Немного другой

Во время одиночества, короче говоря, всегда, я постоянно раздумывал над тем, зачем же все-таки нужные друзья? Когда я был их лишен, то не находил в них надобности и смысла. Ну нет друзей, и что? Я вполне обходился сам. Но сейчас, когда у меня появился тот, кто хотя бы меня слушает, я понемногу начинаю понимать, что такое, иметь друга. Я ещё не вполне уверен, можно ли назвать Беззубика другом, ведь о настоящих друзьях я знаю совсем не много. Книг, как таковых, в нашей деревне нет. Да и откуда им взяться? Викинги так одержимы своей враждой с полулюдьми, что ничем другим не занимаются. — Значит, превращаешься в Ночную Фурию? — переспросил Беззубик. Сейчас он повис на ветке дерева, держась только одним хвостом за неё, и смотрел на меня вверх ногами. Это выглядело немного забавным, но, похоже, он чувствовал себя довольно-таки комфортно в этом положении. — Да! Ты представляешь! Я и поверить сначала не мог! Чудо! Это просто чудо! Я и не надеялся на такое счастье! — я ходил вокруг озерца в нашем овраге и размахивал руками во все стороны, показывая свое неимоверное восхищение и радость. Беззубик все еще продолжал висеть, сложив руки на груди и закрыв глаза. Он улыбался, слушал меня внимательно и не перебивал, а я рассказывал ему про тренировку. — Ты можешь себе представить! Она помогла мне! Моя догадка снова оказалась верной! Возможно, совсем скоро, я смогу переубедить наши племена и восстановить мир! — я буквально стал одержим этой идеей. — Не торопись. Людям очень тяжело измениться, порой это невозможно вообще, Иккинг. Если ты и вправду решил заняться такой важной проблемой, осознаешь ли ты, какую ответственность возлагаешь на свои плечи? — он говорил рассудительно, спокойно и мягко, не укорял, не отговаривал, а лишь давал понять, что меня ждет впереди, если я выберу этот путь. Я перестал расхаживать вокруг озера и сел на траву. Сегодня был сильный ветер — даже здесь, в овраге, он свободно гулял, запутывая мои рыжие волосы, играя с жухлой травой, создавал на идеальной гладкой поверхности озерца мелкую дрожь. Вода в озере была мутная из-за небольшой его глубины и песчаного дна. Сквозь неё тускло поблескивал мой клинок, который мне пришлось выкинуть в первый день встречи с Беззубиком. Странное имя «Беззубик», не кажется? Нет, про свое-то я молчу. — А что означает твое имя? — В смысле? — он открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня. Правда, вверх ногами это выглядело немного странно. — Ну, мне кажется, «Беззубик» — необычное имя, — я не стал говорить, что оно странное: не знал, как он отреагирует. — Для полудраконов, да, оно странное. Просто в полном превращении у меня втягивающиеся клыки. — Вау, я никогда не видел полное превращение Ночной Фурии. — И не увидишь, пока мой хвост не заживет: с раненым хвостом перевоплощаться полностью — опасно. — Понятно, — я лег на траву. Небо надо мной было усеяно мелкими и крупными облаками, напоминавшими пушистые, детские игрушки. Одно облачко было похоже на рыбу, какую именно трудно сказать, правда, очень забавную, особенно учитывая, что она укусила себя за хвост. Другое облако напоминало большой корабль с раздутыми, немного разорванными, парусами, который на всех парах мчался вперед, навстречу судьбе. Совсем рядом с ним было одно их самых крупных облаков, которое было с одного края обрамлено синевой и напоминало дракона, с множеством рогов и небольшими крылышками. Он, разинув свою пасть, был готов нанести удар. Этот дракон, большой и белый, напомнил мне вчерашний рассказ Беззубика в пещере. — Беззубик? — Что? — Помнишь, ты, недавно, упоминал Смутьяна? — зря я начал этот разговор, Беззубик сразу помрачнел и снова закрыл глаза. — Можешь чуть подробнее его описать? Пару минут промолчав, он мне ответил: — Смутьян — один из самых огромных драконов. Он намного больше двадцати ваших домов, поставленных один на другой. Живет преимущественно в воде, имеет перепонки для плавания, которые напоминают крылья, но летать не умеет. Множество рогов на голове напоминают корону. Имеет два огромных бивня. Белоснежный цвет, или же слегка сероватый. На земле таких гигантов осталось лишь несколько. Может дышать льдом. — А, как он вами управляет? — все не унимался я. — Этого точно сказать не могу. У нас сейчас хороший и мудрый правитель, поэтому он нами не правит, мы, можно сказать, вольны делать все, что захотим. Но говорят, что бывали Смутьяны, которые могли гипнозом подчинять себе полулюдей. Страшные были при них времена, Иккинг. С такими гигантами лучше не связываться. Хорошие и миролюбивые полулюди, в подчинении плохих правителей, творят ужасные вещи, — он тяжело вздохнул. Рассказы об этом, явно не доставляли ему радости. Вспоминая об этом, он вспоминал свое прошлое, о котором пытался забыть все эти годы. Я ещё раз убедился, что зря начал этот разговор. Вдруг что-то хрустнуло. Это была ветка, на которой висел Беззубик — мой приятель с грохотом повалился на землю. — Не ушибся? — Нет, все в порядке, — он сел рядом. Его черные, как ночь волосы, были сильно растрепаны и торчали клочьями в разные стороны. Он провел свой хвост: рана почти зажила, но летать ещё нельзя. Вдруг он вскочил и подошел к озеру. Я немного не понимал, зачем он зашел в воду, которая была холодная и, на мой взгляд, очень противная и не годная для купания. Но потом я понял, зачем он туда полез. Он вылез из воды, отряхнулся, как собака, немного обрызгав меня, подошел ко мне и положил на землю мой клинок. — Можешь забрать его, — я осторожно протянул к нему руку, на что парень не отреагировал. Я взял клинок и поднес ближе к себе, чтобы рассмотреть: тот оставался в идеальном состоянии, был таким же начищенным и без единой царапинки, как и прежде. Случайно, когда солнце вышло из-за облаков и почтило нас своим присутствием, один из его лучей попал на поверхность ножа, и по земле пробежал солнечный зайчик — Беззубик среагировал мгновенно: он набросился на свет. Я вращал клинок в ладони, солнечный зайчик бегал быстро по оврагу, но Беззубик от него не отставал. Каждый раз, когда он уже хотел праздновать победу, зайчик ускользал от него. Я не мог сдержать смеха. Беззубик тоже смеялся, гоняясь за лучиком света с явным интересом, а потом он повалился на землю, выбившись из сил от погони. — Эх! Вот бы я мог летать! Я бы быстро догнал его! — он все ещё лежал на земле, пытаясь восстановить дыхание. Солнечный зайчик все ещё скакал по склонам оврага, жадно маня к себе, пока не скрылся из виду. Беззубик монотонно закрыл глаза; его грудь тяжело вздымалась над землей при каждом вздохе; он теребил хвостом охапку пожелтевших, опавших листьев и жухлой травы. Как никак стояла осень, но постепенно, маленькими, осторожными шажками к нам приближалась зима.