Гарри Поттер и свиток воскрешения.

      После каникул школьные будни и дальше шли своим чередом. Гарри часто заглядывал в карту, подаренную Сириусом, но никого не замечал в запретном коридоре. Однажды, вскоре после начала учебы, он видел табличку с надписью «Северус Снейп» перед дверью в комнату с трехголовой собакой.       Друзья уже почти забыли про наказание за хождение по школе глубокой ночью, но память профессора МакГонагалл редко ее подводила. Неизвестно, выбирала ли она столь долго подходящее задание, или, и правда, на время забыла о провинившихся, но пригласила она Гарри, Рона и Гермиону к себе только, когда уже заканчивался март. – Думаете, нас заставят чистить унитазы? – брезгливо спросил Рон, пока они поднимались в кабинет профессора. – Главное, что нас не исключили, – сказала Гермиона, для которой не существовало большей опасности. – Уже почти ночь, зачем заставлять нас отбывать наказание через три месяца и к тому же ночью? – непонимающе задал риторический вопрос Гарри, – разве мы не попались на том, что как раз не были в спальне после отбоя? – И правда, довольно нелогично, – согласилась Гермиона. – Входите, – из-за двери раздался голос Минервы МакГонагалл, после того, как Гарри несколько раз постучал. – Добрый вечер, профессор, – хором поздоровались трое друзей. – Добрый вечер. Вы, наверное, понадеялись, что я забыла о вашем наказании, – строго сказала преподаватель, – но это не так. Сегодня, чтобы полностью прочувствовать, почему именно мы запрещаем ученикам выходить из гостиных ночью, вы пойдете в Запретный лес.       Все трое ахнули от ужаса. Ходить туда было строго запрещено. Поговаривали, будто там водились страшные твари, и не один взрослый волшебник пропал после прогулки по этому лесу. – Но, профессор, – попыталась переубедить ее Гермиона, – ученикам же нельзя туда ходить! – Верно, мисс Грейнджер. Нельзя без сопровождения взрослых. А вы пойдете туда с Хагридом и поможете ему выполнить свою работу.       В кабинет постучали, и после разрешения профессора МакГонагалл зашел завхоз Филч. Он хитро ухмылялся, с неприязнью глядя на первокурсников. – Мистер Филч проводит вас до дома Хагрида, а через два часа заберет вас оттуда.       Друзья переглянулись, читая на лице друг у друга одно и то же выражение: панический страх. – Но ведь в этом лесу водятся оборотни, – проговорила Гермиона, когда они уже направлялись к хижине лесника. – Оборотни и кое-кто похуже. В мои лучшие годы учеников пороли розгами и привязывали за большие пальцы к потолку, но и это наказание тоже неплохое,– смакуя, сказал Филч. – Привет, ребятки, – свет фонаря Филча выхватил фигуру Хагрида, махавшего им своей огромной ручищей, – как хорошо, будет мне подспорье. А то совсем сил уж больше нет. Эй, вы чего это какие испуганные? – Хагрид, это наказание, а не развлечение, – рявкнул Филч. – Ну, все, все. Я сам отведу ребят в замок, когда мы закончим. А теперь за мной. – Это точно не опасно? – спросил Гарри, задрав голову и посмотрев на лесничего. – Не, вы же со мной пойдете. – А что за помощь тебе нужна?       Они уже вошли в лес и двигались теперь среди огромных стволов вековых деревьев, причудливо переплетавших свои ветви над их головами. Даже в самый солнечный день это сплетение веток и листьев не пропускало свет, и в лесу вечность царил мрак.       Хагрид знаком показал им остановиться, а сам нагнулся к земле. Среди корней что-то блестело серебристым цветом, переливаясь и отражая свет фонаря. Он окунул палец и поднял его вверх. Это оказалась жидкость, которая тянулась с консистенцией расплавленного сыра. – Это – кровь единорога, – с горечью в голосе произнес он, – недавно я уже находил мертвого единорога, а теперь кто-то тяжело ранил еще одного. Мы должны найти его и постараться спасти. – Но, Хагрид, – подала голос Гермиона, – разве убийство единорога не серьезное преступление? – То, что за это сажают в Азкабан, даже не имеет значение. Человек, посмевший покуситься на жизнь единорога, будет навеки проклят. Но кровь единорога может спасти человека, даже если он на волосок от смерти, поэтому все еще находятся те, кто платит такую цену.       Последние слова повисли в тишине, и спустя несколько секунд молчания Хагрид двинулся вперед, а Гарри, Рон и Гермиона последовали за ним. Вдруг впереди послышался шум, и друзья испуганно сжались за спиной могучего лесничего. Тот поднял фонарь повыше и направил розовый зонтик в ту сторону, откуда доносились звуки.       