а она вынырнула вблизи камышей, легла на воду и уставилась в эмалево-голубое, без единого облачка, небо. - - - Дом в Паучьем тупике превратился в звёздный разрушитель. Расчищенный от всякого хлама, пыли и паутины чердак был переоборудован в командный отсек с мостиком, в комнате, смежной с кабинетом Снейпа, расположился медотсек. Только кухня осталась кухней. Сад и улица преображались каждый раз под сценарий нового приключения. Маргарет не могла поверить, что это с ней происходит. Если такое и случается в жизни, то с теми, кому десять, может быть, двенадцать, и в этой дерзкой, отчаянной схватке с реальностью побеждает реальность — кончаются каникулы, приходит время выбирать профессию... Ты не сможешь выбрать "капитан звездолёта", "пират" или "джедай", таких не существует в списке. Маргарет никогда не интересовалась всякими комиксами и киношечками, она была серьёзным, до занудства серьёзным ребёнком, но сейчас взахлёб навёрстывала упущенное. Впрочем, упущенное ли? Собирать наклейки с персонажами, как это было принято в её старой школе, казалось нелепым занятием. Не могли же те ребята, которых она считала скучными, встречаться после школы и превращать чердак в звездолёт. Пожалуй что и могли... Что она знала о них? Что она знала о себе? Толкая перед собой коляску с угловато застывшим в ней Барти, Маргарет пересказывала ему историю падения Джейсена Соло на тёмную сторону. С недавнего времени неведомый богатый дядюшка заимел новый каприз: прогулки. Требовалось зачем-то выгуливать бездушное, по общему мнению, тело один раз в день. Маргарет, откровенно говоря, очень сомневалась насчёт бездушности, поэтому не видела в прогулках ничего предосудительного, тем более, что находясь сзади, она гарантированно избегала его глаз. Но и к ним она как-то привыкла. Как привыкаешь к трясине на знакомом болоте: не лезь — проглотит. Ну, ты и не лезешь. Барти стал тем единственным существом, с которым Маргарет говорила без утайки. — Мне нравится Макс, — неожиданно выдала она. Неожиданно для себя самой, ведь только что речь шла о Джейсене. — Я вот думаю: может мне кто-то нравиться? Иногда мне кажется, во мне сломан какой-то механизм, тот, что отвечает за романтику. Мне нравился Коул, но я никогда не хотела его поцеловать или что-то такое. А потом я его кинула. Я позволила ему думать обо мне всякие дурные вещи. Не знаю, где он теперь. Или вот я в упор не видела, что нравлюсь Тиберию. Как будто нам с ним, знаешь, по десять лет. Я как будто проживаю жизнь наоборот, потому что в десять я читала романы, например, "Грозовой перевал", и страдала вместе с героями. Я думала, что тоже когда-нибудь встречу кого-нибудь. А сейчас я думаю, что пора бы уже встретить, но... Она не договорила. Дойдя до ограды, кинула долгий взгляд на обычный мир за решёткой. Потом развернула коляску. — Ты для меня как плюшевый, — смущённо призналась она. — Как медведь, слоник или собака. Я точно впадаю в детство. - - - — Сдавайся, я стою выше тебя! — задиристо подмигнул Макс. — Познай мощь тёмной стороны, — вкрадчиво ответила Дарт Элис и, оттеснив брата ещё на одну ступеньку, заставила нащупать ручку входной двери и отступить в дом. Поистине, неизмерима мощь тёмной стороны! На Макса обрушился целый водопад, и он едва успел отскочить, чтобы не получить по голове ведром. — Держись, взлетаем! — Маргарет свесилась из чердачного окна. — Двигатели на молную мощность! Медицинскую бригаду в третий ангар! Дарт Элис, смеясь, уселась на ступеньку. Могучий световой клинок тёмной леди лежал рядом. — Может, прервёмся? — спросил Макс, выглядывая из третьего ангара. — Я мокрый и голодный. — Перемирие, — великодушно согласилась леди-ситх. Голос её перестал быть властным, а смех неистовым, и всякий мог видеть, что клинок её — это половинка ручки от старой швабры. Лисёнок, оседлав велосипед, умчалась за макаронами. Маргарет хозяйничала на кухне. Она кинула жариться три куска курицы и поставила чайник на огонь. Макс, вывесивший на просушку футболку и кеды, пришлёпал босыми ногами и предложил помощь. Его джинсы стали темней от воды. Помощь была нужна скорее ему, подсушить вещи, и Маргарет незаметно направила в него согревающее заклинание — слабенькое, просто чтобы не простыл, уговаривала она себя. — Передай соль, — попросила она, и, принимая из его рук пачку, внезапно решилась. Он был загорелый, поджарый, весь такой надежный, настоящий рыцарь-джедай. Нет, никаких замираний сердца, никакого кружения головы, только весёлое любопытство владело Марагерт, когда она, отбросив сомнение, ткнулась губами в его мягкие губы. Макс на секунду оторопел, потом, стиснув ладонями её плечи, сперва ответил на поцелуй — так, что Маргарет начала задыхаться. Но тут он с силой отодвинул её от себя. — Прости... — пробормотал он. — Слушай... Он тяжело дышал, зрачки расширились и джинсы недвусмысленно встопорщились. Маргарет перевела дух и потянулась за вторым поцелуем. — У меня есть девушка, в колледже, — сообщил он. — Я должен был раньше сказать. Просто к слову не пришлось. Маргарет помолчала, осмысляя. — Ладно, — сказала она. — Не будем возвращаться к этому.