Ветки раздвинулись, и показалась голова на мощной шее, переходящей в торс человека, который ниже пояса продолжался в тело белой лошади. Кентавр тряхнул белыми волосами и, кивнув Хагриду, подошел к Гарри, нависнув над ним. – Гарри Поттер, – констатировал он. – Здравствуй, Флоренц, – поприветствовал Хагрид, – я думаю, ты знаешь, зачем мы здесь. – Тени все глубже этой ночью, Хагрид, – медленно отведя взгляд от мальчика, сказал кентавр, – Марс сегодня очень яркий, кровь прольется, если никто не остановит его, – он посмотрел на чистое весеннее небо, а затем добавил, – вы найдете то, что ищете, но может быть слишком поздно.       Флоренц окинул взглядом всех четверых и прошел дальше по тропе, известной лишь коренным обитателям Запретного леса. – О чем он говорил? – спросил Рон. – Никогда нельзя быть уверенными, что имеет в виду кентавр, – сказал Хагрид. – Но ведь он ясно выразился, что сегодня что-то произойдет! – воскликнула Гермиона. – Может, он говорил про кровь единорога, – не совсем уверенно протянул он, – кто ж его разберет-то. – Но, Хагрид, – сказал Гарри, – он говорил так, будто это еще не произошло, кровь не пролилась, и мы можем это остановить. – Кентавры путают времена и события. Прошлое, настоящее и будущее сливаются для них в единое целое, – он двинулся дальше, осторожно раздвигая ветви, чтобы не ударить учеников.       Они в тишине шли еще минут десять, ориентируясь по серебрящимся пятнам на земле и деревьях, пока впереди вдруг не завиднелось что-то белое. Подойдя поближе, стало ясно, что это – мертвый единорог. Даже после смерти он был удивительно красив, и все зачарованно смотрели на него, не в силах понять, как кто-то смог убить это чудесное создание.       Хагрид внимательно осмотрел рану на шее животного. В теле единорога почти не осталось крови, но хвост, шкура и витой рог – всё это было нетронутым. – Это не браконьеры, – тихо, будто сам себе, сказал Хагрид, – Дамблдор должен знать об этом. Как не вовремя он уехал. – Дамблдор уехал? – переспросил Гарри.       Всю дорогу он шел и думал о словах кентавра. Ему упорно казалось, что события, происходившие на протяжении всего учебного года, неминуемо движутся к концу. И это очень плохо. Что-то менялось прямо сейчас, но отгадка ускользала от него, несмотря на то, что сведений было достаточно для решения. Гарри чуть отстал от Хагрида и поделился своими мыслями с друзьями. Собака что-то охраняла, что-то очень важное. Даже преподаватели Хогвартса приложили руку к защите. Кто-то охотится за единорогами, похищая только кровь. Квирелл, несколько раз пытающийся справиться с трехголовой псиной. Тролль, чудесным образом появившийся в замке. – Помнишь, Гарри, – тихо сказала Гермиона, – мы читали в Пророке, что на Николаса Фламеля было совершено нападение. – Ну да, но какое это имеет значение? – Николас Фламель – единственный создатель философского камня.       Рон и Гарри непонимающе переглянулись. – Ну же, философский камень может превращать предметы в золото и является ингредиентом Эликсира жизни! Выпив его, можно жить вечно. – Может, после нападения камень спрятали в школе? – поразился своей догадке Гарри. – Что это вы там бормочете? – повернулся к ним Хагрид. – А почему Дамблдор уехал? – снова спросил Гарри, сделав вид, что не услышал его вопрос. – Я не должен бы вам говорить, но один человек в Хогсмиде излишне интересовался у меня темными тварями, когда я пришел к Розмерте выпить кружку-другую сливочного пива. Профессора Дамблдора это очень заинтересовало, а сегодня он узнал, что этого человека поймали в Уэльсе. Вот он и поехал, чтобы лично допросить его. – А кем именно он интересовался? – заинтересованно спросила Гермиона. – Да, драконами, трехголовыми собаками сначала. Я с ним поболтал, но потом он спросил про мантикор, и это меня насторожило.       Они вышли из леса, и теперь двигались вдоль опушки в сторону замка. – Надеюсь, вы дойдете до спален без приключений? – спросил Хагрид, как только они вошли в холл, – мне нужно быстрее отправить Дамблдору сову. – Конечно, – заверили его хором все трое.       Они почти бегом бросились в гостиную Гриффиндора, а Гарри поднялся в спальню и принес оттуда карту Мародеров и мантию-невидимку. С нетерпением они выискивали на карте закрытый этаж. Когда карта показала им запретную комнату, Гермиона ахнула от изумления. В центре мигали две надписи: «Квиринус Квирелл» и «Драко Малфой».